Драйв

Глава 1

Mr. Brightside

The Killers

2005

— Стелла, давай быстрее!

— Иду! — крикнула я сестре, Пейдж, которая уже спускалась по бетонным ступеням к своей машине.

Заперев входную дверь, я прижала телефон к уху, пока он звонил, медленно спускаясь по лестнице ее квартиры. Звонок, как и всю последнюю неделю, остался без ответа. Когда включилась его голосовая почта, я с трудом сдержала злые слезы, рвущиеся наружу.

— Это я, но ты и так знаешь. — Глубоко вдохнув, я заставила себя держаться ровно, хотя внутри чувствовала это отторжение, как миллион пчелиных укусов. Он отнял у меня два месяца жизни, немного моей преданности, и больше он не получит ничего. Боль от его безразличия переросла в гнев, когда моя сестра настойчиво посигналила из машины. — Думаю… — Я тяжело сглотнула, обращаясь к той маленькой части себя, которую никогда не верну. — Думаю, самое время сказать тебе: пошел ты на хуй, Дилан. Береги себя. — Я повесила трубку, дала двум слезинкам упасть и тут же вытерла их, прежде чем дойти до заведенной машины.

Как только села сзади, Пейдж, с пониманием окинув меня взглядом, оценила ущерб, пока ее парень, Нил, отъезжал от бордюра.

— Все еще не отвечает?

Я покачала головой, пожав плечами.

— Все кончено.

Пейдж нахмурилась:

— Вот придурок.

Я испепелила ее взглядом, указав на затылок Нила. Я не хотела обсуждать Дилана при нем. Нил был классным парнем, но он не из тех, кто говорит о чувствах, да и вообще о многом другом. Он был молчаливым, что, в общем-то, и к лучшему, потому что Пейдж была настоящей болтушкой. На самом деле, ее невозможно было заткнуть. В этом мы были похожи. Но она слишком уж вникала в мою личную жизнь, с тех пор как я переехала к ней.

— Ты быстро оправишься, — сказала она, не испугавшись моего смертельного взгляда, вызванного вторжением в личную жизнь и тем, что она выставила напоказ мой статус отношений. Она бросила взгляд на Нила. — И что? Он видел, как ты целую неделю слонялась по нашей квартире в унынии.

Я переехала к Пейдж и ее парню, чтобы сэкономить деньги родителей. Они не могли помочь мне снять квартиру, пока копили на мое обучение. Мне нужно было основательно обосноваться и начать работать в Остине до начала учебы осенью, но я все пустила на самотек после того, как встретила Дилана, и мало чего добилась. Мотаясь туда-сюда в Даллас, чтобы повидаться с ним, и бегая на его концерты, я убила свою машину — ту самую, которую получила на первом курсе старшей школы. Старушка «Черная Бетти» отслужила свое, но у меня не было никакой финансовой возможности купить что-то новое. В итоге я застряла в Остине: ни работы, ни машины, ни парня.

В старшей школе я халатно относилась к учебе из-за своей одержимости концертами и набрала баллы чуть ниже тех, что требовались для поступления в Техасский университет. Последние два года я вкалывала как проклятая в колледже, чтобы сдать все необходимые предметы и набрать достаточно высокий средний бал для перевода на факультет журналистики. Но это была не единственная причина моего переезда. Остин был Мировой столицей живой музыки. А в сочетании с программой Техасского университета это было идеальное место, чтобы набраться опыта.

У меня были грандиозные планы на будущее.

Планы, которые не имели ничего общего с этим ходячим сексом, солистом группы, за которым я охотилась в Далласе. У меня оставались месяцы лета, чтобы взять себя в руки и продолжить реализацию этих планов, но не было никаких проблем со сбросом накопившегося напряжения, которое я пережила за два года жизни у родителей, пока приводила дела в порядок. Чего мне точно не нужно было, так это шестифутовый³ болван, который все испортит. И я не собиралась ему это позволять. Отнеся это к интрижке, я засунула Дилана в коробку с надписью «Упс». И все же мое несчастное, заблудшее сердце шептало, что между этим фронтменом⁴ и мной могло бы что-то быть.

Вздохнув, я посмотрела на телефон в ожидании сообщения, которое не придет, и прокляла себя за то, что была такой чертовски наивной. Дилан ослепил меня своей смазливой внешностью и соблазнительным голосом. Он не сбивал меня с толку, не подавлял, но я чувствовала к нему притяжение — к его энергетике и на сцене, и вне ее. Он был простым в общении, забавным и почти ничего не принимал всерьез.

Я полагала, что тоже нахожусь в категории «ничего серьезного». Все его товарищи по группе говорили, что я ему нравлюсь. Я верила им, а не самому источнику и словам, которые он говорил, а они, в основном, касались планов его группы. И это было типично для меня: очароваться его талантом и ослепнуть из-за этого, ведь моим планом было добыть сенсацию за кулисами. Я должна была получить диплом и, надеялась, устроиться в достаточно приличное издание, которое даст мне шанс путешествовать по миру с гастролями. Но мои мечты на этом не заканчивались. Я хотела быть своего рода новатором. Оставить уникальный след. Я бы позволила музыке вести меня. Но мне нужно было быть осторожной, потому что музыка привела меня к Дилану. И после недели без него, его молчание сказало мне: с моей стороны это было увлечение, а для него — способ скоротать время.

Он говорил, а я слушала, а потом мы трахались на его диване. Он был по-настоящему увлечен мной, только когда я стояла прямо перед ним, а теперь у меня не было ни единого шанса на это. Я выставила себя полной дурой, решив, что это нечто большее, и вздрогнула, вспоминая о своих жалких попытках построить что-то реальное между нами. Слово «группи⁵» пронеслось в голове, пристыдив меня, и я съежилась от самой этой мысли. Больше ни капли не продам своей гордости. Я отказывалась быть причисленной к чертовым группи. Я была писателем, несмотря на мое недавнее группи-подобное поведение. Упс.

— Я завязала с музыкантами, — заявила я сестре, которая внимательно наблюдала за мной со своего места. — Вообще завязала со свиданиями. По крайней мере, на какое-то время. Сейчас не время для этого.

Хотя родителям я сказала, что нахожусь в Остине, я тайком моталась в Даллас и останавливалась у Дилана или друзей между концертами. Теперь, когда я окончательно переехала в Остин, я полностью зависела от сестры.

— Мне нужно найти работу.

Она провела руками по своим длинным темным волосам и собрала их в хвост, пока говорила. С генетикой нам с сестрой повезло. Обе унаследовали светло-оливковый оттенок кожи благодаря нашим наполовину латинским корням, за исключением того, что у нее были темно-карие глаза, а у меня — серые, как у отца, которые иногда меняли цвет в зависимости от моей футболки. Если она была худой, то я — немного плотнее, особенно в бедрах. И пока она одевалась так, будто ходила в престижную школу, я была сплошным рок-н-роллом. Но когда мы вместе входили в комнату, не возникало никаких сомнений, что у нас общие родители.

Прикусив губу, накрашенную розовым блеском, она взглянула на Нила, а затем на меня.

— Хочешь попробовать работать со мной?

— Официанткой? — Я вздрогнула. — Без обид, но ни за что. Из меня получится ужасная официантка. Я найду что-нибудь поблизости и буду ездить с тобой, пока не куплю машину.

Она кивнула. Ее беспокойство было скорее обо мне, нежели о моей ситуации. Но из-за нашего различия в образе жизни я была уверена, что наше соглашение начнет стеснять нас рано или поздно. Она была из тех девчонок, кто рано ложится спать и приходит на работу вовремя, держа всё под контролем. Я же была «совой», которая жаждала живых концертов и очередного куража, и почти всегда опаздывала, если только не бежала в направлении музыки.

— Прости, — тихо сказала я. — Я облажалась, Пейдж. Меня немного занесло. — Я проглотила свою задетую гордость. — Я скоро съеду, обещаю. — Мой голос дрогнул, когда мы подъехали к въезду в комплекс и остановились у знака «Стоп».

— С тобой все будет в порядке. Ты ведь знаешь, да? — Не любительница проявлять нежности, она положила ладонь мне на колено ровно в тот момент, когда какой-то парень открыл заднюю дверь и сел рядом со мной.

Я отшатнулась и изучающе уставилась на него, пытаясь запомнить детали для полиции, пока во мне одновременно сработали инстинкты «бей или беги». Он рассматривал меня с не меньшим интересом.

Запаниковав, я обратилась к незнакомцу:

— Чем мы можем тебе помочь?

Полные, клюквенного оттенка губы изогнулись в ухмылке, пока он изучающе рассматривал меня.

— Не знаю, сестренка, а ты можешь мне помочь?

Пейдж хихикнула, глядя на мое возмущенное лицо:

— Стелла, это Рид. Я же тебе про него рассказывала. Говорила, что он здесь живет, помнишь?

— Помню, — соврала я. На самом деле, нет. Я была слишком занята тем, что вилась вокруг придурка из Далласа, чтобы запоминать что-либо об Остине. Смирившись с тем, что теперь я навсегда застряла в месте, куда так упорно стремилась, я посмотрела на Рида, сидящего рядом и вторгающегося в крошечное пространство машины. Его левая рука была в салатовом гипсе, а сам он выглядел так, будто только что принял душ. Темно-каштановые волосы до подбородка блестели на концах от воды. Простая белая футболка обтягивала широкие плечи и сужалась к подтянутой талии. На нем были темно-синие джинсы и черные ботинки. Макушка его головы касалась крыши машины. Это было всё, что я заметила, прежде чем отмахнуться от него и позволить мыслям о моей прошлой жизни взять верх.

Я согласилась на вечер с сестрой, чтобы заглушить скуку и раздражающую рутину моей новой жизни. Пейдж сказала, что это будет один из первых вечеров, когда она не пойдет в бар, и что «младшая сестренка» приглашена.

Мне пришлось сдержать свое «вот уж, блядь, спасибо» и принять приглашение. Я потратила дни на то, чтобы слоняться по лесистому парку напротив ее квартиры и драить ее унитаз, чтобы оправдать свое проживание. Спонтанность была единственной философией моей жизни. Чтобы существовать, мне нужно было освободиться от рутины, а Остин пока что был настоящим тираном. Сначала моя машина, потом мой парень.

Остин — 2, Стелла — ни хера.

Пейдж оживленно говорила, пока мы ехали в район на окраине города. Я все еще зациклилась на сообщении, которое оставила Дилану, и на том, которое мне не придет в ответ, поэтому даже не потрудилась спросить, куда мы направляемся. Мы вошли в дом с галлоном текилы и пакетом, полным напитков. Меня представили каким-то коллегам, чьи имена я даже не стала запоминать, прежде чем устроилась на диване в гостиной просторного дома. Все остальные вышли на веранду, а я сидела внутри в своем маленьком пузыре отчаяния.

У меня не было никого в Остине, кроме сестры, которая решила, что разница в пять лет делает ее матриархом наших отношений. Я дала ей эту свободу, потому что, честно говоря, мне было абсолютно все равно. Тем не менее, Пейдж была добра ко мне: она позаботилась о том, чтобы я комфортно спала на ее диване, и приготовила для меня первую за вечер маргариту на кухне, которую я легко осушила.

Осматривая обстановку — несочетаемую мебель, книжные полки, заставленные бесконечными книгами в твердом переплете, безделушками и обилием растений, — я заметила стойку с журналами. Я вытащила один, «Spin», с обложкой, на которой было написано: «Foo Fighters: Секретная жизнь Дэйва Грола⁶», и начала листать. Сквозь приоткрытую дверь патио доносились смех и запах травки, и я взглянула поверх журнала. Все на улице казались в отличном настроении, сидя за столом для пикника, выложенного разноцветной плиткой, потягивая крепкую маргариту и болтая. Сквозь смех пробивалась песня The Killers «Mr. Brightside», и даже в моем кислом настроении я начала напевать.

На середине интервью я изучила снимки Дэйва Грола и снова выглянула через открытые жалюзи, чтобы посмотреть на Рида.

Рид был немного похож на Дэйва Грола.

Или, может быть, Рид пытался быть немного похожим на Дэйва Грола.

Под действием текилы всё это казалось до слез смешным, и я рассмеялась над их сходством, снова переводя взгляд на него.

Глаза Рида нашли мои, и я быстро отвела взгляд. Но было уже поздно.

Дверь открылась.

— Над чем смеешься?

— Я не смеюсь, — рассеянно сказала я, переворачивая страницу.

— Окей.

— Просто читаю про твоего близнеца, — сказала я с ухмылкой, хотя была уверена, что из-за льдогенератора на кухне и стены между нами он не услышал.

— Что?

Текила, или полнейшая глупость, снова заставили меня говорить.

— Ты немного похож на Дэйва Грола.

— Это он похож на меня.

— Значит, ты часто это слышишь?

— Черт, ежедневно. И у нас много общего.

— Ты в группе?

Из кухни показалась его рука в гипсе с ответом:

— Не сегодня.

— Да уж, отстой. Сочувствую.

Я не стала спрашивать его, что случилось с рукой, потому что мне было все равно. Я не могла. Изо всех сил я старалась не думать каждую минуту о Дилане и об унижении, что позволила такому парню хоть в чем-то взять надо мной верх. Мне просто хотелось побыть в одиночестве и погрустить с журналом в руках. Я взяла другой, начала листать и вздрогнула, осознав, что Рид выжидающе стоит у края дивана со свежей маргаритой в руке. Неважно, насколько он был хорош собой, я не хотела его компании.

— Планируешь к нам присоединиться?

— Нет, — я перевернула страницу, хотя не прочитала ни слова. — С сегодняшнего дня я завязала с общением с представителями мужского пола, особенно с теми, кто имеет отношение к музыке.

— Я тебя не клеил.

Мое лицо слегка загорелось, когда я снова выглянула из-за журнала. Он возвышался надо мной, и я немного поерзала под его пытливым ореховым взглядом, в котором больше было зеленого, чем коричневого. Природа одарила его широким, римским носом и красиво очерченной челюстью. Загорелая кожа руки, которая не была в бинтах, говорила о том, что он провел на солнце все лето. Его волосы высохли и превратились в иссиня-черные пряди, которые вместе образовывали идеальный, шелковистый беспорядок. Он был забит татуировками: широкий черный браслет вокруг видимого запястья и плотные, четкие узоры, которые исчезали под футболкой на бицепсе. Несмотря на белоснежную улыбку, весь он был в темном — от волос до ботинок. Рид источал уверенность и не стеснялся смотреть на меня в упор до такой степени, что мне стало совершенно не по себе.

Несмотря на то, что моя гордость только что потерпела поражение, я встретила его взгляд мертвым взором.

— Я и не думала, что ты меня клеишь.

— Ты абсолютно точно так и подумала, — сказал он, и рядом с его нижней губой, сквозь щетину, промелькнула ямочка. — Но не волнуйся, сестренка, — добавил он с саркастической уверенностью, — ты в безопасности.

Я закатила глаза и снова вернулась к журналу «Spin», лежавшему на моих бедрах.

Через несколько секунд дверь захлопнулась. Позже я снова выглянула на веранду и увидела, что он разговаривает с Пейдж, и была уверена: она рассказывает Риду, почему я больше не встречаюсь с музыкантами.

— От всего сердца, иди на хуй, Пейдж, — выдохнула я, когда Рид снова взглянул на меня, его темные глаза окинули меня легким равнодушием.

— Ну, слава богу, я в безопасности, — прошептала я с сарказмом. Медленно на его лице появилась новая улыбка — такая, по которой сразу стало ясно: он расслышал каждое мое слово.