Ее дикие звери

Глава 8

Аурелия

— Сигаретка не найдётся? — доносится до меня монотонный скучающий голос. Я выныриваю из своих мыслей и оборачиваюсь, чтобы увидеть входящую девушку моего возраста. Первое, что бросается в глаза, — это тонкие золотые серьги-кольца, такие большие, что почти касаются ее плеч, облегающее фиолетовое платье-бодикон и белые кроссовки. Опираясь одной рукой на чемодан, она выпячивает бедро и морщит носик, глядя на меня. — Ты что, нашла эту робу в мусорном баке или что-то в этом роде?

— Нет, я пришла голой, — и хотя от комбинезона ужасно воняет, это поможет замаскировать то, что я скрываю свой запах. Звери обычно чуют орден друг друга, и у меня не должно быть способности так хорошо это скрывать.

Она кивает и делает вид, что впечатлена.

— Мило. Так что там с сигареткой?

— Нет, прости.

Девушка закатывает глаза и садится на скамейку напротив, постукивая акриловыми ногтями по колену. Я с завистью смотрю на глянцевые черные ногти и стараюсь не смотреть на свои, потому что знаю, что они неровные и грязные.

Но вот на что я действительно обращаю внимание — на ее розовом шнурке не написано ни слова. Чувствую себя по-настоящему особенной, когда меня вот так выделяют, вот что я вам скажу.

Всего через несколько секунд кто-то с топотом врывается в комнату, но сперва я слышу голос:

— Т-тронешь меня еще раз, и я с-сломаю тебе руку, щ-щенок.

— Да, да, динамит. Двигай внутрь, — мужской голос, без сомнения, одного из охранников.

Заключенный входит в комнату, рыча и нюхая воздух — высокий зверь с коротко остриженными каштановыми волосами, носом, бровью и губой, проколотыми серебром с обеих сторон. Пирсинг в перегородке шевелится, когда зверь принюхиваются ко мне. На нем выцветшая синяя джинсовая куртка и джинсы в тон, не оставляющие у меня сомнений в том, что это волк. Это также объясняет заикание. У некоторых волков могут быть проблемы с речью, потому что они с детства очень часто пользуются телепатией. Ремешок фиолетового цвета гласит «они/их», а удостоверение личности — оранжевая карточка с надписью «Волк-аним».

Тех зверей, у которых нет четкой дифференциации между анимой и анимусом, мы называем «Аним».

— Привет, Ракель, — говорит девушка с сигаретой. Голова Ракель поворачивается к моей соседке, и они резко кивают девушке, направляясь прямиком к ней, чтобы сесть рядом.

Входят еще две девушки с удостоверениями личности «Львица-анима». Одна — длинноногая блондинка, а другая — девушка из Восточной Азии с омбре на волосах от черного до светлого. Они возбужденно болтают о каких-то самцах, которых уже видели снаружи.

Значит, они все друг друга знают. Отлично. Я буду здесь единственным человеком, у которого нет друзей? От одной мысли об этом у меня сводит живот. Стены начинают давить на меня, и я зажмуриваю глаза, пытаясь контролировать дикие мысли.

Я ещё никогда не чувствовала себя настолько одинокой в месте, полном зверей.

— Мы готовы? — раздается бодрый голос.

Мои глаза распахиваются, и я вздрагиваю, потому что не могу поверить, что кто-то вошел в комнату незамеченным для меня. Я серьезно схожу с ума. Мне нужно успокоиться, черт возьми.

Угрозы нет. Это невысокая, фигуристая девушка с темно-коричневой кожей, длинными вьющимися волосами цвета жевательной резинки и большими светло-карими глазами лани, которые рассматривают меня и мои наручники. Ее зрачки на мгновение меняются с круглых на кошачьи с длинными щелями, но это длится совсем недолго. Серебряные браслеты украшают большую часть ее предплечий, а кольца — все пальцы, сжимающие ручку розового пластикового чемодана. Подмышкой у девушки ярко-розовая папка с пластиковыми вставками и радугой вкладок. На шее простой розовый ремешок, а в удостоверении личности указано «Анима-тигрица».

Она такая милая, что во мне просыпаются защитные инстинкты, хотя я не сомневаюсь, что как тигрица она может постоять за себя.

— Привет, — говорю я, улыбаясь ей.

Тигрица подносит руку к уголку рта и шепчет:

— О, я узнала тебя по телевизору.

Мое сердце замирает.

— Что, прости?

Она быстро устраивается на скамейке рядом со мной, осторожно кладя розовую папку себе на колени. Теперь я вижу, что на ней от руки написано «Школа-тюрьма» яркими бирюзовыми буквами, которые резко контрастируют с розовым фоном.

— Ага, — говорит она, широко раскрыв глаза. — Они объявили тебя в розыск. Ты не знала, да?

Я вздыхаю, а другие анима делают вид, что не слушают, но, очевидно, навострили уши.

— Нет, не знала, но я не удивлена.

Вот она я, называю себя преступницей, когда меня ждал титул получше. Беглец.

— Итак… — она открывает папку, затем проводит ногтем по напечатанному списку основных пунктов. — Я читала, что невежливо спрашивать заключенных о характере преступлений, из-за которых они попали сюда. Поэтому я не буду спрашивать, действительно ли ты сожгла дом своего мужа и убила его. Но я спрошу… — она улыбается мне всеми своими белыми зубами. — Стрелец?

Я секунду смотрю на нее.

— Вообще-то, да. Мой день рождения был три недели назад. Откуда ты знаешь?

Она заговорщицки постукивает себя по носу ярко-розовым ногтем.

— У меня есть чутье на эти вещи, — она протягивает руку. — Я Минни. И да, это в честь Минни гребанной Маус. Я была самым маленьким котенком в помете, и моим родителям это показалось забавным.

Стараясь не рассмеяться, я пожимаю ей руку.

— Я Аурелия…

— Аквинат. Да, я знаю, — Минни лучезарно улыбается мне. — Итак, я создала эту папку, чтобы отслеживать все. Ты тоже можешь ей пользоваться, если хочешь. Там есть школьные правила, карты и все такое.

Я смотрю на папку с цветовой маркировкой, пока она любовно проводит пальцем по пластиковым вкладкам.

— Ты в моем вкусе, Минни, — мягко говорю я. Когда-то я была прилежной, организованной студенткой. Казалось, что теперь все это позади и началась моя жизнь беглянки.

— Тогда мы прекрасно поладим! — Минни болтает ногами и улыбается окружающим нас девушкам, которые сердито смотрят в ответ, но это ее нисколько не останавливает.

Интересно, какого черта такая девушка, как Минни, здесь делает, но, к счастью, я поняла, что спрашивать невежливо.

Через несколько минут в дверях появляется Хоуп в сопровождении еще одной женщины и еще двух вооруженных охранников. Довольно неприятно, что мы не можем видеть их лиц, кроме глаз, но я полагаю, это для их же безопасности. Женщина, однако, одета в повседневную футболку и шорты. Светлые волосы коротко подстрижены, на обеих руках множество красочных татуировок, а в носу серебряное кольцо.

— Дамы, это Тереза, — радостно говорит Хоуп. — Она будет вашим советником и куратором в течение года.

Тереза улыбается и кивает нам. На пластиковом бейдже написано «она/ее», ее имя и «Казуар-Анима». Сразу ясно, что она крутая, потому что казуар с его фатальным ударом — самая смертоносная птица в мире.

— Похоже, мы все в сборе, — ее голос спокоен и обнадеживает, когда она сканирует нас взглядом, а потом и свой планшет. — Хорошо, нам нужно немного поболтать, прежде чем мы войдем в академию.

Тереза садится на стул у двери.

— Что ж, Ракель, вы говорили нам, что ваш зверь иногда немного больше склоняется к аниме?

Ракель пожимает плечами.

— Да.

— Значит, вы не возражаете, если мы будем называть вас анимой?

Ракель кивает.

— Н-не имеет значения, как именно.

— Приятно это знать, — говорит Тереза, многозначительно оглядывая нас, чтобы убедиться, что мы поняли. — Итак! Как вы все, наверное, знаете, Академия Анимус традиционно создавалась для студентов анимусов. Теперь, когда мы идем в ногу со временем и принимаем всех зверей, школе все еще нужно решить некоторые проблемы адаптации.

Она многозначительно оглядывает нас.

— Я хочу напомнить вам, что, хотя у нас есть много гарантий для вашего благополучия, вы — незамужние молодые анимы в месте, где много незамужних самцов, многие из которых более чем немного дикие. Вам нужно быть настороже. Вам нужно присматривать друг за другом и прикрывать друг другу спины. Везде ходите парами, не бродите в одиночку. Вы понимаете?

Минни с энтузиазмом кивает, толкая меня локтем, пока остальные анима ворчат, а я сижу в смятении.

Тереза окидывает нас настороженным взглядом, как будто оценивает нашу способность позаботиться о себе. Она останавливается на мне, и я вижу едва заметное узнавание в ее глазах, прежде чем женщина встает и выводит нас через другую дверь. Один охранник следует за ней, остальные трое ждут, пока мы последуем за ними. Думаю, что это уже перебор, так следить за этими анима, но, полагаю, тот факт, что они здесь, означает, что у них такие же «проблемы», как и у меня.

Я орлиным взором слежу за входом в медицинское крыло и выходом из него, потому что, если я планирую побег из тюрьмы, мне нужно знать, как это лучше всего сделать. К несчастью для меня, Тереза прижимает палец к черной панели, которая вместо того, чтобы открыть стальную дверь, открывает маленькую панель, за которой виден второй чугунный замок. Она открывает его таким же ключом, который висит у нее на шнурке.

Итак, Лайл Пардалия серьезно относится к своей системе безопасности. Пошел он. Я бросаю взгляд на Минни, стоящую рядом, она таращится на меня в ответ, а потом мы вместе таращимся на всю эту систему безопасности… Я бросаю косой взгляд на розовую папку, которую она старательно прижимает к себе рукой, увешанной браслетами. Кстати, она битком набита бумагами, в ней не только карты, но и вся доступная информация об этом месте. Что ж, похоже, путь к моей свободе розовый и блестящий.