Ее дикие звери

Глава 10

Аурелия

Будильник Минни — «Счастливый тигр» — звонит в семь утра. Я с трудом открываю заспанные глаза под веселое «Просыпайся, соня. Ты пропустишь этот яркий день!», воспроизведенное раздражающе жизнерадостным цифровым голосом.

Минни вскакивает с кровати и, подпрыгивая в своей пижаме с радужными кексами, бежит в ванную, словно ей не терпится пописать. Я на мгновение поднимаю взгляд к замысловатым узорам на потолке, чтобы собраться с духом. Кажется, будто комнату окружают огненные вихри, и я задаюсь вопросом, не является ли это предзнаменованием того, как пройдет наш день. Мое тело больше не чувствует себя так, словно его сбил грузовик, но я все еще ощущаю слабость, а в животе урчит, несмотря на то, что вчера вечером я съела холодный сэндвич с курицей и выпила яблочный сок.

Заснуть было невероятно трудно. На самом деле, мы с Минни провели первый час, прижавшись носами к стеклянным балконным дверям, которые, как мы выяснили, были плотно заперты, прислушиваясь к ночным звукам. Я выросла на территории змей и бесшумных существ, поэтому не привыкла слышать рев по ночам и различные крики высших хищников из семейства кошачьих и псовых. Некоторые из них Минни определила как брачные призывы, а некоторые были воем и рычанием протеста одичавших анимусов-первокурсников.

Охранники бегали снаружи всю ночь, и не раз раздавались выстрелы, без сомнения, усыпляющие сбежавших нарушителей спокойствия. Я понятия не имею, как народ умудрился сбежать ночью, потому что ровно в одиннадцать вечера двери наших комнат были заперты.

В конце концов, всех мятежников утихомирили, и мы с Минни рухнули в постель, где мне потребовалось некоторое время, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

Я гадала, не принадлежит ли одно из этих волчьих завываний Дикарю, но мне казалось, что я узнаю его вой, если он когда-нибудь издаст его. Тревога пронзила меня, когда я подумала о своих парах, потому что знала, что общежитие анимусов будет откровенно шумным и полным самцов, пытающихся установить иерархию. Медицинское крыло точно было переполнено ночью.

Минни выходит из ванной через полчаса, вся в макияже, готовая выбрать одежду и украшения, которые она наденет. Вытащив себя из кровати, я направляюсь в туалет, где сажусь, закрыв лицо ладонями, и пытаюсь проснуться. Я сразу же замечаю огромный металлический плакат, привинченный к двери. Вчера я так устала, что едва смогла воспользоваться этим ужасным шампунем от паразитов «Всё в одном», прежде чем рухнуть в постель.

На металлической доске большими черными буквами написаны школьные правила, и я издаю смешок, читая их:

Преступления класса А — подлежат судебному разбирательству:

· Убийство;

· Пытки;

· Поедание других студентов или сотрудников.

Преступления класса В — подлежат местному наказанию:

· Постоянное нанесение увечий.

Правонарушения категории С — подлежат исправительным работам:

· Изменение физической формы в неизменяемых областях;

· Случайное нанесение тяжких телесных повреждений;

· Нанесение следов мочи на мебель или любое другое имущество;

· Публичная нагота (случайная или нет);

· Публичный блуд или непристойное поведение;

· Неуважительное поведение по отношению к персоналу.

Так что, пока я никого не убиваю, не калечу и не ем, со мной все в порядке. Звучит легко, пока я разрабатываю план побега. Я намерена оставаться настолько невидимой и незаметной, насколько это в человеческих силах, выжидая, пока не найду способ обойти всю охрану и свалить отсюда к тихой жизни на свободе с фальшивым удостоверением личности в смешанном университете. Поскольку все заведение защищено с воздуха, мои возможности ограничены, и мне нужно будет тщательно все спланировать.

Позитивный настрой Минни передался и мне, как блохи, потому что внезапно я вся такая: «Где есть желание, там есть и выход», и, клянусь Дикой Богиней, я найду выход.

Когда я выхожу из ванной, пытаясь распутать свои длинные черные волосы, я нахожу Минни в платье в черно-розовую полоску и блестящих черных туфлях на платформе, расхаживающей перед алтарем Дикой Богини, который она заботливо установила прошлой ночью. Палочка благовоний поднимает струйки дыма над крошечной розовой свечкой и идолом Богини в человеческом обличье, сидящей на спине тигра. Минни грызет ноготь, но светлеет лицом, когда видит меня, однако я чувствую резкий привкус ее страха.

— Готова? — спрашивает она, подпрыгивая на носках и позвякивая браслетами.

Я опускаю взгляд на свои выцветшие джинсы и тонкую темно-зеленую блузку. Сначала я надела красную блузку, но отказалась от цвета, вспомнив, что некоторых диких зверей привлекают яркие и красные цвета. Мои волосы очень сухие и хрустящие после средства от блох, поэтому я стараюсь спрятать их в неряшливый пучок. Из обуви у меня только шлепанцы из ящика для пожертвований в медицинском крыле. Как бы я ни выглядела, это наверняка лучше, чем оранжевый тюремный комбинезон, верно?

— Да. Давай сделаем это, Мин.

Она нервно улыбается, засовывая блестящую розовую ручку в карман платья. У меня даже ручки нет, поэтому я делаю вид, что не замечаю этого, пока мы надеваем бейджи.

— Мне взять с собой папку? — спрашивает она, поднимая розовый талмуд.

— Неа, давай оставим это на потом, — Минни выглядит немного опечаленной, поэтому я говорю: — Но я действительно хочу просмотреть страницу за страницей сегодня вечером, если ты не против.

Тигрица сразу же оживляется, и мы ждем у нашей двери, когда в 8 утра откроются защитные замки.

Замки с печальным стон открываются, и Минни хватается за бронзовую дверную ручку, нетерпеливо дергая ее на себя.

— Тереза сказала нам встретиться у входа, верно? — спрашивает она, когда соседние двери открываются одновременно с нашей.

Выходят Ракель и Сабрина. Ракель в том же двойном джинсовом костюме с нашивками мотоциклетной банды и тяжелых черных ботинках. На Сабрине леггинсы с леопардовым принтом и укороченный топ в тон, что подсказывает нам, к какому ордену она принадлежит. Девушка жует жвачку и осматривает нас с ног до головы, деликатно принюхиваясь.

— Доброе утро! — с энтузиазмом приветствует Минни.

Ракель хмыкает с безразличным лицом, в то время как Сабрина невозмутимо произносит:

— Привет.

— Ага, — говорю я, пытаясь казаться круче, чем я есть на самом деле, а на деле оказываюсь намного хуже. Я решаю попробовать свои новообретенные навыки дружбы и показываю свой студенческий бейдж.

— Я Лия, орлица. Это Минни, тигрица.

Я надеюсь, что Минни, будучи тигрицей, будет иметь некоторое влияние на других зверей, потому что тигры, как ни крути, находятся на самом верху иерархии.

Ракель кивает в знак согласия, и их пирсинг переливается в ярком свете прихожей.

Но Сабрина закатывает глаза. Мы не произвели на нее впечатления, и я знаю это наверняка, когда она поворачивается спиной и они вдвоем уходят по коридору.

У Минни отвисает челюсть, и мы пялимся на очевидную демонстрацию пренебрежения. Резкое отворачивание от любого зверя означает, что вы считаете его слишком слабым, чтобы представлять угрозу. Это высшая форма неуважения, особенно между зверями одного возраста и не состоящих в дружеских отношениях.

— Не беспокойся об этом, — бормочу я, таща Минни за собой, и две львицы выходят из третьей комнаты. — Они нас не знают, вот и все.

— Ты права, — отвечает она. — Немного позавтракаем, и все станут намного счастливее.

Другие анимы присоединяются к нам, спускаясь по лестнице с верхних и нижних уровней. Происходит обмен несколькими краткими репликами и более чем парой свирепых взглядов от анима постарше. В конце концов, они хотят установить иерархию, и нам с Минни не раз указывали, что мы находимся внизу.

Две львицы расталкивают нас в стороны, сбегая трусцой по лестнице, и кто-то дергает меня за пучок. Я вскрикиваю, меня отбрасывает назад, и я едва успеваю удержаться на ногах. Когда я поворачиваюсь, мне ухмыляются накрашенными черным губами.

Змея.

Дерьмо. Я узнаю эти раскосые глаза со времен Двора моего отца. Первую зовут Наталья, и она училась на год старше меня в начальной школе. Она и еще одна девушка-змея с густо подведенными черным глазами пристально смотрят на нас, прежде чем протиснуться мимо и устремиться вперед, чтобы спуститься по лестнице.

Гребанная иерархия, но я знаю, что это ничто по сравнению с мужчинами в академии. Анимы относятся к этому достаточно серьезно, но обычно в этом нет такой жестокости, как у анимусов.

Нам удается прижаться к нашей группе первокурсниц, потому что Ракель и Сабрину тоже оттеснили, несмотря на все их усилия оставаться надменными. Всего нас шестеро, включая двух львиц, Яну и Стейси. Девушки выглядят растерянными, глаза бегают по сторонам. Мы можем не нравиться друг другу, но у нас нет другого выбора, кроме как оставаться группой.

И это хорошо, потому что Тереза и несколько других кураторов ждут нас снаружи, девочки постарше уже толпятся вокруг них и пялятся на нас так, словно мы все вшивые.

— Анимы, — говорит Тереза вместо приветствия. — Если вы все хорошенько присмотрелись друг к другу в поисках партнера, мы все отправимся на поле для спаривания.

Я давлюсь, но Минни смеется.

— Это место, где нас показывают анимусам, чтобы посмотреть, есть ли у нас, несвязанных, пары, которых мы раньше не встречали. Лучше делать это в безопасной обстановке, а не при случайной встрече. Это может вызвать беспорядки.

— Спасибо, Минни, — говорит Тереза, просияв в ее сторону улыбкой. — Ты совершенно права.

— Я прочитала это в справочнике для студентов, — с гордостью сообщает моя подруга.

Сабрина и Яна закатывают глаза, но когда мы направляемся к полю, все быстро забывают задирать носы, потому что мужчины тоже выходят из своих общежитий на поле всего в двадцати шагах от нас.

Словно мой худший кошмар стал реальностью.

Это плохо контролируемый хаос чванливых самцов, которые, кажется, ведут себя прилично только потому, что им в лицо направлено оружие. Большинство из них полностью одеты в футболки и брюки, но многие без рубашек, вероятно, демонстрируя татуировки и опознавательные знаки, связанные с орденом и бандами. Пытаясь разглядывать нас, они также не забывают утвердить свое господство друг над другом. Пока они не определят, кто где находится в цепочке власти, есть опасность, что вспыхнет драка, и все мы, анима, чувствуем в воздухе нарастающее напряжение подавляемой силы.

Сегодня столько же вооруженных охранников, как и вчера. Шестеро из них стоят у поля, но даже это не останавливает неприкрытое мужское возбуждение из-за новых ароматов анима, витающих вокруг, и из-за нашего общего вида.

Один из проходящих мимо мужчин говорит что-то неразборчивое, но многозначительное, и за этим следует взрыв раскатистого смеха.

Старшие девушки, кажется, привыкли к этому, потому что они просто откидывают волосы назад и смотрят на них сверху вниз.

Улыбка Минни меркнет лишь на мгновение, прежде чем она снова натягивает ее, но я не могу не заметить, как она осторожно подходит ближе ко мне. Ракель хмурится на любого, кто смотрит в нашу сторону, в то время как Сабрину явно забавляет всеобщее внимание, она взмахивает своим длинным черным хвостом и приподнимает бровь, заметив любопытные взгляды.

Я? Я даже не знаю, что делать со своим лицом или телом, потому что пытаюсь не показывать, насколько напугана. Хотя я привыкла к небольшому мужскому хаосу за годы работы, я не привыкла к тому, что меня видят мужчины. Уклоняться от них, будучи невидимой, легко. Но когда за тобой наблюдают? Когда тебя оценивают? От этого у меня все горит, и я пытаюсь сосредоточиться на поддержании своих щитов. Я достаточно оправилась, чтобы восстановить пять из семи своих щитов. Никто не должен быть в состоянии учуять меня, но я все еще потею под жаром их внимания. Моя анима становится дикой внутри моего тела в надежде, что мы сможем мельком увидеть наших суженых, и сдерживать ее становится все труднее.

Тереза загоняет нас за стену, и мы ждем там, просто прислушиваясь к шуму входящих студентов. Через пару минут я слышу звон цепей, и Тереза выглядывает наружу.

— Приходит все больше диких студентов и первокурсников-анимусов, — объясняет она. — Они будут закованы в кандалы на случай, если не будут знать, как вести себя с новой парой.

Самцов-первокурсников встречают рычанием, начинаются толчки и насмешки, которые я стараюсь игнорировать. Минни рядом со мной сглатывает. Я беру ее за руку и сжимаю, и она с благодарностью смотрит на меня.

Из-за стены появляется самец льва, приветственно машущий нам рукой. Это темнокожий парень худощавого телосложения, его длинные черные волосы заплетены в косу, спускающуюся до поясницы. В обоих ушах хрустальные пусеты, на губах веселая улыбка.

— Это Коннор, — любезно говорит Тереза. — Его зверь — анима, но он предпочел остаться в общежитии одиноких мужчин.

Коннор закатывает глаза.

— Ароматы диких анимусов действительно сшибают с ног, но пока я справляюсь.

Мы смеемся и радостно приветствуем его. У нашего вида наличие мужчины с анимой или женщины с анимусом встречается реже, но не является чем-то неслыханным. В нашем мире дух вашей звериной формы имеет приоритет над вашим внешним обликом.

Вот почему нам (мне) так трудно бороться со своей анимой, когда она чего-то хочет. Как и моим парам. Но она руководствуется только инстинктом и духом. Здесь нет никакой логики. Только потребность. Бороться со своей анимой ненормально, просто мои уникальные обстоятельства делают это обязательным.

Мгновение спустя Тереза выстраивает нас в шеренгу и выводит на улицу. К счастью, девочки постарше поставлены перед нами, а это значит, что, когда мы выходим на поле, у меня есть небольшой буфер для того, что встретится на нашем пути.

Если вы думаете, что содержание самцов с похотливыми анимусами в таком месте в течение многих лет заставит их одичать при виде несвязанных самок, то вы совершенно правы.