Ее дикие звери

Глава 29

Аурелия

На следующее утро нас с Минни выпускают из тюремной камеры. Ни одна из нас не выспалась, и мне приснился странный сон о Дикаре и Косе. Волк дрался на ринге, и оба они выглядели совсем еще маленькими. Сон был слишком ярким, и то, что я помню каждую деталь, потрясает меня больше, чем мне хотелось бы признавать.

Хуже того, со мной даже не было Генри, чтобы он мог прижаться к моей щеке, когда я проснулась вся в поту и с сердцем у горла. Мой маленький нимпин действительно помогал мне на прошлой неделе, но я не до конца осознавала, насколько сильно. Он был животным-компаньоном во всех смыслах этого слова.

Как только дверь нашей камеры открывается, мы с Минни немедленно отправляемся в ветеринарную клинику, чтобы забрать его и Герти.

Бедные нимпины пищат и бросаются к нам, когда мы воссоединяемся, их огромные черные глаза буквально кричат, что они очень волновались, и я чувствую себя ужасно. Медсестра сообщает, что птенцы были в истерике, когда проснулись, но сразу успокоились, как только им объяснили ситуацию. Их искупали и угостили ягодами, но в остальном они были заняты наблюдением за золотыми рыбками в аквариуме, встроенном в стену клиники.

Прижав их к груди, мы направляемся в обеденный зал, чтобы присоединиться к Ракель, Сабрине, Коннору и Стейси. Когда мы входим, весь зал на мгновение замолкает, прежде чем шум возобновляется. Генри прижимается ко мне, желая подбодрить, и я целую его в чистую, пушистую макушку. Бросив взгляд в конец зала, я обнаруживаю, что тот столик в дальнем конце пуст.

Странно как-то не видеть ни одного из трех монстров местного правящего Двора на своем обычном месте. Но моя анима издает горестный крик, заставляя меня содрогнуться.

Прекрати. Они пытались похитить меня, черт возьми!

Даже не знаю, что бы сделала, столкнись я с ними прямо сейчас. Я все еще зла. Мне все еще больно и я по-прежнему чувствую себя преданной. Просто притворяться, что их не существует, кажется самым безопасным, и теперь это будет моим фирменным приемом в ментальной гимнастике.

Анимы из нашей маленькой группы стараются не задавать нам слишком много вопросов, хотя я знаю, что их просто распирает от любопытства. Вся Академия знает, что трое психов пытались похитить меня, и что Лайл Пардалия спас нас с Минни. Еще раз, он герой школы, а я — объект насмешек. В этой Академии не так уж мало драматических событий, но попытка похищения все равно из ряда вон выходящая. Я избегаю их вопросов с угрюмым выражением «не связывайся со мной», которое теперь всегда у меня на лице.

Расслабленное сучье лицо?

Берите выше, — расслабленное не-связывайся-со-мной-или-я-выколю-тебе-глазные-яблоки лицо.

Кроме того, я нервничаю перед моим «сеансом терапии» с боссом-львом этого прекрасного заведения, и это занимает все мои мысли в данный момент. Никогда не думала, что меня действительно постигнет такая участь, и это кажется особенно жестоким со стороны вселенной — проводить сеанс на следующий же день после моей попытки побега. Понятия не имею, как много он знает о произошедшем, но уверена, что лев собирается втереть мне свою точку зрения. И втереть не в хорошем смысле этого слова.

К тому же, выражение его лица вчера сказало мне все, что мне нужно было знать о том, как пройдет сегодняшняя встреча.

Что он хочет, чтобы я сказала? «О, мне так жаль, что я сбежала, сэр. Больше этого не повторится!» Мы будем говорить о моих глубоких, мрачных страхах по поводу того, что я закована в цепи? О моих запутанных отношениях с отцом? Я бы предпочла окунуть голени в кипящее масло.

Тяну с завтраком, насколько могу, но Минни смотрит на меня широко раскрытыми глазами, указывая на часы, висящие над буфетом.

— Хотела бы я быть мухой на стене на этом сеансе терапии, — вздыхает она. — То, что он психолог, делает его еще горячее. Держите меня, девочки!

Остальные анимы, включая Коннора, хихикают в знак согласия. Ракель даже ухмыляется мне.

Меня передергивает от их преклонения перед ним, и на моем лице отражается ничем не прикрытое разочарование.

— Что ж, у тебя будет свой шанс, Мин.

Этим утром Минни тоже получила уведомление о встрече с Лайлом после обеда, и мы предположили, что это будет допрос о ее собственном участии в этой, как она сама выразилась, «ситуации с заложниками».

— Это будет ужасно, — бормочу я, поднимаясь на ноги. — Говорю тебе, я стану еще более психически неуравновешенной, чем сейчас.

Минни хихикает, словно это милая шутка, и я оставляю их и нимпинов неторопливо завтракать. С тоской оглядев наш столик, я подхожу к одному из охранников у двери и показываю ему свое уведомление о встрече.

Он кивает, и двое надзирателей провожают меня вглубь центрального здания, где должны быть все офисы. Без Минни или кого-то из девочек рядом со мной я вдруг чувствую себя очень одинокой.

Кожу покалывает, когда несколько проходящих мимо анимусов оглядывают меня с ног до головы, следуя в противоположном направлении. Нередко можно увидеть зверей, которых по школе сопровождают двое или более охранников, но я одна из немногих, у кого на шнурке есть предупреждающий знак, и самцам становится любопытно.

Тот факт, что я расхаживаю с этой биркой позора, является еще одним видом унижения. Другие звери гордятся тем, что у них есть такая нашивка, но для меня это становится вирусной шуткой.

— Эй, Рискованный полет, — издевается проходящий мимо лев.

— Скорее… провальный улет! — говорит его друг.

Они оба хохочут над своей замечательной шуткой, и я понимаю, что мне никогда этого не забуду. Боги, я предпочла бы «Крошку-зайчишку».

Охранники никак не останавливают их насмешки. Сборище мудаков, очень большое сборище. И я еще не забыла, как Дикарь заявил мне открытым текстом, что некоторые охранники находятся у них на жалованье. Похоже на какое-то мафиозное дерьмо.

И если это мафиозное дерьмо, тогда Коса автоматически становится мафиозным доном.

От этой мысли меня пробирает дрожь до самых костей. Скорее всего он занимает именно такое положение, это вполне логично. Еще в подземелье Полупернатого я знала, что они занимаются нелегальным бизнесом.

Мы добираемся до кабинета заместителя директора только после того, как охранники задерживаются, чтобы обсудить с другими свою пересменку, поэтому я зла, как собака, и уже опаздываю. Но когда лифт поднимается на верхний этаж, открывая шикарную зону отдыха с ковровым покрытием, достойную кабинетов премьер-министра, я тревожно кусаю губы. Я все еще не оправилась от вчерашнего. Помножьте это на недостаток сна, и я практически не в себе. Генри вибрирует у меня на плече, пытаясь меня успокоить.

Охранники занимают позиции у лифта, и моя паника усиливается. Неужели я останусь наедине с этим парнем? Лев и так затаил на меня обиду за прошлый побег, даже назначил наказание назло. Охранники, конечно же, будут со мной на встрече, да?

Утонченная львица с длинной гривой золотистых волос и в сексуальном розовом деловом платье, подчеркивающем каждый ее изгиб, встает из-за стола администратора. Я внезапно чувствую себя очень унылой в своем старом платье свободного кроя. Она улыбается, когда открывается лифт, но когда понимает, что это я, ее улыбка тут же сползает. По какой-то причине это раздражает меня, и я демонстративно оглядываюсь в поисках кабинета Лайла. Но в роскошном бордовом интерьере видны только закрытые двери. По всему холлу расставлены папоротники в горшках, привнося немного природы в корпоративное пространство.

— Здравствуйте, я здесь по поводу…

— Ты опоздала, — огрызается секретарша.

Я уже хотела извиниться, как вдруг она обувает черные туфли на шпильках с красными подошвами и направляется к богато украшенной двери в дальнем конце коридора. Львица быстро стучит, затем открывает дверь, не дожидаясь ответа. Я думаю, это немного бестактно, но откуда мне знать? Я всего лишь преступница.

— Она здесь, — объявляет секретарша. Мне не нравится, как она произносит «она», словно я грязный носовой платок.

— Спасибо, Джорджия, — доносится изнутри низкий мужской голос.

Джорджия, чье платье идеально облегает ее тело, прищуривает глаза и кивает головой в сторону комнаты.

Она пытается показать свое превосходство, и по какой-то причине, возможно инстинктивно, это злит мою аниму. Моя спина выпрямляется, подбородок поднимается, и походка становится более размашистой. Генри издает ласковую, ободряющую трель у меня на плече, пока я удерживаю зрительный контакт с «Джорджией» и решительно направляюсь к двери. Хлопающие по пяткам шлепанцы портят эффект, но все же.

Пренебрежительно проходя мимо нее, я вхожу в комнату…

И моментально спотыкаюсь о край толстого ковра. Я издаю тихий писк, но тут же беру себя в руки и выпрямляюсь. Генри на мгновение отрывается от моего плеча, но быстро приземляется обратно с низким раздраженным квохтанием.

Позади меня гребаная Джорджия фыркает, прежде чем закрыть дверь. Мы с анимой решаем, что ненавидим ее и обе ее идеальные ноги супермодели.

Поэтому я с высокомерным видом встречаюсь взглядом с массивным зверем в костюме, сидящим за столом из красного дерева. Длинные медово-русые волосы аккуратно собраны сзади, а серая «тройка» настолько идеальна, что меня тошнит. Я словно вошла в чистилище и встретила архангела, который собирается допросить меня перед золотыми весами. Будет ли мне позволено попасть на небеса, или он сочтет меня достойной только ада? Легко забыть, что ему двадцать семь, если верить слухам.

— Не опаздывайте больше, мисс Аквинат, — коротко говорит он.

Его глубокий голос скользит по моей коже тяжелым шелком. И меня настолько это бесит, вместе с той секретаршей, что я просто стою и киплю. Идеально гладко выбритая челюсть Лайла сжимается, и мое сердце начинает биться быстрее, когда он холодно произносит:

— Принято извиняться, когда опаздываешь на встречу. Я ожидал от вас большего.

Что за придурок. Но я точно помню, что этот парень — архангел диких и бешеных зверей, потому что он должен научить нас, как вести себя в обществе, а не просто быть животными. Но я все еще раздражена тем, что он притащил меня сюда против моей воли. И… он «ожидает от меня большего»?

Я склоняю голову в ответ на это заявление.

— Правда?

Его лицо такое холодное, что я чувствую озноб на спине, и анима во мне умоляет подчиниться его абсолютному альфа-доминированию. Но он буквально сорвал все мои хорошо продуманные планы. Враг номер один, нравится это моей аниме или нет.

Он ничего не говорит, и я понимаю, что он не собирается продолжать, пока я не извинюсь. Я вздыхаю так глубоко, что у меня поднимаются плечи.

Но будь я проклята, если буду покорной, когда скажу это.

Поэтому я гордо поднимаю подбородок.

— Прошу прощения за опоздание, господин заместитель директора.

Это была насмешка в моем голосе? Черт, определенно была. Почему я буквально тыкаю в льва палкой? Более умная женщина обнажит шею и только потом вонзит нож ему в спину. Но я просто не могу проглотить это, потому что прямо сейчас непокорность — это все, что у меня осталось.

— Садитесь, — приказывает он, указывая на один из двух стульев, стоящих друг напротив друга у причудливого эркера.

Моя анима подталкивает меня вперед, как только четкая команда достигает моих ушей. Я так сильно ненавижу своего зверя, но не смогу сопротивляться, снова не споткнувшись, поэтому просто подхожу и плюхаюсь на жесткое сиденье. Беру Генри на руки и глажу его пушистую шерстку, чтобы отвлечься. Он такой милый, просто моргает, глядя на меня, и перебирает своими забавными лапками. Я не отрываю взгляда от его влажных черных глаз, когда Лайл встает и подходит, чтобы сесть напротив меня.

Твою мать, нет. Теперь он слишком близко.

Даже сквозь мои семь щитов я сразу же ощущаю его запах. Внешне от него пахнет одеколоном и свеженапечатанными книгами, но под этим скрывается ощущение абсолютной власти, которое заставляет меня дрожать под моим старым платьем. Почему мы должны так сидеть? Я не поднимаю на него глаз и просто продолжаю двумя пальцами гладить мягкую голубую шерстку Генри. Его волосы вырастут длинными, и в конце концов я смогу заплести их в косу. У Коннора уже есть крошечные бриллиантовые заколки в волосах его нимпина, и я хочу относиться к Генри так же хорошо.

Под этим углом я вижу ноги Лайла. Он кладет одну ступню в блестящей деловой туфле на колено, и я замечаю, как серые брюки обтягивают мышцы его бедра.

Моя анима стонет, и я даю этой сучке пощечину. Генри моргает, чувствуя мой дискомфорт, и опирается на мои пальцы, пытаясь утешить. Как только мы вернемся в столовую, он получит самую сочную чернику, какую я только смогу найти.

В этом кабинете все идеально ровно и организовано. Здесь нет ни пылинки, ни чего-либо, что не служило бы определенной цели. Веет энергией помешанного на контроле человека размером со слона.

Львы известны своей эстетикой, но Лайл вывел все на совершенно новый уровень.

Он молчит слишком долго, поэтому я поднимаю на него взгляд. Янтарные глаза смотрят на меня так пристально, что я на мгновение теряюсь, но потом прихожу в себя и отворачиваюсь, ерзая на стуле, чтобы скрыть свой дискомфорт.

Он запугал меня, и я уверена, что он делает это нарочно. Мудак.

— Что мы будем делать? — спрашиваю я.

И снова ему не нравится то, что я говорю, поэтому он задает встречный вопрос:

— Почему вы пытались сбежать вчера, мисс Аквинат? У вас что, совсем нет здравого смысла?

Ну и наглец.

— Здравый смысл — это именно то, что толкнуло меня на побег.

Мне действительно не следовало этого говорить, потому что в нем тут же вспыхивает интерес.

— Что вы хотите этим сказать?

Я тяжело выдыхаю через нос, потому что понятия не имею, что ему сказать. Такие мужчины, как он, мужчины, занимающие руководящие посты, редко бывают чуткими и всепрощающими. Прямо как мой отец. Нужно быть безжалостным, чтобы добиться власти. Может, он и понятия не имеет, кто я такая, но я достаточно хорошо знаю его типаж. И я знаю, что уклонение от ответа разозлит его.

Поэтому я ничего не говорю и пристально смотрю в эркерные окна, выходящие на фасад школы. Там находится поле для Охотничьих игр, пышное и нетронутое. Место, в котором человек может потеряться. Прямо как моя свобода на севере субтропиков.

— Вам не следовало беспокоиться, — продолжает он тихим голосом. — На этой дикой земле вам негде спрятаться от меня.