Ее дикие звери

Глава 11

Аурелия

Поле для Охотничьих игр представляет собой заросли леса. Нас выводят на длинный участок зеленого дерна, который находится между зарослями и трибунами. Обычно здесь устанавливают медицинские палатки и размещают комментаторов прямо перед металлическими клетками, где охотничьи команды ждут своей очереди.

Не менее ста пятидесяти пар глаз, наблюдающих с трибун, устремлены на нас в нетерпеливом ожидании. Десятки волчьих свистов и криков наполняют воздух.

Первокурсники мужского пола находятся в нижнем ряду, закованные в черные наручники по рукам и ногам. Мой взгляд прикован к трем самым высоким и крупным фигурам в этом ряду. Эти трое, кажется, удерживают силу вокруг себя, как волну плотного, скрытого электричества. Мужчины, которых заставили сидеть рядом с ними, заметно напряжены.

Я делаю все, что в моих силах, чтобы смотреть куда угодно, только не на них.

Кто-то действительно кричит:

— Свежее мясо! — и за этим следует мужской хохот. Очередь охранников на трибунах не пытается остановить или упрекнуть их, и это наводит на мысль, что подобное в порядке вещей. Какого хрена, Лайл Пардалия? Вот тебе и цивилизованные звери.

Тереза приказывает нам встать в шеренгу лицом ко всем, кто насмехается над нами, как будто мы собираемся разыграть какое-то дурацкое шоу. Вот так себя чувствуют стриптизерши перед выходом на сцену? В глубине души я всегда подумывала об этой работе, чтобы попытаться заработать реальные деньги, но у меня никогда не хватало смелости попробовать себя в деле.

Но я также не могу отделаться от мысли, что, должно быть, именно так выглядят нелегальные аукционы по незаконному разведению. Я боялась их всю свою жизнь, и когда первобытный страх сжимает мою грудь, мне кажется, что желудочный сок собирается извергнуться из моего горла подобно лаве. Вопреки здравому смыслу, я хватаю Минни за руку.

К моему полному облегчению, она не стряхивает меня и крепко сжимает в ответ.

Мне неприятно, что я выгляжу слабой, но кровь стучит в ушах, и я не могу дышать.

Я хищник. Я высший хищник, и мне нечего бояться, повторяю я снова и снова, стоя там и пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица.

Но я вижу, как наша аудитория изо всех сил старается заглянуть к нам в души прямо сквозь одежду. Некоторые даже встают со своих мест, чтобы лучше рассмотреть.

Они начинают привлекать наше внимание, выкрикивая прозвища, которые дали нам по отличительным признакам.

Ракель называют «Заплаткой».

Сабрине кричат «Секси мама», на что она посылает воздушные поцелуи направо и налево. Она в своей стихии, без шуток.

Минни называют «Пинки» из-за ее розовых волос.

И внимание, вот оно:

— Крошка-зайчонок! ¹

— Срань господня, — бормочет Минни рядом со мной.

— Я знала, что мне не следовало завязывать пучок, — бормочу я в ответ. Но это все, что я смогла сделать этим утром.

Во что я ввязалась? Вот тебе и попытка залечь на дно. Теперь у меня такое чувство, будто у меня на груди красная мишень. Впереди меня Сабрина расхаживает павлином, покачивая бедрами, чтобы показать, как великолепно выглядит ее задница в этих леггинсах. Несколько незамужних девушек постарше смело смотрят на толпу, но к ним обращаются по их настоящим именам.

Одной из моих работ после того, как отец отказался от меня, было лечение зверей на подпольных боевых аренах. Я была под полной защитой, накладывая на себя восьмой щит, и оставалась абсолютно невидимая для всех присутствующих. Я столкнулась с самыми садистскими проявлениями нашей культуры и с юных лет по-настоящему преуспела в исцелении серьезных травм, но делала это незаметно.

Сейчас же все иначе, и, честно говоря, я бы предпочла выжечь себе глаза, чем находиться здесь с тремя мужчинами, которые охотятся на меня.

— Итак! — один из преподавателей, лысый мужчина с огромными каштановыми усами, встал перед нами с громкоговорителем. — Последний ряд, третьекурсники, вы спускаетесь первыми, проходите мимо, затем направляетесь прямо в обеденный зал. Если увидите пару, дайте нам знать, подняв руку.

Я напрягаюсь, когда третьекурсники длинной вереницей чуть ли не прыгают вниз по ступенькам. Они идут через ряд оранжевых конусов, чтобы подойти прямо к нам и пройти вдоль шеренги анима. Нас ничто не разделяет, и им позволено приближаться так, как они хотят.

Я физически не в состоянии отпустить руку Минни, и она, кажется, не возражает, когда очередь мужчин возвышается над нами. Некоторые из них подходят со своими стаями в поисках другого члена своей группы связанных судьбой, и даже если они не видят на нас брачной метки, все равно чертовски пугающе быть изученными вдоль и поперек таким количеством анималия.

В их глазах одновременно и оценивающий расчет, и сильный, похотливый жар.

— Как тебя зовут, красотка? — воркует мне львица, одной рукой поглаживая свою длинную рыжую гриву, а другой таща за собой одного из своих самцов.

Я открываю рот, но охранники подталкивают ее вперед, и следующий подходит ко мне вплотную, чтобы многозначительно облизнуть губы.

У нас нет другого выбора, кроме как стоять там и ждать, пока пройдет этот парад анимусов из студентов второго, а затем и третьего ряда.

Совпадений нет до пятого ряда, когда анимус-лев с длинными каштановыми волосами прорезает очередь, словно в трансе, направляясь прямиком к Яне. Остальные анимусы расступаются, чтобы пропустить его, и мы все просто замираем, зачарованно наблюдая. Лев протягивает большую руку и нежно гладит левую сторону шеи Яны.

Минни судорожно втягивает воздух. Я хватаюсь за живот.

Яна издает сдавленный всхлип и бросается в объятия мужчины. Он мурчит, когда крепко сжимает ее в ответ, а затем предупреждающе рычит на окружающих его самцов.

Другие львы радостно вопят у него за спиной и толкают друг друга, но держатся на почтительном расстоянии. Мы все смотрим на них разинув рты, и, признаюсь, у меня немного наворачиваются слезы от этого зрелища.

Найти кого-то из своей стаи связанных душ, того, кто предопределен Дикой Богиней и самими звездами, — это, пожалуй, самое прекрасное и священное, что у нас есть в этой безумной жизни.

Эти два зверя, которые всего несколько мгновений назад были фактически незнакомцами, нашли еще один фрагмент своей стаи. Интересно, Яна такая же регина, как я.

Я осознаю, что яростно сжимаю руку Минни, когда слышу, как она прерывисто вздыхает рядом со мной. Этот звук возвращает меня в реальность, и остальные тоже выныривают из своих грез.

Дыши, Лия. Просто дыши.

Мне просто повезло, что передо мной стена из мужских тел, скрывающая меня от взглядов моих собственных суженых, все еще ожидающих на трибунах. Моя анима сейчас неистово ревет в моей груди, и мне ничего не остается, кроме как быстро моргать, глядя на зеленую траву под моими шлепанцами.

Затем очередь снова приходит в движение, и Яна со своей парой уходят рука об руку в столовую. Несомненно, они будут говорить о том, что делает их такими, какие они есть. Об их жизнях, их надеждах и мечтах. Они узнают друг друга получше. Надеюсь, они влюбятся по-настоящему.

Стейси вздыхает и вяло подходит ближе, чтобы закрыть брешь, образовавшуюся из-за отсутствия Яны. Они были подругами и больше не будут спать вместе, но она утирает слезы и улыбается в спину своей уходящей подруге.

Совпадений больше не было, пока не появился последний ряд.

Внезапно мне кажется, что по спине ползут огненные муравьи.

Все, что я могу сделать, это не смотреть на них, когда звенят стальные цепи и мимо нас начинают шаркать первокурсники. В следующую секунду воздух прорезает рычание, и мы все оборачиваемся как раз вовремя, чтобы увидеть, как анимус прыгает на одну из анима постарше. Она взвизгивает, когда он заваливает ее в траву, быстро двигаясь по ее телу и шумно обнюхивая шею, грудь, пах.

— Блядь! — кричит она. Но это не крик страха, а хриплый стон удовольствия. Он снова наклоняется к ее лицу, их рты жадно впиваются друг в друга в жарком сплетении губ и языков, которое заставляет меня вскинуть голову и оцепенеть. Пара анима, которые знают ее, начинают прыгать от счастья.

Мне приходится напомнить себе закрыть рот, когда Минни ловит мой взгляд с кривой усмешкой. В ее глазах светится надежда, как и должно быть.

Охранники позволяют новой паре еще немного уделить друг другу внимания, а потом один из львов телекинетически разводит их в стороны. Самец протестующе рычит.

— Ладно, вы двое, — Тереза кивает одному из охранников. — Сегодня мы поговорим о том, как правильно себя вести в общественных местах.

И после этих слов охрана уводит их под конвоем.

Я оборачиваюсь и обнаруживаю широкую татуированную грудь слишком близко от себя. Мое сердце замирает, когда я нахожу татуировку волка, выглядывающую из-под расстегнутых лацканов оранжевого комбинезона.

Практически против своей воли я поднимаю взгляд и вижу идеально красивое лицо Дикаря, склонившего голову набок и смотрящего на меня сверху вниз с очень вдохновенным блеском в глазах.

Я прищуриваюсь, и мой взгляд словно кричит: «Ты, блядь, не посмеешь!».

Дикарь моментально игнорирует сигнал, и его глаза вспыхивают вызовом за секунду до того, как он прыгает на меня. Я едва успеваю отпустить руку Минни, прежде чем мы с глухим стуком падаем на газон.

— Моя Регина! — Дикарь ревет в путанице цепей и конечностей. — Это моя Регина!

— Нет! — кричу я, в то время, как моя анима ликует от удовольствия, когда лицо Дикаря прижимается к моей шее. Его кожа. Богиня, его теплая кожа на моей. Его твердое тело извивается на мне. — Остановись! — мой голос какой-то слабый, но охранники слышат его и сразу же отрывают Дикаря от меня. Тереза бросается вперед, чтобы помочь мне подняться на ноги, в то время как волк рефлекторно рычит на тех, кто держит его в воздухе.

— Я не его пара! — я тяжело дышу, у меня кружится голова от паники, и мне приходится в отчаянии схватиться за рубашку Терезы. — Он лжет!

Тереза хватает меня за запястья и хмуро смотрит в ответ, изучая серыми глазами.

— Ты уверена, Лия? Ты хорошо разглядела?

Она разворачивает меня к нему лицом.

Я немного успокаиваюсь от твердости ее рук на моих запястьях и от того факта, что я, возможно, смогу спасти положение.

— Да, — выдыхаю я. — Да. Он сумасшедший. Он лжет.

Все в шоке смотрят то на нас, то на друг друга, потому что для нашего вида очень необычно лгать, особенно диким зверям, к которым Дикарь, без сомнения, и относится.

Бросив взгляд на Косу и Ксандера, я обнаруживаю, что они оба стоят с напряженными спинами и сверлят меня взглядами. Мне приходится отвести глаза, потому что их гнев слишком силен, черт возьми. Затем, к моему крайнему удивлению, Ксандер драматично вздыхает, как будто все это глупо и нелепо.

— Она права. Он лжет.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не уставиться на него, и встречаюсь с обеспокоенным взглядом Терезы. Всем известно, что драконы могут чувствовать ложь.

— Ты уверен? — подозрительно спрашивает она.

Ксандер резко кивает, и Дикарь закатывает глаза, когда его грубо опускают обратно на землю, где он раздраженно поправляет робу.

Массивный охранник-волк, больше двух метров ростом, рычит, возвышаясь над всеми нами:

— Что ты пытаешься доказать, Дикарь?

Волк просто пожимает плечами и поворачивается ко мне спиной.

Мое бешено колотящееся сердце заходится только сильнее.

— Минуточку, Лия. — Тереза достает телефон и набирает чей-то номер, отходя в сторону, чтобы мы не могли слышать разговор. Чехол для телефона у нее с антипрослушкой, поэтому мы, звери с развитым слухом, не можем подслушивать.

Она оборачивается и через мгновение кивает, затем возвращается к нам.

— Хорошо, давайте двигаться дальше.

Дикарь и Ксандер игнорируют меня и двигаются вместе с очередью, и не успеваем мы опомниться, как анимусов уводят, и все испытание наконец-то заканчивается. Я едва не рухнула в обморок от облегчения, хотя, признаюсь, удивительно, что никто из моей троицы не попытался навязаться и стать моей парой. Полагаю, они хотят сохранить это в тайне, что меня вполне устраивает.

Минни разочарована, что не нашла ни одного из своих суженых, но мрачно говорит:

— По крайней мере, никто не притворялся моей парой. Он действительно сумасшедший, этот волк, да?

— Не то слово, — отвечаю я, скорчив гримасу.

Поскольку самцов-первокурсников уводят на какой-то разбор полетов, мы следуем за Терезой в столовую, и мимо нас проходит анима постарше.

— Удачи, — мрачно говорит она. — Теперь вы — честная добыча.

—

Примечание:

1 — здесь игра слов, в оригинале звучит как bun bun bunny, где bun может означать пучок из волос, булочку или кроличий хвостик, а словосочетание bun bun является милым прозвищем для любимого человека, bunny — кролик.