Хрущевка княжны Соколовской 3

Глава 16

– Во-первых, как ты и сама заметила, нападавший пользовался магией стихии земли. Его способностей хватило, чтобы слегка изменить положение крон деревьев и тем самым повлиять на общий вид леса, – начал Влад.

Я кивнула: и сама за эти несколько дней уже догадалась, что убить меня пытался маг земли. Тут отогнуть ветку, там примять куст – вот уже и новая тропа, на которую охотно сворачивают лошади, особенно когда наездники увлечены разговором. К тому же, листья укрывали этого человека, и я не могла заметить его, пока он прятался под ними.

– Но ты ведь тоже маг земли? Разве разумно было посылать человека с такой же силой? И еще: раз он обладатель магии, значит – дворянин? Но зачем человеку из хорошей семьи все это понадобилось? – поспешила я засыпать князя вопросами, пока он не продолжил объяснять.

Влад улыбнулся и покачал головой.

– Помедленнее. Твой энтузиазм даже немного путает. Тебя вообще-то пытались убить, а ты ведешь себя так, будто просто разгадываешь любопытный ребус, – на последней фразе голос Влада стал жестче, и я поняла, что на самом деле он сдерживает злобу всякий раз, когда вспоминает о случившемся.

– Я всего лишь хочу понять, – даже руки примирительно подняла. – Ты ведь расскажешь?

– Судя по данным, которые успел добыть Петр, этот человек – внебрачный сын какого-то обнищавшего графа. Уж не знаю, почему предки решили передать дар именно ему: видимо, не нашли в роду никого более достойного. Но случается, что дар не несет за собой ни почета, ни уважения, ни хорошего титула. Что же до разумности такого шага: магу сложнее всего противостоять противнику, который обладает силами его собственной стихии. Похоже те кто планировал нападение, сочли меня более серьезной угрозой для нападавшего, чем тебя саму. Кроме того, магия земли в наших широтах – самая распространенная. Может, все проще и организаторы – кем бы они ни были – просто искали кого-то с силами, кто по их мнению точно смог бы выполнить задание.

– Удалось выяснить, кто его нанял? – увлекшись беседой, я даже немного подалась вперед. Стол, разделявший нас с Владом, почему-то начал раздражать.

– Пока нет. Сам он утверждает, что таким образом хотел показать протест твоим идеям, но что-то мне слабо верится, что он стрелял в женщину из-за несогласия с ее воззрениями на современную экономику.

Пока Влад говорил, я снова встала из-за стола. Еда не лезла в горло от волнения, хоть я и старалась его скрыть. Переживала больше не за себя, а за сестер, которые могут тоже оказаться в опасности. И за Тарковского, который из своих рыцарских убеждений, вероятно, будет спасать меня и впредь.

Уловив мое беспокойство, князь тоже встал и приблизился. Не успела я и пискнуть, как оказалась в кольце сильных рук. Хотелось одновременно ворчать на него из-за того, с какой самоотдачей он постоянно меня защищает, и уткнуться носом в сильное плечо. В то, которое не пострадало, разумеется.

Немного поколебавшись, я выбрала второй вариант и почувствовала, как объятия смыкаются крепче.

– Можешь сколько угодно храбриться, но я все равно не оставлю тебя наедине с этой проблемой. Ты сама говорила, что даже сильнейшим людям иногда нужна поддержка: сейчас мой черед ее оказать. Мы найдем того, кто все это затеял, и он проведет в тюрьме остаток своих дней. Обещаю.

Бьет меня моей же картой, еще и улыбается! И хоть мне совсем не хочется, чтобы он ради меня рисковал здоровьем, но как же приятно чувствовать, что я не одна. Что есть кто-то, на кого я могу опереться – в том числе и буквально – и кому могу доверять. Чувствует ли Влад то же самое, или он немного слукавил и на самом деле не считает меня союзником? Скоро проверим.

Приподнявшись на цыпочки, я коснулась губами ямочки на его щеке. Он слегка повернул голову, ловя мои губы своими, и углубил поцелуй. Обхватывая руками сильную шею, я понимала, что устала ждать. Устала ссориться, не доверять, скрываться. Что на самом деле выйти за него замуж – отличная идея. Будучи его женой, я смогу на законных основаниях наслаждаться его заботой и нежностью. Нам больше не нужно будет прятаться в полуподвальных кафе, жить в разных домах и придумывать дурацкие предлоги, чтобы побыть наедине. В сущности, нам уже и сейчас не нужно.

Подавшись еще немного вперед, я опустила голову, прокладывая языком тонкую дорожку вниз по шее и чувствуя, как на ней дрожит чувствительная жилка и как дыхание Влада замирает. Я-то не девственница-Марго. Не сказать, чтобы очень уж опытна в таких делах, но точно знаю побольше благовоспитанной княжны. И сейчас совсем не против показать эти знания.

Потянувшись к рубашке Влада, из губ которого мне наконец удалось вырвать тихий то ли рык, то ли стон, я уже совершенно не думала о местных приличиях, но вдруг почувствовала, как одной рукой он мягко, но настойчиво отстраняет меня. Большой палец лег на мои губы, одновременно лаская их и пресекая попытки продолжить то, что я начала.

– Марго… – князь собирался что-то сказать, но сбился с дыхания и с мысли. Еще несколько мгновений мы молчали, глядя друг другу в глаза. – Ты не хотела выходить за меня как беглянка, я не хочу брать тебя как вор. Я уважал твои желания, теперь твоя очередь.

Вот же… динамщик! Правильный до мозга костей.

Несмотря на слова Влада, отстраняться я не спешила. Да и он не разжимал кольцо рук, продолжая удерживать меня рядом.

Я чувствовала себя странно: все признания давно произнесены, все желания очевидны, но сделать ничего нельзя. Будь проклят местный формализм!

Чтобы отвлечься, я решила переменить тему и ступить на опасную территорию разговора, в ходе которого мы опять могли поссориться.

– Ты же не будешь против моего визита к художнику, которого взял под крыло Морозов старший? – мягко спросила я, улучив момент, когда, как мне показалось, князь совсем расслабился.

Тарковский вздохнул и уткнулся носом мне в волосы.

– Не против, но в сопровождении людей, которых я нанял, и кого-нибудь благоразумного. За твоими сестрами в это время я тоже пригляжу, – все же согласился он, но по тому, как напряглось его тело, я поняла, чего ему стоило это согласие.

Опять контроль! Стоило только представить, что за мной, как за малым ребенком, будет следить толпа шпионов, как стало тошно. Но на счет девочек идея хорошая, да и соваться в одиночку к тому юноше, который неизвестно что может выкинуть, я вовсе не собиралась.

Ладно. Вдох, выдох и ищем компромисс. Влад старается, хоть ему и трудно. Я должна сделать ответный шаг.

– Предлагаю вот что: я возьму с собой Наталью, а твои шпионы будут где-нибудь поблизости. Если они так хороши, как о них отзываются, то пусть дадут мне какую-нибудь гарнитуру. Или можно сделать еще проще: я позвоню одному из них, и они будут слышать все, что происходит. В случае опасности вмешаются, если, конечно, я от страха не задушу злодея раньше, чем они придут, – последнюю фразу я добавила с нескрываемым злорадством, чем вызвала очередной страдальческий вздох.

Что, неужели со мной и впрямь настолько трудно?

Я подняла голову, рассчитывая увидеть на лице Влада грусть или раздражение, но он улыбался – нежно и немного печально.

– Тебе правда так важно во всем разобраться? Ты не обязана выполнять задание Краузе, если не хочешь, – он наконец выпустил меня из объятий, впрочем я не уверена, что обрадовалась этому.

– Знаю, но история с этой галереей какая-то очень странная. Я хочу знать, что произошло с капиталом семьи Соколовских и по возможности восстановить справедливость, – запахи еды наконец-то соблазнили меня и вынудили все-таки сесть за стол. – Понимаешь, я чувствую, что должна как-то отплатить семье настоящей Марго и ей самой за шанс на новую жизнь.

Я ожидала, что Влад будет спорить, но он выслушал меня с очень серьезным лицом и кивнул.

– Во всем, что произошло, есть и моя вина, – заговорил он после нескольких секунд задумчивого молчания.

Я удивленно вздернула брови. Уж не собирается ли он признать, что раздавать деньги моего отца трем странным личностям было ошибкой?

– Пойми меня правильно: я не собираюсь раскаиваться в том, что позволил Снежину, Яринскому и Морозову разделить деньги твоей семьи. Но мой просчет в том, что я не следил за методами. В то время я был слишком самонадеян и слишком верил в то, что люди предпочитают честные сделки. Передел капитала произошел с моего одобрения, но детали этого дела оказались скрыты от моего взгляда. И теперь я в таком же неведении относительно них, как и ты, – пояснил князь.

Так вот оно что! Он помогает мне не только, а может и не столько из нежных чувств, сколько потому, что его предали собственные пешки? Морозов с его одобрения и под его носом мог провернуть какие-то грязные дела, а занятый чем-то другим юный глава дворянского круга этого даже не заметил. Разумеется теперь, когда некая попаданка в княжну вскрыла грязную правду, он не может оставить ее без внимания и должен разобраться с этим делом. Очистить свое имя, а заодно показать всем желающим оставить его в дураках, что кара непременно настигнет подлеца.

– Ты права, – кивнул Влад, а я покраснела, осознав, что все это время рассуждала вслух. – Но все это не отменяет моей любви к тебе. Я мог бы помочь тебе и без всяких помолвок. Конечно, пришлось бы придумывать обходные пути, чтобы тебя не заподозрили в любовной связи со мной, но поверь – делать тебя своей невестой мне было вовсе необязательно. Но я хотел, чтобы ты ею стала.

Я невольно улыбнулась, слушая его слова. Мы оба не теряли голову от любви, но это ведь не значит, что наши чувства неискренни?

Через пару дней, когда мы с сестрами окончательно освоились на новом месте, я позвонила Наталье и мы вдвоем отправились по адресу, который мне дали в галерее. Художник во время очередного разговора по телефону заверил, что с радостью примет меня и расскажет обо всех тонкостях своей работы.

«Так ли обо всех?» – думала я, разглядывая кирпичную трехэтажку, которая приютилась на окраине города как старая ворона на краю мусорного бака.

Потрепанная, облупленная, она щурилась в мир маленькими деревянными окнами, которые не мешало бы покрасить, и щетинилась высоким крыльцом, об которое я все-таки запнулась, как бы ни пыталась поднять юбку повыше.

День стоял пасмурный и холодный, но я все же предпочла бы остаться на промозглом ветру, чем дышать затхлым воздухом подъезда, который заполнил нос и рот, стоило только открыть дверь.

– Ну и помойка, – фыркнула Наталья, придержав для меня створку двери. – Я думала, что художники, которых спонсируют богатые меценаты, могут позволить себе жилье поприличнее.