Хрущевка княжны Соколовской 3

Глава 32

Я гордо вздернула нос и подошла к тому, кто совсем недавно нежно обнимал меня и убеждал, что у нас все получится. Сейчас, чувствуя на спине жалящий взгляд Морозова, я разрывалась от внутренних противоречий. С одной стороны хотелось наплевать на все, разреветься и броситься князю на шею. Оправдаться, рассказать, что я ни в чем не виновата, что меня похитили и оболгали. С другой – если поступлю так, то все мои предыдущие усилия окажутся бессмысленными.

Мне нужно доверие Морозова, в первую очередь ради безопасности Влада. Правда, стоило только посмотреть в его искрящиеся янтарные глаза, как сердце пропускало удар, и мне казалось, что я не выдержу, не смогу ему лгать.

– Что вам от меня нужно? – без приветствия начала я, надеясь закончить этот ужасный разговор как можно скорее.

– Подтверждение слухов, разумеется. Вы в самом деле провели несколько ночей с Михаилом Юрьевичем и вознамерились выйти за него замуж? – спросил Влад, не меняя ни взгляда, ни тона, ни даже позы.

– Да, – поспешно – быть может даже слишком – кивнула я. – Все именно так.

Влад глубоко вздохнул и на миг прикрыл глаза.

– Я думал, вы отличаетесь от остальных женщин. И уж точно не мог предугадать, что вас интересуют только деньги. Но скажите, неужели вам недоставало всех тех благ, которые мог бы дать я? – процедил он сквозь зубы с презрением.

Деньги?! Да как он смеет, зная мою ситуацию, обвинять меня в меркантильности?! Неужели он так легко поверил, что я запросто, без зазрения совести переметнусь на сторону врага? Или пришел, чтобы подыграть мне? В последнее верится слабо, а вот злость от его обвинений меня охватила вполне искренняя.

– Обвиняете меня в корысти, но сами прекрасно знаете, что я и в самом деле отличаюсь от прочих местных женщин. Вот только именно вы и не хотели с этим мириться. Видели во мне только красивую куклу, которую после свадьбы можно будет запереть дома и сделать декорацией возле семейного очага. Мой новый избранник, в отличие от вас, ценит не только мою красоту, но и деловые качества, – на одном дыхании выдала я, даже не моргнув.

– Какого цвета были стены в загородном доме Михаила Юрьевича? – вдруг сменил тему Влад, будто пропустив мимо ушей мою тираду.

Я на миг запнулась. Он что-то подозревает? Наверное должен, если любит меня хоть вполовину так же сильно, как говорит. И что мне ему ответить? Я же понятия не имею, есть ли в том доме вообще хоть какие-нибудь стены.

– Вы думаете, я разглядывала обстановку, предаваясь наслаждению? – я издевательски улыбнулась.

Уголки губ князя дрогнули, и сердце сжалось от боли. Еще немного – и я больше не смогу сдерживать рвущиеся наружу боль и страх, так что надо с этим заканчивать.

Видя, что упоминание ночей, проведенных в компании Морозова, злит Влада сильнее всех прочих обвинений, я поспешила усилить эффект:

– Поверьте, время, которое я провела наедине с моим нынешним женихом, стало незабываемым, но вовсе не из-за роскоши его загородного дома. В отличие от вас, он оказался не обременен глупыми дворянскими представлениями о чести и дал мне все, чего я хотела, – слова старалась подбирать очень завуалированно, но в их истинном смысле трудно сомневаться.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить, но Влад вдруг поднялся, подхватил со стола шляпу и, не прощаясь, вышел. Когда дверь за ним закрылась, я услышала за спиной мерные и звонкие хлопки. Обернувшись, холодно посмотрела на Морозова, который аплодировал мне, стоя на верхней ступени лестницы.

– Правду говорят, что талантливый человек талантлив во всем. С первого взгляда и не скажешь, что ты помимо писательского дара обладаешь еще и актерским, – медленно сказал он.

Я и сама подумать не могла, что удастся. До того момента, как Влад отвернулся, не верила, что выдержу. На самом деле еще секунда – и я бы разревелась от того, насколько омерзительной выглядела ситуация, но сейчас оставалось лишь держать лицо и радоваться, что пышная юбка скрывает дрожь в коленях.

– Надеюсь, вы оправдаете те похвалы, которые я расточала в ваш адрес авансом, – проворчала я, и осознав, что ноги больше не держат, опустилась на диван, который, как назло, еще хранил тепло и запах князя.

– Непременно, – взгляд Морозова похотливо сверкнул, когда он пристально осмотрел мою фигуру. Но я уже привыкла сдерживать брезгливое выражение всякий раз, когда он на меня смотрит.

– Кстати, когда я смогу примерить платье? Зал, гости и все прочие приготовления меня мало интересуют, но на свадьбе я хотела бы выглядеть безупречно, – поспешила перевести тему я.

– Не ожидал, что ты окажешься так нетерпелива, но признаться честно, это приятно. Можешь отправиться в ателье сегодня, заодно немного развеешься, – великодушно разрешил он.

– На обратном пути загляну в галерею, – с видимым безразличием добавила я.

– Так и быть. Пошлю тебе в помощь Андрея, он немного в курсе дел, поможет разобраться. Но помни – твои сестры все еще здесь, так что никаких фокусов с магией, – не стал спорить Морозов.

Я глубоко вдохнула, подавляя радость. Пусть после разговора с Владом открытая рана на сердце и продолжала саднить, я по крайней мере чувствовала, что старалась не зря: Михаил Юрьевич действительно начал доверять мне больше после вчерашней и сегодняшней сцен.

– Ваше недоверие уже раздражает. Вы ведь сами прекрасно видите, что мне уже некуда деваться – так к чему все эти предосторожности? – я постаралась изобразить возмущение, но получилось вяло.

– Контроль никогда не бывает излишним, – улыбнулся Морозов и скрылся в одном из коридоров дома.

Я снова вздохнула и медленно направилась к лестнице. День только начался, но вся тяжесть бытия уже каменной глыбой давила на плечи. Однако как бы я себя не чувствовала – надо спешить. Сожалениям успею предаться позже, когда все получится. Или когда план провалится.

На примерке я ощущала себя ужасно одинокой, несмотря на швей, которые суетились вокруг, то и дело расточая лживые комплименты, и охранника, который неотрывно следовал за мной почти всюду. Спасибо хоть в уборной я могла отдохнуть от его тяжелого взгляда.

О том, чтобы взять с собой сестер, я даже не заикалась. Во-первых, Морозов не отпустил бы, во-вторых, даже если бы мне удалось выторговать у него такое разрешение, они бы и сами не поехали. Да и незачем им на все это смотреть. Предыдущее платье мы выбирали в атмосфере веселья и предвкушения, на это я едва взглянула в зеркало. Огромное, с пышной юбкой и рукавами, украшенное одновременно и вышивкой, и камнями, оно производило действительно грандиозное впечатление. Настолько, что простая красота Марго терялась за всем этим великолепием.

Да уж, никакого вкуса, но какая разница, в какое платье наряжаться? Если в случае с Яринским я тянула время, а перед свадьбой с Владом действительно хотела выглядеть прекрасно, то сейчас ни мой внешний вид, ни лесть швей, которые прекрасно видели всю эту кричащую безвкусицу, ни отсутствие сестер – ничего уже не имело значения.

Из салона я уезжала с облегчением, и даже вздремнула десять минут по пути к галерее. Там меня уже поджидал Андрей.

Здание представляло собой еще более унылое зрелище, чем обычно: плакаты с объявлениями о выставке картин Шихте сняли, но ничем другим заменить не успели, и желтые стены стыдливо демонстрировали трещины на фасаде.

Внутри тоже оказалось пусто. Не задерживаясь в выставочных залах, из которых уже вывезли часть картин, я сразу прошла в кабинет. К моему удивлению, охранник остановился у двери. Видимо, счел, что сына его начальника будет достаточно, чтобы за мной присмотреть.

Что ж, тем лучше.

Оставшись вдвоем, мы с Андреем принялись перебирать документы. Вскоре выяснилось, что он следил за делами галереи по поручению отца и неплохо в них разбирался. Первое время он просто рассказывал мне о положении дел, о том, что инвестиции не окупались до последней выставки, а также об отклоненных предложениях от других художников.

Стопки неразобранных писем от других творцов я нашла в коробке под столом. Эти молодые юноши и иногда даже девушки рассчитывали, что здесь, где обрел сомнительную известность Шихте, им тоже может улыбнуться удача. Печальное зрелище, но мне некогда их жалеть.

В сейфе, пароль от которого Андрей тоже по счастью знал, мы обнаружили только старые счета. Магией я пользоваться не могла, но достаточно было слегка постучать по металлической поверхности, чтобы заподозрить двойное дно. Повозившись, мы сумели поддеть левую стенку металлического ящика, за которой скрывалась тонкая папка с бумагами.

Андрей продолжал вести ничего не значащий диалог об окупаемости местных выставок, пока я вскрывала конверты. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять: они свидетельствовали вовсе не против Влада, а против самого Морозова. В их конечно не оказалось информации о том, что спрятано в картинах Шихте, зато приводились счета, которые показывали, как через продажу картин Морозов отмывал деньги.

Банально, но эффективно: среди всех его предприятий на маленькую убыточную галерею никто и внимания не обращал. Она выглядела причудой эксцентричного стареющего богача, и благодаря хорошим знакомствам в налоговой сюда даже проверки не заглядывали. Если кто и приходил, то вероятно лишь ради того, чтобы мило побеседовать с директором.

Однако же как интересно: получается, Шихте в самом деле планировал опрокинуть начальство. Интересно, он хотел обнародовать эти бумаги после того, как Морозов разберется с Тарковским, или до? Впрочем, неважно. Уже этого достаточно, чтобы начать масштабные налоговые проверки и даже нагрянуть с ними к тем, кто покупал эту безвкусную мазню, именуемую современным искусством.

Однако меня интересовало еще кое что.

Мы с Андреем постепенно перешли к теме картин, которые рисовал Шихте. Как выяснилось, мой юный помощник подкован и в этой теме: кажется, он мог часами сыпать малопонятные мне термины, оставалось только задавать наводящие вопросы.

Пока мы говорили, я сняла со стены над рабочим столом Разумовского одну из этих картин и, отыскав в ящике нож для бумаги, аккуратно вскрыла самую выступающую часть, где по виду скопилось слишком много краски.

Андрей все повышал голос, будто тема современного искусства его в самом деле волновала, и потому шорох целлофанового файла, в котором оказались спрятаны еще какие-то данные, снаружи никто не должен был услышать.

Я очень хотела увидеть, что в них, но Андрей, взглянув на часы, поспешно взял мою находку и сунул за пазуху, а потом торопливо повесил картину обратно. Теперь мне пришлось прикрывать шорохи громкими возмущениями о том, как сильно Разумовский запустил дела.

Стоило нам закончить, как в дверь заглянул охранник.

– Нам пора возвращаться, – равнодушно заявил он.

Я кивнула и направилась к выходу, Андрей же задержался, закрывая сейф. За дверью мой надсмотрщик остановил меня и с совершенно бесстрастным видом, но ужасно возмутительно обыскал.

– Как вы смеете? – удивленно спросила я, когда он принялся хлопать по карманам юбки.

– Приказ Михаила Юрьевича, извините княжна, – кажется, он немного смутился, но работу все же выполнил.

Я вытерпела это унижение, но мысленно решила, что непременно выскажу Морозову все, что думаю по поводу его мер безопасности.

Андрей вышел, как только обыск закончился. Улучив момент, когда охранник отвернулся, он на миг ободряюще кивнул мне. Наверное, успел забрать еще и те бумаги, которые мы нашли в сейфе.

Значит, теперь остается только ждать и надеяться, что Влад и Эдуард успеют начать расследование до того, как я отправлюсь в местный ЗАГС.