Хрущевка княжны Соколовской 3

Глава 19

– Краузе все-таки впутал тебя в это дело, – проворчал Влад, явно подавляя раздражение. – И ты правда хочешь разобраться?

– Разумеется. Речь ведь об отце девочек и об истории моей семьи, – не задумавшись ни на миг, кивнула я. – Так что, расскажешь?

– Мне известно не больше, чем остальным дворянам в городе: князь покончил с собой после того, как получил очередную долговую претензию. В доме, который он до этого уже успел заложить. В тот момент там не было ни слуг, ни его жены и дочерей. И предупреждая твой вопрос: насколько я знаю, юным княжнам, в том числе и Марго, место его смерти не показывали, чтобы уберечь их психику от травм.

Да уж, негусто.

– А некромантическую милицию на место вызывали? – уточнила я, припоминая разговор с жутковатой Евгенией.

– Разумеется, ведь умер дворянин. Именно они и установили, что князь совершил суицид, – судя по напряженному тону и тому, как Влад продолжал обнимать меня, будто надеясь уберечь от целого мира, я поняла, что тема разговора ему крайне неприятна.

И все же не могла просто перевести тему.

– Ужасно, – невольно вырвалось у меня, как только представила состояние девочек после этого происшествия. – И крайне эгоистично со стороны покойного князя: разбазарил деньги и сбежал от ответственности на тот свет. Да еще и своей семье доставил столько волнений.

– Возможно, но вообще поступок странный и его характеру не слишком свойственный. Князь может был глуповат, но крайне бережно относился к своей дворянской чести. Даже от кредиторов никогда не скрывался, хотя порой стоило, – задумчиво пробормотал Влад, скорее рассуждая вслух, чем оправдывая отца Марго.

Еще около часа мы просидели в гостиной, разговаривая то о предстоящей свадьбе, то просто обо всяких глупостях. Чем дольше я ждала момента, когда смогу наконец не скрываться, как стыдливая школьница, тем сильнее меня раздражали местные порядки. До брака мы с Владом могли разве что держаться за руки, но разумеется оба время от времени позволяли себе больше: и судя по тому, какими требовательными становились его поцелуи, князь тоже уже устал ждать.

Утром я отправила несколько простеньких заметок в журнал и отыскала в записной книжке номер Евгении Кречет. Долго обдумывала, прежде чем ей позвонить, подготовила аргументы, чтобы убедить ее мне помочь, но стоило озвучить ей свою просьбу, как она сразу же согласилась и назвала адрес здания, в котором квартируется их отдел.

В небольшую серую контору без вывесок на окраине города я заходила с опаской, то и дело оглядываясь. Мало ли что тут некроманты делают. Вдруг у них вместо спецназа зомби. А что? На бронежилеты тратиться не надо, им любые травмы нипочем. Или – как знать – может в двери вмурованы души умерших в кпз преступников, которые теперь отрабатывают карму в качестве швейцаров?

Но к моему легкому разочарованию ни зомби, ни бродящих по коридорам призраков я не обнаружила. Охранник, который выглядел вполне живым и бодрым, указал мне на коридор и назвал номер кабинета. Когда я добралась до него и потянулась к ручке, Евгения сама открыла дверь, вероятно услышав мои шаги, которые гулом отдавались по выложенному плиткой полу.

В кабинете некромантка оказалась не одна. За столом у окна сидел высокий и совершенно седой мужчина. Я бы могла подумать, что он глубокий старик, но разворот плеч и довольно молодое лицо намекали, что причина его седины вовсе не в преклонном возрасте.

Заметив меня, он подхватил со стола папку с какими-то документами и вышел. Перед этим остановился на несколько мгновений возле Евгении и коснулся рукой ее плеча. Так покровительственно, почти собственнически, и настолько интимно, что мне показалось, будто я здесь лишняя. Некромантка кивнула и мягко ему улыбнулась, затем старший следователь – так гласила табличка на его столе – вышел, и мы остались вдвоем.

– Итак, вы хотели подробностей о гибели вашего отца, – сразу перешла к делу Евгения, минуя формальности. – Они здесь.

Она подхватила со стола пожелтевшую от времени картонную папку и протянула мне.

Папка содержала всего несколько листов с протоколами, последний из которых безапелляционно утверждал, что князь покончил с собой.

– Можете изучить документы здесь, но выносить их из здания вам разумеется нельзя, – проинструктировала она.

Я вскользь просмотрела бумаги, но не нашла в них ничего интересного. Все, кого следователи опрашивали в связи с делом, в один голос твердили, что мой «отец», должно быть, не выдержал позора и груза долгов, потому и распрощался с жизнью. Правда, при этом неизменно добавляли, что «на покойного князя это совсем не похоже, он так любил жену и дочерей – разве мог их бросить?».

– Скажите, Евгения, а вы сами были на месте преступления? – спросила я, откладывая бесполезную папку.

Взгляд некромантки сверкнул интересом.

– Разумеется. Я тогда как раз завершила испытательный срок и приступила к работе в качестве полноценного сотрудника отделения, – кивнула она. – И кое-что показалось мне странным. Так уж устроены законы посмертия, что общаться с самоубийцами никто не может, поэтому узнать мотивы у вашего отца лично мне увы, не по силам. Однако когда человек не совсем добровольно прощается с жизнью, энергии его смерти не такие, как если бы он сам решился на этот шаг. У меня сложилось впечатление, что он мог сделать это под давлением или из-за чьих-то убедительных слов, но в том, что он сам нажал на курок пистолета, нет никаких сомнений, – продолжила некромантка, при этом взгляд ее затуманился, будто перед мысленным взором вставали картины давнего прошлого.

– Увы, подтвердить мои подозрения не удалось, так что дело пришлось закрыть, – добавила она, резко возвращаясь в реальность. – Боюсь это все что мне известно.

– Это больше, чем известно всем остальным, поэтому спасибо, – поспешила ответить я. – Как я могу отблагодарить вас за информацию?

– Не забудьте прислать приглашение на свадьбу, – Евгения широко улыбнулась. – Этого будет достаточно.

Клятвенно пообещав, что она окажется одной из первых в списке гостей, я покинула кабинет со смешанными чувствами. С одной стороны, разговор с некроманткой породил кучу подозрений, с другой – не дал никакой конкретики.

Мое едва начавшееся расследование зашло в тупик. И если я хочу выяснить, что на самом деле произошло с князем Соколовским, подходить к распутыванию этого клубка интриг надо с другого бока.

Как бы вывести на чистую воду всю эту историю с картинами?

За размышлениями я даже не заметила, как добралась до дома, но перешагнув порог, попала в цепкие лапки сестер.

– Мы едем выбирать тебе свадебное платье, и это не обсуждается! – заявила Марта, сверкая глазами.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы поспорить, но Марина ловко подхватила меня под руку и развернула в сторону двери.

– Перекусим в кафе, а потом поедем в ателье. Для нас уже забронировано время, Владислав все подготовил. Он старался, так что даже не думай саботировать, – торопливо добавила она, вынуждая меня сдаться без боя.

По пути до приятного кафе, украшенного по сезону золотыми декоративными листьями, сестры рассказывали мне о своих творческих успехах. Марта восторженно отзывалась о новой книге, которую выбрала для обсуждения на следующем собрании клуба, Марина говорила о предстоящем концерте и новой сложной программе, которую они подготовили с Павлом.

Слушая девочек, я позволила себе немного расслабиться. И только после этого поняла, что на самом деле ужасно устала. Похоже, небольшой отдых мне и в самом деле нужен.

В ателье свадебных нарядов, совсем не похожем на то, где я готовилась к вечеру в доме Яринского, нас встретила приятная женщина в форменной черно-белой одежде. Она проводила нас в отдельную комнату, минималистично обставленную, но светлую и со множеством зеркал, которые позволяли разглядеть себя с разных сторон.

– Мы уже подготовили несколько вариантов, но если вам они не понравятся, можете посмотреть что-нибудь еще или оставить индивидуальные пожелания… – тараторила швея, выкатывая из-за ширмы стойку с несколькими разными платьями.

Поначалу меня даже немного смутил ее напор, но вскоре я расслабилась и полностью отдалась приятным хлопотам. В конце концов у меня свадьба на носу! Могу я порадоваться этому событию как нормальная девушка?

Спустя несколько примерок и пару десятков придирчивых комментариев от сестер мы наконец нашли то платье, которое единогласно сочли идеальным. Строгий вырез и лиф без украшений служили как бы фоном для драгоценностей, которые полагалось непременно надеть невесте. Полупрозрачные пышные рукава завершались широкими манжетами с блестящими пуговицами на запястьях. Не слишком пышный шелковый подол струился к полу, но воздушности его виду придавала почти невидимая верхняя юбка, украшенная яркими стразами, разбросанными по ней как капли росы.

– Сейчас здесь просто хорошее стекло, но Владислав Игоревич распорядился заменить любые стразы на драгоценные камни. Не волнуйтесь, мы все успеем перешить. И еще в талии надо будет немного убавить – платье вам широковато, – отрапортовала швея, когда я окончательно определилась с выбором наряда.

Все стразы заменить на драгоценности?

Я еще раз осмотрела подол и только цыкнула. Для меня прежней – удивительная и бессмысленная роскошь, но Влад, должно быть, хочет, чтобы в день свадьбы я блистала в буквальном смысле.

Когда мы вышли из ателье и направились в сторону набережной, чтобы немного прогуляться перед ужином, в сумке заверещал телефон. Я торопливо достала его, слегка обеспокоенная: звонить в этом мире принято только по самым срочным поводам.

Тревога еще усилилась, когда я увидела, что звонит Влад.

– Человек, который на тебя напал, назвал имя заказчика. Приезжай, ты наверняка захочешь это услышать, – коротко проинструктировал князь. Судя по шуму улицы и сбивчивому дыханию, он и сам уже спешил в участок. – Я сообщил вашей охране адрес.