Хрущевка княжны Соколовской 3

Глава 22

От удивления и страха сердце на миг замерло, а потом пустилось вскачь с удвоенной скоростью. Но я не могла позволить себе панику: на меня испуганно смотрели сестры, а следователи спокойно дожидались приглашения войти.

Взяв себя в руки, я проводила их в гостиную и морально приготовилась выслушать. Понимала, что это будет непросто, но до конца не осознавала, насколько: когда Немеровский заговорил, у меня от напряжения уже тряслись руки.

– Буду с вами честен, обвинение в адрес Владислава Игоревича выглядит крайне своеобразно, – сказал он, сверля меня серьезным взглядом. – Если верить словам Михаила Юрьевича и некоторым документам, которые он предоставил, то картина складывается примерно такая: князь Тарковский, который – не отрицайте – стоял за разорением вашей семьи, вынудил вашего отца покинуть этот мир либо с помощью угроз, либо убедив его, что этот шаг совершенно необходим для восстановления чести фамилии. Быть может, ваш отец находился в не совсем вменяемом состоянии в момент этого разговора – подробных данных о том, как именно все произошло, у обвинителя, увы, нет.

– Это какой-то бред, – покачала головой я. – Какими угрозами можно заставить человека совершить такое?

Да и вообще, что у Соколовских за семейная привычка прощаться с жизнью в самый неподходящий момент?

Разговор пугал и злил, но я старалась сохранять ясность ума и намеревалась выспросить у Немеровского все подробности дела, прежде чем давать показания.

– Михаил Юрьевич утверждает, что Владислав мог поставить вашего отца перед выбором: его собственная жизнь или ваше с сестрами благополучие, – охотно пояснил Исидор.

– Даже если бы Влад мог совершить такое, то зачем ему это? Какой смысл в смерти моего отца? Он и живым не представлял ни для кого угрозы из-за долгов и испорченной репутации, – продолжала рассуждать я.

Я не знаю, способен ли Влад на убийство, но что-то мне подсказывает, что даже если бы он и совершил подобное преступление, то только по очень весомой причине и ради крайне значимой цели. В смерти же князя Соколовского не было никакого толку.

– Как знать, – возразил Исидор. – Хоть ваш отец и потерял незадолго до смерти влияние в обществе, он все еще оставался главой семьи и человеком, способным защитить вас с сестрами от нежеланных браков по расчету. Не исключено, что Владислав мог предложить выдать дочерей за своих подельников, а когда покойный князь отказался, решил прибегнуть к другому методу. В результате вы оказались совершенно беззащитны… До некоторых пор.

«До некоторых пор»? Что он имеет в виду? Мою внезапно пробудившуюся магию или… Я мельком взглянула на Евгению, она едва заметно кивнула, подтверждая, что Немеровский обо всем знает. Что ж, наивно было бы надеяться, что она не расскажет об особенностях моего положения начальству. Особенно теперь, когда они должны допросить Маргариту.

Может, и к лучшему, что он знает? Мне хотя бы не придется изображать провалы в памяти и применять другие малоубедительные уловки, чтобы меня не раскрыли.

– И все же обвинение выглядит надуманным, – не сдавалась я, хоть аргументы в защиту Влада и закончились. – Как Михаил Юрьевич собирается доказывать это глупое обвинение?

Исидор с пониманием улыбнулся и вытащил из нагрудного кармана сложенный в несколько раз лист пожелтевшей бумаги. Подал мне и я развернула немеющими от гнева и страха пальцами.

На листе оказались записаны лишь несколько строк, в которых якобы князь Алексей Николаевич Соколовский сообщал, что выполняет требования Владислава ради безопасности своей семьи.

– Почерковедческая экспертиза подтвердила, что текст написан рукой вашего покойного отца, – пояснил Исидор прежде, чем я успела возмутиться.

– Но кто угодно мог принудить его написать что-то подобное, – резонно заметила я, возвращая улику Исидору. – И откуда вообще эта записка у Морозова? Я ведь верно понимаю, что ее предоставил именно он? – я вопросительно посмотрела на Немеровского, тот кивнул.

– Я начинаю понимать, что Краузе в вас нашел, – пробормотал он, снова складывая лист и убирая его в карман. – Мы задаемся теми же вопросами и намерены выяснить все обстоятельства дела. Для этого нам нужна информация о последних днях жизни вашего отца. Мы просим разрешения опросить ваших сестер, а также покойную Маргариту.

По коже пробежал холодок, когда Исидор упомянул настоящую Марго. Я невольно повернулась к Евгении, но она по-прежнему сохраняла нейтральное выражение лица.

Обернувшись к девочкам, которые все это время жались к выходу из гостиной, но так и не решились покинуть комнату, я жестом попросила их сесть рядом.

Пока Исидор расспрашивал их и они рассказывали, каким нервным в последние дни перед кончиной был покойный князь, я пыталась уложить в голове происходящее.

Однако от того, что в обвинении Морозова искусно сплетались правда и ложь, меня и саму начали терзать сомнения. Вдруг все действия Влада – просто еще одна часть плана? Может, сначала он затеял всю эту историю в переделом имущества покойного князя, а потом, когда я начала брыкаться, решил обратить ситуацию себе на пользу: помочь мне с возвращением капитала, затем взять меня в жены и таким образом получить большую часть нашего семейного состояния?

Нет, глупости. Во-первых, судя по тому, что я слышала во время пикника и выставки, состояние князя очень велико. Ему мои деньги – капля в море. Во-вторых, он поймал плечом пулю, спасая меня от нападения. Стал бы так рисковать тот, кому на меня совершенно плевать?

Немного успокоившись, я сосредоточилась на рассказах девочек, но обе ничего толком не знали. Судя по их словам, мать вывела всех троих из дома и не пускала туда, как только выяснилось, что ее супруг умер. Своего отца обе не видели даже перед кремацией: его сжигали в закрытом гробу, так как, по словам их матери, лицо его обезобразил выстрел.

Кроме того и Марта, и Марго утверждали, что перед смертью их отец почти безвылазно сидеть в своем кабинете и никого не принимал.

Завершив разговор с девочками, Немеровский повернулся ко мне. Обменялся быстрым взглядом с Евгенией, и та улыбнулась со странным азартом. Мне не понравилась ее улыбка: с такой сумасшедшие ученые смотрят на подопытных кроликов в старых фильмах ужасов.

Будто заметив мои опасения, некромантка поспешила скрыть любопытный блеск в глазах за показной серьезностью и повернулась ко мне.

– Для опроса покойной Маргариты Алексеевны нам понадобится ваше тело, – сказала она совершенно будничным тоном.

– Что вы имеете в виду? – тут же уточнила я, хоть подозрения о предстоящей экзекуции уже появились.

– Видите ли, княжна, – Евгения сцепила руки в замок и мне показалось, что она немного напряжена, – обычно для того, чтобы опросить мертвеца полноценно, необходимо вернуть его на время в его прежнее тело. Для того, чтобы совершить процедуру, Исидор сохраняет целостность трупа, в особенности речевого аппарата и голосовых связок. Нынешний же случай уникален тем, что хоть душа Маргариты уже на том свете, но ее тело все еще живо. Теоретически нет никаких препятствий к тому, чтобы временно вернуть ее дух в ваше тело – для этого не потребуется никаких манипуляций некроманта плоти. Но должна предупредить: прежде я никогда не делала подобного и не знаю, какими могут быть последствия.

– Как минимум вам будет не слишком приятно ни во время, ни после процедуры, – добавил Исидор, как только Кречет замолчала. – Воздействие некромантии на живого человека редко проходит бесследно. Возможно, в течение нескольких дней после обряда вы будете испытывать легкое недомогание, тошноту, температура вашего тела немного понизится, но эти симптомы быстро пройдут.

– И разумеется мы не будем проводить обряд без вашего согласия, – закончила Евгения и выдохнула с явным облегчением: я еще в прошлый раз заметила, что долгие монологи даются ей с трудом.

Я замерла, размышляя, как поступить и что ответить. Именно в тот момент, когда в комнате повисла тишина и девочки уставились на меня с тревогой, хлопнула входная дверь и в коридоре послышались уверенные шаги.

Я обернулась, и застала Влада. Он оглядел некромантов, коротко поздоровался с Исидором и тот быстро пересказал ему суть вопроса.

– В этом нет необходимости, – уверенно заявил князь, повернувшись ко мне. – Маргарита ничего не знала о произошедшем точно так же, как ее сестры.

– Но она была старшей. Может, мать рассказывала ей что-нибудь, или она сама могла подглядеть. Или услышать разговоры… мы не можем быть уверены, что ее голос бесполезен. Надо попробовать. Тем более, что на кону твое доброе имя, – привычно ввязалась в спор я, мысленно уже приняв решение: если есть шанс доказать, что Влад невиновен, надо им воспользоваться.

– Мы подождем снаружи, – тихо сказала Евгения, вклинившись на нашу беседу, и утянула Исидора во двор.

– Это может быть опасно, – продолжил упираться Влад, когда я отправила девочек в их комнаты. – Мы не знаем, как поведет себя дух прежней Марго, когда вновь окажется в твоем теле. Вдруг она попытается остаться? Вдруг исчезнешь ты?

Князь в пару широких шагов преодолел разделявшее нас расстояние и прижал меня к себе так крепко, будто намеревался отправить мой дух в небытие прямо сейчас, не дожидаясь ритуала.

– Я не смогу жить зная, что из-за меня ты лишилась и этой жизни тоже, – прошептал он мне в волосы, и я, чувствуя, как к глазам подступают слезы не то страха, не то умиления, обняла его в ответ.

– Предки Марго уже приняли меня в свою семью, поэтому не думаю, что вот так запросто согласятся выгнать. Я нужна им, чтобы восстановить историю и хотя бы часть состояния семьи, к тому же дар проснулся в этом теле только после того, как в него попала я. Думаю, по ту сторону жизни кое кто заинтересован в том, чтобы я оставалась здесь и дальше, – мягко продолжила настаивать я, не желая сдаваться. Показания Марго могли сыграть очень важную роль, и хоть я невеста Тарковского, а потому меня могут обвинить в предвзятости, все же информация нам будет полезна.

– И все же это слишком опасно, – Влад не отпускал, и в его объятьях мне стало так тепло, что я и сама согласилась бы никогда от него не отстраняться.

– Сдается мне, других способов доказать твою невиновность у нас нет: остальные свидетели этой истории мертвы уже слишком давно, чтобы их допрашивать, – я приподнялась на носочки и, обвив руками шею князя, аккуратно коснулась губами его виска. – Пожалуйста, позволь мне хотя бы попытаться помочь. И побудь рядом. Если что-то пойдет не так, потребуешь прервать ритуал. Я тебе доверяю и сделаю все, чтобы вернуться, если буду знать, что здесь меня ждешь ты.

На лице Влада ярко отражалась его внутренняя борьба. Я не торопила его, позволяя все обдумать, но и отстраняться не спешила, прижимаясь к нему почти всем телом. Совершенно неприлично, но как же приятно!

Вообще-то я и сама не уверена, что все пройдет удачно, но я не позволю клеветать на него. Тем более, что сдается мне, обвинение пало на него из-за моих неосмотрительных и слишком резких действий. Морозов что-то заподозрил и решил, что если я останусь без поддержки Влада, то уже не буду для него опасна. Он конечно ошибается, и все же я не хочу, чтобы из-за меня страдала репутация князя.

– К тому же Евгения – профессионал. Уверена, она сможет сделать все правильно, – добавила я после долгой паузы.

– Если что-то пойдет не так, мы остановим ритуал, – наконец ответил Тарковский. И это значило, что он согласен.

Пока мы ехали на кладбище, Евгения подробно объяснила, как будет проходить обряд и что конкретно она сделает, чтобы обезопасить мою душу от «выпадения» в мой прежний мир.

– Думаю, Марго права и ее новая семья действительно в ней заинтересована. Но конечно же я не позволю ей просто бродить вокруг в качестве призрака, пока идет беседа с прежней владелицей тела. Скорее всего на какое-то время вы обе окажетесь в одной голове, – быстро поясняла некромантка, попутно копаясь в большой дамской сумке. – Исидор, вопросы будешь задавать ты, – она вытащила из необъятных глубин черных карманов потрепанную записную книжку и протянула Немеровскому. Тот взял, не отводя взгляда от ленты дороги.

Когда добрались до того места, где мы с сестрами обустроили что-то вроде места памяти для прежней Марго, Евгения наклонилась ко мне и тихо шепнула:

– Если запомните что-нибудь из того, что будет происходить во время ритуала, пожалуйста, опишите это и пришлите мне. Возможно, ваш опыт в будущем поможет науке. Но обещаю, что ваша тайна останется тайной.

После того, как я кивнула, она направилась к дереву и принялась внимательно его осматривать. Обогнув тонкий ствол березы не менее трех раз, она указала на место между корнями.

– Присядьте сюда.