Хулиган. Его принцесса

Глава 1. История жестокого обращения

POV Таня

— Таня, он больше никогда не причинит тебе вреда.

Сказав это, Аглая, наша горничная на полставки и моя близкая подруга, погладила меня по щеке и ушла, оставив меня одну в ванной.

Я сидела в ванне, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками, пока вода мягко обволакивала мою кожу. Близилась полночь и слезы, которые я сдерживала весь день, наполнили мои глаза.

Нет, я не собиралась плакать и сдерживалась изо всех сил.

Я не буду плакать сегодня.

Только не из-за такого ублюдка, как он.

Но мой железный самоконтроль больше не мог сдерживать мои горькие чувства и слезы потекли по моим щекам.

— Ты моя новая игрушка, — сказал он мне, схватив за волосы и с силой запрокинув мою голову назад. — Ты даже представить себе не можешь, что я буду с тобой делать, когда ты станешь по праву моей.

Слезы, которые я все же не смогла сдержать, продолжали литься из моих глаз при воспоминании о нашей первой встрече. Я уткнулась лицом в колени, рыдания сотрясали мое тело, едва позволяя дышать.

Это был Симонов Роберт.

Роберт был красивым парнем, с идеальными чертами лица, белокурыми волосами, вечно идеальной прической, откуда ни одна прядь никогда не выбивалась, с очень светлыми серебристо-голубыми глазами. А еще он был высокого роста, но при этом очень худой, буквально тонкий как тростинка. И когда он улыбался, все девушки вокруг него чуть ли не падали в обморок от этого зрелища. Мы познакомились, когда мне было почти 16 лет, а ему 19. Роберт и его семья только что переехали в наш город из Европы, чтобы расширить свой бизнес.

Для меня было большим потрясением, когда папа объявило моей помолвке с Робертом. Но, как послушная дочь, я смирилась со своей судьбой и тихо пожелала, чтобы мой жених оказался милым. Наши семьи решили устроить тихую вечеринку по случаю нашего с Робертом знакомства и объявлении о помолвке. Именно тогда я встретила его впервые.

И он не оказался милым парнем, на что я так сильно рассчитывала.

Он заманил меня в укромный от посторонних глаз уголок под ложным предлогом познакомиться получше.

Он стал издеваться надо мной, насмехаться и унижать меня.

А когда мы вернулись к гостям, он вел себя так, словно ничего подобного не сделал, и стал расточать свои чувства ко мне перед нашими семьями и приглашенными гостями.

Тогда-то я и поняла, что моя жизнь изменилась к худшему. Если это вообще было возможно…

Мой ужас будоражил Роберта, его словно стал подпитывать мой страх. Так что я, девочка, которой в детстве было трудно скрывать свои истинные чувства, немедленно научилась контролировать себя, чтобы заставить его прекратить свои садистские игры.

Тем не менее это не помешало ему быть неоправданно жестоким по отношению ко мне.

— Видишь их? — Роберт указал подбородком на группу девушек, глазевших на нас на вечеринке. — Они завидуют тебе, потому что я рядом с тобой. Так что, маленькая сучка, будь благодарна за то, что я твой жених, и начинай вести себя соответственно.

Я почувствовала, как боль от нахлынувших воспоминаний пронзила мою грудь, и я сжала пальцы в кулаки, отчегомои ногти больно впились в нежную кожу ладоней. И впились еще глубже, когда в моей голове вспыхнуло другое воспоминание.

— Нет? — возмущенно отозвался Роберт, пока я безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя. — Ты отказываешь мне в том, что у меня, итак, будет в будущем? Ты уверена в этом, Таня? Потому что, если я не смогу получить тебя сейчас, уверяю тебя, наша первая ночь вместе будет для тебя тяжелой.

Я обхватила колени руками и начала раскачиваться взад-вперед, мое тело вздрагивало каждый раз, когда у меня болезненно перехватывало дыхание.

— Зачем ты вообще учишься, Таня? — спросил он, скидывая все мои книги и конспекты со стола. — Когда ты станешь моей женой, то будешь просто сидеть дома и ждать меня. Ты придашь словам “босая и беременная” совершенно новое значение. Так что, научись лучше готовить. И можешь записаться на курсы по удовлетворению мужчин. Не хочу, чтобы моя жена была бревном в постели.

Эти воспоминания терзали мой разум изо дня в день, заставляя меня плакать все сильнее.

Но одна ночь была самой тяжелой из всех.

— Неудивительно, что твой брат пренебрегает тобой, а твой отец отдает тебя нам, — пробормотал он своим обычным снисходительным тоном, пока мы танцевали в зале, наполненным гостями, ведя себя как милая, идеальная пара, которой мы не были. — Ты бесполезная, жалкая зануда. Ты даже не можешь общаться с людьми своего возраста.

Я ничего не ответила. Впрочем, как и всегда. За два года этих отношений я отлично усвоила свой урок — молчать, тем самым заставив его потерять ко мне всякий интерес.

— От тебя даже Данил Громов отвернулся, не так ли?

Я подняла голову, мои глаза расширились, что было фатальной ошибкой, потому что его губы растянулись в жестокой улыбке.

— Ах, я попал в яблочко? — спросил он, больно сжимая мою талию. — Неужели ты думала, что я никогда не узнаю о твоей дружбе с этим напыщенным засранцем?

Я попыталась вырваться, но он еще крепче прижал меня к себе.

— Ты хочешь унизить меня, Градова? — прошипел он, стиснув зубы.

— Отпусти меня, — прошептала я.

— Улыбнись, дура, люди смотрят. И не смей указывать мне, что делать.

— Я устала, Роберт. Я хочу отдохнуть.

Он запрокинул голову, смеясь так, словно я только что рассказала ему шутку.

— Потрясающе. Ты ни разу за все время не высказала мне своих претензий, но стоило мне упомянуть имя Громова, как ты решила продемонстрировать свой характер? — он наклонился ближе и прошептал мне на ухо. — Кажется, он тебе все еще небезразличен, Таня. Но, похоже, что ему абсолютно плевать на тебя. И уже давно, ведь поэтому он тебя и бросил, да? Он уже даже забыл о тебе, пока ты держишь его в своей голове. И пока ты никого не подпускаешь к себе, даже меня, своего без пяти минут мужа, он не пропускает ни одной юбки.

Мое тело сковала боль. Он был прав, я все это знала. И я изо всех сил старалась забыть Данила, но просто не могла. Не тогда, когда он был моей первой любовью. Не тогда, когда я мечтала быть с ним, а не с Робертом. Не тогда, когда я продолжаю вспоминать, как Данил был добр ко мне, в то время как Роберт нещадно ломал меня.

— Ты должна позволить мне трахнуть тебя, Таня, — продолжил шептать Роберт, притягивая меня все ближе к своему телу. — Отомсти ему и забудься. Я даже обещаю быть нежным.

Я посмотрела на него. По-настоящему посмотрела. Мы почти два года притворялись, что у нас были отношения, ради помолвки, но я ни разу не показала ему своего настоящего отношения, боясь, что мой старший брат и мать узнают об этом. Они явно будут недовольны тем, что я срываю помолвку с человеком, которого они выбрали для меня.

Но больше я не смогла сдерживать себя.

— Прости, но я никогда не пересплю с таким ублюдком, как ты! — выпалила я, смотря ему прямо в глаза.

Его улыбка внезапно погасла, а я продолжила:

— Ты знаешь настоящую причину, по которой ты помолвлен со мной? — спросила я, приподняв бровь. — Это потому, что ты ни на что не годный неудачник! Ты ничего не знаешь и ни черта не умеешь. Все, что у тебя есть, — это твоя смазливая мордашка, но ненадолго ли она у тебя? Ты не приносишь своей семье ничего, кроме позора из-за своих глупых выходок. Подумай, какое облегчение испытала твоя семья, когда мой отец предложил тебе обручиться со мной. Это не меня передают вам, а твоя семья скидывает тебя, как бесполезный балласт. И этим ты хоть как-то послужил своей семье.

Роберт вспыхнул, выражение его лица стало яростным, он больше не мог скрывать этого. Песня наконец закончилась и он, даже не пытаясь больше играть роль любимого парня, утащил меня на пустой балкон. Роберт грубо прижал меня к стене, вцепившись руками в мои плечи.

— Я дам тебе шанс взять свои слова обратно, — выплюнул он.

— Никогда, — ответила я, вздернув подбородок.

Он занес кулак, будто собирался ударить меня. Я не съежилась. Я даже не пыталась защищаться. Но и брать свои слова обратно я уж точно не собиралась. А если быть честной, то я намеренно спровоцировал его на выход из себя, потому что это доставило мне то самое удовольствие, которым он питался на протяжении целых двух лет. А еще потому что, если бы он ударил меня, то, возможно, помолвка оказалась бы расторгнута и я обрела бы свободу.

Но Роберт, должно быть, передумал, потому что опустил руку.

— Меня бесит, что я не могу прикоснуться к тебе, — прошипел он мне, сжимая мою челюсть. — Но запомни мои слова, сука. После того как мы поженимся, а это произойдет скоро, я тебя трахну. И тебе некому будет пожаловаться, потому что к тому времени твоя семья бросит тебя на произвол судьбы. Тогда ты будешь принадлежать только мне, Таня. И я буду делать с тобой все что захочу. Я тебя сломаю, сука. Помни об этом.

Я задрожала всем телом, когда он оставил меня одну на балконе. У меня подкосились ноги и я скатилась по стене на холодный пол, стараясь не заплакать и подавляя желание спрыгнуть с этого чертова балкона.

В таком состоянии меня и нашел брат.

Мне было все равно, воспользуется ли он моим разбитым состоянием или нет. Я переживала лишь за свое будущее, которое неминуемо приближалось.

Но Глеб просто велел мне встать, взять его за руку и успокоиться, прежде чем мы вернемся в наполненный людьми зал. Роберта к тому времени уже нигде не было видно. Мы с братом попрощались с гостями, а потом Глеб отвез меня домой и, оставив с Аглаей, куда-то ушел.

Вода в ванной уже становилась прохладной, но я не чувствовала холода. Я оцепенела до глубины души. Слезы иссякли, осталась только тупая боль.

Вскоре пришла Аглая и помогла мне выбраться из ванны. Одевшись, я рухнула в постель, желая проспать всю ночь напролет и никогда больше не просыпаться.

Я уже начала засыпать, когда почувствовала, что кто-то сел на край моей кровати. Устало приоткрыв глаза, я увидела Глеба. Он нежно гладил меня по волосам, говоря, что все будет хорошо.

Я закрыла глаза и погрузилась в блаженную темноту. Последней моей мыслью было то, что он, должно быть, мне просто приснился, потому что это было невозможно. Мой брат никогда не был нежен со мной и никогда не утешал меня. Он был всегда задирист и груб.

Но, когда сорвалась моя последняя слеза, я мысленно взмолилась, чтобы его слова оказались правдой. Что все будет хорошо…

POV Даня

*За несколько месяцев до начала “Хулиган. Его тихоня”*

— Когда же ты перестанешь позорить нашу семью, Данил?

Я сильно пожалел, что не лег спать пораньше или не ушел из дома. Часы только что пробили полночь и мои родители вернулись со встречи. Я растянулся на диване в своей комнате и читал комиксы, когда они внезапно ворвались в дом и начали свои нападки.

— Ты не пошел на встречу, хотя я специально просил тебя прийти, — отец расхаживал перед мной с разъяренным видом. — Даже твой друг Кирилл был там со своими бабушкой и дедушкой, а у меня не было сына, которым я мог бы похвастаться.

Что за чушь.

Бабушка силой утащила Черепа за собой. И, зная его, он, вероятно, ушел еще до истечения первого часа.

Вениамин смотрел вперед, выглядывая из-за спин моих родителей, которых сопровождал на этой самой встрече, когда я взглянул на него. Наш мажордом, как его любила называть мама, или в простонародье управляющий домом, и телохранитель, коим Вениамин является для нас с отцом, поймал мой взгляд и покачал головой: как бы извиняясь за то, что не смог помешать родителям войти в мою комнату.

— Ответь своему отцу, сынок, — тихо проинструктировала меня мать и я сосредоточился на ней.

Я с трудом проглотил гневную реплику. Они всерьез думали, что я уступлю их диктату? Отец видите ли попросил меня прийти? Этот человек даже не потрудился сообщить мне об этом лично, а только послал горничную передать мне это распоряжение.

И моя мать. Моя холодная, непреклонная мать.

Неужели она думала, что все еще может указывать мне, что делать, после всего того дерьма, через которое я прошел из-за нее?

Я знал, что вел себя как непослушный подросток. Но и не мог просто приложить усилия к тому, чего хотели от меня родители, потому что я никогда по-настоящему не заботил их. Они думали только о репутации и финансовом благополучии семьи. Они никогда даже не хвалили меня за все хорошее, что я делал. А когда я перестал им покоряться, они вдруг заметили меня и стали уделять мне внимание. Так и зачем что-то менять?

— Это твоя вина, — сказал отец моей матери. — Если бы ты не нянчилась с ним, если бы не баловала его, он бы не стал таким.

— А что я, по-твоему, должна была делать, Денис? — мать приподняла идеально выщипанную бровь. — Ставить его в угол? Хлестать ремнем? Орать на него матом за каждую провинность? Достаточно было того, что так делал ты.

— Ты продолжаешь защищать его до сих пор.

— Он мой сын. Я буду продолжать защищать его. Даже от тебя.

— Вы можете не устраивать скандал в моей комнате? — я тяжело вздохнул и медленно сел.

— Видишь? — насмешливо спросил отец. — Ты думаешь, я буду терпеть такое неуважение?

— Что плохого в том, что он не хочет наблюдать ссору родителей. И, пожалуйста, Данил, ради Бога — перестань настраивать отца против себя.

— Глеб Градов был подростком, когда начал работать в компании своего отца, — отец сердито ткнул в меня пальцем. — И я хочу, чтобы ты начал интересоваться нашей компанией, или я лишу тебя денег и вышвырну из дома.

Это была лишь еще одна угроза, которую отец никогда не осуществит.

— Денис, ты только устроишь еще один скандал, если сделаешь это.

— Меня тошнит от его такого поведения, Алёна. Пришло время напомнить сыну, как ему повезло родиться в нашей семье.

Повезло? Мне повезло? Однозначно нет.

— Он занят учебой, — возразила моя мать. — И, между прочим, учится хорошо. Наш сын не так безнадежен, как ты считаешь.

— Он общается с этими малолетними преступниками. Не думай, что я не в курсе его выходок с ними.

На кой черт им выяснять отношения, находясь в моей комнате? Им что, дома мало?

— Денис…

— Не смей выгораживать его и спорить со мной об этом, Алёна! — взревел отец и я невольно напрягся. — Теперь я действительно начинаю думать, что его поведение — полностью твоя вина!

— Не разговаривай с ней в таком тоне.

И отец, и мать уставились на меня после подобного замечания. Отец нахмурился еще сильнее, потому что мои слова предназначались ему, в то время как мать выглядела ошеломленной. Я мог ненавидеть ее, но она все равно оставалась моей матерью. Даже после того, что она со мной сделала, я все равно защищал ее. Потому что, по какой бы гребаной причине это ни было, я знал, что мама сделала это ради меня.

Я проигнорировал удивленное выражение лица матери и не сводил глаз с отца.

— Тебе разве не нужно никуда идти? — спросил я сквозь стиснутые зубы, пытаясь держать себя в руках, но безуспешно. — Например к своей секретарше-любовнице. Она то тебя со всех сторон устраивает, в отличие от нас с мамой.

Его кулак врезался в мою челюсть, до того как я успел среагировать. Я повалился на бок, в ушах неприятно зазвенело.

— Денис, прекрати! Отойди от него! Данил, с тобой все в порядке?

На мое лицо легли мягкие ладони матери, но я импульсивно оттолкнул их.

— Я в порядке, — пробормотал я, качая головой.

— Вениамин, не стой столбом! Вызови врача!

— Я сказал, что со мной все в порядке! — прорычал я, вскакивая на ноги. — Я ухожу.

— Куда это ты собрался? — проревел отец, готовый оттащить меня за шкирку назад, если бы не мать, которая остановила его.

— Подальше от тебя! — крикнул я, захлопывая дверь своей комнаты.

Как это было всегда, Вениамин поплелся за мной, когда я выбежал из дома и направился в гараж.

— Оставь меня в покое, — рявкнул я, остановившись перед своей тачкой.

— Вы заведены, Данил Денисович. Вам не следует садиться за руль в таком состоянии.

— Кто ты такой, блять, чтобы указывать мне, что я должен или не должен делать?!

— Я вам не враг, — тихо заметил Вениамин.

Я уставился на него, поджав губы, но не отпуская своей злобы.

— Ты на стороне родителей, а не на моей.

— Я уже доказал вам обратное однажды, Данил Денисович. И буду доказывать вам это снова и снова.

Вениамин проработал главой дома немногим более полугода. И да, он проявил себя, когда не рассказал моему отцу о том, что я и мои друзья сделали с насильником Жени Назаровой, проблемной студентки нашего универа. Он даже помог нам скрыть все это. И после того случая он часто помогал мне в подобных вопросах

Но я все равно относился к нему настороженно. Вениамин знал это и именно поэтому действовал осторожно.

— Вам звонят, — подсказал он, когда я не заметил звона своего телефона из-за своего состояния.

Звонил Влад, один из моих друзей, который просто так никогда не звонил.

Сделав глубокий вдох, я гневно ответил:

— Да?

После некоторой паузы, Рябинин соизволил ответить.

— Надо же, какие же мы сегодня злые, — съязвил он.

Я глубоко вздохнул, набираясь терпения.

— Просто скажи, какого хрена ты весь вечер обрываешь мой телефон, Влад.

— Ты должен прийти, — невнятно произнес он.

— Куда?

— В бильярдную, — на линии раздался треск. — Череп снова затеял мордобой.

Да вашу мать.

— Сейчас буду. Убедись, что вы двое останетесь там живы до тех пор.

Я отключился и увидел, что Вениамин уже набирал сообщение на своем телефоне.

— Ты услышал?

— В данный момент мои люди уже проверяют состояние ваших друзей, Данил Денисович.

У этого бывшего военного был невероятно острый слух и впечатляющие возможности решения проблем.

— Напомни-ка, зачем тебе гонять горничных в доме, если ты можешь просто стать главой охраны?

— Платят больше, — ухмыльнулся он, явно вспомнив свою первую зарплату из моих рук за подработку моим личным помощником в каверзных делах.

— Ясно. Я поехал, — сказал я ему.

Вениамин поднял взгляд, убирая телефон обратно в карман пиджака. Он долго смотрел на меня, а затем предложил:

— Данил Денисович, может быть, мне лучше сесть за руль?

— Валяй, — согласился я, решив, что спорить с ним слишком трудно. — Поехали.

Поездка в бильярдную прошла в тишине. Я смотрел в окно, стараясь ни о чем не думать и пытаясь избавиться от гнева до того, как увижу своих друзей. Челюсть все еще ныла, но симпатичное личико волновало меня сейчас меньше всего. Мне нужно было убедиться, что с парнями все в порядке.

Вениамин свернул на улицу, которую я так хорошо знал, чтобы сократить путь. Внутри у меня все сжалось. Закрыв глаза, я прислонился лбом к стеклу.

— Она была там, да? — прошептал я через некоторое время.

Он некоторое время молчал, а потом все-таки ответил:

— Да. И она была самой красивой девушкой в зале.

И держала за руку Симонова Роберта. Этого напыщенного уродца…

Вениамин не сказал мне об этом, но я и без слов знал, что это было так. Она всегда была с Робертом.

Я не пошел на эту встречу не потому, что был упрямым и не хотел подчиняться воле отца, а потому, что не хотел их видеть.

Мне было больно видеть их. Было больно видеть ее. Ее с другим…

Потому что я хотел, чтобы все это время она держала за руку меня.