Хулиган. Его принцесса

Глава 4. Что я наделала?

*Даня и Таня в возрасте семи лет*

— Данил, позволь представить тебе мою дочь — Таню.

Семилетняя Таня крепко вцепилась в юбку своей матери и смотрела исподлобья перед собой. Перед ними стоял темноволосый мальчик ее возраста, который высокомерно смотрел на нее в ответ. Он был одет в костюм и выглядел очень взрослым для ребенка. Его зеленые глаза, казалось, видели ее душу насквозь, и она опустила взгляд на свое шифоновое платье, почувствовав некоторую робость.

Когда она снова посмотрела на него, он по-прежнему не сводил с нее взгляда. На его губах появилась слабая ухмылка, словно он смеялся над ней. Раздраженная его нахальством, Таня расправила плечи, отпустила подол маминой юбки и воинственно вздернула подбородок. Брови мальчика поползли вверх.

— Таня, это Данил. Он сын пригласивших нас сегодня людей, — продолжала говорить ее мать, легонько подталкивая девочку вперед. — Поздоровайся, Таня.

— Привет, — пробормотала она.

— Привет, Таня, — ответил он вежливо.

Какое-то мгновение женщина изучала их обоих. А затем на ее лице появилось расчетливое выражение, а в глазах зажегся восторг.

— Я оставлю ее на твое попечение на некоторое время, Данил, — сказала она, сияя от счастья. — Пожалуйста, присмотри за ней.

Данил кивнул.

— Хорошо, тетя Жанна.

Одарив дочь предупреждающим взглядом, а няню Данила — сухим кивком, она отправилась к остальным, надеясь, что дети хорошо поладят друг с другом.

Но не прошло и десяти минут, как из комнаты, где находились двое детей, раздался крик. Все в панике бросились туда. Открыв дверь, они приготовились к худшему, но, увидев детей, застыли в шоке.

Таня с мятежным выражением лица и прижатыми к бокам маленьким кулачками, стояла над Данилом, который лежал на полу, держась за ногу и корчась от боли.

Она его ударила.

*****

POV Таня

С трудом разлепив глаза, я пыталась понять, как здесь оказалась и что вообще вчера была. Голова была пустой, в голове мелькали обрывки воспоминаний, которые никак не складывались в целостную картину. А потом я неожиданно для себя поняла, что была в постели не одна.

Простыни зашуршали, когда я медленно освободилась от руки человека, прижимающегося ко мне со спины и обвившего мою талию. Свесив ноги с края кровати, я зарылась лицом в ладонь, а другой рукой крепко прижала к груди простыню, прикрывающую мое обнаженное тело.

Я с опаской оглянулась и увидела его.

Мирно спящего и такого же голого, как и я — Данила Громова.

Твою мать…

Подавив желание разрыдаться от увиденного, я глубоко вздохнула и подняла голову, посмотрев в окно. Рассвет только начинался, запускаю в комнату первые лучи солнца.

Неужели это была та цена, которую я должна была заплатить за одну ночь свободы? Если да, то моя паршивая жизнь стала еще более паршивой. Если бы я знала, что так все обернется, пошла ли бы я на эту чертову вечеринку?

Его рука обвилась вокруг моей талии и рывком уложила обратно на кровать. У меня перехватило дыхание, когда он навалился на меня сверху, прижав к матрасу и заключив в объятья.

— Слезь с меня, — ледяным тоном потребовала я. — Я хочу уйти.

На его губах появилась ухмылка, когда его взгляд скользнул по моему лицу.

— И куда же ты хочешь пойти, Градова? — хриплым сонным голосом пробормотал он, отчего по моим венам пробежали мурашки.

— Туда, где нет тебя, Громов, — огрызнулась я.

Его лицо скрылось в изгибе моей шеи и он начал покрывать легкими поцелуями линию моего подбородка. Я прикусила губу, чтобы сдержать стон, грозящий вырваться из моего горла.

— Отпусти меня, — зашипела я, пытаясь оттолкнуть его.

Прикусив кожу моей шеи, он бескомпромиссно пробормотал:

— Нет, не отпущу.

Мое тело начало гореть, когда он продолжил проводить губами по моей чувствительной коже.

Мое собственное тело предало меня, когда я прижалась плотнее к его телу. Но я быстро взяла себя в руки и предприняла попытку оттолкнуть его.

— Данил, пусти меня!

Он замер.

А затем поднял голову и выражение его лица стало нежным. Я уставилась в его пронзительные зеленые глаза с золотистыми вкраплениями. И вдруг вспомнила… Вспомнила, как сильно любила эти глаза.

Теперь все, чего я хотела, — это убраться подальше от них. И от их обладателя.

— Наконец-то ты произнесла мое имя.

На этот раз замерла я.

— Семь долбаных лет и ты наконец-то снова произнесла мое имя.

Меня охватила паника и я начала бить кулаками по его груди.

— Отпусти меня! — потребовала я, задыхаясь. — Слезь с меня сейчас же!

Данил вздохнул и уступил мне, перекатываясь на спину. Я поспешно соскользнула с кровати и подобрала с пола свою одежду.

— Нам нужно поговорить об этом, Таня.

— Нам не о чем говорить, — сказала я жестким тоном, натягивая джинсы.

— Есть, — услышал я его твердый голос. — Таня, почему ты мне не сказала?

Я сморгнула слезы. Руки тряслись, когда я застегивала рубашку.

— Три года.

Я мысленно взмолилась, чтобы он сейчас же замолчал.

— Ты была вместе с этим мудаком три гребаных года.

Мне нужно было выбраться из этой чертовой комнаты. И как можно скорее.

— Принцесса…

Я откинула голову назад и на глаза навернулись новые слезы.

— Пожалуйста. Посмотри на меня.

Я покачала головой. Если я посмотрю на него сейчас, то все вернется ко мне.

Все то, что я так старалась забыть о нем.

Абсолютно все.

Я закончила одеваться и бросилась на выход. Я уже протянула ладонь к двери, чтобы открыть ее, как вдруг его рука метнулась вперед меня и захлопнула ее.

Его тело прижалось к моей спине, обжигая своим жаром. Мои веки дрогнули и закрылись, когда я почувствовала его дыхание у своего уха.

— Почему ты все еще была девственницей? — спросил он мягким, леденящим душу тоном. — И почему ты отдалась мне?

Я крепко сжала пальцы в ладонях.

Боль, как это часто бывало, успокоила мое дыхание, но не сердце.

Что я должна была ответить ему?

Что, черт возьми, я должна была сказать?

Что, когда я увидела его, все воспоминания о нас нахлынули на мою опьяненную голову? Что я вдруг почувствовала сильнейшую тоску по нему? Что я скучала по нему и до этой встречи?

Я пыталась бороться с натиском.

В моих воспоминаниях он был совсем другим. Сейчас он не был тем мальчиком, которого я когда-то знала и… любила.

Он был холодным, бессердечным, бесчувственным уродом, нарушившим множество обещаний. Я не хотела, не должна была больше иметь с ним ничего общего.

Но воспоминания прошлой ночи, настойчивые и властные, не дали мне покоя, пока я просто не вздохнула, признавая свое поражение, и не позволила им завладеть моим сознанием.

Я вспомнила, как ноги сами повели меня к нему.

Вспомнила, как мои руки обвились вокруг его шеи.

Я увидела шокированное выражение его лица, прежде чем мои губы нашли его губы.

Я почувствовала, как он сопротивлялся, а потом сдался и притянул меня ближе к своему телу.

Я вспомнила, как он говорил мне, как умолял меня заставить его остановиться, когда навис над моим обнаженным телом. И помнила, как умоляла его не останавливаться.

Я вспомнила его успокаивающий шепот, когда я вскрикнула от боли… Когда он лишил меня девственности. И я вспомнила, как боль уходила по мере того, как усиливалось мое наслаждение.

О Боже…

Что я наделала?

POV Даня

Пока я ожидал ее ответа, мой гнев неторопливо нарастал.

Когда она так и не произнесла ни слова, моя рука сжалась в кулак и я в отчаянии ударил по косяку. Она вздрогнула, подскочила на месте и, повернувшись, прижалась спиной к двери. На долю секунды ее самообладание пошатнулось, выдав страх, но тут же вернулось к ней.

— Почему, Таня? — настойчиво требовал я ответа. — Почему после стольких лет ты подошла ко мне вчера вечером на вечеринке? Блять, тебя вообще не должно было быть там!

Она отвела взгляд в сторону. Я не знал, как к этому относиться. Но знал, что меня чертовски разозлит, если она не даст мне ответ в ближайшее время.

— Ответь мне! — взревел я.

— Это была ошибка! — крикнула она мне в ответ и ее прекрасное лицо исказилось от боли. — Я совершила ошибку, ясно?!

Я невесело усмехнулся.

— Ошибка? — недоверчиво переспросил я. — Значит, то, что ты трахнула меня прошлой ночь, было ошибкой? А во второй раз? А в третий и четвертый раз? Значит, ты совершила не одну, а четыре ошибки. Четыре гребаные ошибки!

Она ничего не ответила и уставилась на меня, опасно прищурив свои карие глаза.

— С кем ты была на той вечеринке?

— Ни с кем.

Я покачал головой.

— Почему у меня такое чувство, как будто ты мне врешь?

— Какая тебе вообще разница? — презрительно спросила она.

— Мне все равно, — я наклонился вперед и процедил сквозь зубы: —Мне просто интересно, почему маленькая принцесса семьи Градовых отправилась в трущобы.

— Отойди, — ее губы задрожали.

Мне стало не по себе, когда я увидел, как ее глаза начали наполняться слезами.

Я знал, что был с ней резок, но что мог делать, когда она уклонялась от моих вопросов. Мне нужно было знать, почему она была там, с кем она была и как, блять, она туда попала. Я не был уверен, почему меня это волновало. Может быть, потому, что я чувствовал ответственность за нее, поскольку знал ее. Или потому, что ей нужен был кто-то, кто присматривал бы за ней, как когда-то делал я.

Она не знала, насколько была близка к опасности. Она была окружена пьяными отбросами и даже не подозревала, чем могла кончиться для нее эта вечеринка. А может, и представляла, но ей было все равно.

Когда она упрямо вздернула свой маленький острый подбородок, я наконец понял, что не получу нужных мне ответов. Сжав челюсти, я оттолкнулся от нее и сделал шаг назад.

— Если бы ты не была девственницей, я бы подумал, что ты просто очередная богатая шлюха, пришедшая просто потрахаться, — сердито пробормотал я.

Она сглотнула и отвернулась.

— Скажи мне. Почему ты вообще подошла ко мне вчера вечером? Почему из всех присутствующих парней, которые там были, ты выбрала именно меня?

Она снова посмотрела на меня, вернув своему лицу величественное самообладание, и сказала:

— Я ухожу, — объявила она низким, слегка резким тоном, от которого я едва не рассмеялся.

— Уходи, — выплюнул я. — Ты всегда так поступаешь — убегаешь. Ты никогда не утруждаешь себя разговорами, никогда не утруждаешь себя тем, чтобы выслушать. Так что, да, Градова, уходи из моего дома.

Ее самообладание снова пошатнулось и несколько эмоций, одна за другой, пронеслись по ее лицу. Они пронеслись так быстро, что я не успел прочитать их все, но мог поклясться, что успел уловитьразочарование, прежде чем она взяла себя в руки и закрыла глаза.

Мне было все равно. Она все равно собиралась уходить.

Я никогда больше не буду с ней.

Как бы сильно не хотелось обратного.

Это вызвало во мне новую волну боли.

Таня развернулась и схватилась за дверную ручку. Она даже не удостоила меня взгляда, прежде чем вылетела из моей комнаты, громко захлопнув за собой дверь.

Я вернулся к кровати, устало опустился на нее и провел руками по лицу. На мгновение я уставился на дверь, а затем взял с тумбы телефон и набрал номер Вениамина.

— Доставь ее домой в целости и сохранности, — коротко бросил я в трубку, как только на звонок ответили.

Затем я швырнул телефон в стену, разбив его вдребезги.

К черту все это.

Я встал и направился в душ, надеясь смыть следы ее губ со своего тела, надеясь забыть, как она была хороша и как хорошо мне было рядом с ней.

Мне нужно было это забыть.

Иначе моему привычному укладу жизни придет полный пиздец…

POV Таня

— Поторопись, — прошептала Аглая, помогая мне залезть в окно. — Твоя мама только что проснулась.

Я ввалилась в свою комнату и Аглая сразу же потянула меня в сторону ванной. Ее слова путались, когда она заговорила:

— Я приготовила тебе ванну. Правда, я приготовила ее еще два часа назад. Я уже собиралась ехать за тобой в особняк Громовых. Я никогда в жизни так не волновался, когда поутру не увидела тебя здесь. Ты же не взяла с собой телефон, не взяла даже деньги!

Я смотрела на нее затуманенными глазами, пока она спускала заледеневшую воду и заставляла меня раздеться. Никогда раньше я не видела ее в таком возбужденном состоянии. Обычно Аглая была спокойной и собранной.

— Я чуть не запаниковала, когда встретилась в коридоре с Харитоном Трофимовичем, потому что подумала, что его послали за тобой. Я пошла сюда, но твоя дверь оказалась заперта, поэтому я попросила у него ключ. Он хотел зайти в комнату и мне пришлось сказать, что он не может этого сделать, потому что он мужчина, а ты неизвестно в какой виде можешь быть. Потом меня нашел твой отец и спросил, почему ты до сих пор не вышла, и мне пришлось соврать, сказав, что ты еще крепко спишь. Ты хоть представляешь, что я перенесла тут из-за твоего отсутствия?!

Она затолкала меня в душ и, схватившись за голову, начала массировать виски.

— Я думала, что он отправит тебя домой еще вчера вечером, — сказал она через некоторое время. — Где ты была?

В его постели…

В его объятьях…

В омуте его зеленых глаз…

Покачав головой, я скатилась по мокрой стенке и, подтянув колени в груди, обхватила ноги руками.

— Он… он что-то сделал с тобой? — Аглая коснулась моей руки и я заставила себя посмотреть на нее. — Таня, почему ты не могла вернуться домой раньше?

— Я… — я сглотнула ком, образовавшийся в горле. — Я все испортила.

Ее брови взлетели вверх от моего ответа.

— Что?

— Аглая, почему ты позволила мне пойти к нему? — я закрыла лицо ладонями. — Почему ты не остановила меня?

— Я хотела, — тихо пробормотала она. — Но когда я пришла за тобой, вы уже целовались.

— Почему ты не забрала меня? — обвиняющим тоном обратилась я к ней.

— Я пыталась, — отозвалась она, неожиданно засмеявшись, заставив меня взглянуть на нее. — Но ты не захотела уходить со мной. И ты… стала очень воинственной. Ты едва не применила ко мне свои приемы из карате. Меня спас Данил Громов, который быстро утихомирил тебя своимиприемчиками, — она недвусмысленно ухмыльнулась, отчего досада во мне разлилась с новой силой и я застонала.

— Но я же давала тебе уроки карате. Ты с легкостью смогла бы одолеть пьяную меня, если бы попыталась. Ты бы смогла забрать меня! — в отчаянии воскликнула я.

— Но… — она замешкалась на мгновение. — Но это же был Данил.

Я поджала губы и закрыла глаза, чувствуя подступающие слезы.

— Твой Данил.

— Он не мой, — твердо сказала я, открывая глаза. — Больше нет. Уже давно нет.

— Он пообещал мне, что позаботится о тебе, когда ты не захотела уходить. Сказал, что сам отвезет тебя домой. Я думала, что тебя можно с ним оставить. Думала, что с ним ты будешь в полной безопасности, — добавила она тише, почувствовав за собой вину.

— Да, но он не был в безопасности со мной, — пробормотала я.

Аглая уставилась на меня.

— Я не понимаю, — призналась она. — Что ты такого сделала?

— Я, кажется, соблазнила его, — выпалила я.

Комичное выражение ее лица заставило бы меня улыбнуться, если бы не тяжесть моего греха.

Ужасно смущенная, я снова закрыла лицо руками.

— Да, — прошептала я в смятении. — Я с ним переспала и я же выступила инициатором. Насколько я помню, вчера вечером по дороге домой меня стошнило и мне было очень плохо. И он сказал, что не может отправить меня домой в таком состоянии. Поэтому он забрал меня к себе домой, чтобы привести меня в порядок.

В недоумении я перевела взгляд на Аглаю, которая с торжественным выражением лица смотрела на меня в ответ.

— Я не помню, как я его соблазнила. Я не помню даже самого процесса. Только какие-то отрывки. Господи, я, наверное, вела себя отвратительно.

— Это я во всем виновата, — пробормотала Аглая. — Не нужно было мне приводить тебя туда. Или нужно было остановить тебя, чтобы ты не выпила так много.

— Нет, — я покачала головой. — Это не твоя вина. А — моя…

— Но…

— Я сама приняла решение, Аглая. Ты просто предложила. Ты знаешь, что я могла просто отказаться, но не сделала этого. Это моя вина. Я… — я глубоко вздохнула, прежде чем заговорить снова: — Я хотела узнать, каково это — быть обычной и забыть себя. И я забыла, кто я. Я забыла, кто моя семья, забыла, что никогда не смогу быть обычной девушкой. Я потеряла контроль над собой, а вместе с ним и себя саму.

Я замолчала, подбирая слова и пытаясь унять горячую вспышку боли в груди. Но она продолжала жечь, несмотря на все мои усилия. Мои руки сжались в кулаки так сильно, что ногти больно впились в ладони.

— Она была права, — пробормотала я. — Я распутна.

У Аглаи больше не было слов для меня.

Когда я разрыдалась, она сжала мои пальцы, не боясь намочить рукав своей формы.

И я в последний раз я позволила ей утешить меня.

POV Даня

Я уставился на дверь.

У меня внутри все сжалось при воспоминании о том, что произошло тем утром, но я заставил себя не думать об этом.

Сделав глубокий вдох и резко выдохнув, я толкнул дверь, нацепил на лицо ухмылку и громким, веселым голосом сказал:

— Леха, проснись и пой!

В меня полетел нож и я успел увернуться в самый последний момент, благодаря чему он вонзился в косяк позади меня, глубоко застряв в дереве.

— Какого хера, Орлов?! — проревел я, включив свет.

Леха сидел на кровати, вытянув перед собой руку. Он был полуобнажен, белая простыня была обернута вокруг его талии, обнажая замысловатый узор из черных роз на груди и плече. Его волосы все еще были взъерошены после сна, а серебристо-серые глаза сонными и по обычаю недовольными. Увидев меня, он медленно убрал руку и лег обратно, натянув покрывало на голову.

Разозлившись, я пересек комнату и сдернул покрывало со своего лучшего друга.

И тут же пожалел, что сделал этого.

Потому, что он не был полуголым, как мне казалось. Нет.

Он был полностью голым.

— Громов, убирайся из моей комнаты, — сказал Леха грозным и раздраженным голосом.

Я закатил глаза к потолку и отвернулся.

— Почему ты всегда спишь голым? — спросил я.

— Чтобы ты дважды подумал, прежде чем ворваться в мою комнату.

— Это паршивая причина.

— Отвали.

Я повернул голову, чтобы заглянуть себе за спину. Леха снова устроился в постели и лег спиной ко мне так, что от него были видны только волосы из-под покрывала. Я сдержанно выдохнул. С тех пор как умерла его мать, Орлов всегда был таким. Безжизненным и сломленным.

Либо так, либо он был зол.

Мне не нравилось, когда он злился. Потому что в таком состоянии он был непредсказуемым.

И жестоким.

Но еще больше мне не нравилось, когда он был таким разбитым.

Леха в таком состоянии не ел и не выходил из своей комнаты. Он даже не мог уснуть, потому что кошмары не давали ему покоя. И что бы я ни делал, как бы ни старался сделать так, чтобы у моего лучшего друга все было хорошо, Леха только отталкивал меня.

Но, к несчастью для Орлова, я не собирался сдаваться и бросать его.

Я глубоко вздохнул и, приготовившись противостоять вспыльчивости своего лучшего друга, прыгнул на кровать.

От неожиданности Леха подскочил, сел на постели и смачно сматерился. Я устроился на боку, подперев голову ладонью и уперевшись локтем в кровать, и смотрел, как мой лучший друг бросал на меня сердитый взгляд.

— Я подумал, мы могли бы потусоваться сегодня, — сказал я ему.

— Ты ошибся, — отрезал Леха.

— Можем посмотреть какой-нибудь фильмец?

— Нет.

— Поиграть в приставку?

— Нет.

— Устроить вечеринку?

— Я сказал — нет, — прорычал Орлов.

— Да ладно тебе, Лех, — весело возмутился я. — Сидеть весь день в своей комнате — вредно для здоровья.

— Мне все равно, — ответил он, безразлично пожимая плечами.

— Ты, итак, похож на собственную тень. Почему бы не развеяться?

— Развейся, только меня оставь в покое.

— Ты вчера просидел весь день дома, — начал я. — Так что давай выйдем и…

Я прервался, заметив, как друг напрягся.

Моя ухмылка пропала, когда я понял — что-то было не так.

Я опустил взгляд и увидел, что Леха крепко сжимал простыню и пытался незаметно засунуть под нее правую руку. Я медленно сел и внимательно вгляделся в его лицо. Дурное предчувствие охватило меня, как только я увидел холодное выражение лица Орлова.

— Ты ведь не выходил из дома прошлой ночью, правда? — тихо спросил я. — Ты сказал, что был дома.

— Убирайся, — пробормотал Леха, глядя куда угодно, только не на меня.

Смесь ужаса и гнева пронзила меня.

Нет…

Я схватила друга за запястья.

Блять, нет…

Кровь застыла в жилах, когда я увидел его разбитые до мяса костяшки. Левая рука была не лучше, она была такой же опухшей и покрасневшей, но не так сильно, как рабочая. Я почувствовал, как сердце остановилось.

Только не это!

— Ты идиот, — процедил я сквозь зубы. — Конченый придурок!

Леха отдернул свои руки.

— Убирайся, — повторил он.

— Ты опять был в “Логове”?! — я положил руку на плечо друга, чтобы заставить его посмотреть на себя, но Орлов скинул мою руку. — Ты… ты, блять, совсем головой поехал?! — сердито рыкнул я.

Но он продолжал молчать.

— Что еще с тобой там сделали?! — спросил я, рывком стягивая простыню, чтобы осмотреть Леху на предмет ссадин, гематом, а, может, и еще чего похуже.

Я ничего не нашел, но это не мешало мне продолжать волноваться.

— Орлов, я тебя спрашиваю, что еще там с тобой сделали?!

На лице друга промелькнула вспышка гнева.

— Я сказал тебе, убирайся! — крикнул он.

— Что еще?! — уперто стоял я на своем.

Резкость в моем тоне, должно быть, задела что-то в Лехе, потому что он растерял весь свой гнев. Его брови сошлись на переносице и он целую минуту молча смотрел на меня.

— Ничего, — его губы медленно растянулись в самодовольной улыбке и по моему позвоночнику пробежала дрожь. — Мне никто ничего не сделал. В отличие от меня. Похоже, у меня неплохо получается.

Ошеломленный, я мог только смотреть на своего лучшего друга, который снова повалился на кровать.

— Просто уходи, Дань. Оставь меня.

Я продолжал пристально смотреть на него.

Когда я наконец смог произнести хоть слово, то прерывисто прошептал:

— Лех, пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

Орлов сделал вид, что я ничего не сказал, а он ничего не услышал.

Получилось так, что мои мольбы, как обычно, оказались не услышаны.