Хулиган. Его принцесса

Глава 2. Неприятный сюрприз

POV Таня

Удар тыльной стороной руки повалил меня на пол.

От неожиданности я сильно ударилась рукой и бедром и боль прокатилась по руке от запястья, отчего я с трудом сдержала крик.

— Встань.

Я осторожно, но быстро поднялась на ноги. Щека пульсировала и я знала, что на этот раз она оставила след.

— Неужели мое отсутствие позволило тебе думать, что ты можешь свободно разгуливать по округе и вести себя распутно?

Я крепко сжала пальцы в кулаки, ногти больно впились в кожу. Я постаралась придать своему лицу спокойное выражение. Я не собиралась доставлять ей удовольствие от осознания того, что она снова меня задела.

— Нет, — сказала я сдержанным голосом.

— Нет, что?

Я тяжело сглотнула и подняла глаза.

— Нет, мама, — ответила я.

Мать скрестила руки на груди, глядя на меня голубыми глазами, полными неприкрытого отвращения. Ее черные волосы были собраны в тугой, строгий пучок, а одета она была одета в черное классическое платье.

Она была ниже меня сантиметров на пять, но, несмотря на это, я всегда чувствовала себя маленькой в ее присутствии. Даже жалкой. Прошли месяцы с тех пор, как я видела ее в последний раз, месяцы покоя и передышки от ее ужасного нрава.

— Я не хочу, чтобы ты так себя вела, — сказала она убийственным тоном. — Ты поняла меня?

— Да, мама.

— Хорошо. А теперь убирайся с глаз моих. Я не хочу видеть тебя сегодня за ужином.

Я тут же повернулась и направилась в свою спальню, как меня окликнула мать, заставив замереть на месте.

— И, Таня, — она выдержала тяжелую паузу, а затем сказала: —Лучше бы я никогда тебя не рожала.

Ногти еще сильнее впились в мои ладони, а на глаза навернулись слезы. Я опустила голову и кивнула. А услышав ее шаги, поспешила в свою комнату и закрыла за собой дверь. Тяжело прислонившись к ней, я сделала еще один вдох, стараясь не поддаться слезам. Но они упорно стремились вырваться наружу, когда я осталась одна.

“Лучше бы я никогда не рожала тебя.”

Боль пронзила все мое тело и я опустилась на пол. Я уткнулась лицом в колени, а руками обхватила затылок.

“Лучше бы я никогда тебя не рожала.”

С усилием я поднялась на ноги и вытерла слезы, яростно катившиеся по щекам.

Будь она проклята. Будь она проклята!

Какая мать могла сказать такое собственному ребенку?

Я прошла в ванную и посмотрела на свое лицо в зеркало. Щека была красной и опухшей от сильного удара. Мои губы задрожали от этого зрелища. Я включила кран и ополоснула лицо холодной водой, надеясь, что это уменьшит отек.

Перевела взгляд на руки, я увидела глубокие фиолетовые борозды, оставленные моими ногтями. Моя грудь сжалась, но не от вида этих новых борозд, а от обилия белых шрамов в форме ногтей, которые окружали их. А они ведь только начали исчезать. Но если я и дальше буду вести себя такой же жалкой, слабой, бесхребетной и загнанной в ловушку, то останусь с ними навсегда.

Я насухо вытерла лицо полотенцем, но слезы вновь начали душить меня. Я уткнулась в него лицом и снова зарыдала.

Она ненавидела меня.

Она все еще ненавидела меня.

Она всегда ненавидела меня.

Вдохнув, я прогнала угнетающие воспоминания и бросила полотенце в раковину. Мне ничего не оставалось кроме как выйти в комнату, забраться на кровать и проспать всю эту ужасную ночь напролет. Но сон никак не шел ко мне. Я села на кровати и посмотрела в окно. Небо за окном сияло звездами, но мой взгляд привлекла ярко-желтая луна. И вдруг я захотела загадать желание. Желаний было много, но одно было самым заветным — освободиться от оков этого дома.

Когда мне надоело смотреть на небо и загадывать желания, я легла на кровать и повыше натянула на себя одеяло. Желудок заурчал, но я проигнорировала чувство голода. Все равно, поесть мне сегодня никак не удастся.

Я только недавно вернулась домой с ночевки у Ульяны, своей лучшей подругой. Папа разрешил мне пойти, он никогда не был строг со мной, в отличие от мамы. Он был добрым отцом, мягким, но твердым.

Если подумать, он и сам хотел, чтобы меня не было дома. Поэтому он и разрешил мне, вернуться во сколько захочу. Наверное, потому что он хотел сделать мне сюрприз.

Он хотел удивить меня возвращением домой своей жены и моего брата. Моему удивлению не было предела.

Но маме не понравилась моя ночевка вне стен дома. И если бы я знала, что она вернется, то ни за что в жизни бы не покинула дом.

Когда я вошла в фойе и увидела ее, стоящую с моим старшим братом и отцом, у меня кровь застыла в жилах. Они должны были быть в Японии. Их не должно было быть здесь.

— Сюрприз! — радостно воскликнул папа. — Они вернулись, Таня.

Он не знал, как сильно эти слова напугали меня в тот момент.

Когда я не смогла сдвинуться с места, брат сам шагнул ко мне и крепко обнял. Мне удалось изобразить на лице подобие улыбки и поприветствовать его. Мама одарила меня притворной натянутой улыбкой и также крепко обняла меня, чтобы больно вонзить свои ногти мне в спину.

Отец продолжал говорить, как он счастлив, что наша семья наконец воссоединилась.

А я, притворившись уставшей, откланялась и ушла в свою комнату.

Но мама последовала за мной.

И причинила мне боль.

Снова.

Звуки шагов в коридоре вырвали меня из задумчивых мыслей. Я напрягла слух, чтобы понять, кто шел и куда. Мягкие шаги приближались, а потом и вовсе замерли прямо за моей дверью, отчего я перестала дышать.

Дверь медленно открылась и в комнату хлынул свет.

Мои руки крепко сжали простыни.

Незваный гость начал подходить к моей кровати, из-за чего меня охватила паника.

Уткнувшись лицом в подушку, я попыталась расслабиться и притвориться спящей.

— Тань, ты спишь? — раздался голос брата. — Мама сказала, что у тебя болит живот. Это правда?

Уйди. Пожалуйста, уйди.

Я почувствовал его прикосновение к своей макушке. Он принялся поглаживать меня по волосам.

Уходи. Уходи. Уходи.

— Удивление на твоем лице, когда ты нас увидела, было довольно забавным, — продолжил он с усмешкой, поняв, что я не спала. — Папа ведь не сказал тебе, да? Я попросил его сделать тебе сюрприз.

Нет, к сожалению, не сказал.

— Ты скучала по мне?

Нет. Не скучала и даже не думала об этом.

Мое тело напряглось, когда он присел на край моей кровати. Я тихонько вскрикнула, когда он внезапно положил руку мне на плечо и перевернул меня на спину. Его голубые глаза, похожие на мамины, впились в меня.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как я в последний раз видела своего брата. Но он ничуть не изменился. Его черные волосы были все такими же короткими, глаза — все такими же острыми и хитрыми, аон сам был все так же ненавистен мне.

Затем его глаза переместились на мою щеку.

— Ты снова разозлила нашу маму? — сказал он скорбным голосом.

— Убирайся, — процедила я сквозь стиснутые зубы.

— Зачем мне это делать? — он убрал руку с моего плеча и легонько коснулся моей горящей щеки. — Ты ничего не забыла? Этот дом принадлежит мне.

— Дом принадлежит папе, а не тебе.

Он прищелкнул языком.

— Моя глупая младшая сестренка. Всё, чем он владеет, в будущем будет моим. Всё.

Я отвернулась от него.

— Включая тебя.

Я крепко зажмурила глаза и пожалела, что не могу сделать то же самое со своими ушами.

— Но не переживай, сестренка, — продолжил он, все еще прикасаясь к моей щеке. — Я уже знаю, что сделаю с тобой, когда настанет этот день.

— Убирайся из моей комнаты, Глеб, — прошептала я, ненавидя умоляющие нотки в своем голосе.

Его рука замерла.

— Недружелюбное воссоединение брата с сестрой, не находишь? — жестко спросил он.

Я вздрогнула, ненавидя себя за то, что проявила слабость в его присутствии. Открыв глаза, я уставилась на него.

— Пожалуйста, выйди из моей комнаты, Глеб.

— А ведь когда-то я был для тебя любимым братишкой? — он усмехнулся и продолжил: — А теперь я просто Глеб.

— Глеб Андреевич, прощу прощения.

Я повернула голову. На пороге стоял наш упрявляющий домом и одновременно безопапосностью нашей семьи. Глеб убрал от меня свою руку и устало выдохнул.

— В чем дело, Харитон? Уже пора?

— Да, Андрей Степанович попросил поторопить вас.

С запозданием я заметила, что Глеб был в костюме.

— Я спущусь через минуту. Позволь мне сначала закончить разговор с сестрой.

Глаза Харитона метнулись ко мне и он, едва заметно кивнув, покинул нас.

— Вот и уходи, — в приказном тоне отозвалась я, о чем почти сразу пожалела, встретившись с грозным взглядом своего брата.

— Спрячь свои когти, Таня. Ты же знаешь, что они против меня бесполезны.

Его пальцы схватили мой подбородок и повернули мое лицо, чтобы он смог еще раз взглянуть на мою щеку.

— В следующий раз будь умнее и не зли мать, — сказал он и, отпустив меня, направился к двери. — Твое лицо — это товар, который мы не можем позволить себе испортить.

Дверь за ним закрылась.

Затем я услышала щелчок замка.

Я уставилась на дверь, чувствуя, как меня захлестнули бессилие и боль.

А потом ярость…

POV Даня

Я смотрел на полную луну, сиявшую высоко в небе.

Зажженная сигарета была зажата между моих губ, пока я смотрел на нее. Кольца громко позвякивали друг о друга, а пальцы постукивали по джинсам. Я был в саду и сидел на краю бассейна. Из большого дома позади меня доносились звуки громкой музыки и безудержного смеха. Вечеринка Черепа, одного из моих ближайших друзей, была в самом разгаре, веселье шло полных ходом, невесело было разве что мне одному.

Беспокойство заставило меня отказаться от предложенного мне алкоголя и заискивающих моего внимания девушек.

Беспокойство заставило меня отыскать уединения, чтобы собраться с мыслями и обрести немного покоя.

— Его все еще нет, Дань.

Я вынырнул в реальность и повернул голову. Навстречу мне шел Череп.

— Ты про Леху? — спросил я.

Череп кивнул и сжал челюсти.

Черт возьми…

— Ты знаешь, где он?

— Может, он у себя дома? — Череп пожал плечами.

— Он сказал, что будет здесь, — я в отчаянии взъерошил свои короткие волосы.

— Я могу сгонять до его дома, проверить, там ли он, — предложил друг.

Я покачал головой.

— Нет, сначала я позвоню ему.

Череп кивнул мне и я, достав из кармана телефон, набрал номер лучшего друга и принялся ждать ответа. Я ждал, ждал и ждал, но продолжающиеся гудки не обещали ответа.

— Сука, он не берет, — пробормотал я, снова нажимая на вызов.

— Может, он просто занят? Может, он трахается, поэтому и не отвечает, — ухмылялся Череп волчьей ухмылкой.

— Если бы это было то, чем он сейчас действительно занимался, я бы так не волновался. Я бы даже порадовался за него, если бы он просто был с девчонкой. Но что-то мне подсказывает, что это не так.

Череп нахмурился и отвернулся, а я сдержанно выдохнул и начал злиться.

Где, блять, его черти носят?

Мне потребовалось четыре попытки, чтобы дозвониться до лучшего друга, и как только трубку сняли, я подскочил на ноги и рявкнул:

— Орлов, где ты?!

— Дома, — последовал его сухой ответ.

— Ты должен был быть на вечеринке еще час назад.

— Я передумал. Сегодня я останусь дома.

— А ты точно дома? — сердито спросил я.

— Я сказал, что я дома, — голос Орлова начал повышаться. — Мне отправить тебе свою геолокацию, чтобы ты отстал от меня?

Раздражение внутри меня нарастало в геометрической прогрессии.

— Леха, блять, — сказал я со вздохом. — Просто… Хотя бы скажи, что тобой все в порядке.

В трубке повисла звенящая тишина, в которой было слышно только напряженное дыхание, а потом из динамика донеслось грубое:

— Отвали.

Связь на другом конце прервалась и раздались противные короткие гудки. Огромных усилий мне стоило побороть желание швырнуть свой телефон в бассейн и вместо этого просто сжать его в руке.

Заставив себя расслабиться, я вдохнул через нос и посмотрел на свои кроссовки.

Леха был чертовски упрямым парнем.

Если бы я знал, что Орлов не явится на вечеринку, я бы поехал к нему домой и вытащил его силой. Я же и сам не хотел приходить сегодня, но пришел только из-за него. Просто хотел, чтобы этот придурок вышел из дома хотя бы раз за это чертово лето.

Леха был моим лучшим другом с самого детства.

Наши отцы дружили в школе и, когда наша семья на время переехала в город, где раньше жил Леша с семьей, мужчины решили возобновить старую дружбу. Несмотря на то что мы с Лехой слишком сильно отличались друг от друга, нам удалось подружиться, а вскоре и стать лучшими друзьями.

В детстве Леха был дружелюбным малым.

Теперь же он был просто упрямым и раздражающим придурком.

Я стиснул челюсти, потому что знал истинную причину его изменения.

Все это началось с тех пор, как умерла его мать.

Это событие сломило его и он вдруг резко повзрослел, став закрытым, замкнутым и жестоким.

— Принести тебе выпить?

Я поднял голову и увидел Черепа, про присутствие которого уже успел забыть.

— Да, давай, — согласился я.

Череп отсалютовал мне и пошел обратно в дом. Я некоторое время смотрел ему вслед, а потом вновь повернулся к луне, которая почему то завораживала мой взгляд.

Чувство тревоги снова вернулось, проникая в мое нутро и обхватывая холодными пальцами сердце. Я сжимал руки в кулаки, разжимал их, потом снова сжимал, пытаясь унять внутренние беспокойство и злость.

Взрыв смеха заставил меня обернуться. Из дома, опасно покачиваясь на высоченных каблуках, вышла группа пьяных девушек.

— Вот ты где, Данил, — воскликнула одна из девушек. — Почему ты один?

— Пойдем к нам. Будет весело, — крикнула другая девушка.

Вздохнув, я в последний раз взглянул на луну.

И пожелал, чтобы сегодняшний день прошел по-другому.