Хулиган. Его принцесса

Глава 32. Оборвавшееся сердце

*Таня в возрасте семнадцати лет*

— Пойдем, Таня. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

Таня не хотела, чтобы ее отвлекали ненужными ей знакомствами, когда у нее были дела поважнее. Например, домашняя работа, подготовка к контрольной и экзаменам, что ее ожидали в следующем году. А еще избегание только что вернувшегося из Японии брата.

— Она уже учится в десятом классе, — объявил отец кому-то в кабинете, когда Таня только вошла вслед за ним. — У тебя не будет проблем с ее обучением. Она очень умная и быстро схватывает.

Она нахмурила брови, когда отец обнял ее за плечи и притянул к себе. Перед ними стоял молодой красивый мужчина, которому на вид было около двадцати пяти лет. Он вежливо улыбнулся ей и она заставила себя улыбнуться в ответ, гадая, кем он был и что имел в виду отец, говоря о ее обучении.

— Таня, это Илья Артемович, — начал представлять ее отец. — Он будет твоим репетитором.

Сказать, что она была удивлена, — это ничего не сказать.

Она не понимала, зачем ее отец нанял репетитора, если она еще с начальной школы была отличницей и уверена шла на медаль и красный аттестат. У нее не было ни намека на плохие оценки или непонимание каких-то тем.

Ее отец тем временем продолжил:

— Илья, это моя дочь — Таня.

— Здравствуй, Таня, — пробормотал Илья. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, Илья Артемович, — нашла она слова для ответа.

Движение сбоку привлекло ее внимание и она бросила взгляд на диван. Там сидел Глеб и молча наблюдал за происходящим. Каждый раз, когда он смотрел на Илью, в его глазах читалосьнедоверие, а еще — недовольство. Таня на мгновение задумалась, не потому ли это, что ихотец не посоветовался с ним на этот счет.

В конце концов, отец всегда старался держать Глеба в курсе своих решений и планов, старался советоваться со старшим сыном, но были и исключения из правил.

Но вскоре Илья покорил Глеба.

Потому что он был искренне дружелюбен, честен и, самое главное, предан — это были черты, которые трудно было найти в человеке их круга.

И хотя изначально Таня специфически отнеслась к навязанному репетитору, вскоре он покорил и ее тоже.

Просто потому, что он был таким человеком, каким она хотела бы видеть своего брата.

*****

POV Таня

Илья изменился.

С того самого ужина в доме его родителей он сильно изменился.

Исчезли его непринужденные улыбки и заразный смех.

Исчезла его беззаботная натура.

Видел ли Глеб, что он с ним сделал?

И да, он видел, но вряд ли ему было до этого какое-то дело, как бы грустно это ни звучало.

Ему было всё равно, что он делал со своим другом во имя достижения собственной выгоды.

Сейчас моя семья, за исключением мамы, ужинала в ресторане с Ильей и его родителями.

И это очень сильно напоминало ту ночь в доме Кравцовых.

*****

— Таня! Как я рада снова увидеть тебя.

Как мучительно было переступать порог дома родителеймоего будущего жениха, зная, что эти добрые люди были игрушкой в руках моего брата, из жадности стремящегося к большему богатству и власти.

— Это взаимно, Инга Витальевна, — вымолвила я, изобразив на лице улыбку.

Войдя в дом, я почувствовала себя так, словно попала в ад.

— О-о, брось это, милая, — мягко напутствовала меня женщина, целуя меня в щеку. — Зови меня просто Ингой.

У меня перехватило горло и я сглотнула внезапно образовавшийся ком. Боже, как же мне хотелось, чтобы меня здесь не было. Где угодно, только не здесь.

— Хорошо, Инга, — сказал я ей, стараясь, чтобы улыбка не сползла с моих губ.

Женщина взяла меня под руку и задорно зашептала:

— Так ты уже видела моего сына? Правда он хорош?

Я кивнула.

— Они с Глебом скоро подойдут.

— Твой отец должен был тоже приехать, — с сожалением вздохнула Инга Витальевна, ведя меня в гостиную. — Как же не вовремя ему пришлось уехать в Японию.

— Ничего не поделаешь. Ему нужно было встретиться с некоторыми чиновниками, он не мог отложить эту встречу.

— Здравствуй, Таня, — муж Инги имой будущий свёкорподнялся с дивана, когда мы вошли в гостиную, и подошел к нам. — Добро пожаловать в наш дом.

— Спасибо за приглашение, Артем Дмитриевич, — сказала я ему.

— Брось, просто Артем.

— Я сказала точно также, — рассмеяласьмоя будущая свекровь.

Сделав глубокий вдох, я обвела глазами элегантную, но простую гостиную. Семья Кравцовых занимала высокое положение в обществе, но, как и Соколовы, предпочитала более простой образ жизни. Они были хорошими людьми, но слишком доверчивыми. Иначе они бы не позволили Глебу манипулировать ими и их сыном.

— Мы здесь, — раздался голос, побудивший меня обернуться. В гостиную вошел Илья, а следом за ним Глеб. — Извините, мы опоздали. Заговорились и потеряли счет времени.

Глеб тихо обменялся приветствиями с родителями своего друга, не теряя меня из вида, словно выискивая какие-либо признаки моего плохого поведения или сопротивления происходящему.

— Ничего страшного, что вы опоздали, — спокойно отозвалась Инга, целуя сына в щеку. — Вам не так часто удается увидеться с Глебом, поэтому, думаю, тем для разговоров у вас предостаточно.

— Илья кого угодно заболтает. Глеб, скажи честно, у тебя голова от него не болит? — спросил Артем, широко ухмыляясь.

— Разве что немного, — ответил брат, вызвав смех родителей своего друга.

Илья же лишь добродушно закатил глаза.

— Все хорошо, Таня? — спросил он меня, заметив, что я не смеялась вместе со всеми.

Своим вопросом, он вызвал к нам всеобщее внимание. Лица Инги и Артема выражали восторг, в то время как Глеб спокойно наблюдал за нами.

— Да, Илья Арте… то есть Илья, — тихо ответила я.

— Сессия будет, как обычно, закрыта на отлично?

— Разумеется.

— Простите, что отвлекаю вас, — деликатно вмешалась Инга с широкой улыбкой, — но давайте переместимся за стол. Ужин давно готов.

Я непроизвольно сжала кулаки и Глеб заметил это. Его взгляд потемнел, давая мне молчаливое предупреждение, и я усилием воли разжала руки.

Ужин прошел на ура, по крайней мере, для трех людей в этой комнате. Для меня ужин был сущим мучением, а для Глеба — игрой в шахматы.

Когда всё закончилось, Глеб попросил меня остаться за столом, а сам увел семейство Кравцовых в кабинет главы дома. Я не знала, что он сказал им, но когда они вчетвером вернулись, у всех было разное выражение лица.

Инга и Артем были в восторге.

Глеб торжествовал.

А Илья был ошеломлен.

Он встретился со мной взгляд и, видимо, прочел на моем лице беспокойство, потому что улыбнулся специально для меня.

Потом они с Глебом отвезли меня домой, а сами куда-то ушли.

*****

С тех пор Илья больше не занимался со мной репетиторством. Когда я спросила об этом Глеба, он лишь сказал, что я больше не нуждалась в его уроках.

Всякий раз, когда я встречала Илью в универе, он по-прежнему улыбался и приветствовал меня, но что-то в его чертах заставляло меня грустить. Он мне нравился, я считала его другом, даже старшим братом, но не женихом и будущим мужем.

Я пыталась поговорить с ним. Я не знала, что именно хотела сказать, но, возможно, если бы я смогла узнать, что Илья думал обо всем этом деле, мне бы стало чуточку спокойнее. Но, похоже, он старательно избегал меня.

— Интересно, что случилось с Симоновыми, — заговорил Артем Дмитриевич, вырывая меня из блужданий по воспоминаниям. — Два года назад они были на каждом мероприятии в городе. А потом вдруг просто взяли и… пропали.

Зашедшая тема совсем не пришлось мне по душе, из-за чего мои пальцы сами собой стиснули вилку.

Глеб заметил это и, положив руку поверх моей, предупреждающе сжал.

— Я слышал, что они обанкротились из-за неудачных инвестиций, — ответил ему отец, поднимая свой бокал с вином.

— Тань, а разве у тебя не было отношений с их сыном? — спросил меня Илья. — Роберт, кажется?

Глеб крепче сжал мою руку, и я сглотнула, прежде чем ответить:

— Мы расстались.

— Мне жаль, — в глазах Инги появилось сочувствие.

А мне нет. Мне не было жаль. Совсем нет.

— Мне было шестнадцать, когда мы начали отношения. Я была слишком молода для этого, — объяснила я, покосившись на Глеба. — И я хотела больше сосредоточиться на учебе.

— Насколько я помню, он был хорошим парнем, — задумчиво и без всякой пользы добавил Илья. — Блестящим человеком. Но не таким блестящим, как например Данил Громов. Или Глеб, если уж на то пошло.

— Никто не может сравниться со мной, — отозвался с улыбкой брат.

Илья покачал головой, посмеиваясь.

— Никто не может сравниться с твоей самонадеянностью.

За столом раздался смех и я быстро растянула губы в улыбке. Илья держался на высоте, даже если и не был особо рад нашей помолвке. И я должна была делать то же самое. Для нас обоих. И всё же мне хотелось поговорить с ним наедине.

— Так когда же состоится эта свадьба? — взволнованно спросила Инга и мой взгляд переместился сначала на нее, а затем упал на мою тарелку.

— Она еще даже не окончила университет, мама, — встал на мою защиту Илья, а потом и на свою: — Да и не стоит объявлять о помолвке, пока мы с Таней являемся студенткой и преподавателем. Нас не поймут, разразится скандал.

— Простите, я об этом не подумала. Я просто слишком взволнована тем, чтоу нас с Артемом скоро появятся внуки. В нашем доме слишком тихо, дети это бы исправили.

— Тихо? Тогда разрешаю сделать мне сестру, — предложил альтернативу Илья, шутливо спасая нас обоих.

Папа громко рассмеялся.

— Может быть, после того, как она окончит университет, Инга, — ответил он, все еще посмеиваясь. — Как бы я ни хотел внуков, я хочу, чтобы моя дочь сначала закончила учебу. И Илья прав — скандал нам ни к чему. Мы, конечно, сможем всё объяснить и сгладить острые углы, но лучше всё же до этого не доводить.

Спасибо тебе, папа.

Глеб наблюдал за мной краем глаза. Когда я встретила его взгляд, у него был такой вид, будто он вот-вот рассмеется.

Ему было весело…

От него же никто не требовал ни женитьбы, ни внуков…

Я подавила желание пнуть его ногой под столом и позволила своему взгляду пройтись по ресторану, дабы хоть как-то отвлечься.

Но сделав это, я увидела того, кого совсем не ожидала здесь застать.

Того, от кого кровь застыла в жилах.

Данил…

Он был здесь.

Он стоял в дверях с багровым от ярости лицом. Его прищуренные глаза прожигали Глеба. Затем они добрались и до Ильи.

Мое сердце бешено заколотилось в груди.

Он слышал…

Боже, он всё услышал!

Он направился к нашему столику со сжатыми в кулаки руками. Я была уверена, что от ужаса превратилась в камень, глыбу льда. Я даже перестала дышать, настолько была напугана тем, что должно было произойти.

Но когда он дошел до нашего столика, то просто взял меня за запястье, рывком поднял и потащил к выходу. Никто за столом от удивления не проронили ни слова — мой отец был поражен таким неожиданным поворотом событий, Инга и Артем сидели с открытыми ртами, полностью ошарашенные увиденной картиной, Илья выглядел так, словно с трудом сдерживал смех, а Глеб… Боже, он был зол.

Я успела рассмотреть их, пока Громов варварски тащил меня за собой к выходу.

А когда мы оказались на улице и ко мне вернулся дар речи, я выпалила:

— Громов, отпусти меня! — но он, казалось, не слышал меня или не хотел слышать. — Что ты вообще здесь делаешь?

— Замолчи. Просто молчи.

— Что?

— Пожалуйста, — он потянул меня вниз по ступенькам, предусмотрительно сбавив скорость своего шага, чтобы я поспевала за ним на каблуках и не сломала себе ноги, нечаянно упав. — Просто замолчи.

Преодолев последнюю ступеньку, мне удалось вырвать свою руку из его мертвой хватки, вызвав его раздраженный рык.

— Я что, должен перекинуть тебя через плечо, чтобы посадить в свою долбанную машину?! — взревел он.

— Я никуда с тобой не поеду, — ответила я.

— Ты хочешь вернуться туда?

— Д-да.

— Чушь собачья! — с каждым его словом мое сердце всё больнее отзывалось в груди — Я видел, какой у тебя был вид. Ты хотела быть где угодно, но только не там, не с ними. Не со своим братом. И можешь не отрицать — я знаю, что это его рук дело. И я не хочу, чтобы ты мирилась с ним, со всем этим!

Я набрала воздуха в грудь, затем выдохнула, и с нажимом сказала:

— Тебе показалось.

— Чушь собачья!

— Прекрати! — несдержанно крикнула я, сжимая руки. — Мне не нужна твоя помощь. Я уже сказала тебе, что не нуждаюсь в твоей защите. Мне не нужно, чтобы ты спасал меня от Глеба.

— Я спасаю не тебя, Градова. Я спасаю его. От моих, сука, кулаков!

— Ты не понимаешь!

— Это ты, блять, ничего не понимаешь! — заорал он и я вздрогнула.

К счастью, было темно и на улице почти не было людей.

К сожалению, те, кто проходил мимо, уставились на нас, откровенно недоумевая и удовлетворяя любопытство.

— Я правильно расслышал? Ты выходишь замуж? За, мать его, Кравцова?! Ты выходишь за него замуж и рожаешь от него детей?!

— Я… это брак по расчету, — прошептала я.

— Брак по расчету? Кто, блять, вообще в наше время заключает браки по расчету? Таня, сейчас 21 век! Передай своему брату и отцу, что мы будем рады их скорейшему присоединению к нам в этот век.

— Громов… — раздался тихий и твердый голос моего брата.

Мое сердце заколотилось о ребра, едва не ломая их изнутри, когда я увидела его. Глеб холодно смотрел на нас, так холодно, что я задрожала, прочувствовала его холод на своей коже, покрывшейся мурашками.

Мои руки непроизвольно еще сильнее сжались, вонзив ногти глубже в плоть ладоней.

Данил быстро спрятал меня за своей спиной и я, охваченная ужасом, позволила ему это сделать.

— А ты не меняешься, Громов. Всё так же доставляешь проблемы, — тихо и неторопливо вымолвил Глеб — Я буду признателен, если ты вернешь мне мою сестру, Данил.

— И я тоже буду признателен, если ты вернешься в тот круг ада, из которого вылез, — огрызнулся Данил.

— У меня нет времени на твои игры. У меня и моей сестры. А теперь отпусти ее, чтобы мы могли вернуться к ужину.

Я облизала пересохшие губы и решила сделать всё возможное, чтобы разрядить обстановку.

А это означало извиниться и побыстрее.

Выйдя из-за спины Данила, я торопливо начала:

— Глеб, я…

Но Громов поймал меня за руку и вновь вернул за свою спину.

— Она туда не вернется, — прорычал он и в его голосе прозвучала такая ярость, что я испугалась, как бы он не причинил вреда моему брату. — Возвращайся один и скажи своему отцу, что она не выйдет замуж за Кравцова, мать его, Илью! — я впервые слышала подобную сталь в его голосе. — У тебя всегда было не всё в порядке с головой, Глеб, но, кажется, я не до конца понимал, насколько это серьезно.

— Я не понимаю, каким образом это может тебя касаться, Громов. И кроме того, это не первый ее брак по расчету.

Дыхание со свистом покинуло легкие Данила.

— Что? — пораженной прошептал он.

— Таня, иди сюда. Сейчас же.

Я бросилась выполнять приказ брата, но не смогла сделать и двух шагов, когда Данил снова схватил меня за руку, не позволяя уйти. Неохотно я оглянулась на него и столкнулась с его умоляющими глазами. Он умолял меня не идти к брату.

— Ты не должна его слушать, Таня, — сказал он мне.

— Почему нет? — спросил Глеб.

— Потому что ты только и делаешь, что причиняешь ей боль, — Данил яростным взглядом пронзил моего брата.

В глазах Глеба что-то промелькнуло, что-то, чего я не смогла понять.

— И опять же, я не понимаю, какое это отношение имеет к тебе?

Медленно высвободив запястье из хватки Громова, я прошептала:

— Просто оставь меня, — почти взмолилась я.

— Таня, — сердито поторапливал Глеб.

Повернувшись к любви всей своей жизни спиной, я быстрым шагом направилась к старшему брату. Когда я подошла достаточно близко, он схватил меня за локоть и грубо дернул на себя.

— Ты ведь знаешь, что заплатишь за эту выходку? — холодно пробормотал он.

— Прости, я…

Договорить я не успела.

Всё произошло настолько быстро, что я не сразу разобралась в произошедшем.

Вот — Глеб стоит совсем близко ко мне и сжимает мой локоть.

А в следующее мгновение — его уже нет рядом, а моя рука свободна от его тисков.

Остался лишь звук удара, позволивший понять промежуточный этап.

Громов со всей силы и ярости, на которую был способен, ударил моего брата по лицу.

Господи, это было то, чего я так боялась…

Из-за столь неожиданной атаки Глеб не удержался и завалился на бок на землю.

Я даже не поняла, как оказалась перед Громовым с широко раскинутыми в стороны руками, не позволяя ему приблизиться к моему брату.

А уже в следующую секунду рядом появились Харитон и двое телохранителей Глеба с суровыми лицами и ясными намерениями усмирить Громова.

— Уходи, — прошептала я Данилу.

Гнев исчез с его лица.

— Таня…

— Ты сделал достаточно, — дрожащим голосом произнесла я, через плечо наблюдая, как телохранители помогали Глебу подняться. — Просто уходи.

— Пожалуйста, Таня…

— Уходи! — закричала я из последних сил.

Это стоило мне немалых усилий, но я не вздрогнула, увидев глубокую боль в глазах Данила, когда он отступил от меня на шаг.

Затем он повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь.

А мое сердце разорвалось от боли…

POV Даня

Нахрена Череп развел костер на вечеринке, я не знал. Но он был впечатляющего размера, а его языки пламени поднимались далеко к ночному небу, в то время как летний ветер бесцельно разносил серый дым по толпе возбужденных и пьяных людей.

Все вечеринки Черепа были подобны этому костру — такие же грандиозные и до нелепости опасные. Я говорил с ним об этом, просил не разжигать огонь, предупреждал, что это опасная затея, поскольку поблизости будет много пьяных людей и за каждого он будет нести ответственность в случае чего. Но эти доводы совсем не остановили этого придурка.

А так как Череп не собирался по этой причине отказываться от алкоголя, это пришлось сделать мне. Именно поэтому мне пришлось оставаться трезвым, ну или настолько трезвым, насколько это было возможно, поскольку я хотел выпить не меньше Черепа. А всё из-за его дурацкой затеи…

По правде говоря, были и другие люди, взявшие на себя обязательство следить за пьяными возле костра. Но меня это не остановило.

Я пытался притворяться тем клоуном, которым был для своих друзей, но вскоре мои силы иссякли и я удалился к костру. Просто не мог сидеть со своими друзьями с улыбкой на лице, когда все мои мысли постоянно возвращались к Тане, к тому, что я увидел. К тому, что услышал…

Сидя на бревне у костра, я смотрел на него, погрузившись в свои мысли, пытаясь осмыслить всё произошедшее.

*****

— Она выходит замуж.

Сначала я не поверил.

Подумал, что Вениамин пошутил, неудачно и жестоко.

— Это шутка? — встревоженно пробормотал я. Но серьезность моего телохранителя говорила об обратном. — Нет, этого не может быть. Она не может выйти замуж. Таня еще даже универ не окончила. И мы только недавно расстались, думаешь, она за это время успела найти себе парня и решиться выйти за него?! За пару месяцев?!

— Я не могу точно утверждать, но, думаю, чтоэто не ее инициатива, — сочувственно ответил Вениамин. — Никто пока ничего не объявил, но узкому кругу людей стало известно, что в скором времениГрадовы породнятся с… Кравцовыми.

— Слухи, — прорычал я.

Какого черта Вениамин делился со мной неподтвержденными слухами? Я дал ему задание разузнать, что беспокоило Таню в последнее время и что замышлял ее брат. И я хотел получить четкий ответ, а не бессмысленные слухи. Мне нужно было узнать правду.

Вениамин поджал губы, а затем протянул мне большой белый конверт, который держал в руках.

— Слухи имеют вес, — не теряя времени даром, я открыл конверт под его следующие слова: — Там есть фотографии Андрея и Глеба Градовых, на которых они встречаются с Ингой и Артемом Кравцовыми. А еще фотографии, на которых Таня заходит в дом Кравцовых в прошлом месяце, предположительно для заключения соглашения о ее помолвке. И даже если помолвка уже оформлена на бумагах, об этом вряд ли будут заявлять, пока Илья является преподавателем в ее университете. Они будут предусмотрительно избегать возможного скандала об отношениях между студенткой и преподавателем.

Последние слова проскользнули мимо моего сознания, потому как я был занят прожиганием взглядом этих фотографий. На каждой фотографии, где она была запечатлена, ее лицо было напряженным, а улыбка натянутой. Она буквально кричала о том, чтобы избавиться от выпавшего на ее долю испытания, но ее никто не слышал.

У меня внутри все сжалось, когда вернулась тревога, острая и жгучая.

Неужели эта помолвка была причиной того, что она избегала меня?

Причиной, по которой она не давала мне шанса?

Причиной, по которой она закрылась от любой мысли, что мы когда-нибудь снова будем вместе?

Или она таким образом пыталась защитить меня?

Защитить от Глеба?

Я скомкал фотографии в руках.

Наверное, так оно и было.

Может, богатство Глеба и его семьи и не шло ни в какое сравнение с состоянием семьи Громовых, но в гневе этот человек был опасен.

А я в глазах Глеба и Тани был лишь жалким сопляком.

Сука!

— Где они сейчас? — спросил я у Вениамина.

— Ужинают с Кравцовыми, — нехотя отозвался он, сдвинув брови. — Ее отец приехал из Японии вчера вечером, скорее всего, именно для этой встречи.

Блять…

Блять, блять, блять!

— Данил Денисович, я настоятельно советую вам не совершать безрассудных поступков. Сегодня вечером у вашего друга вечеринка, не так ли? Ваши друзья будут ждать вас.

— А если я не последую твоему совету? — мрачно спросил я, бросая конверт на кровать и беря с тумбочки ключи от машины.

Вениамин испустил долгий страдальческий вздох.

— Тогда я поеду с вами и буду, как всегда, наблюдать за всем со стороны.

И пусть, мне было всё равно. Лишь бы он не вмешивался.

А он и не вмешался.

Ни когда я схватил Таню в ресторане и потащил ее на улицу.

Ни когда стал кричать на нее, пытаясь вразумить.

Ни когда к нам подошел Глеб.

Ни даже когда я втащил ему.

Но это не означало, что Вениамин не собирался читать мне нотации.

“Это было неразумно с вашей стороны, Данил Денисович”.

Именно это он написал мне, когда я сел в свою тачку и поехал подальше от Тани и ее ублюдка-брата.

И под этим он подразумевал, что мне не нужно было поднимать руку на наследника Градовых и тем самым наживать себе врага в его лице.

Но мне было плевать на это.

“Я буду и дальше следить за ними. Если мне что-нибудь станет известно — я сообщу. Повеселитесь на вечеринке, Данил Денисович.”

Мужчина был зол, хоть и пытался показаться спокойным и рассудительным.

*****

Костер тем временем становился всё слабее, а я периодически подкидывал в него сухие ветки, чтобы поддерживать огонь. Правая рука болезненно пульсировала от сильного удара по тупой челюсти этого урода, а потому я старался лишний раз не двигать ею.

И даже несмотря на эту боль, я не жалел, что ударил его. Единственное, о чем я жалел, так это о том, что не успел втащить еще и Кравцову. Этому двуличному ублюдку. Он еще пожалеет, что ввязался во всю эту ситуацию с помолвкой. А я за этим прослежу.

Одну за другой я бросал ветки в огонь. Я был настолько поглощен своими глубокими мыслями, что не заметил, как ко мне подошел лучший друг.

— Что с твоей правой рукой?

От неожиданности я выронил ветку, не докинув ее до костра.

Я выпрямился и посмотрел на друга, затем на свою руку.

— Ничего, — ответил я, неубедительно солгав. — С чего ты вообще взял, что у меня что-то с рукой?

— Ты правша, Громов. Ты всегда все делаешь правой рукой, — заявил лучший друг. — Так скажи мне — почему ты весь вечер пользуешься левой рукой?

— Бля, — разочарованно пробормотал я. — Тебе невозможно лгать.

Орлов присел рядом со мной и уставился на огонь.

— Ну и?

— Да, — буркнул я, — я кое-кому врезал. Доволен?

— Зависит от того, кому именно.

— Одному мудаку.

— Я могу чем-то помочь? — обеспокоенно спросил Леха.

— Нет, не вмешивайся, — твердо отрезал я, покачав головой. — Это мое дело.

Это была моя борьба. И только моя.

Я должен был бороться за Таню.

Должен был вернуть ее, защитить, сделать счастливой.

Должен был изменить свое будущее, ее будущее… наше будущее.

И больше я не собирался ждать. Я был дебилом, решив дать Тане время на переосмысление наших отношений и чуть не потеряв ее навсегда.

Пришло время вернуть ее обратно и никогда больше никому не отдавать.

Если она и будет кому-то женой — то только мне.

— Давай я посмотрю, что с твоей рукой? — предложил Леха и я сосредоточился на нем.

— Ага, чтобы люди увидели нас держащимися за руки? — усмехнулся я и скривившись фыркнул: — Нет, блять.

Леха выглядел так, словно хотел ударить меня, но передумал. Будь я в лучшем настроении — он бы обязательно отвесил мне затрещину, но в данных обстоятельствах не стал еще сильнее усугублять мое состояние.

Я снова уставился на огонь, начав строить в голове глобальные планы. Настроение чуть улучшилось, я стал увереннее в себе.

Да, это будет нелегко, но я буду сражаться за Таню.

За наше “долго и счастливо”.

POV Таня

Орлов преградил мне путь.

Я была так удивлена, что не смогла проконтролировать свою реакцию, отступив на шаг назад и растерянно моргнув. Это был первый раз, когда я была так близко к нему.

— Что ты здесь делаешь? — медленно произнесла я.

Он не ответил на мой вопрос. Вместо этого он спросил монотонным голосом:

— А ты что здесь забыла летом?

Какого…?

— Я представитель студсовета. Мне есть чем здесь заняться.

"В отличие от некоторых", — мысленно добавила я.

Это был первый раз, когда я разговаривала с ним.

И, хотя я не боялась его после того, что узнала, я всё равно понимала, что должна была быть осторожна.

— Ясно, — пробормотал он себе под нос.

Расправив плечи, я уставилась на него, ожидая, что он скажет что-нибудь еще. Но он ничего не сказал. На самом деле, он выглядел так, будто ждал, что это я что-нибудь скажу.

Покачав головой, я сделала шаг в сторону, чтобы пройти мимо него. Но он снова преградил мне путь, давая ясно понять, чтобыл здесь по мою душу.

Но какого черта?!

Некоторое время он молчал, оглядывая меня с ног до головы и вглядываясь в мое лицо. Этот его тяжелый взгляд заставил меня напрячься и собрать воедино все свои знания о карате. Приняв выжидательную тактику, я не стала ничего делать первой, ожидая его действий. Но когда он наконец заговорил, то снова поставил меня врасплох.

— Даня заедет за тобой в следующую пятницу, — сказал он.

Прежде чем дыхание успело полностью покинуть мои легкие, он продолжил:

— Он заберет тебя и Ульяну на день рождения Ксюши, — пояснил он. — Мы будем праздновать все вместе.

— Ты предлагаешь мне или приказываешь? — вскипела я.

— Ты будешь там, — невозмутимо отчеканил он.

Высокомерный, своевольный, наглый, хамоватый, хуже Громова, придурок!

— Нет, не буду, — твердо ответила я с нажимом в голосе.

Брови Орлова поползли вверх.

— Это день рождения Ксюши, а не мое, — уточнил он. — Я думал, вы подруги?

Его слова заставили меня задуматься.

Да.

Мы были подругами.

Теперь я действительно и искренне относилась к ней как к своей подруге.

Но я не хотела ставить себя в неприятную ситуацию, в который мы с Данилом столкнемся лицом к лицу и в конечном итоге снова причиним друг другу боль.

Но это порадовало бы Глеба.

И заставило бы его хоть немного унять свой гнев.

Неделю назад, когда мы вернулись в ресторан и сели за наш столик, я сразу же рассыпалась извинениями перед Кравцовыми за произошедшее. Но они были слишком ошеломлены внезапным появлением Громова младшего, чтобы усмотреть в случившемся что-то подозрительное.

Они все были такого высокого мнения о семье Громовых и о Даниле в частности, что, когда я попыталась объясниться, солгать о том, что произошло, они просто отмахнулись, сказав, что это не их дело.

— Все в порядке, милая, — сказала мне Инга, когда Илья кивнул в знак полного понимания. — Должно быть, ему нужно было обсудить с тобой что-то очень важное, что не могло ждать окончания нашего ужина.

Папа тоже был потрясен. Он даже сказал, что в следующий раз мы должна пригласить Данила поужинать с нами. Я лишь неловко рассмеялась.

Пригласить его на ужин с нами? Это то же самое, что подписать нам всем смертный приговор.

Как только с моими извинениями было покончено, Глеб откланялся, сказав папе, что ему нужно было срочно позвонить кому-то из Японии. Разумеется, это была ложь. На том месте, куда Данил ударил его, начал проявляться синяк, и он просто не хотел, чтобы кто-нибудь из них это заметил.

В течение нескольких дней после этого я покорно, но трусливо ожидала наказания Глеба, вздрагивая от каждого шороха и каждой тени. Но его не последовало, Глеб уехал обратно в Японию, не сказав мне ни слова. Тем не менее это не уменьшило моего страха. Это всего лишь означало, что наказание было перенесено, а не отменено.

Всё же это был хороший шанс загладить свою вину перед Глебом. Сначала мне нужно было обсудить это с ним, чтобы узнать, даст ли он мне свое разрешение. Я не хотела, чтобы он узнал об этом от телохранителей, которых он мне оставил.

И я надеялась, что он его не даст.

Очень надеялась.

Стиснув зубы, я сказала Орлову:

— Хорошо. Я подумаю об этом. Но если я поеду, то меня не нужно будет забирать. Я сама смогу отвезти себя и Ульяну туда, куда ты скажешь.

— Это довольно далеко.

— Это не обсуждается — я поеду сама, — отрезала я.

— Как хочешь, — Орлов равнодушно пожал плечами. — Я чуть позже напишу тебе подробности своих планов.

— У тебя нет моего номера.

— Я знаю того, у кого он есть.

Я отвела взгляд от него и скрестила руки, став ждать, когда он соизволит убраться. И долго ждать не пришлось, в ту же секунду он развернулся и пошел прочь.

Но несколько шагов спустя он остановился, и мое тело, которое только начало расслабляться, снова напряглось.

Оглянувшись через плечо, Орлов сказал мне:

— Не усложняй ему жизнь.

Я недоуменно распахнула рот, смущенная внезапной переменой его голоса, который теперь вдруг стал густым и хриплым.

— Кому? — невинно спросила я.

Он смотрел на меня еще несколько долгих мгновений, а потом, сверкнув серыми глазами, исчез в коридоре.

Когда он ушел, мое сердце оборвалось, а глаза защипало.

Потому что только сейчас до меня дошло, почему изменился его голос.

До меня дошло, что он сдерживал эмоции, явно переживая за своего лучшего друга, который неустанно боролся за наши с ним отношения, но всякий раз терпел болезненное поражение…