Хулиган. Его принцесса

Глава 6. Разбитое юное сердце

*Даня и Таня в возрасте семи лет*

— Ты снова здесь.

Таня подняла глаза от книги, которую читала, и увидела вошедшего в комнату Данила. Он ухмыльнулся, а она нахмурилась.

— Привет, — пробормотала она через силу, пытаясь придать своему тону хоть немного вежливости.

В конце концов, он был сыном важного делового партнера ее родителей. Мать жестоко наказала Таню за то, что она в прошлый раз пнула Данила. И она точно не хотела, чтобы ее наказали снова.

— Прости, что в прошлый раз пнула тебя. Еще раз…

Ухмылка Данила стала еще шире.

— Ты выглядишь так, будто только что проглотила лягушку, — по-детски съязвил он.

— Лучше есть лягушек, чем быть с тобой, — вернула она ему язвительность, а затем с искренней грустью добавила: —Если бы только мы могли получать, все что хотим. Но это невозможно. К сожалению…

— А я получаю все, что хочу, — ни чуть не хвастливо отозвался Данил и сел рядом с Таней, так близко, что ей пришлось вытащить из под него юбку, на которую он опустился. — Мне нужно только сказать и у меня все будет.

— Везет тебе, — тихо пробормотала она, отведя взгляд в сторону.

Таня снова взяла книгу и начала читать. Она понимала, что Данил пялился на нее, но ей было все равно. Она терпела его общество только лишь из-за наказа родителей, общаться с ним по собственной воле она не собиралась.

Но он собирался и еще как. Поэтому он отобрал у нее книгу и нарушил недолгое молчание:

— Что это? Учебник истории для пятого класса? — удивленно спросил он. — Зачем ты это читаешь? Тебе же еще рано. Разве не лучше вместо этого читать сказки? А знаешь, какая у меня любимая сказка?

— Какая? — спросила она, поддавшись любопытству.

— “Маленький принц”. Мама говорила, что мне еще рано ее читать, что я ничего не пойму. Но я все понял и мне очень понравилось.

Выхватив учебник и прижав его к груди, Таня насупилась и отвернулась к окну, стараясь сдержать слезы, вызванные завистью.

— Мне нельзя такое читать. Моя мама не любит, когда я читаю сказки, — ответила она сквозь грусть с примесью злости. — Она говорит, что от них гниет мой мозг.

Данил заливисто рассмеялся.

— Гниет мозг? Это неправда! — он перестал смеяться и некоторое время изучал ее. — Пойдем со мной, — наконец сказал он и взял Таню за руку.

Удивленная его неожиданной фамильярностью, она позволила Данилу вывести себя из комнаты в холл. После, как ей показалось, долгой прогулки по его особняку, блужданий по разным залам и подъемов по лестницам, они наконец добрались до места назначения.

Улыбнувшись, Данил кивнул горничной, следовавшей за ними, и она открыла дверь, жестом пригласив их войти. Таня ахнула от восторга. В огромной комнате до потолка возвышались полки с книгами. Данил подошел к одной из полок и взял книгу. Поманив Таню к себе, он снова взял ее за руку и, сев на диван, протянул ей книгу — того самого “Маленького принца”.

— Моей маме не понравится, что я это читаю, — пробормотала она скорее себе, чем ему. — Ей это очень не понравится.

— Но ее же здесь нет, — Таня оторвала глаза от запретной, но столь желанной книги, и посмотрела на него. — Здесь ты можешь читать все, что захочешь.

— Почему ты это делаешь? — недоверчиво пролепетала она, подозрительно сощурив глаза. — Ты это специально, да? Хочешь меня сдать, чтобы меня мама наругала? Это из-за того, что я в прошлый раз пнула тебя? Но я же уже извинилась за это, хотя если бы ты не задирал меня, то я бы ничего и не сделала.

— Нет, я не хочу, чтобы тебя наругали. Просто… мы же друзья, да?

Таня замялась, сбитая с толку его ответом. Или это было из-за его улыбки, искренней и доброй, лишенной обычного высокомерия?

— Ты мне нравишься, Таня. И я хочу быть твоим другом.

*****

POV Таня

Когда я вошла в кафетерий, он был уже наполнен встревоженными разговорами и перешептываниями. Направляясь к столу, за которым сидела Уля, я отметила напряженную атмосферу, нервные взгляды и бледные лица студентов. Я поджала губы и продолжила идти, выпрямившись как струна и переставляя одну ногу перед другой, как будто у меня было дефиле. Я все еще была потрясена встречей с Громовым, но я точно не собиралась показывать этого остальным.

Ульяна подняла глаза и, заметив меня, трепетно улыбнулась. Она махнула рукой на свободное место рядом с собой, куда я и присела.

— Спасибо, что взяла мне еду, — сказал я ей, беря вилку с подноса.

И Уля не стала долго ходить вокруг да около и, наклонившись ко мне, прошептала:

— Ты слышала новости?

— Какие? — спросила я, посмотрев на нее.

Девчонки, с которыми мы делили стол, перестали шептаться друг с другом и посмотрели на нас. Милена и Сабина были похожи друг на друга за счет похожего стиля в одежде, похожего макияжа и пользования услуг одного и того же косметолога. Они обе были невысокими и пухленькими обладательницами каштановых волос, только у Сабины были карие глаза, а у Милены — голубые.

— Он вернулся, — сказала Сабина, обеспокоено поджав губы.

— Кто вернулся?

— Ты знаешь, кто.

— Волан-де-Морт? — сухо спросила я и увидела, как дрогнули губы Ульяны в усмешке. — Я не в настроении играть в угадайку, Сабин, так что, пожалуйста — просто скажи о ком речь.

— Орлов, — пробормотала шепотом Милена, спрятав руки под стол. — Алексей Орлов.

А, ну да. Опять он.

Как я сама то не догадалась.

— Я думала, его наконец-то отчислили, — Сабина разочарованно покачала головой. — Учитывая все преступления, которые он совершил, его давным-давно уже должны были выпереть из универа.

— Я слышала, что летом он избивал маленьких детей в парке, — вторила подруге Милена.

— А я слышала, что его поймали на употреблении наркотиков.

— Откуда у вас такая информация? — с любопытством спросила я.

— Все в универе так говорят, — ответила за них Уля.

— Это просто слухи, — я нахмурилась. — Уля, ты же знаешь, как я не люблю слухи.

— Но что, если это правда? — запротестовала Милена. — Тогда мы все в опасности.

— Милена, ты всегда можешь забрать документы и перевестись туда, где безопасно, — резко ответила я.

Она закусила губу и отвела взгляд в сторону. Сабина утешительно похлопала ее по плечу и бросила на Улю многозначительный взгляд. А Ульяна, в свою очередь, вздохнула и легонько толкнула меня локтем в бок.

Я стиснула зубы. Родители Милены и Сабины были друзьями моих родителей по бизнесу. Я должна была всегда быть вежливой с ними. Но это было чересчур утомительно — пытаться идти с ними в ногу, когда у нас не было ничего общего. Если бы не Ульяна, я бы сидела одна в кафетерии как изгой. Не то чтобы я была против такого расклада. Я бы предпочла одиночество, чем общение с людьми, которые расточали деньги своих родителей и питались мелкими университетскими сплетнями.

Орлов был самым страшным и самым опасным студентом нашего университета.

По слухам, он был хулиганом с буйным нравом и жестокими способами расправы, о которых время от времени гудел университет. Из-за этого никто не осмеливался перечить ему. Ни студенты, ни преподаватели. Он практически взял универ под свою абсолютную власть, ничего не делая для этого.

Обычно, пока все обсуждали ходившие вокруг него слухи, я игнорировала их и занималась своими делами. Мне никогда не было до него дела. У меня было достаточно своих проблем для этого. Но когда бы он ни приходил в универ, он всегда был счеловеком, которого я не хотела видеть.

Уля снова толкнула меня локтем и я с досадой выдохнула.

Глядя на Милену, которая была близка к слезам, я обратилась к ней более мягким тоном:

— Мы будем в безопасности, если будем просто избегать его, Милена. Он все равно редко приходит в универ.

— Верно, — Ульяна кивнула. — Мы делали это в прошлом году, сможем и в этом. Нам просто нужно держаться от него подальше. От него и его лучшего друга — Данила Громова.

При упоминании этого имени у меня внутри все сжалось.

— Ты права, — вздохнула Милена. — Мы просто будем держаться подальше от них.

— Жаль, конечно, — задумчиво произнесла Сабина. — Если бы Данил только не дружил с этим чудовищем, он бы все еще был в нашем кругу. Он сильно изменился из-за Орлова.

Я перестала слушать их, когда они продолжили говорить о Громове. Опустив голову, я ковырялась в еде, размышляя о том, как он действительно изменился.

Мы с Данилом познакомились, когда нам было по восемь лет.

Это произошло на вечеринке, устроенной его родителями. Они были новыми деловыми партнерами моего отца и главной причиной отмены нашего переезда в Японию. Благодаря их помощи и связям, мой отец смог расширить и наладить наш бизнес здесь и нам не пришлось переезжать в другую страну, язык которой я учила с детства по желанию матери. С помощью одной из крупнейших фармацевтических компаний в стране логистическая компания “Град-Тайм” собиралась подняться с колен. Отец был доволен. Родители моей матери — тем более, ведь они не прогадали, выбрав в жены своей дочери человека, который помог спасти их бизнес.

В детстве Данил был высокомерным мальчишкой. Будучи единственным сыном и наследником всего, чем владели его родители, он вел роскошный, но в какой-то мере избалованный образ жизни, ведь он не знал отказов и имел в личном услужении горничную, которая едва ли не ложечки его кормила.

Он был умен, но темпераментен и, хотя не был склонен к истерикам, обладал резким языком, которым мог с легкостью заставить тебя почувствовать себя полным ничтожеством. Еще он ненавидел грязь, ненавидел быть грязным и ненавидел находиться в грязном месте.

И он ненавидел девочек. Всегда относился к ним с крайним презрением.

В том числе и ко мне.

Когда мы впервые встретились, он оскорбил меня. Ему не понравилось, что его заставили нянчиться со мной, пока взрослые обсуждали свои важные дела. Поэтому он начал оскорблять меня, называя глупой, никому не нужной девчонкой.

И мне это быстро надоело. Стоя у окна, наблюдая за вечеринкой взрослых в саду и бормоча оскорбления, он даже не заметил, как я подошла к нему со спины и сильно пнула.

Когда мы увиделись в следующий раз, он изменился.

Он все еще был высокомерным, но стал более дружелюбным и добрым. Я не знала, чем была вызвана эта перемена и отнеслась к этому с подозрением. Папа иногда навещал их дом, который находился в другом городе от того, где мы жили, и всегда брал меня с собой. И всякий раз, когда я уезжала, мама следила за тем, чтобы я была в своем лучшем платье, с красивой прической и румяными щеками. Я терпеть не могла ездить с ним. Пока не произошелодин переломный момент…

Данил смог покорить меня своим юмором и обаянием, а потому вскоре мы стали лучшими друзьями.

Переезд в новый город оказался для меня тяжелым. В то время как мой брат быстро адаптировался, мне потребовалось время, чтобы привыкнуть к новому окружению.

Завести друзей было сложно. Другие дети воспринимали мою робость — как снобизм, а мое молчание — как чванство. Данил был моим единственным другом, встреч с которым я с нетерпением ожидала изо дня в день.

А потом…

Он причинил мне боль и разбил мое юное сердце вдребезги.

А потом и вовсе стал хулиганом.

Тот умный, элегантный мальчик, который мне так нравился, исчез. Вместо него появился наглый, неотесанный подросток, который обстриг все волосы на зло родителям.

Нашей дружбе пришел конец. Его лучшим другом вместо меня стал печально известный Алексей Орлов, а я… я еще долго никого не могла к себе подпустить.

— Почему тебе жалко? Разве Данил не игнорировал тебя на вечеринках своей семьи? — спросила Сабину Милена, и ее вопрос сумел вывести меня из задумчивости.

Сабина нахмурилась и парировала замечание подруги:

— Я слышала, что тогда он просто недолюбливал девушек. Очевидно, сейчас это не так, поскольку я слышала, как некоторые девушки говорили, что Громов хорош в постели. Но это не меняет того факта, что он сильно испортился из-за Орлова.

Да, судя по всему, Данил больше не ненавидел девушек. Из женоненавистника он превратился в бабника. Какая ирония…

Я отложила вилку, аппетит совсем пропал. Ульяна, заметив мое молчание, взглянула на меня.

— Тань, что-то не так? — спросила она.

Девочки тоже посмотрели на меня. Я сдержала желание закатить глаза, взглянув на этих сплетниц.

— Все нормально, — ответила я, спокойно поднимаясь со стула. — Просто я не голодна.

— Куда ты?

— К Илье Артемовичу, — всерьез отозвалась я, намереваясь направиться к своему репетитору по праву, в котором я вообще не нуждалась на своем то филологическом. Но родители сочли эти знания жизненно необходимыми для меня.

Ульяна понимающе улыбнулась мне и сказала:

— Хорошо. Увидимся на паре.

На этот раз я позволила своим глазам закатиться, а затем направилась прочь из кафетерия. А совсем скоро нашла того, за кем отправилась.

— Прошу прощения за столь внезапную отмену занятия, Таня, — сказал мне первым делом мой репетитор, передавая мне нужные пособия для самостоятельного изучения. — Мне сегодня поставили важную пару, которую я никак не могу отменить.

— Ничего страшного, Илья Артемович, — заверил я его. — Ваша пара гораздо важнее наших занятий.

Преподаватель покачал головой.

— Для меня не менее важны наши занятия, Таня.

Я улыбнулась ему.

Илья Артемович был моим репетитором вот уже второй год. И вот уже второй год я пыталась понять, зачем мне нужно было знать право на уровне студентов юрфака и почему этого так хотел мой отец. Ладно бы если папа хотел, чтобы я применила в будущем эти знании в деятельности его компании, но ведь она достанется Глебу — уже утвержденному наследнику. А я, получается, просто так пыталась забить свою голову всем, чем только было возможно — филологические дисциплины, зарубежная литература, иностранные языки, психология и вот теперь правовые отношения. Помимо уже имеющейся в голове школьной программы, местами ненужной, но четко вбитой в голову угрозами матери, обещающей бить меня ремнем по спине за каждую четверку.

Что до Ильи Артемовича — он выпускник нашего же университета с красным дипломом. Прекрасный преподаватель, насколько я могла судить. Единственное — я не понимала, почему он пошел именно в преподаватели, когда его семья владела приличным количеством частных школ, в каждой из которых он мог найти себе место. Впрочем, это не мое дело.

К тому же он был красив и молод, поэтому Ульяна любила поддразнивать меня на его счет.

— Не думала о том, чтобы перевестись на юрфак? — спросил он.

На моих губах заиграла улыбка.

Илья Артемович уже не первый раз пытался заманить меня на смену факультета, восхваляя мои умственные способности на наших занятиях. Был ли в этом личный интерес, чтобы чаще видеться, — я не знала, да и не хотела об этом думать. И хотя, родители были бы рады моему переводу, я всегда отклоняла это предложение.

— Нет, Илья Артемович. Простите, — ответила я, покачав головой, — но мне нравится мой филфак.

Он тяжело вздохнул и улыбнулся мне грустной улыбкой.

Не сомневаюсь.

Посмотрев на наручные часы, Илья Артемович снова одарил меня одной из своих очаровательных улыбок и начал пятиться назад.

— Тогда увидимся на следующей неделе, Таня.

— До встречи, Илья Артемович, — ответила я с улыбкой.

Кивнув мне, он развернулся и направился к лестнице. Улыбка не сходила с моих губ, когда я повернулась и направилась к аудитории предстоящей пары. Что-то заставило меня обернуться. Мои ноги подкосились, когда я встретилась взглядом с одинокой фигурой в коридоре, прислонившейся к стене со скрещенными руками на груди.

Данил…

И судя по всему — он был зол.

Расправив плечи, я отвела от него взгляд и продолжила свой путь. Больше всего я ненавидела показывать свою уязвимость. Я не собиралась позволить ему снова залезть мне под кожу. Он не стоил даже взгляда, не стоил ни единой моей мысли.

Я всё решила.

Каждый раз, когда мои мысли будут возвращаться к нему, я буду перечислять в голове все химические элементы по атомному номеру. Если это не сработает, то буду умножать любое числа на число пи, пока не выкину его из головы.

POV Даня

— Игорь Еремеев.

Я поднял голову.

— Что?

— Игорь Еремеев, — тихо повторил Череп.

Я вытянул ноги перед собой, сжав в руке PSP, которую позаимствовал у Влада. Мы часто собирались у черного хода, которым кроме нас без нужды никто не пользовался. Хотя, часто — слово неподходящее для нас. Потому как в универе мы появлялись от силы пару раз в месяц, благо у нас было необязательное посещение занятий, чего, к сожалению, нельзя было сказать о сессиях. Но этим правом пользовались только мы с Орловым, потому как Влад хотел учиться, а Черепу нужно было учиться.

— Еремеев, который старшекурсник? — спросил я у Черепа. — А что с ним?

Череп на мгновение уставился на меня, а затем спросил:

— У тебя все нормально?

Как только Череп задал этот вопрос, Леха, который разговаривал с Владом чуть поодаль, взглянул на нас. Я улыбнулся и слегка помахал ему рукой, как бы отводя от себя ненужное внимание. Нахмурившись, Леха снова обратил внимание на нашего блондинистого друга.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я у Черепа. — У меня все нормально.

— Просто выглядишь… напряженным.

— Может, потому, что я выполняю сложный квест в игре? — ответил я язвительным тоном.

Череп еще немного посмотрел на меня, сведя брови вместе, но я уже не обращал на него внимания, зная, что друг не станет давить с расспросами. Так Череп и сделал.

Он протяжно вздохнул и вновь поднял книгу, которую держал в руках. Я с трудом поборол желание сфотографировать его. Потому как это было впервые, когда я видел его с книгой в руках, да еще и так серьезно пытающегося вникнуть в написанное на страницах. Череп и учеба — понятия не совместимые.

— Я ничего не понимаю в этом дерьме, — недовольно пробормотал Череп.

— Нахрена ты вообще поступил на экономический? — спросил я, усмехнувшись.

— Я думал, здесь всё будет просто.

— Думать, Череп, это не твое.

— Ха-ха, — совсем невесело отозвался друг. — Очень смешно.

— Вообще-то, я серьезно.

— Заткнись, — прорычал Череп.

Но я и не собирался затыкаться. Не в моем характере это было.

— Как, блять, тебя вообще взяли сюда?

— Деньги, очевидно.

Я начал смеяться, но, заметив нахмуренный взгляд Черепа, прочистил горло и поднялся на ноги.

— Я позову Влада, может, он сможет тебе помочь, — пробормотал я.

Череп хмыкнул:

— Окей, давай.

Прикусив губу, чтобы не ухмыльнуться, я подошел к Рябинину. Влад, в отличие от Черепа, хоть и был первокурсником с задиристым характером, из-за чего не ладил ни с преподами, ни с одногруппниками, но был явно поумнее своего крупногабаритного друга. По правде говоря, он был не просто умным, он был одаренным малым, неплохой такой конкурент мозгам Орлова. И Влад то ли по дружбе, то ли по доброте душевной периодически помогал Черепу разобраться в непонятных ему темах. Хотя смысла в этом было мало, потому как Череп закрывал пробелы в знаниях деньгами, отваливая неплохие взятки преподам.

Когда я подошел, парни уставились на меня, а Леха, к моей личной досаде, напрягся.

Может, он подумал, что я собирался проверить его самочувствие? Отбросив все мысли об этом, я указал большим пальцем за спину в сторону Черепа, который теперь в замешательстве чесал голову.

— Влад, ты нужен Черепу, — сказал я.

— Зачем? — спросил он нерадостно.

— Гранит науки оказался слишком твердым для него. Ему нужна помощь.

— Я позабочусь об этом, — вмешался Леха.

Раздражение вернулось ко мне и троекратно усилилось. Орлов заметил это, но проигнорировал мой явный гнев и направился прямиком к Черепу. Влад с усмешкой посмотрел на меня. Он знал, почему я так вспыхнул.

— Кое-кто тебя явно избегает, — заметил Рябинин.

— Неважно, — пробормотал я, складывая руки на груди. — О чем вы говорили?

— Об этом и о том.

Я бросил на него тяжелый взгляд.

— Да ладно, расслабься, — усмехнулся Рябинин. — Мы просто говорили об играх.

Я вздохнул и вымолвил:

— Он действительно избегает меня, да?

— Да. И мне интересно, почему.

Я ничего не ответил, потому что просто не мог этого сделать.

— Я знаю, что с ним случилось что-то плохое, — пробормотал Влад полушепотом. — Но ты мне не скажешь, да?

— Я не имею права говорить тебе, Влад. Спроси его. Это его прошлое. Но вряд ли он расскажет.

— Ты же его лучший друг.

Я горько усмехнулся.

— Да, но, похоже, я единственный, кто до сих пор так считает.

— Может быть, если ты расскажешь, что с Орловым случилось в прошлом, то я смогу тебе помочь.

Ага, как же…

Что мог сделать этот сопляк, когда я сам исчерпал все средства, чтобы мой лучший друг снова стал нормальным? Я, с моими деньгами, авторитетом и связями, сделал для Орлова всё, что мог, но мои старания по-прежнему не ценили. Если я ничего так и не смог сделать за столько лет, то и Рябинин ничего не сможет сделать.

Однако Влад был искренен и выглядел так, будто действительно хотел что-то сделать для Лехи. Я покачал головой и уже открыл было рот, собираясь отвлечься от темы, когда он перебил меня:

— Нам с Черепом пора, лекция скоро начнется.

Он выхватил у меня свою PSP и, схватив Черепа, завывшего от досады в учебник, потащил друга в соседний корпус. Леха, по всей видимости не желая оставаться со мной наедине, сорвался с места и посмешил скрыться в стенах универа. Я подняв голову к небу от внутреннего бессилия, перемешанного с раздражением, и побрел вслед за другом в универ. Как вдруг по пути я увидел то, от чего у меня забурлила кровь.

Преподавателя, с которым у меня сейчас должна была быть пара.

Я встал за угол и тайком стал подглядывать.

Да…

Да, блять, это был он.

Его светлые волосы и мятый костюм ни с чем нельзя было спутать. Так же, как и кривую улыбку на его физиономии, когда он разговаривал с черноволосой девушкой перед ним.

Я сжал руки в кулаки и до скрежета стиснул зубы.

Во мне мгновенно разожглась ревность.

Потому что он разговаривал с Таней.

POV Даня

Я сидел на своем месте, закинув ноги на парту. Леха сидел рядом со мной и смотрел в окно.

Обычно я приставал к своему лучшему другу, пытаясь вовлечь его в разговор, но сейчас у меня не было настроения для разговоров по душам. В груди поселилось неприятное, но знакомое чувство, которое, сколько бы я ни делал дыхательных упражнений, никак не проходило. Я попытался успокоиться, но жжение в груди упорно не желало утихать.

— Алексей, Данил, приятно видеть, что вы не забываете приходить в университет, — сказал наш препод, Кравцов Илья Артемович, как только вошел в аудиторию. — Пожалуйста, уберите обувь с парты. Спасибо

Я сощурил глаза, глядя на него и медленно убирая ноги на пол.

Надо же… А с Таней он был в более приподнятом настроении, улыбался даже…

Жжение, которое мне наконец удалось унять, вновь разгорелось. Да еще и с новой силой.

— Вот, — продолжил он, положив какие-то распечатки для каждого из нас. — Это тот материал, который вы пропустили и который будет на сессии. Советую со всей серьезностью отнестись к этой теме.

— Как-то многовато, вам не кажется? — прокомментировал я, постучав по верхушке стопки.

— Может быть, — согласился препод. — Подумайте об этом, когда в следующий раз захотите прогулять две недели занятий. Было бы куда проще — объясни я вам это на лекциях, а теперь вам придется разбираться в этом самостоятельно.

Леха, в свою очередь, едва взглянул на стопку или препода. Он просто продолжал смотреть в окно, мыслями находясь где-то совсем далеко от этого места.

— Но если у вас возникнут вопросы, вы знаете, где меня найти. Я всегда помогу.

— У меня есть к вам вопрос, — заявил я, когда Кравцов вернулся к своему столу.

Препод посмотрел на меня и глубоко вздохнул, подозревая, что вопрос будет не по теме.

— Я вас слушаю.

— Вы педофил?

Кравцов потеряно моргнул и переспросил:

— Простите?

— Нет, подождите. Это неправильный термин, — пробормотал я, в задумчивости потирая бровь. — Это эфебофилия, да? Когда интерес проявляется к человеку в возрасте от 16 до 20.

— О чем ты говоришь? — сдержанно прорычал он.

— Я говорю о красивых студентках, Илья Артемович. Вам ведь они нравятся? — я откинулся на спинку и ухмыльнулся.

Препод выглядел так, будто хотел ударить меня. Его губы были плотно сжаты, глаза пылали яростью и это еще больше забавляло меня. Пытаясь сдержать свой пыл, Кравцов глубоко вздохнул и сел на край стола.

— Не знаю, что на тебя нашло, Громов, но я не намерен заводить отношения со студентками. И более того, раз тебя так интересует этот вопрос, — меня не привлекают студентки. Я ясно выразился?

Мои губы дрогнули и я вымолвил:

— Кристально.

Препод еще немного посмотрел на меня, затем снова вздохнул, выпрямился и повернулся, чтобы написать что-то на доске.

— Но, допустим, вас привлечет одна из них, — вновь завел я этот разговор. — Вы будете ждать, пока она закончит универ, или…?

Громкий удар эхом разнесся по аудитории. Кравцов со всей силы ударил ладонью с мелом по доске. Обернувшись, он пронзил меня черным взглядом, который мог бы заставить любого человека съежиться от страха.

Но я был невозмутим. На его вспышку я лишь ухмыльнулся.

Но, похоже, Орлову, как и нашему двуличному преподу, осточертело мое поведение:

— Убирайся, Громов.

Я повернулся, чтобы посмотреть на лучшего друга, от которого никак не ожидал таких слов. Он был хмурым, но уже не вялым.

— Чего? — усмехнулся я, не веря собственным ушам.

Его глаза сузились до серых щелей.

— Ты в плохом настроении. Не надо проецировать его на преподавателе. Он просто делает свою работу.

— С каких это пор ты начал его защищать? — спросил я с недоверием.

— Просто иди и остынь.

Я сжал челюсти. Мы с Орловым смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Но в конце концов мне пришлось сдаться, потому что я был чертовой тряпкой, когда дело касалось моего лучшего друга.

— Как скажешь, — выплюнул я, поднимаясь на ноги. — Наслаждайся его лекцией в одиночестве.

Не удостоив препода взгляда, я покинул аудиторию, будучи не на шутку разъяренным.

Я сжимал и разжимал кулаки, пока шел по коридору. К счастью, коридоры были пусты, потому что если бы кто-то попался мне на глаза, я не знал, как бы повел себя. Вспомнив о Кравцове, я едва не вернулся обратно. Блять, желание набить ему морду крепчало с каждой пройденной минутой и его было крайне трудно сдерживать.

Я увидел свое лицо в отражении окна и остановился. Увидев страшную злость на своем лице, я даже призадумался. Закрыв глаза, я вдохнул и выдохнул, пытаясь расслабиться, пытаясь обуздать свой гнев.

Ты больше не ребенок, Данил.

Больше не ребенок, который всегда получает то, что хочет.

И меня пиздец, как это раздражало. Не получать то, что я хотел. Ту, что до одури хотел…

— Привет, Даня.

Я распахнул глаза.

Мимо проходила отдаленно знакомая девушка, приветствуя меня милой, соблазнительной улыбкой. Я повернул голову, когда потерял ее из виду, и заметил, что она остановилась и беззастенчиво пялилась на меня. Пойманная врасплох, она не покраснела и не отвела взгляд. Она просто стояла в идеальной позе и смотрела на меня с жеманной улыбкой на пухлых губах.

Затем она подмигнула мне и продолжила свой путь.

Я проследил за ее телом, пока она медленно удалялась прочь. На ней была облегающая тонкая белая блузка и такая же облегающая юбка, которая заканчивалась чуть выше колен и облегала ее пышную задницу. Стройная, с тонкой талией и длинными ногами. Очень длинными ногами.

Я вспомнил, кто она такая.

Она была дочерью одного из знакомых отца. И она пыталась привлечь мое внимание с тех пор, как мы были еще детьми.

И она только что добилась желаемого… Своей задницей.

Она была ни кем иным, как волком в овечьей шкуре.

Я ухмыльнулся и, догнав ее, схватил за запястье. Девушка удивленно моргнула, но, увидев, кто ее схватил за руку, растянула губы в широкой улыбке. Не говоря ни слова, я завел ее в ближайшее пустое помещение, которое оказалось раздевалкой, и закрыл за нами дверь.

— Зачем мы здесь? — спросила она, не сбрасывая невинного налета.

Я ухмыльнулся и толкнул ее назад, пока она не уперлась в стену. Я приблизился к ней почти в плотную и прошептал:

— А ты как думаешь?

Она усмехнулась и обвила руками мою шею.

В моем сознании промелькнуло лицо Тани и на мгновение я даже растерялся, ведь это не она сейчас была в моих объятиях. Это не она сейчас улыбалась мне. Это не она обнимала меня.

Затем девушка взялась за пряжку моего ремня и опустилась на колени.

И все мысли вылетели из моей головы.