Моя идеальная ошибка

40. Изабель

Две недели спустя

Он расслабленно лежит рядом со мной, глаза закрыты, а дыхание ровное. Сложив руки за головой, Алек выглядит заснувшим. Но когда усиливаю хватку, он стонет.

— Что хочешь на ужин? — спрашиваю я.

— Итальянскую кухню. Индийскую. Любую на «И».

Провожу пальцами по его члену, ощущая выпуклость вены. Кожа тонкая и горячая под пальцами. Я лежу на боку, любуясь его обнаженным телом.

— М-м. Пиццу. Детям понравится, — говорю я.

— Да, давай... Черт.

Я провожу большим пальцем по чувствительному участку под головкой, наслаждаясь его реакцией. Обожаю так делать. Дразнить Алека. Наблюдать, как меняется его выражение лица.

И обожаю видеть в кровати, полностью моим. Его тело восхитительно. Плечи, темные волосы с сединой у висков и мощный торс, не говоря уже о мускулистых линиях. Но ничто не сравнится с тем, как он выглядит, теряя контроль... и осознавать, что именно я тому причина.

— Что-то не так? — сладко спрашиваю я.

— Ты дьяволица, — хрипит он.

Я медленно провожу рукой от основания члена до головки, наслаждаясь, как у него перехватывает дыхание.

— Думала, я хорошая.

— О, да. Ты моя хорошая девочка. Которая сейчас меня изводит, — его голос хриплый, но искренний. Грязные разговоры больше не из книг. Они наши, настоящие. — Ты делаешь меня таким твердым.

— Я обожаю твой член, — шепчу я.

Он улыбается.

— Знаешь, я всегда любил, когда ты озвучивало свои желания, но это? Да. Целый день бы слушал.

Я усиливаю хватку. За недели наших официальных отношений я успела хорошо его изучить. Как и самого Алека. Было непросто совмещать с графиком, детьми и ранними подъемами. Но мы оба удивительно изобретательны, когда чего-то хотим. Счастье окутало нас, как теплое одеяло, и я молюсь, чтобы мы никогда его не сбросили.

— Я уже привыкла к размеру, — говорю я. Медленно проводя рукой по всей длине, медленнее, чем ему нравится, сводя тем самым с ума. — Не думаю, что теперь меня устроил бы обычный.

Алек открывает глаза.

— Отлично, — рычит он. — Потому что этот весь твой.

— Именно так.

— Как и ты вся моя.

Его взгляд скользит по моему почти обнаженному телу, и я никогда не устану от его желания, окутывающего, как теплое объятие. Оно заставляет меня чувствовать себя красивой, сильной... и в безопасности. В безопасности быть собой.

— Я тут подумала, — говорю я, сжимая сильнее.

Он снова закрывает глаза, дыхание учащается.

— М-м?

— Скоро мне придется съехать.

Он резко открывает глаза.

— Что?

— Мы же теперь встречаемся, — говорю я, по-прежнему слегка смущаясь.

До сих пор в голове не укладывается. Девушка Алека Коннована. Конни знает, но мы еще не ходили с ней и Габриэлем на ужин, не появлялись вместе на мероприятиях. Сегодня наш первый полностью свободный вечер. Она забрала племянников, и в квартире впервые долгое время стало тихо.

— Да, — говорит Алек. — Думаешь, я этого хочу? Потому что нет, точно нет.

Я улыбаюсь.

— Когда через пару недель я начну работать в студии, и тебе придется искать новую няню. Где она будет жить?

— Сниму квартиру неподалеку, — отвечает он. — Или ты переезжаешь сюда, ко мне в спальню. Я хочу, чтобы ты спала здесь каждую ночь.

Я снова медленно провожу рукой по его члену.

— Я тоже этого хочу, — произношу я. — Но мне нужна своя квартира. Как бы сильно тебя ни любила, съезжаться пока рано.

Боюсь, это убьет отношения, не дав им как следует начаться. Нам нужно время свыкнуться с новой рутиной, мне освоиться в новой студии, а Алеку привыкнуть к новому ритму жизни. А когда мы решим жить вместе, я хочу, чтобы это было официально. Не просто мое встраивание в его жизнь, а строительство нашей общей.

Одна мысль о нас наполняет таким счастьем, что аж больно в груди.

— М-м. Понимаю, о чем ты, хоть и не согласен, — он стонет и запрокидывает голову на подушку. — Ладно. Помогу тебе найти квартиру поблизости.

— Очень удобная позиция, чтобы добиваться своего.

— О да, сейчас можешь спрашивать о чем угодно и на все я отвечу «да».

Я улыбаюсь.

— А каким ты видишь наше будущее?

Он кряхтит.

— Эээ, не это я имел в виду.

Меня это смешит.

— Я хочу восстановить карьеру, иметь свой маленький угол... и встречаться с тобой. Хочу приходить на семейные ужины, лучше узнавать детей, ездить с тобой в командировки, чтобы побыть наедине. Хочу быть твоей девушкой. Вот чего я хочу.

Алек кивает.

— Да. Именно... да. Я тоже этого хочу. Только чтобы ты ночевала здесь каждую ночь.

Я сжимаю хватку, и он резко выдыхает.

— Многие ночи буду, — говорю я. — Но не все.

— Пожалуй, — кряхтит он, — как-нибудь переживу.

Смеясь, я нависаю над Алеком, и длинные волосы рассыпаются по его ногам.

— Расскажи, каким ты видишь наше будущее.

Затем беру в рот его возбужденный член. Алек ругается сквозь зубы, а я замираю, доводя его до грани, но не переходя ее. Обожаю это. Открыла для себя пару дней назад, это теперь мой любимый способ сводить его с ума.

Он тоже любит это делать... но после я едва могу стоять на ногах, а на сегодня у нас запланировано свидание.

Алек глубоко вдыхает.

— Так. Я вижу... вижу... тебя рядом. Ты становишься на ноги. Твоя студия танцев... ах, черт. Ладно. Она становится успешной. Тебе нравится твое дело, а мне видеть тебя счастливой. Когда придет время, я наконец уговорю тебя переехать ко мне... — его дыхание сбивается, мышцы живота напрягаются, и я вновь поднимаю голову.

Наблюдаю, как пульсирует его член, слышу стон.

— Дьяволица, — бормочет он.

Я усмехаюсь и снова беру его в рот.

— Продолжай, — говорю я, обхватывая его губами.

Алек повинуется.

— Ты переезжаешь ко мне. Дети, конечно, обожают тебя. К тому времени будут умолять вернуться. Мы поедем в чудесное путешествие. Я сделаю... черт. Ладно. Я сделаю тебе предложение, — он смотрит на меня темными глазами, на лбу выступает пот. И выглядит совершенно серьезным.

Теплое чувство разливается в животе.

— Ты говоришь «да», — хрипит он. — В день свадьбы мы... ну. Повторим все это. После церемонии.

Хочется улыбнуться. Я лишь киваю, двигаясь вдоль его длины.

— А потом, — шепчет Алек, отбрасывая прядь волос с моего лица, и его взгляд теплеет, — я проведу остаток дней, делая тебя счастливой. Мы можем завести еще одного-двух детей, если захочешь. Много этим заниматься... Боже, одна мысль о том, чтобы попытаться зачать с тобой ребенка, заставляет... — он обрывается на полуслове, снова запрокидывая голову.

Я успеваю убрать рот, прежде чем он кончит, и Алек ругается от разочарования.

Улыбаюсь ему.

— Закончил?

— Я кончил десять минут назад, — бурчит он. Тянется к своему члену, набухшему до болезненности. — Иди сюда. Расскажи, что обо всем этом думаешь, пока я буду находиться внутри тебя.

Алек садится и стаскивает с меня трусики. Я приподнимаю бедра, позволяя снять их, и наслаждаюсь его хриплым стоном.

— Да, — бормочет он, проводя пальцем между моих ног. — Вся мокрая для меня, милая.

— Всегда, — шепчу я.

Подгибаю ноги, упираясь ступнями в кровать, пока он находит нужное положение, а затем медленно входит, заставляя нас обоих резко выдохнуть. Алек стоит на коленях, что дает идеальный рычаг для мощных, медленных толчков, сужающих мой мир до одних лишь ощущений.

— Расскажи, — требует он.

Я поднимаю ноги, закидывая их Алеку за голову. Его глаза вспыхивают, бедра начинают двигаться быстрее. Такая позиция позволяет получить максимальное удовольствие. И наблюдать, как Алек теряет контроль. Обычно это доводит до кульминации одновременно с ним.

— Мне нравится этот план, — с трудом выдыхаю я. — Люблю тебя и мысль быть с тобой всегда... однажды выйти замуж...

Он стонет, опускаясь на локти. Прядь волос падает на лоб, и я отбрасываю ее назад. Его кожа обжигающе горяча.

— Ты моя, — говорит он. Губы едва касаются моих, а пальцы вплетаются в волосы. Тело балансирует на грани оргазма, и каждый его толчок приближает к краю. — Скажи, что ты моя.

— Я твоя, — отвечаю я, обвивая руками его плечи. Алек стонет мне в шею, и чувствую, как он кончает: горячие волны, резкие толчки бедер, увлекающие меня в пучину наслаждения.

Мы дышим в унисон, прижавшись лбами, тела слились так, что я уже не понимаю, где заканчиваюсь я и начинается он.

— А ты мой? — шепчу я.

Он улыбается.

— Всегда, милая. Всегда.

Душ мы принимаем дольше запланированного. С трудом приходим в себя после страстных объятий, ведь есть планы на вечер. Именно поэтому Конни и Габриэль согласились посидеть с детьми.

Я сижу на столешнице в ванной и наблюдаю, как он застегивает рубашку. Волосы еще влажные после совместного душа, а свои даже не пыталась сушить и просто собрала в тугой пучок на затылке.

— Если мы быстро заедем, — говорит Алек, — то и уйдем так же быстро.

Я ухмыляюсь.

— Так стыдно появляться со мной на людях?

Он бросает на меня темный взгляд.

— Я просто хочу больше времени провести с тобой и меньше с этой толпой.

— Заедем, сделаем пожертвование и свалим, — соглашаюсь я.

Алек застегивает последнюю пуговицу.

— Именно. Ты выглядишь потрясающе, Изабель.

Я улыбаюсь еще шире. На мне всего лишь черное платье, балетки и минимум макияжа. Но чувствую себя прекрасно, щеки еще горят от горячей воды и... чего-то другого, теплого чувства в груди, не покидающего меня уже несколько недель.

— Спасибо.

Алек кладет руку мне на колено, пальцами рисуя круги.

— Моя хорошенькая девочка.

— Ты тоже отлично выглядишь, — я поправляю воротник его рубашки. Мне не надоедает прикасаться к нему интимно, по-хозяйски. Этот мужчина мой. — Ты всегда такой. Красивый, загадочный, притягательный...

Брови Алека приподнимаются.

— Притягательный?

— Да. Все замечают, когда ты входишь в комнату.

— Думаю, ты говоришь о себе, Иза.

Я провожу пальцами по его волосам, откидывая их назад.

— Нет. Я о тебе. Именно это чувствовала все эти годы, с первой нашей встречи. Помнишь, когда мы познакомились? В коридоре у квартиры Конни. Ты приходил, а я уходила.

Глаза Алека смягчаются.

— Помню. Это было пять лет назад.

— М-м-м.

— Я, наверное, выглядел изможденным, — говорит он. — Тогда прошло всего несколько месяцев после... В первый год с Сэмом я почти не спал.

— Ты действительно выглядел уставшим, — признаю я. — Может, немного потрепанным. Но одним своим видом перекрыл мне весь доступ к кислороду. Мы пожали друг другу руки. Помнишь?

Он встает между моих ног.

— Помню.

— Правда?

— Конечно. Я не должен был обращать на тебя внимание в таком состоянии, но не смог устоять. Даже тогда... — его губы растягиваются в полуулыбке. — И каждый раз, когда случайно встречались после, я снова и снова ловил себя на мысли, какой же все-таки извращенец. Хотел узнать тебя лучше. Чувствовал влечение.

Я хохочу.

— Извращенцем? И кем же ты себя считаешь сейчас?

Он обхватывает мою талию руками и наклоняется, пока наши лбы не соприкоснутся.

— Понятия не имею, и мне все равно. Меня волнует только твое мнение.

— Я думаю, ты лучший человек из всех, кого когда-либо знала, — говорю я. — Но также думаю, что ты тянешь время. Мы оба готовы к выходу.

Он стонет и закрывает глаза.

— Это не тот романтический вечер, о котором я мечтал.

Я смеюсь.

— Мне кажется, он идеален. И как только закончится...

— М-м-м, мы вернемся сюда, и будем совсем одни.

Он поднимает меня со столешницы, и я скольжу по его телу, мягко приземляясь на носочки.

— Тогда поехали, милая. Встретимся с волками.

Ежегодный рождественский сбор средств «Сент-Реджиса» — главное событие года. Они звонили трижды, чтобы подтвердить присутствие Алека. Оказывается, он один из крупнейших благотворителей.

Мак везет нас. И он, и Катя удивительно спокойно восприняли мой переход из роли сотрудника к девушке Алека. Катя целый час говорила, как я ей нравлюсь и как она рада, а Мак просто сказал, что счастлив за нас.

— Рабочие отношения могут быть сложными, — добавил он тогда. — Надеюсь, вы справитесь.

Мы были одни в машине, и я не удержалась.

— Могут быть сложными. Но могут того стоить. Ты же согласен?

Он не ответил, но взгляд упал на кофе и сэндвич в подстаканнике. Мы оба знали, кто их приготовил. Не обязательно было класть печенье в его ланч-бокс или варить свежий кофе настолько часто.

Я подозревала, почему она это делала.

Алек предлагает руку, когда мы входим на мероприятие. Школа арендовала пентхаус в нескольких кварталах от кампуса, и декор впечатляет. Снежинки свисают с высоких потолков, музыка льется из скрытых динамиков. Зал уже полон.

Я прижимаюсь к Алеку.

— На что собираешься делать ставку?

— Ставку?

— Школа разослала список лотов для слепого аукциона. Их описывали дети и сопровождали рисунками. Милая задумка.

Алек усмехается.

— Так они собирают деньги?

— О, да. Я читала в рассылке. Тебе тоже пересылала.

— Надо было прочитать.

— Ты занят.

Его губы касаются моего виска.

— Для тебя у меня всегда есть время. Ты так вкусно пахнешь.

— М-м-м. На нас смотрят.

— Пусть смотрят, — говорит он.

Мы берем по бокалу шампанского и идем вдоль рядов с лотами. В задней части зала размещены столы с аукционными предметами. Перед детскими рисунками в рамках стоят чаши, наполненные записками со ставками.

К нам приближается группа женщин. Среднюю я сразу узнаю, мы пересекались на прошлом мероприятии «Сент-Реджиса». Та самая, что отпускала комментарии про меня и Алека. Мать подружки Уиллы, которая приглашала его на «ужины».

— Алек, — тепло говорит она.

Остальные тоже улыбаются, но взгляды скользят к его руке на моей талии.

— Дамы, — кивает он. — Прекрасное мероприятие, как всегда.

— Спасибо. Как рада, что вы пришли. Уже посмотрели лоты?

— Да. Вон там что-то похожее на газонокосилку, — кивает он в сторону. — Дети очень изобретательны.

— Чудесная идея, правда? — женщина смотрит на меня, и ее улыбка становится чуть шире. Выглядит фальшиво. — Вижу, вы снова пришли с няней.

Рука Алека плотнее сжимает мою талию.

— Нет. Изабель моя девушка.