Надежный тыл

18. Алина

На каток я приехала чуть позже обговоренного времени. Утро выдалось суетным: сначала я помогала Зое собрать чемоданы для её поездки к семье, потом — провожала её на поезд. Зоя, как всегда, напоследок что-то шутила, пытаясь отвлечь меня от путающихся мыслей. Она всегда умела найти нужные слова, но, даже оставшись одна, я заметила, что на душе стало чуть легче.

Какие бы кошки там ни скребли, праздничный, оживлённый город волей-неволей начинал поднимать настроение. Гирлянды сверкающих фонариков весело перемигивались на витринах магазинов и в окнах домов. С улиц доносилась негромкая, но задорная музыка, играющая из уличных кафе. Люди, закутанные в шарфы и шапки, спешили куда-то с пакетами и подарками, а их лица светились улыбками. Это был тот самый момент, когда атмосфера праздника словно проникает в тебя через каждый звук, каждый запах и каждую картинку вокруг.

Я шла к катку, чувствуя, как эта праздничная суета начинает менять что-то внутри. Даже если немного, даже если ненадолго. К тому же опоздание избавляло меня от вероятности столкнуться с Даниилом, который, возможно, привёз дочь на встречу с подругами. Возможность столкнуться с ним неожиданно казалась мне чем-то пугающим.

Я вздохнула и ускорила шаг, надеясь, что Кира уже вовсю катается и что её энтузиазм хоть немного вытянет меня из собственного кокона. Если уж я согласилась на эту авантюру, то нужно хотя бы попытаться получить от неё что-то хорошее.

На прокате коньков было шумно и оживлённо — радостные голоса, стук коньков о пол и звонкий смех наполняли помещение. Я выбрала подходящий размер и, чувствуя лёгкое волнение, направилась к закрытому павильону катка. Шум внутри был ещё громче: дети катались, взвизгивали, падая, и тут же поднимались, взрослые двигались плавно и уверенно, словно завораживая своим ритмом. Это место, несмотря на суету, имело особую атмосферу, будто здесь всё вокруг дышало лёгкостью и радостью.

Я остановилась на мгновение, оглядываясь. Среди неожиданно большого количества людей искала знакомую тонкую фигурку Киры. Её яркий голос, который обычно невозможно было не заметить, на этот раз терялся в общем гомоне.

«Где же ты, Кира?» Заметив группу девочек неподалёку от центра катка, я наконец увидела её — Кира выделялась своей неугомонной энергией, её лёгкая фигурка мелькала среди других, как мотылёк среди снежинок. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и сразу же увидела меня, помахала рукой, быстро заскользив по льду в мою сторону. Двигалась грациозно и легко, словно провела на коньках большую часть жизни.

Я невольно сглотнула, представляя, как сейчас первый раз в жизни встану на лед. Хорошо, что свидетелями моего позора и провала станут всего лишь подростки. Подойдя к скамье у края катка, присела, переобуваясь. Лёгкая дрожь пробежала по пальцам, когда затягивала шнурки коньков. Мой взгляд всё время возвращался к Кире. Она ловко лавировала между другими катающимися, словно точно знала, как и когда двигаться, чтобы не задеть никого. Скольжение её ног выглядело так естественно, будто это было её вторым дыханием.

Подружки следовали за ней, но на небольшом расстоянии, с любопытством поглядывая в мою сторону. Я тяжело вздохнула. Конечно, они всё знают. Мой статус для них — почти сенсация. Бывшая любовница успешного мужчины, та самая «разлучница», о которой, возможно, Кира сгоряча говорила не один раз. И вот теперь я на льду, практически как экспонат, который можно изучать. Когда ещё у них будет шанс увидеть такую «великую» фигуру в жизни, да ещё и попытаться пообщаться?

Всё это раздражало, но одновременно смешило. Я отвела взгляд, стараясь не обращать внимания. Всё-таки я здесь ради Киры. Ради её настойчивости и искреннего желания разделить со мной этот момент.

— Привет, Лин, — она ловко остановилась около меня, слегка обдав ледяными брызгами. — Ты пришла!!!

— Конечно, — с притворным серьёзным видом ответила я, поднимаясь со скамьи. — Разве могла оставить твоих подружек разочарованными?

Кира резко покраснела, её лицо мгновенно стало ярко-алым до самых ушей.

— Алина! — пробормотала она, глядя на меня укоризненно.

Я невольно рассмеялась.

— Ладно, ладно, — примирительно подняла я руки. — Не обижайся. Можешь включать камеру, — добавила усмехаясь, — сейчас будет позор века.

Кира широко улыбнулась, но, кажется, на этот раз решила не поддразнивать. Её глаза светились восторгом и нетерпением.

Я осторожно ступила на лёд, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее. Всё внутри меня напряглось — от страха потерять равновесие. Под коньками лёд казался скользким, как зеркало, и каждое движение ощущалось странно неустойчивым.

Сделала первый неуверенный шаг, чувствуя дрожь в коленях, потом еще один. Зацепилась мыском конька за лед и рухнула на колени, проглотив ругательство.

На мгновение мир вокруг будто замер, но тут же меня окружили девчонки. Их голоса наполнили пространство вокруг, звеня весельем и лёгкой тревогой.

— Всё нормально? — спросила одна из них, быстро подхватив меня под локоть.

— Ничего страшного, — с улыбкой добавила другая, помогая поставить меня на ноги.

Кира тоже скользнула к нам, улыбаясь, но с заметной тенью беспокойства.

— Лин, ты в порядке?

— Пока что страдает только мое самолюбие, — усмехнулась я, стряхивая снег с коленей. — Зато теперь понимаю, как чувствуют себя новорожденные жеребята.

Кира засмеялась, её смех был тёплым и искренним, как лучик поддержки. Девчонки тоже закивали, ободряюще подбадривая меня, а я начала нащупывать хрупкую уверенность в том, что второй раз упаду не так быстро.

Но тут за спиной раздался скрип коньков, и к нему добавился до ужаса знакомый голос.

— Девушки, у вас всё в порядке?

Я застыла, как громом поражённая. Сердце пропустило удар. Этот голос я могла узнать где угодно, даже среди сотни других. Даниил.

Моя нога, которая уже была готова к шагу, предательски дёрнулась, а равновесие, и без того зыбкое, мгновенно исчезло. Я снова рухнула, на этот раз всем своим весом, прямо на задницу.

Девчонки прыснули от смеха, пытаясь сдержаться, но их невыносимо смешило само событие — а не тот факт, что теперь я сидела на льду, как нелепая кукла, не понимая, смеяться или сгорать от стыда.

Кира торопливо подъехала ко мне, но её взгляд метнулся к Даниилу.

— Всё нормально, — поспешила сказать она, хотя в её голосе прозвучала лёгкая паника.

Я перевела взгляд на него. Он стоял в метре от нас, такой же спокойный и непроницаемый, как всегда. Только глаза — эти чертовски знакомые глаза — выдавали лёгкую тень недоумения и… что-то похожее на сдержанную усмешку.

— Кира…. — прошипела сквозь зубы, чувствуя, как огонь заливает шею, лицо и уши.

Кира виновато хихикнула, но тут же постаралась выглядеть непричастной. Она умудрилась сделать шаг назад, будто надеясь раствориться в толпе или хотя бы уменьшить накал ситуации.

А Даниил, видимо, находя это всё невероятно забавным, легко подъехал ближе. Его движения были такими же плавными и уверенными, как всегда, и я невольно почувствовала раздражение: как он умудряется выглядеть так идеально в любой ситуации?

Он остановился прямо передо мной и протянул руку, чуть приподняв бровь. Вариантов было не много. Молча, с внутренним вздохом, я сжала его сильную, жесткую ладонь, теплую, уверенную. Даниил помог мне подняться, двигаясь с той же непостижимой лёгкостью, которая всегда выводила меня из себя.

— Спасибо, — выдавила, отпуская его руку сразу же, как только встала на ноги.

Он кивнул, не отводя глаз от моего лица.

— Рад, что не ушиблась, — спокойно ответил он.

Я хмыкнула, слегка отводя глаза. Кира стояла неподалёку, явно довольная тем, что её маленький план сработал. Девчонки вокруг делали вид, что не смотрят, но любопытные взгляды выдавали их интерес к этой сцене.

— Ну что, теперь будем кататься? — спросил он, улыбаясь уголками губ.

— Пожалуй, мне на сегодня достаточно, — сухо ответила я, отмечая, что до края поля метров пять, которые желательно проехать, не растянувшись пластом.

— Испугалась? — наклонившись ко мне вплотную спросил Даниил тихо, почти в самое ухо.

Этот низкий, спокойный тон, в котором слышалась лёгкая усмешка, будто резанул по нервам. Я почувствовала, как волна раздражения смешивается с растерянностью.

— Нет, — резко ответила я, подняв голову и глядя ему прямо в глаза.

Его взгляд был спокойным, но в уголках губ играла едва заметная ухмылка.

— Тогда чего же? — продолжил он, выпрямляясь, но не отводя взгляда. — Гордая снежная королева боится признаться в том, что она не совершенна?

Я почувствовала, как слова попали точно в цель. Это было не просто издёвка, не просто вызов. Это была его привычная игра — играть на слабостях, заставлять реагировать.

Не желая дать ему эту победу, я резко отвернулась, стараясь собраться. Но злость внутри и скользкий лёд оказались коварной комбинацией.

Я сделала всего два шага, прежде чем почувствовала, как нога снова поскальзывается. Всё произошло слишком быстро: равновесие ушло, я замахала руками в попытке удержаться, но лёд словно предательски выскользнул из-под ног.

С громким шлепком я рухнула на лёд, снова почувствовав холод, который пробрался даже через одежду. В этот раз падение было не только болезненным, так что аж дух вышибло на мгновение, но и обидным.

— Лин! — тут же раздался встревоженный голос Киры.

Она скользнула ко мне быстрее, чем я успела собраться с мыслями. Где-то за её спиной я услышала тихий смех Даниила — не злорадный, но всё же до жути раздражающий.

Одним движением он снова оказался рядом и, придержав за талию, помог подняться. Мне хотелось убить Киру, ее подружек и всех остальных на этом катке — свидетелей моего позора. И главное — убить Даниила, державшего за талию и помогающего удержать равновесие. Его хотелось убить с особой жестокостью.

— Просто помоги дойти до края, — прошипела как злая кошка, не глядя в смеющееся красивое лицо.

— Даже не надейся, — ответил он тихо, но в голосе звучала железная уверенность.

Прежде чем я успела возразить, он уверенно развернул меня, направляя к центру площадки. Его движения были такими же плавными, как всегда, словно он уже давно всё решил за нас обоих.

— Будешь дёргаться — отпущу, — добавил он сдержанно, но его предупреждение прозвучало довольно весомо.

Я резко втянула воздух, чувствуя, как внутри нарастает взрыв.

— Даниил, я серьёзно… — начала я, но он перебил.

— Я тоже серьёзно, — спокойно сказал он, продолжая вести меня дальше.

Его уверенность выводила из себя, бесила до зубного скрежета. Но больше всего раздражало то, что я действительно нуждалась в его поддержке. Каждый шаг был борьбой за равновесие, и его сильная рука на моей талии была единственным, что мешало мне снова оказаться на льду.

— Если хочешь знать, — все так же уверенно ведя меня, продолжил он, — твое заявление я выкинул в помойку.

— Что? — выдавила я, не сразу осознав, о чём он говорит.

— Угу. То самое заявление, в котором ты пыталась раз и навсегда поставить точку. Смял и выбросил, — пояснил он с лёгкой, почти ленивой интонацией. — Сразу попал в корзину. С первого броска.

Я почувствовала, как в груди закипает злость, смешанная с обидой.

— Даниил, ты всерьёз полагаешь, что это меня удержит? — голос дрожал от гнева. — Это ты заставил Киру привести меня сюда?

Он резко остановился в центре катка, и, прежде чем я успела сбежать, мягко, но уверенно развернул меня лицом к себе. Его глаза встретились с моими, и в них не было ни намёка на усмешку.

— Нет, — ответил он спокойно. — Я не знал, что она позвала тебя. Судя по всему, и тебе она не сказала, что я здесь буду. Верно?

— Да, — выдохнула я резко, чувствуя, как эмоции накрывают меня. — Я бы не пришла…

— Это наша традиция, Лин, — перебил он тихо, но твёрдо. — 31 декабря я и Кира ходим на каток. Только мы.

Я удивленно вздрогнула, понимая, что сейчас он говорит о действительно важном для него.

— Теперь ты знаешь, — добавил он, не отводя взгляда. — Я…. не настаиваю ни на чем. Я отпускаю тебя, как женщину, как любовницу, но не отпускаю как моего работника. Я не дам тебе уйти из компании только из-за того, что повел себя как…. кобель.

Моё сердце на миг сжалось от его слов. Я не ожидала такой откровенности, такого… прямого признания.

Я резко подняла голову, почувствовав, как волна удивления смешалась с гневом и странной растерянностью.

— Даниил, — начала я, но он снова перебил. Его голос оставался ровным, спокойным, но каждый его звук проникал в меня как тихое, уверенное напоминание.

— Я не отпущу тебя, как подругу моей дочери, Алин, — произнёс он, не отворачиваясь. — Как человека, которому она… доверяет настолько, что ради этого нарушила нашу многолетнюю традицию.

Его слова заставили меня застыть на месте.

— Я не отпускаю талантливого художника, который ещё даже не раскрыл свой полный потенциал, — добавил он, его тон был твёрдым, но в нём не было давления, лишь уверенность в своей правоте.

Я пыталась найти слова, чтобы ответить, но внутри всё было переполнено: злость на его уверенность, странное облегчение от его слов, горечь от того, насколько все запуталось.

— Я не прошу ничего, чего ты не можешь дать, — продолжил он, как будто чувствуя мою борьбу. — Но ты слишком важна, чтобы просто дать тебе уйти. Анна…. Больше не станет дергать тебя. Я могу тебе это обещать, Алина.

— Даниил… — мой голос прозвучал тише, чем я ожидала, и в нём прозвучало всё: усталость, сомнение, страх и то странное чувство, которое я не могла назвать.

Он слегка наклонился, чтобы взглянуть мне прямо в глаза. Его руки держали меня крепко, но без давления.

— Ты останешься, Лин? — спросил он, и в его голосе не было ни приказа, ни привычной властности, только просьба, такая редкая для него. — Останешься, если я не прикажу, а попрошу?

Его слова повисли в воздухе, их вес был почти осязаемым. Я смотрела на него, чувствуя, как внутри что-то ломается и одновременно перерождается. Эта простая просьба — в ней было больше силы, чем в любом из его прежних приказов.

— Да, — ответила я просто, чуть зажмурив глаза, словно это помогало справиться с накатившими эмоциями. — Я останусь, Даниил.

На мгновение между нами воцарилась тишина, прерываемая лишь шумом катка.

— Хорошо, — выдохнул он, его голос был тихим. — Хорошо.

Я почувствовала, как он чуть склонился вперёд, и его лоб осторожно коснулся моего. Это движение было удивительно тёплым и интимным, но он не позволил себе ничего лишнего. Только этот момент, только это короткое прикосновение.

— А теперь… может, просто покатаемся, леди совершенство? — добавил он, его голос стал легче, будто этот момент снял с него тяжёлую ношу. — А нет, не совершенство…. Буду учить тебя. Готова?

— Да — засмеялась я, надеясь не выдать глазами все, что чувствовала в этот момент.