Надежный тыл

21. Анна

Я поехала в офис с твердым намерением наконец-то поговорить с Даниилом один на один и выяснить отношения. То, о чем сказали мне Боря и Лика несколько дней не давало покоя. Если дела обстоят именно так, то я хотела посмотреть в глаза Дани, прежде чем принимать окончательное решение. К тому же, где-то в глубине души я тешила себя хрупкой надеждой, что нам удастся договориться, ведь в конце концов я готова была уступить компанию, если Даниил введет в совладельцы Борю. По факту суды и постоянный стресс не нужны были и мне.

Обида на мужа все еще жгла грудь, но где-то глубоко я вдруг подумала о том, что если мне удастся отстоять свое право в этот раз, то его уважение ко мне вырастет. Что рано или поздно разочаровавшись в молодой хищнице, он поймет, что только я все эти годы была его настоящим тылом — надежным и проверенным.

Эти мысли я носила глубоко в себе, никому о них не рассказывая. Даже Лике, которая наверняка высмеяла бы меня за подобную наивность. Но я любила Даниила. Продолжала любить его, несмотря на всё, что произошло.

Я не верила, что его любовь ко мне могла пройти так быстро. Желание, которое вызвала в нём Алина, было всего лишь временной слабостью. Тоской по ушедшей молодости, по тем временам, когда он чувствовал себя сильным, полным огня и жизни.

Но я была уверена: это желание не решит его проблем со здоровьем, не сделает его моложе. Их отношения обречены. Я знала это. И он тоже рано или поздно поймёт.

На ресепшене проблем не возникло, видимо приказ Даниила не пускать посторонних касался только Бори, но не меня, поэтому я довольно спокойно поднялась на этаж, где располагался его кабинет.

В приемной меня как всегда встретила Вера — многолетний секретарь мужа, женщина моих лет. Мы никогда с ней друзьями не были, в мои редкие визиты в компанию она была подчеркнуто вежлива и спокойна. Однако сегодня глянула на меня исподлобья.

Я тяжело вздохнула — значит считает меня виноватой во всем этом хаосе. Что ж, возьму на заметку, прощать больше никого не собираюсь.

— Вера, Даниил Сергеевич у себя? — холодно обронила я.

— У него встреча, — ответила она ровно, не делая даже малейшей попытки сообщить ему о моём приходе.

Её тон, её безразличие были для меня как пощёчина. В другой раз я, возможно, попыталась бы сгладить ситуацию, но не сегодня.

— Сообщите ему, что я здесь, — произнесла я, выдерживая паузу, чтобы она поняла: я не собираюсь уходить.

Вера медленно подняла голову и посмотрела на меня.

— Он попросил не беспокоить, — её ответ был всё таким же бесстрастным, но в глазах мелькнуло что-то, что меня насторожило.

— Сообщите ему, — повторила я с нажимом, не отводя взгляда.

— Анна Юрьевна, — Вера посмотрела на меня очень выразительно, — у Даниила Сергеевича Алина Геннадьевна. Он велел десять минут их не беспокоить. Подождите пожалуйста. Хотите, я вам кофе сварю?

Кровь ударила мне в лицо. Они уже даже не скрывались. Абсолютно. Интересно, если я сейчас ворвусь в кабинет, в каком виде я их застану? На столе? На диване? На рабочем кресле?

Странно, но я впервые не почувствовала острой боли, напротив, странное ощущение того, что рано или поздно Даниил прочувствует на себе всю боль от предательства. Гнев был, но он был иным. Он не обжигал, как раньше, а становился направленной, почти логичной эмоцией. Он не был вызван самой ситуацией, а скорее унизительным положением, в котором я оказалась.

Я имею полное право быть здесь. Это моя компания, мой муж. А я вынуждена быть в роли просителя или ждущего.

Я подняла голову, посмотрела на Веру, которая всё так же спокойно делала вид, что полностью поглощена своими бумагами, и подождав ровно десять минут направилась к дверям в кабинет.

— Подождите, — спокойно произнесла она, но в её голосе прозвучала стальная нотка, которую я раньше не замечала.

Её попытка остановить меня стала последней каплей.

— Прочь с дороги! — рыкнула я, не сдерживая гнева.

Мой голос прозвучал громко и резко, эхом разнесшись по приёмной. Вера слегка отшатнулась, но в её глазах не было ни страха, ни смущения. Только твёрдость, почти вызов.

— Анна Юрьевна, — начала она, но я уже сделала шаг вперёд, смотря на неё так, что она мгновенно поняла: спорить бесполезно.

— Если ты не отойдёшь, — процедила я сквозь зубы, — я всё равно пройду.

— Да что у вас тут такое? — двери кабинета распахнулись и на пороге возникла высокая фигура мужа. — Анна? — он удивленно приподнял брови.

— Нам нужно поговорить, — едва сдерживая гнев, ответила я.

Он несколько секунд помолчал, а после кивком пригласил меня зайти. Как я заметила, его одежда была не помята, хоть выглажена и не так идеально, как обычно, что не могло не вызвать язвительной усмешки — видимо девочка не умеет настолько хорошо гладить одежду, как я.

Впрочем, мое злорадство испарилось с первым же взглядом на стерву, которая все еще была в кабинете Дани.

Она стояла у стола, опираясь на папку с бумагами, в руках были ручки и блокноты. Спокойная, сдержанная, немного смущенная.

— Говори, — велел Даниил, садясь на свое место во главе стола.

— Наедине, — отрезала я, стараясь не смотреть на Алину, у которой все еще хватало наглости оставаться рядом с нами.

— Даниил Сергеевич, — спокойно отозвалась она, — я подожду в приемной.

— Сядь, — перебил её Даниил, даже не глядя в её сторону. Она ослушаться не решилась, молча села за стол. — Мы не закончили.

Этот приказ отрезал все мои дальнейшие слова.

— Анна, если что-то срочное — говори, — продолжил он, его взгляд был холодным и усталым. — Если нет, давай перенесём разговор на вечер. Ты создала мне столько проблем в работе, что не занимай моё рабочее время.

Я замерла. Его слова были как плевок. Они одновременно задели меня и разозлили.

— Проблем? — переспросила я, мой голос дрожал от сдерживаемой ярости. — Ты называешь это проблемами?

Он прищурился, но ничего не ответил, словно предоставляя мне возможность выговориться.

— Ты обвинишь меня в том, что я защищаю своё место, свою семью, свою жизнь? — выпалила я, чувствуя, как гнев сжигает всё внутри.

Даниил наклонился вперёд, опершись локтями на стол.

— Анна, — его голос стал ниже, но не менее твёрдым, — если ты пришла сюда, чтобы кричать, это ничего не изменит. Я слушаю. Но либо ты говоришь по существу, либо оставляешь этот разговор до вечера.

— Я пришла предложить тебе мировую, Даниил, — выплюнула я, глядя прямо в его красивое, но бледное лицо. — Я готова отказаться от половины компании, если ты введешь в правление нашего сына. Но ты, видимо, решил бросить компанию к ногам своей шлюхи. Так?

Лицо Даниила стало каменным, его взгляд буквально прошил меня насквозь. Он медленно поднялся с места, и в этот момент что-то изменилось в воздухе. Его спокойствие стало зловещим, а голос — холодным и безэмоциональным.

— Ещё раз, — начал он, глядя мне прямо в глаза, и от этого взгляда мне стало по-настоящему страшно, — ты, твоя подружка или наш сын посмеете назвать Алину шлюхой или любым иным словом, посмеете хоть как-то оскорбить её…

Он сделал короткую паузу, и я почувствовала, как слова буквально весят в воздухе, обрушиваясь на меня с каждым новым звуком.

— И я забуду всё, что нас когда-то связывало. Ни ты, ни наш сынуля никогда больше не ступите на территорию компании, пока она принадлежит мне. И никогда не увидите ничего из моего имущества.

Он приблизился ко мне на шаг, его голос оставался тихим, но в нём чувствовалась угроза, от которой у меня побежали мурашки.

— Тебе понятно, Анна?

Я не сразу смогла ответить. Слова застряли в горле, и я чувствовала, как гнев и страх борются внутри меня.

— Ты защищаешь её? — выдавила я наконец, не узнавая собственный голос, не веря в то, что слышу.

— Я защищаю того, кто этого заслуживает, — ответил он без малейшего колебания. — А сейчас тебе стоит подумать, что ты скажешь дальше, если хочешь сохранить хотя бы те остатки уважения, которые я к тебе испытываю.

Его слова резанули глубже, чем я могла ожидать. Внезапно весь гнев, который я чувствовала, сменился острым ощущением обиды и боли.

— Даниил… — начала я, но он поднял руку, останавливая меня.

— Ань, запомни, все, что я тебе мог предложить, я уже предложил. Хорошее предложение. Ни на что иное я не пойду. Тем более на передачу даже 1 % компании Борису. Ноги его не будет в этом месте! Наследил уже!

Его лицо побледнело еще сильнее, я видела испарину, которая выступила на его лбу.

Зазвонивший телефон отвлек его от разговора. Он поднял трубку, не глядя ни на меня, ни на красную Алину.

— Да, — коротко бросил он в трубку, отведя взгляд в сторону, словно разговор с нами уже не имел никакого значения. — Что? — внезапно его голос изменился, стал низким, напряжённым.

Его лицо резко побледнело, приобретая восковой оттенок, а рука, державшая трубку, замерла на полпути к уху.

— Какого… — слова вырвались из его губ хрипло, обрывисто.

На глазах всё стало происходить слишком быстро и в то же время казалось, будто время замедлилось. Трубка выпала из его руки, ударившись о стол с глухим стуком, а сам он, пошатнувшись, стал медленно заваливаться на бок.

— Даниил! — воскликнула я, моментально подскочив к нему. — Даня!

Он осел прямо на пол, белее мела, судорожно дыша, жадно хватая посиневшими губами воздух.

— Даня! — я кричала, паника захлёстывала меня, я не знала, что делать. Он умирал. Умирал у меня на руках.

Алина осталась стоять где-то позади нас. Она не сделала ни шага вперёд, просто стояла, словно окаменев, с широко раскрытыми глазами. Её огромные зелёные глаза, обычно такие уверенные, теперь были наполнены безбрежным ужасом.

— Даня, — выдохнула я, схватив его за плечи, — держись, слышишь? Ты не можешь… ты не…

Я прижала его голову к себе, чувствуя, как его дыхание становится всё более слабым и прерывистым.

— Не смей! — прошептала я сквозь слёзы, глядя на его безжизненное лицо. — Ты не можешь оставить меня так… ты не можешь.

Или… может….

Слова Лики о том, что останься я вдовой, вдруг эхом прокатились в моей голове. Алина застыла позади меня, не в состоянии сделать ни шага. А я…. Что я могла сделать?

На короткий миг мне показалось, что всё замерло. Вся моя жизнь, всё, что связывало нас с Даниилом, всё, что мы делили, всё, что мы теряли… Он умрет на моих руках…. Может….

Внезапно позади меня раздался холодный, расчетливый, уверенный голос.

— Сердечный приступ, нужна бригада с реаниматологом и кардиологом.