Плохой парень

ГЛАВА 32

ШОЛОХОВ

Подыхаю. Тону. Страдаю на углях бешенства. Они оставляют ожоги на спине, а я все кручусь, втрамбовывая в себя боль. Понятия не имел, что так пиздец сложно воспринимать Валю в стенах академии. Мне вообще хочется встать, схватить ее бежать на все четыре стороны.

Но вместо этого сижу и думаю не о том, что моя Валя просит рассказать о себе, а о том, что под юбкой у нее чулки. И я в этом уверен как в том, что у меня в штанах кувалда, готовая убивать. Уши заливает бетоном.

Малышка поворачивается боком, и мне видно выпуклости. Черт, если видно мне, то видно всем.

Замечаю, как Микушкин рядом головой ведет в ее сторону, и понимаю, что даже пиздить его не за что! Просто у чувака есть глаза, и он ими пользуется по назначению. Только женщина моя.

Понимаете, моя? Мне до состояния оторванных яиц херово сейчас сидеть и обтекать седьмым потом. Потому что она улыбается, она почти спокойна, хоть по рукам и гуляет тремор, который Валя пытается преобразовать в касания к бумажной стопке, что разлетелась буквально недавно.

И благодаря которой я понял, что под юбкой у нее широкая полоска резинки, превращающая меня в маньяка. Просто широкая штука плоской херни, что удерживает мою нервную систему от ядерного взрыва.

А если она сядет и будет видно? Я ж просто убью любого, кто увидит, мне придется глаза выдавить собственноручно. Потом еще сяду за это и мне будет абсолютно похер на срок, меня будет волновать, что я свою Валю лет двадцать не увижу. Вот это финальная стадия катастрофы.

На чем оно держится? Колготки точно любят скатываться, а чулки тогда что? Спадать? Это же инфаркт будет моментально. Чувствую, как по вискам стекает пот, а внутри все переворачивается.

Блузка у Вали максимально облегающая, и слюна при виде на это безобразие во рту кучкуется на раз-два. Я моментально чувствую острый розовый сосок во рту, стоит только взгляд опустить. Да что там, он сам падает на приятные выпуклости, от которых штормит, дыхание срывается, и в голове все превращается в туманную изморозь.

Ладно, она не столько облегающая, сколько у меня фантазия взрывающая сознание. Ведь это девочка не просто пожар, это моя погибель. Я не хочу, чтобы она была моим преподавателем.

Хочу, чтобы она сидела дома и готовила борщ мне, и чтобы я…а что я? Я даже обеспечить ее не могу…пока что. По крайней мере, как мог ее бывший фуфел. Чмо, блять!

Нет, минимальные нужды закрыть не вопрос, но черт возьми, он ей “Ауди” подарил. Сука, я бы сжег эту “Ауди” и плясал бы вокруг от радости, как конченный псих. Чтобы его переплюнуть, мне что? “Инфинити” дарить? Или “Майбах”?

Ничего, прорвемся, я парень боевой.

Сжимаю руки в кулаки и просто дышу. Это все, что я могу в данной ситуации сделать, кроме того, чтобы закричать на всю академию, чтобы пацаны зажмурились к чертовой матери и не глазели на мою девочку! Они смотрят, представляют ее и уж точно прикидываю в уме, какая она там без одежды.

Еще и обувь сняла, так непринужденно и легко. В то же время так искусительно пикантно, что у меня, конечно же, встал, дернулся, сильнее натянул форменные штаны. В целом, херовый опыт, учитывая, что дальше я буду в казарме с мужиками. Все равно что пойти в баню со стояком. И в бане ты с друганами. Пацаны не поймут, а мне что делать прикажете? Вот что?

Блять, ну почему мозг в кашу, когда на нее смотрю? Надо успокоиться. Интересное предложение!

Нутром чую, что проблем огребу и не раз, и даже не два, потому что пятаки придется чистить, как картошку в наряде за непристойное поведение. Я обычно не зачинщик драк, я стал спокойнее, но сейчас меня кроет, в особенности, когда парни бросают недвусмысленные намеки.

Взрываюсь, и будь сейчас за кафедрой не Валя, то мне бы прилетел неплохой втык, а она только глазами своими хлопает, да на меня с кривой улыбкой смотрит. Смущение разливает по щекам румянец. Черт, а я точно знаю, что этот оттенок у нее везде, особенно между сочных складок.

Ох. Спокойно. Спокойно. Спокойно. Только понедельник. Ближайший увал в субботу, там с утра работа, потом все радости жизни. Моя работа в тренажерном зале на ноль целых и хер пойми сколько ставки считайте что ничего, но это немногое, что я могу себе позволить.

Конечно, есть стипендия, конечно, мне родители рады бабла отсыпать, но я уже не писюк малолетний, чтобы тянуть бабки с родителей. Пора и честь знать. Самому тошно, когда предки раньше холодильник затаривали. Хватило и того, что они мне квартиру подарили, а сами съехали на дачу.

С машиной немного помогли, так что я не имею никакого морального права дальше пользоваться их добротой, пусть в нашей семье недостатка в деньгах нет. А мое желание работать тренером в зале было встречено, мягко сказать, не очень.

Конечно, батя у меня стармех, сейчас, разумеется, уже отдыхает от морской жизни. Но сам факт. Они могут себе позволить многое, есть пара квартир под сдачу, и я, может быть, не стал бы таким уж ярмом, но есть мужская гордость и желание всего добиться самостоятельно.

Батю никто не тянул, он сам выбился в люди, маму мою урвал. Все у них хорошо, вот пусть отдыхают в своем почтенном возрасте, хоть я все еще считаю их молодняком.

—Юра Шолохов, — звучит мое имя, и я тут же подрываюсь с места, выравнивая корпус по стойке.

Это тупая привычка, и на Валю она действует пугающе, зато я успеваю пострелять глазами и показать, как именно мне нравится на нее смотреть. Очень нравится.

Я бы жрал эти реакции вместо завтрака, обеда и ужина, просто потому что могу и хочу.

Вопрос нихуя не слышал и похер!

—Прошу извинить, никак не услышал вопроса, товарищ преподаватель, — командным тоном отточено рублю, на что Валя вопросительно посматривает на меня.

—Давайте договоримся, что я для вас всех просто Валентина Львовна, без этого…товарища и преподавателя. Чувствую себя глубоко пожилой, — хмурится, и бровки летят домиком вверх.—Или того хуже — мужчиной, — подмигивает вроде всем, но выходит исключительно мне.

Точечное попадание в сердце. Прошивает осколочным ранением, и я бы давно уже подох от потери крови. Мне не помог бы ни один жгут.

—Я просила рассказать о себе, о ваших увлечениях, чтобы я лучше могла вас узнать, — улыбается мягко мне, но эта улыбка такая официальная, что лишь картинки утренних поцелуев отвлекают меня от моментальной вспышки гнева.

—Спорт люблю, отжиматься, бегать и подтягиваться. В свободное время почитываю, но исключительно то, что мне пригодится по жизни. Танцевать люблю, собственно, поговаривают, что у меня неплохо получается. Я — мечта всех девчонок, и нисколько не преуменьшаю этот факт. Так что остается лишь отбиваться от них в то время, что я бываю свободен. У меня есть девушка, и я очень ее люблю, — последнее произношу явно громче, на что парни начинают хором ржать. —Еще я хочу детей, желательно не меньше двух.

Им просто ссыкотно сказать своей девушке, что они ее любят. А мне не ссыкотно и не стыдно. Мне пох, кто там что подумает. Я смотрю на расширяющиеся зрачки Вали и кайфую… Это ли не чудо? Кажется, ее шок сейчас заставляет кожу бледнеть, а следом покрываться багрово-красными пятнами.

Это сообщение ей, чтобы она не думала лишнего в то время, пока меня рядом не будет по долгу моей учебы.

Поправив и без того идеальную прическу, она кивает мне и сдавленно улыбается, уголки губ дрожат. То взлетают вверх, то опускаются вниз, но в глаза блестинка вырисовывается. Смотрит на меня не моргая.

Хотеть.

Лучшее, что можно ощутить и увидеть.

Звонок отрезвляет нас, и я падают на стул с высоты собственного роста без разрешения, потому что меня уже ничего не держит.

—Ребята, вы свободны, увидимся завтра, — щебечет сдержанно, собирая бумаги и отпуская взгляд.

—ТАК ТОЧНО, — хором летит в ответ. Вообще-то мы так не прощаемся, но парни явно хотят привлечь внимание, раз так улыбаются во все тридцать два.

Я только взглядом показываю, как я зол. Терпеливо жду, пока они все высморкаются из аудитории, выхожу сам, а затем якобы забываю нечто важное и вхожу, закрыв дверь ключом, что был оставлен в замке.

Валя не услышала этого, потому что быстро перекладывала учебники, тетради и бумажки. Мой взгляд прикован к обтянутой плотной тканью упругой заднице. Растекается по ней.

—Какого черта, Валя? — блею низким голосом, когда взгляд уползает на изящные икры и щиколотки. Кажется, я стал футфетишистом. С ней я стану любым фетишистом.