Плохой парень

ГЛАВА 45

ЮРА

Пиздец.

Нет, я не испугался, но если честно, не очень круто, когда будущая теща застает тебя за минетом с ее дочерью.

Просто по-человечески нехорошо это, так что да, я поучаствовал в цирке сокрытия преступления.

—Как ваше ничего, дорогая Аделина Валерьевна?

Пока моя девочка готовит чай, я пытаюсь не думать, что кончил в этот прекрасный ротик, так мило улыбающийся мне и маме.

Член все ещё стоит, потому что мне мало, и на конструктивную беседу я тоже не готов.

Мне вот сейчас бы Валечку…

—Я вообще приехала за банками, будем крутить помидоры и огурцы, — она тепло мне улыбается, но посматривает на окружающую среду.

Че там смотреть? Мы трахаемся без презиков.

В глазах прямо двоится от недавнего оргазма.

—Огурцы и помидоры я люблю.

—Мы с твоей мамой крутим, не волнуйся, голодным не останешься, — подмигивает, а затем поворачивается к Вале. —Доча, я чай не буду, я ж говорю, что за банками прикатила. Ты мне лучше Юру выпиши, чтобы эти банки занес.

Валя дергается и активно кивает.

—Я ж только за помочь прекрасной девушке, — без мыла лежу в жопу, хоть мне это и не надо. Говорю как есть.

Валя красотой в маму, папа там просто отдал свою семечку и подарил частично характер.

Мы пакуем банки для закруток и как только выходим в подъезд, а дверь квартиры закрывается, мне в спину летит:

—Твою ж дивизию, Юра! Когда я уже внуков дождусь?! — рычит недовольно, обходит меня и злобно вперяется. —Где продвижения? Почему она скрывает отношения? Сколько ещё ждать?

—Аделина Валерьевна, я работаю без выходных!! И даже ночью!

Улыбаюсь тупо, пока несу пакеты.

—Юра. Работай активнее, пожалуйста, я тебе уже говорила, что нужно брать быка за рога. С Валей сюси муси и пуси не работают, мужик сказал, мужик сделал.

—Попрошу, я сделал Валю своей за неделю. Быстрее только если сейчас поедем в ЗАГС, а я хочу красиво.

Мне летит оплеуха. Но такая любящая.

Мама Вали золотая женщина! Она меня в оборот взяла ещё после того, как Валька тогда с додиком сбежала.

Он ей тоже не нравился, а я нравлюсь. Потому что сын подруги, потому что охуенный.

“Да и вообще давно нам всем пора породниться”.

Да и я ж хороший мальчик!! Когда сплю.

—Красиво он хочет. Делай уже что-нибудь, хочу внуков. Это раз. Два. Не место Вале в этой армии, ну не место, скажи ты ей об этом, покажи декретом!

—Теща, я вас люблю, вы в курсе?

—Еще бы ты меня не любил, как прописала бы в табло! Неси сумки и не беси меня!!

***

Провожаю тещу к машине, аккуратно так расставляю все по багажнику и, посылая воздушный поцелуй, отправляю ее на дачу.

Кстати, эта идея переехать на лето туда — исключительно ее, моя мама до последнего сопротивлялась. А отец согласен вообще на все, “лишь бы его булочка была счастлива”.

Но все по итогу было тщательно спланировано, чтобы оставить нас с Валькой наедине.

Вот такая теща должна быть, ребята. Вот такая. Чтобы и бухнуть могли, и потрындеть, да и вообще чтобы сыном воспринимала.

План-капкан, но сестра о нем не в курсе. Как говорит теща, чем меньше людей знают о плане, тем лучше он сработает. К тому же, Каринка у нас сердобольная и справедливая, а мы вроде как играем грязно и не по правилам. Вертел я на одном месте эти правила.

Хмыкаю, когда поднимаюсь по лестнице. Ну, конечно, теща все просекла, сразу поняла, чем мы там занимались, наверное, и без задней мысли вышло, ведь мы и правда двери не закрыли. Молодцы, че. Еще бы в подъезде потрахались.

Надо думать головой, а не только “есть в нее”.

Возвращаюсь к Валечке, а она, вся красная, сидит и пьет чай, дрожа всем телом. Ну что такое? Сгребаю темные как смоль волосы в ладонь и опускаюсь губами к макушке. Втягиваю неповторимый аромат и закрываю от восторга глаза. Улыбка на лице бетонируется.

—Ты чего? — коротко бросаю и падаю на стул рядом, закидывая ножки своей девочки к себе на “грабли”.

Валя глубоко вдыхает и не смотрит на меня, только чашку от себя отстраняет. А я же медленно массирую маленькие ножки, надавливая на нужные точки, отчего Валя то вздрагивает, то расслабляется. Знаю, как сделать ей хорошо.

Во всех смыслах этого слова.

—Нас чуть не спалили.

—И че? — подозрительно на нее кошусь, но у самого бешеный ржач из груди рвется. Серьезно, в голос бы заржал как конь.

С другой стороны, неприятно, что она предпочитает о нас молчать. С какого хера, в самом деле? Тут без пяти минут станем родителями, а она молчит. Переживает чего-то…

—И то, Юра, я не хочу скандалов внутри семьи.

Какие скандалы? Нас давно уже поженили и перекрестились.

Давлю ухмылку, пытаюсь быть серьезным, конечно. Не ясно как, но пытаюсь. На Вальку смотрю и подыхаю, ведь она всегда такая красивая, что дух захватывает.

Моя девочка вспыхивает алым румянцем, смотрит на меня нечитаемым взглядом, и хочется мне впиться в ее губы до хриплого стона. Чтобы царапалась, билась подо мной. Давление ударяет в затылок, пульс лупит по вискам.

Мне стоит титанических усилий не сорваться, потому что член упорно ударяется в шов штанов.

Пиздец.

Продолжаю массаж ног и поднимаюсь к икрам. Некоторое время молчим, каждый кайфует по-своему. А затем я решаю сыграть еще круче.

—Какие? Скандалы?

Медленно опускаю ножки на пол, а затем расстегиваю свои штаны, шустро стягиваю с себя и вешаю на спинку стула.

Валя замирает и точно пялится на меня. Поправляю член специально так, чтобы было видно, и поворачиваюсь задницей, мышцами играя.

Там есть чем играть, да и есть что показать.

Следом идет остальная форма. Теперь я в одних труселях сверкаю перед Валькой, а она кусает и облизывает губы, всматриваясь в меня во все глаза.

На самом деле мне жарко. Ну и еще я хочу просто вот так перед ней ходить, и чтобы она передо мной голенькая ходила. Немного же хочу, да?

—Что я совратила сына маминой подруги…мы ведь все как семья, — мямлит Валечка, пока я варганю нам кофе и незамысловатые бутеры. Мне пожрать надо перед работой, сегодня с десяти прямо дохера тренировок. Надеюсь увидеть там мою девочку.

—Совратила? Звучит охуенно, но мне ж не пятнадцать, ты не сядешь, детка, не волнуйся. Я скажу, что это я тебя совратил. Станет так легче? — поворачиваюсь и подмигиваю уже побледневшей малышке.

Она очень много думает. А надо просто больше трахаться.

—Юра, это несмешно. Понятия не имею, как обо всем сказать нашим.

—Ну так Каринка в курсе, не видит проблемы, только рада. С чего ты решила, что остальные не поймут?

—С того, что я старше тебя, Юра, я вела тебя в первый класс. Мы столько лет знакомы, а тут…папа будет в шоке, потому что я теперь твой преподаватель! Это же скандал.

—Хуйня из-под коня, малыш. Ну а что ты предлагаешь?

—Да хотя бы не так сразу, не так прямо быстро, потому что точно подумают, что это несерьезно. Без году неделя дома и уже с тобой закрутила отношения.

Киваю в ответ, якобы понимаю ее, по факту мне пох на эти аргументы, потому что я вообще бы закричал на весь мир, что она моя.

—А когда мы скажем? Когда ты родишь?

—Юра, — резко поворачивается в мою сторону и снисходительно смотрит темными омутами.

—А что? Мы трахаемся без резинки, я в тебя кончаю и планирую сделать тебя мамой своих детей. А ты переживаешь, что там подумают наши родители.

С каждым моим словом Валя краснеет все сильнее и отводит взгляд в сторону. Да, грубо, но как есть.

Перехватываю ее за подбородок и к себе тяну, прижимаюсь лбом к пылающей щеке и сдавленно выдыхаю.

—Давай хотя бы через пару недель, месяц, — просит, цепляясь ледяными пальцами о мои руки. —Мне надо подумать, как это все сформулировать для них.

Я могу дать ей этот месяц, для меня это ничего, правда. Но кажется, что этот месяц будет моим персональным адом.

—Тебе так будет спокойнее? — заглядываю в личико и вижу там надежду на мое согласие.

—Да.

—Хорошо, малыш. Месяц так месяц. Есть еще одна проблема, с которой я пытаюсь справиться, но нихера не выходит. Мне не нравится, что на тебя смотрят. Мужики. Вокруг. Они липнут к тебе, слетаются как на мед, — проговариваю рывком, словно рублю.

Меня бесит. Меня на части рвет по факту, и что с этим делать, я хуй знает.

—Особенно, когда тебе цветы таскает тот додик. Какого черта? — недовольно бубню, пытаясь держать себя в руках. КАК?

Сажусь рядом с ней и кладу ладонь на бедро. Искрю.

—Юрочка, это папин давний ученик, и я правда сказала ему как есть. Что занята, и что мне не нужны его знаки внимания. А больше никто не проявлял ко мне никакого внимания. В любом случае. Есть предложения, как это исправить? Если ты видишь эту проблему, мне, разумеется, важно ее изменить, — кротко произносит и кладет голову мне на плечо, поглаживая грудь.

Вау…

Оказывается, так бывает? Ты вроде зачинщик скандала, а она хоп и успокоила. Одним касанием.

—Выколоть всем глаза к чертовой матери.

Смеется, оставляя у меня на груди смазанный поцелуй. Сердце заходится в бешеном ритме. Жму ее руку к груди и закрываю глаза, чтобы впитать в себя максимально много ощущений.

—Юра, я не даю поводов для ревности. Никогда. Не ссорюсь без повода и очень жду такого от тебя.

Очень легко сказать, и очень сложно сделать, если мною овладевает слепая ревность. Целуемся еще некоторое время, сминая губы до болезненных спазмов. Задыхаюсь в ней. Хочу большего, но не прошу, потому что наглость.

—Я в зал иду, надеюсь тебя там увидеть.

—Не могу, мне к врачу сегодня, — кусает губы снова, а я не даю ей это делать, пальцем освобождая искусанную плоть.

Хочется много чего, но вместо этого сижу на попе ровно.

—Какому?

—К гинекологу, Юра, хочу у нового врача все сначала проверить.

—Там нечего проверять, тебе нужен секс без защиты каждый день. И все.

Я уверен, что она здорова, и все проблемы были от хуевого мужика. Сейчас этой проблемы нет, но да, с первого раза не вышло, хотя у меня была уверенность, что я и с первого раза отстреляюсь достойно.

Это лишний повод не останавливаться на достигнутом.

—Я освобожусь сегодня в девять, потому приду и буду тебя много-много целовать. Ты звони мне, как выйдешь от врача, хочу все знать, — целую снова и снова, пока член по лбу не бьет уже и вздыхаю, отпускаю. Смотрю и подыхаю.

Домой шлепаю вот прямо так.

На пути ни одного соседа, и не мудрено, мы тут остались вдвоем на этаже.

ГДЕ-ТО ЗА ГОРОДОМ

Две женщины сидят под кронами высоких деревьев и моют в тазиках помидоры и огурцы. Обе периодически смеются и болтают о том и о сем.

—Что там наши?

—Что, что? Ныкаются как дети.

—Мой ныкается, что ли, тоже? — женщина с блондинистыми волосами потрясенно вскидывает голову. Ей сложно понять, как ее сын может от кого-то “ныкаться”. Никак. Воспитан иначе.

—Твой прикидывается шлангом, а глаза из орбит выскакивают, как на мою смотрит. Заезжала вчера за банками, дверь нараспашку, голубки милуются. Сделала вид, что ничего не поняла, но чуть не заржала. Юрка твой как чайник там кипел, — с широчайшей улыбкой произносит женщина постарше. Гордости за этих двоих ей не занимать.

—Приданное готовишь?

—А ты?

—А я пинетки вяжу.

—И я.

Они уже давно все решили, и просто ждут, когда их дети перестанут вести себя именно как дети. Но впрочем. Почему бы не позволить молодым вести себя так, как они хотят?