Плохой парень

ГЛАВА 62

ВАЛЯ

Дрожу, пытаясь причесать мысли и заставить язык говорить. Боже мой. Боже мой!

—Это все не так, как кажется. Юр, дай мне все пояснить.

—Ну охуеть, любимая, охуеть просто! Я захожу, и что я вижу? Сидит твой пидорастический додик с кольцом, а ты развесила уши! С хера ли лысого, блять?! С хера ли лысого ты вообще поперлась с ним куда-то?! Валя, я тебя спрашиваю?! Мне как на это реагировать, еб вашу за ногу! Мне порадоваться, что он тебе кольцо на палец натянуть хотел?! Че плохоть в ладоши может, а может мне еще надо спросить, что ты ему сказала в ответ? А, Валюша, а что ты сказала ему на это и какого черта поехала с ним? — благим матом вопит Юра, надавливая на газ, пока мы несемся вперед. Я перестаю соображать, потому что на меня кричат.

Так всегда происходит, если повышают голос. Я даже то, что знала, могу забыть. А сейчас и вовсе не могу сложить два и два. Сказочная идиотка!

Слезы ручьем льются по щекам, меня начинает мутить от всей ситуации.

—Я поехала с ним, потому что он привез мои документы, и никакой другой причины тут нет.

—ВАЛЯ, УСЛЫШЬ СЕБЯ, ТЫ ПОЕХАЛА С БЫВШИМ В РЕСТОРАН ИЗ-ЗА ДОКУМЕНТОВ? ДА В РОТ МНЕ НОГИ! ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ, ВАЛЯ? МОЖЕТ МНЕ ТОЖЕ МОЖНО ПОЙТИ В КАФЕ С ДЕВУШКОЙ, С КОТОРОЙ Я СПАЛ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ, И ТОЖЕ ОБСУДИТЬ КАКИЕ-ТО ВЕЩИ, МОЖЕТ ЕЩЕ ЗА РУЧКУ ПОДЕРЖАТЬСЯ? МОЖЕТ ОНА МНЕ ТОЖЕ КАКИЕ-ТО ВАЖНЫЕ ВЕЩИ ПЕРЕДАТЬ ХОЧЕТ? КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЛЮБИМАЯ МОЯ? — Юра резко тормозит на обочине и бьет кулаками по рулю, пока я с каждым ударом вздрагиваю, чувствуя полное опустошение внутри.

Дрожащими руками стираю дорожки слез и перевожу туманный взгляд на Шолохова. Он на меня не смотрит, дышит тяжело.

Почему так плохо? И так страшно? Комок в горле мешает не просто протолкнуть слюну, а сделать даже короткий вдох.

Меня трясет, и кажется, что я близка к потере сознания.

—Я не хотела ничего плохого. Хотела забрать свои вещи, нормально поговорить о том, что все кончено, и что мы больше не будем коммуницировать. На этом все. Я не знала, что последует за этим. И не думала, что вообще что-то может последовать. И мне жаль, что так все получилось. Пожалуйста, не злись на меня. Я…я очень тебя люблю, Юра.

Едва касаюсь ладонью плеча, как он отмахивается от меня. Резко поднимает голову и переводит на меня рассвирепевший взгляд.

—Ты в адеквате, Валь? Ты на полном серьезе вешаешь мне это на шею? Типа чтобы я впитывал, как лох патлатый? — прищуривается и сжимает пальцами переносицу. Удар под дых. От него. Мне.

—Я не хочу ни с кем расставаться врагами, Юра. И он не причинил бы мне вред. А на последний разговор мы все так или иначе заслуживаем. Как считаешь? Я не год за ручку продержалась с ним, понимаешь? У меня есть прошлое, которое такое, какое оно есть. Если я сейчас согласилась на этот разговор, чтобы забрать свои вещи, то в этом нет ничего плохого. Я не изменила тебе, не сделала ничего плохого и неуважительного по отношению к тебе. Я просто поговорила с бывшим, который приехал сюда из столицы с четким заявлением, что я оставила у него важные документы. Мне надо было выбить из него их? Или что?

—Ты моя женщина. И все свои вопросы с бывшим решать сама не должна! Ты не понимаешь, что я не могу доверять ему и его адекватности. Что мне надо думать? А если бы он себе позволил чего? Ты понимаешь, что мужик-обиженка — это пиздец проблемка. И я не хочу этих проблемок! Я о тебе думаю, Валя, я блять все время только о тебе и думаю, и меня это выносит к чертовой матери. Как бы сделать все лучше для тебя, как бы сделать так, чтобы ты не нервничала, забеременела, и чтобы я смог всех обеспечить. Вот о чем я думаю. А тем временем моя любимая сидит в компании бывшего в ресторане, а он протягивает ей кольцо. Кто из нас феноменальный долбаеб? Сдается мне, что это я тот самый олень, добрый день! — цедит рыком, перехватывая меня за подбородок.

—Я понимаю, прости. Просто думала, что я могу сама все решить.

—Сама. Сама. Сама. Ты не одна, понимаешь? Сама будешь решать, какой цвет мазюкалок на ногтях делать, а не вот это вот все. Я не хочу, чтобы моя женщина виделась с бывшим и чтобы тот думал, что ты даешь ему таким образом зеленый свет! Все логично в мире мужчин. Согласилась на свидание — дала. Понимаешь?

Он произносит это касаясь губами моего лица. Губ. Подбородка. Шепчет и целует. Соленые поцелуи с привкусом обиды.

Взрывается. И он, и я.

Оба. Ослепительно больно, когда Шолохов отстраняется и прищуривается, отпуская мое лицо.

—Твой батя отпустил меня на час, и то после того, как узнал, какого хуя я намылился в увал и кому буду причиндалы отрывать. Так что да, у него совещание, но он хотел бежать впереди всех и вся ради тебя. Чистить рожу твоему несостоявшемуся мужику. А тут вызвался я. Так что пошел я нахер учиться дальше, пока меня не исключили. Тебя отвезу домой. И чтобы не вздумала даже звонить Леопольду и спрашивать, как его больное самочувствие. Узнаю — отправлю его в травму надолго, — лицо искрит от злости, желваки искажают правильные черты лица. Нет и намека на юмор.

Мы больше не шутим.

—Папа знает?

—Я не говорил, но он не тупой же, сложит два и два. Наверное. Может нет. Похер. Уж извини,— хмыкает неоднозначно. —Я как раз к нему шел по приглашению, когда увидел тебя, так что официально увольнулся нахер. Теперь у меня разбитые в кровь руки и на построении Сырник вставит мне охуетительный пистон, потом поднимет вопрос об исключении, и жизнь наладится! — хлопает в ладони и укоризненно смотрит на меня с широченной улыбкой на лице.

—Прости.

—Да хватит. Мне успокоиться надо, иначе натворю хуйни и легче не станет. Я от тебя в ахуенезе просто! До сих пор трясет. Сука, вернуться бы и настрелять по ебальнику еще раз! За мат прости, а хотя нет, не прости. Я такой, какой я есть. И чем быстрее ты это поймешь, тем лучше будет для нас двоих!

На этом наш разговор заканчивается. Меня подвозят домой в полнейшей тишине, которая режет пространство острым ножом, вспарывая страхи обоих.

Юра не целует меня на прощание. Просто высаживает.

А потом ждет, пока я поднимусь домой. И только когда я включаю свет, с улицы слышно визг шин.

Меня этот день размазал.

Буквально и фигурально.

Тошнота подкатывает к горлу, и я выворачиваю содержимое желудка на пол, не успевая добежать до уборной.

***

На утро мои вещи доставляет курьер. Документы в отдельном конверте, вещи в идеальном порядке сложены в отдельную коробку. Все мои немногочисленные оставленные пожитки. Можно не проверять, конечно.

Меня мутит с самого утра, но делать нечего, надо ехать на работу. Выпиваю стакан воды и съедаю лимон, морщусь как будто от боли. Голова тяжелая и какая-то вязкая.

Я плохо спала и меня почти всю ночь била дрожь, преследовали кошмары.

Нужно остановиться и понять, что со мной происходит. Что происходит? Меня окончательно размазало. И вообще вчера я планировала сделать кое-что важное, но не сделала. Все планы пошли по одному месту. Протираю виски и пытаюсь выровнять сбившееся дыхание.

Интересно, как быстро из города смотался Леон? Смеюсь и плачу. И о чем я только думаю, да? Просто Леон никогда не применял физическую силу к кому бы то ни было. В смысле…он буквально никогда не дрался и сам мне об этом говорил.

Я только сейчас начинаю понимать, что это не признак аристократичности, а признак слабости, маменькино сынка. Валя, ну вот и как на это смотреть? Раньше ты считала, что мужчины, способные разрешать проблемы языком, привлекательнее неотесанных мужланов, а сейчас ты по уши влюблена именно в такого неотесанного мужлана, при одном упоминании о котором сердце выпрыгивает из груди.

И ты должна понимать, что с таким парнем как Юра, нельзя вести себя как с Леоном. Это совсем другая парадигма поведения.

То что для одного было бы нормой, для второго — нет. Это несопоставимые вещи.

Смеюсь и чувствую новый прилив тошноты. Вау.

Мои нервы не к черту, и давно пора бы попить успокоительные, только вот не девушке, которая планирует беременность.

Смеюсь и снова плачу, чем саму себя бешу.

Валя, ты должна собраться. Вчера у нас с Юрой была первая ссора. Не сказать, что я прямо уж не запаниковала. Возможно, впервые я испугалась за наши отношения, и что он все неправильно поймет. А еще ругала себя полночи за собственную тупость, за коматоз, который словила на ровном месте, за это треклятое согласие выпить кофе.

С другой стороны…а что я сделала плохого? В моем понимании ничего, а в понимании Юры, человека другой психологии, это предательство. По итогу мы имеем что?

Я прячу от Юры свои проблемы с Сырниковым, пошла на встречу с бывшим и в принципе скрываю свои отношения с ним ото всех.

А еще самое главное: я не сказала ему “да” сразу. Потому что…что? Боюсь последствий?

Выражаясь в стиле Шолохова, я кто? Ссыкуха. Нет, Юра сказала бы, что я голимое ссыкло, а вот я так мягко пытаюсь шлифануть собственную никчемность.

В списке минусов можно добавить еще и то, что я не оценила его по достоинству изначально.

Когда изначально? Когда между вами была не просто разница в возрасте?

Можно до бесконечности посыпать голову пеплом и корить себя за глупость. А можно делать хоть что-то, чтобы не выглядеть полной дурой, если уж я и так полная дура.

Фантастическая идиотка, по правде говоря.

Снова умываюсь и рассматриваю свое блеклое выражение в зеркале. Как будто по мне каток проехался. Когда там белая полоса уже? Когда проблему ослепнут на мне?

И пусть я выгляжу не очень, сегодня мне предстоит важный разговор, на который я долго созревала, прежде чем вообще смогла к этому прийти.

Мне надо собраться!

Через силу делаю макияж и заправляю волосы в тугую гульку. Сегодня я должна выглядеть на все сто, потому что есть только один вариант, при котором я смогу пойти в ва-банк и сама решить свою проблему.

Вернее не так, я хочу дать рычаг человеку, который поможет мне решить эту проблему. Чтобы никому не навредить.

Будь я глупее, побежала бы к папе или Юре сразу и наломала бы дров.

А я хочу сделать то, что получается у меня лучше всего.