После развода с драконом. Начну сначала в 45

Глава 32

Я дошла до общего расписания групп, нашла «боевиков» и отправилась к сыну. Мирей стоял у стены вместе с товарищами, что-то обсуждая.

— Мирей, — позвала я, подходя ближе.

Он обернулся и подошёл ко мне. Скрывать смысла уже не было — многие знали, кто я и кем прихожусь этому боевику. Мы отошли к окну, подальше от всех.

Рука сына была на перевязи. Камзол расстёгнут, как и рубашка — на пару пуговиц. Волосы в хаотичном беспорядке.

— Что-то случилось?

— Случилось, — я понизила голос. — Я вчера получила угрозы… от любовницы твоего отца. И прошу тебя быть внимательным.

Он нахмурился ещё сильнее. Одну руку спрятал в карман форменных брюк, а другую сжал в кулак — и тут же поморщился от боли. Я с беспокойством посмотрела на него.

— Мам, может, ты преувеличиваешь?

— Мне кажется, я как раз преуменьшаю, — холодно ответила я. — Ты ведь сам говорил, что те воры, на которых вы напоролись, были слишком хорошо подготовлены.

Мирей стал серьёзным, почти мрачным. Он явно обдумывал мои слова, я видела это по лицу. Его взгляд скользнул мимо моего плеча.

Он уже взрослый, чтобы понимать: Мария не станет терпеть его рядом, тем более во главе рода, когда у неё растёт свой ребёнок. Еще один наследник. Её осведомлённость и уверенность, что это точно мальчик — настораживала. Только если она связалась с достаточно сильным целителем, тот мог уже на третьей неделе узнать пол.

Но я не сказала этого вслух. Хотела услышать, что скажет сын. Отмахнётся? Подумает, что я ревную отца и пришла набить себе цену? Или…

— Расскажи, что именно она тебе сказала.

Я пересказала ему разговор: требование немедленно покинуть столицу, угрозы ему и его сестре.

Он внимательно слушал, кивая.

— Ты мне веришь? — спросила я прямо.

Он встретился со мной взглядом.

— Верю, ма. Я не оставлю тебя. Обвинения Марии серьёзные. И у неё есть мотивы. Её ребёнок. Только вот у нас нет доказательств. Ты говорила об этом отцу?

Я замялась, выдохнула.

— Его нет. В Дризкалне случился обвал.

— Плохо… Надо ему послать сообщение.

— Я не знаю, поверит ли он мне. Сам понимаешь, насколько щекотливая ситуация.

— Мам, ты сейчас слишком эмоциональна. Но… вы ведь столько лет были вместе. Я не понимаю, как он вообще сотворил то, что сотворил. Я ненавижу его за это. Но он остаётся моим отцом. Эта Мария не может приходить и донимать тебя, требовать что-то. Я сам напишу отцу. Эту девицу он знает сколько? Месяц? Два? А тебя — большую часть жизни. И ты точно не та, кто будет наговаривать. Никто не может угрожать тебе и не понести за это ответственность.

— Мирей, понимаешь… когда в сердце мужчины уже живёт другая женщина, поведение мужчины может измениться.

Мирей кивнул коротко, но я заметила, как напряглась его челюсть.

— Мам, я уверен, что отец отреагирует верно на ситуацию. А если нет — я с тобой.

— Спасибо, Мирей.

— Ты уже говорила с Алексой?

— Собираюсь найти её на следующей паре.

— Хорошо. Вечером я зайду к тебе. Ещё раз поговорим. Сейчас мне на пару надо.

Мы попрощались. Я заранее запомнила, когда заканчивается пара дочери, и направилась в то крыло замка. Но… на занятии её не оказалось. Более того, для меня стало неприятным сюрпризом, когда староста группы сказала, что Алекса пропускает занятия и не отчитывается за пропуски.

Я переговорила с девочкой. Поведение Алексы было для меня неприятным — совсем не то, чего я ожидала. Поблагодарив старосту, я отпустила её.

Дальше у меня было ещё три пары, которые прошли спокойно. После занятий я снова отправилась в общежитие, чтобы найти дочь. Но её там не было.

Я вышла за территорию Академии, сняла карету и направилась в наш особняк. Но меня встретила тишина.

Я обошла весь дом — пусто. Пыль легла на поверхности, в оранжерее уже росла густая зеленая трава.

Всё выглядело так, словно с того дня, как я покинула дом, здесь никто и не жил. Даже прислуги не оказалось — как я её распустила, так и осталось.

Шкафы Алексы были полны одежды, и та самая, которую я специально заказывала для Академии, тоже лежала здесь.

По телу пробежала холодная дрожь. Где она?

Я спустилась в кабинет Аларика, села за его стол и начала писать письмо свекрови. Но, не дописав, смяла лист и бросила в урну.

Нет. Я сама поеду туда.

Вышла из особняка, снова сняла карету и направилась к дому свекрови.

Беспокойство всё сильнее сжимало горло. В голове уже выстраивались самые чёрные картины того, что могут сделать с моей маленькой девочкой.

Меня трясло.

Леди Элоиза Вейрская встретила меня лично. Холодно, сдержанно, надменно — как всегда.

Это не удивило. Она всю жизнь была такой. Разве что теперь чувство превосходства стало ещё более явным, особенно по отношению ко мне.

— Проходи, — сухо сказала она, поворачиваясь к лестнице.

Я пошла за ней в гостиную. Та оставила меня там и вышла. Я скрипнула зубами. Ждать, пока свекровь соизволит принять меня, было хуже всего.

Вскоре подали чай в фарфоровом сервизе, с тонким лимонным ароматом. Я даже не притронулась. Свекровь плыла следом за служанкой.

— Где Алекса? — спросила прямо.

Свекровь сначала чинно устроилась, потом медленно подняла взгляд от чашки. Пригубила чай.

— Я не видела её.

Я коротко кивнула. Только потеряла время. Я направилась к выходу, пока леди Вейрская продолжала пить чай.

В холле уже взялась за ручку двери, когда уловила в соседнем коридоре приглушённые голоса — мужской и женский.

Женский был до боли знаком.

Ноги сами понесли меня в сторону кабинета моего покойного свёкра. Я толкнула дверь.

В кресле у камина сидел седой, грузный мужчина. Его глаза сверкали холодным превосходством.

Рядом, вольготно устроившись на диване, была Мария. Она подняла на меня взгляд и нагло усмехнулась.

— Где Алекса? — мой голос прозвучал жёстко, без тени приветствия.

Мария чуть склонила голову, словно разглядывала что-то забавное. Её губы тронула дерзкая улыбка.

— А что, потерялась ваша драгоценная доченька?

Она произнесла это так, чтобы каждое слово впилось в кожу. Мария растягивала слова, словно наслаждаясь ими.

Я почувствовала, как в груди закипает.

Я уже готова была шагнуть вперёд, когда за спиной появилась свекровь с конвертом в руках.

Она быстро разорвала его, пробежала глазами строки… и внезапно прикрыла рот ладонью. В её глазах был неподдельный ужас.

— Мирей… в лазарете, без сознания. В магической коме. — выдохнула она. — Зацепило сильно на практике …по боевой дисциплине!

Всё внутри у меня оборвалось. Ноги сами понесли меня вперёд — и я оказалась совсем близко к Марии.

— Это ты… — сорвалось с моих губ, и я рванула её за локоть, дёрнув так, что она вскрикнула.

— Я же говорила! — Мария тут же схватилась за живот и съёжилась. — Говорила, что она не в себе! Угрожает мне! Она напала на меня!

Дальше всё стало как в тумане. Чужие голоса. Из ниоткуда появились полицейские. Резкий холод металла на запястьях.

— Где Алекса?! — кричала я, пытаясь вырваться. — Если с ней что-то случится…

— Не бойся, — протянула Мария с мерзкой, довольной усмешкой. — Я найду ей мага, тот подправит память, чтобы твоя дочка смогла продолжать жить дальше. Правда… выйти за лорда она уже не сможет. Ха… ха…

Холод металла полоснул по коже — наручники щёлкнули, перехватывая запястья за спиной.

Я рванулась, но полицейские сжали меня, их пальцы впились в плечи.

— Где Алекса?! — крик сорвался хрипом, сорванным горлом. — Если с ней что-то случится!..

Мария стояла чуть поодаль, прижимая ладонь к животу и кривясь от нарочитой боли. На губах её блуждала самодовольная улыбка.

Сердце сжалось, будто его сдавили железными тисками. Я подняла голову — и увидела свекровь. Она стояла в дверях, неподвижная, холодная, и в её глазах не было ни капли сочувствия.

— Элоиза! — выкрикнула я, захлёбываясь злостью. — Что же ты за тварь такая, если допустила, чтобы подобное случилось со своими родными внуками?!

Она не шелохнулась. Лишь чуть приподняла подбородок, будто мои слова были не более чем шумом.

А я вырывалась, захлёбываясь отчаянием, но хватка полицейских была железной. Всё вокруг расплылось в тусклый, безликий туман — в котором слышался только мерзкий смешок Марии и стук моего сердца, бьющегося, как в клетке.

Она даже не дрогнула. Лишь чуть приподняла подбородок, будто мои слова были не более чем шумом.

Полицейские дёрнули меня за руки, разворачивая к выходу. Мы вышли в холл, а потом — на улицу. Уже смеркалось, в воздухе висел тошнотворный запах сладких духов свекрови. Та следовала шаг в шаг. У кареты свекровь остановилась, обернулась к одному из стражей и ровно произнесла:

— В лечебницу.

Я замерла. Лечебница для душевнобольных и опасных магинь. Холод подкатил к горлу.

Тот седой мужчина и Мария стояли чуть поодаль, наблюдая. Мария ухмыльнулась, а полицейские, чуть склонившись, ответили:

— Да, леди.

Ледяное понимание обожгло изнутри: там меня накачают препаратами… и я могу потерять ребёнка.

Я сопротивлялась, спотыкалась, пыталась вывернуться, но хватка была железной. Пришло осознание во всей полноте: всё это — чтобы меня убрать. Чтобы я исчезла из столицы так, как они и хотели.

Магию мне заблокировали. По бокам сидели стражи, словно каменные изваяния.

— Отпустите меня немедленно! — я едва не сорвалась на крик. — Я герцогиня! Вы не имеете права так со мной поступать!

Они молчали. Ни одного взгляда, ни одного движения.

— Я требую немедленно сообщить обо всём моему мужу! — попыталась снова.

Тишина.

— На каком основании вы меня задержали? — голос стал резче, холоднее.

— Причинение тяжкого вреда леди Сарийской, — наконец прозвучал ответ.

— Какой ещё тяжкий вред? Я только схватила её за руку!

— С этим будут разбираться позже. Ваши действия могли привести к потере ребёнка. Ребёнка лорда. За это вы понесёте наказание.

— Тогда доставьте меня в полицейский участок! — потребовала я, вцепившись пальцами в край скамьи.

Молчание. Антимагический браслет натирал нежные запястья.

— Я буду жаловаться на ваши действия!

Один из стражей криво усмехнулся, другой лишь чуть заметно покачал головой, давая понять: из лечебницы я не выйду.

— Вы уже ничего не сделаете… леди, — произнёс он, нарочито выделив последнее слово, так, что оно прозвучало почти как оскорбление.

Словно я им уже и не леди. А — никто.

Очевидно, меня пустили в расход.