После развода с драконом. Начну сначала в 45

Глава 45

Я сидела молча, сжимая в руках кружку остывшего чая, и не находила ни одного ответа. Упрекать Рика дальше не было сил. Даже ненависть вдруг схлынула, оставляя внутри пустоту.

Всё, что я могла, — это смотреть в одну точку.

Время прошло слишком быстро. Нужно было собираться на пару. Поднялась на второй этаж, чтобы привести себя в порядок.

Застегнула пуговицы на форменной блузке, надела пиджак, длинную узкую юбку.

В зеркале отражалась бледная, с красными глазами женщина. Леди. Герцогиня. Истинная. Я почти рассмеялась от горечи. Словно все эти титулы хоть что-то значат, когда внутри пусто, а за порогом свора врагов.

Я пригладила волосы, закрепила шпильки и спустилась вниз.

Открыла дверь. Навстречу мне шел посыльный. Я взяла у него письмо и попросила подождать. Быстро пробежалась по строчкам.

Конверт с сургучной печатью. На обратной стороне — почерк мисс Гарсии.

Из письма я узнала, что Алекса наведывалась в приют.

Более того, она пожелала ознакомиться с моим личным делом.

Я медленно перечитала строки ещё раз. Для чего ей это? Что она ищет? Что ей нужно от прошлого, о котором я сама предпочла бы не вспоминать?

Мисс Гарсия, директриса, писала уважительно, но в её словах чувствовалась осторожность. Она просила моего позволения — можно ли открыть дочери архив и выдать бумаги.

Я покачала головой.

Моя Алекса… зачем?

Слишком много она впитывает чужих слов. Слишком легко даёт бабушке и Марии засорять себе голову. Теперь ещё и это.

Я вернулась в дом, быстро села за стол, взяла перьевую ручку и наспех вывела короткий, сухой ответ.

Разрешение.

Запечатывая конверт сургучом, я чувствовала, как внутри всё противится. Но если откажу — станет только хуже. Подозрения и домыслы девочки расцветут пышным ядовитым цветом. Пусть лучше получит правду, пусть сама увидит.

Я вложила письмо в руки мальчишке-посыльному.

Тот вежливо поклонился, сложил конверт в объемную сумку и отправился дальше, разносить корреспонденцию по преподавательским домикам.

Я проводила его взглядом, а потом покачала головой. С дочерью нужно серьезно поговорить. Но это потом.

В коридоре Академии было многолюдно. Студенты спешили на пары, в воздухе пахло чернилами, духами и пылью старых книг.

Я шла в аудиторию на пару.

А мысли возвращались к ночи. К признанию Аларика. К его глазам, жёлтым, полным боли.

Декан Риалл уже был на месте. Он сидел за массивным дубовым столом, склонившись над кипой тетрадей. Его длинные пальцы неторопливо перелистывали страницы. Он делал замечания.

В кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом пера и шелестом бумаги.

Я прошла вперёд, к столу. Декан Риалл даже не поднял глаз от бумаг — только сухо кивнул и произнёс:

— Доброе утро, мистрес Элдертон. Сегодня у нас замена. Группа боевиков, третий курс.

Я отметила про себя, что это как раз группа Мирея.

Мы ждали студентов. А пока их не было, декан передал мне часть тетрадей. Я устроилась за соседним столом и начала проверку вместе с ним.

Вскоре послышался гул шагов и приглушённые голоса — двери распахнулись, в аудиторию начали заходить ученики. Кто-то смеялся, кто-то тихо обсуждал задания.

Мирей вошёл в числе первых. Его взгляд на миг зацепился за меня, и он едва заметно замедлил шаг. Но поздоровался так, как и следовало в академии:

— Доброе утро, мистрес Элдертон.

Я кивнула в ответ, сохранив строгую маску. Хотя уголки губ все равно немного дернулись в намеке на улыбку.

Потом мы вместе, как и в прошлый раз, спустились в подземелье Академии, где был обустроен тренировочный зал для практических занятий.

По дороге я незаметно обвела живот запасным щитом.

Мой взгляд зацепился за одного из учеников — друга Мирея, того самого, что недавно едва не погиб. Его уже выписали, но выглядел он бледным и осунувшимся. Слишком рано его вернули на учебу.

Из плана декана я уже знала, что сегодня предстояло отрабатывать защиту от воздушного тарана.

В просторном помещении подземелья, защищённом магическими щитами, царила полутьма. По сводам лениво плавали магические светляки, разливая мягкое свечение. Их свет был приглушён — лишь чтобы очертить стены и силуэты. Всё это сделано намеренно: так плетения, что будут отрабатываться, становились виднее, их линии и изломы вспыхивали особенно ярко на фоне сумрака.

Группа выстроилась ровным рядом.

Декан Риалл выступил вперёд. Его голос отозвался от сводов высоких потолков гулким эхом:

— Сегодняшняя задача проста только на словах. Воздушный таран — это один из самых опасных ударов. Он не оставляет вам времени на раздумья и чаще всего приходит внезапно. Что спасёт вас? Только рефлекс. Только привычка. Только доведённое до автоматизма умение ставить щит за долю секунды. — Он обвёл учеников взглядом. — Помните: промедление может стоить вам жизни.

Я стояла за его плечом и видела всё. Мирей пытался держаться сосредоточенным, но я заметила, как он косился в сторону Софии. Та стояла чуть правее, не сводя глаз с круга на полу, будто и не замечала его взгляда.

Когда мой сын на миг встретился со мной глазами, я едва заметно кивнула. Говоря ему тем самым, София будет в безопасности. Я об этом позабочусь.

Мирей сегодня уже был без подвязки на руке.

Занятия у боевиков завершились. Было несколько напряжённых моментов — пара ситуаций, когда щиты дрогнули, когда один из студентов не успевал, и магический удар мог снести с ног. Но я вмешалась, выровняла поток, удержала контроль. Обошлось. В конце концов именно для этого я и присутствовала, чтобы не позволить случиться беде.

Следующая пара была в группе, где училась Мария. Но стоило перекличке начаться, как стало ясно её не было. На этот раз занятие в этой группе прошло ровно, без нарушений дисциплины и глупых смешков, и это было только к лучшему.

После я пообедала в общей столовой: простое, но вкусное жаркое, горячий хлеб и кружка густого отвара. Потом были еще две пары в разных группах, где всё шло по учебному плану, без эксцессов. Рутинно, спокойно, даже немного утомительно.

И лишь вечером, направляясь к своему домику, я заметила её. На крыльце, прямо на ступеньках, сидела Алекса.

Согнув колени, ссутулившись, она выглядела растерянной. Когда заметила меня, поспешно поднялась, отряхнула форменную юбку, будто пыталась скрыть, что ждала здесь уже давно.

Я замедлила шаг.

На половине пути остановилась, не спеша идти дальше. Я не заговорила первой. Хотелось узнать, в каком настроении она пришла.

Алекса сделала несколько быстрых шагов навстречу, и я ясно почувствовала — ещё миг, и она бросится мне на шею. Но в последний момент дочь сдержалась, словно сама испугалась собственного желания.

Показалось, что в ней что-то изменилось.

Я скользнула взглядом по ней. Ни следа от привычных нарядов — ни украшений, ни косметики. Волосы убраны в простую косу, перехвачены черной лентой. На ней была академическая форма.

Она стала заламывать руки, всегда так делала, когда нервничала. На ее лице была… растерянность. Даже страх.

Она остановилась в шаге от меня, заморгала, будто собираясь с духом, и наконец тихо спросила:

— Мам… можно с тобой поговорить?