Последнее обещание, которое ты дала

Глава 25

Райдер

Пока я ждал, когда криминалисты закончат обрабатывать комнату Адди, я позвонил отцу и рассказал ему, что произошло, предупредив, что Мэддокс отправляет к ним несколько офицеров для защиты.

— Как Адди? Мы уехали так внезапно… Она испугалась? — спросил я.

— Она спросила, что случилось, и Ева сказала, что прорвало водопровод. Сказала, что такое бывает зимой, когда снег и лёд. Сейчас они на кухне, варят варенье.

— Мне жаль, что ей приходится отвлекать Адди, когда она должна бы…

— Должна бы делать именно это. Это помогает ей отвлечься от мыслей о Филе. Даёт ей цель.

— Мы постараемся управиться как можно быстрее, но я хочу привести её комнату в порядок, когда криминалисты закончат. Не хочу, чтобы она увидела её в таком состоянии. И если возможно, постарайтесь, чтобы она не знала о людях Мэддокса.

— Делай, что нужно, Райдер. Мы присмотрим за Адди. Здесь всё будет в порядке.

Его голос звучал спокойно и уверенно — таким мой отец был всегда. Даже когда мы были в шаге от потери всего, он оставался невозмутимым, был уверен, что мы справимся, даже если придётся продать землю. И после того, как Рэйвен нас обокрала, и нам пришлось возвращать долги без полного дохода от аренды всех домиков, он всё равно сохранял хладнокровие, пока я кипел от злости. Иногда его спокойствие успокаивало. А иногда — раздражало.

— Всё не в порядке, пап, — резко сказал я.

— Никто не пострадал. Адди в порядке. Ты в порядке. И это тоже пройдёт, сын. Всё пройдёт, а рядом с тобой останется частичка тебя самого на всю жизнь. Это благословение. Держись за эту мысль, слышишь? Держись за свою девочку.

Я сглотнул.

— Мне пора.

Я повесил трубку и направился в комнату Адди. За считанные дни она стала для меня её комнатой. Уже не гостевая. А комната моей дочери… Моей дочери.

Это слово не переставало крутиться у меня в голове.

Мэддокс стоял в коридоре, привалившись к окну напротив двери в комнату Адди, и наблюдал, как его люди работают внутри, методично собирая улики. Я встал рядом, засунул руки в карманы и прислонился спиной к холодному стеклу.

— Они почти закончили, — сказал Мэддокс.

Он пытался меня успокоить, но пламя внутри не угасало. Я был злее, чем когда-либо прежде. Даже злее, чем тогда, когда Рэйвен ушла.

— Они забрали её рюкзак, — процедил я. — Впервые она почувствовала себя достаточно в безопасности, чтобы оставить его, и теперь…

Я не позволю себе расплакаться. Не сейчас. Не из-за какого-то рюкзака.

Мэддокс легонько толкнул меня плечом.

— Купишь ей новый.

— Это не то же самое. Как и ягуар не тот же. Она знает разницу. Она знает, что потеряла. Знает, что новый никогда не заменит старый.

Глаза Мэддокса прищурились.

— Ты сейчас о вещах говоришь? Или о себе? Потому что, насколько я вижу, за какие-то несколько дней ты дал ей в жизни больше стабильности и любви, чем её мать за семь лет. Ты — не дешевая подделка.

Я ведь не это имел в виду, да?

Криминалисты вышли из комнаты, неся пакеты и коробки. Один из них остановился перед Мэддоксом.

— Не так уж много, шериф, но мы нашли несколько волосков и отпечатков. Нам понадобятся образцы у всех, кто здесь живёт, чтобы исключить их.

— Доставим, — сказал Мэддокс. — Дайте мне пару дней, чтобы собрать отпечатки и ДНК.

Он тянул время, потому что нам нужно было держать Адди как можно дальше от базы данных. Но это же и ограничивало возможности вычислить того, кто вломился ко мне в дом и потревожил комнату моей дочери. Я ненавидел это чувство связанности по рукам и ногам.

Криминалисты кивнули и ушли. Я вошёл в комнату Адди и начал приводить её в порядок. Мэддокс присоединился ко мне. Мы работали молча, стирая порошок, которым снимали отпечатки, и расставляя вещи так, как их оставила Адди.

В дверном проёме появилась Джиа.

— Мы кое-что нашли.

В её взгляде читалось волнение, но оно было сдержанным, осторожным, и от этого у меня сжалось в груди. Я не был уверен, сколько ещё способен выдержать сегодня… Блядь, сколько ещё смогу выдерживать в ближайшую неделю или месяц. Разве мне не хватило? Говорят, жизнь не даёт человеку испытаний тяжелее, чем он может вынести, но это чушь. Жизнь ломала меня уже не раз.

Джиа развернулась, и я тут же пошёл за ней, а мой брат последовал за мной.

Она устроилась за стойкой на кухне. Энрике чувствовал себя как дома — держал в руках кружку кофе и читал что-то на экране ноутбука Джии.

— Что именно? — спросил я, наблюдая, как она снова села на стул.

— Куча документов и файлов с изображениями. Датируются десятилетием назад. Они зашифрованы, но я подключила Рори, и, возможно, ты сможешь нам помочь с паролем.

— Я? — нахмурился я. — Я ни черта не понимаю в компьютерах.

— Зато ты знал Рэйвен.

Я резко вдохнул, и рядом со мной замер Мэддокс. Сделав ещё один глубокий вдох, я попытался успокоить бешено колотящееся сердце и шагнул ближе к Джие и ноутбуку. Её запах тут же окутал меня — осенние вечера и уют дома. Было странно говорить и думать о своей бывшей, стоя рядом с этой женщиной, которую я хотел сделать своей. Которая гонялась за грабителем с пистолетом в руках, готовая защищать меня и моего ребёнка.

Это было пугающе… и чертовски привлекательно. Так же, как прошлой ночью, когда она оседлала меня, а я пожирал её тело. И так же опасно.

— Есть один документ, который не зашифрован. Думаю, он подтверждает наши догадки, о которых мы говорили вчера. О том, что Рэйвен была для Ловато не просто их гением в области технологий. Но более того, мне кажется, она написала это для тебя. Посмотри, поймёшь ли, что она имеет в виду. — мягко попросила Джиа, словно боялась причинить мне боль.

Я заставил себя отвести взгляд от неё и посмотреть на экран.

В отличие от письма, написанного рукой, почерк которой я слишком хорошо знал, этот текст был напечатан обычным шрифтом. Безличный. Просто чёрные буквы на белом фоне и мигающий курсор. Они не казались такими болезненными, как письмо. Я мог бы отстраниться от этих безликих слов, которые мог написать кто угодно.

По крайней мере, так мне казалось, пока я не начал читать.

Однажды принц спас дочь демона от гибели, которую ей нес сын демона. Принц не знал, что спас её, но всё же сделал это. Он встретил её, очаровал и забрал к себе, осыпая любовью и богатствами, которых она не заслуживала и которых, безусловно, не заработала.

Но демон, будучи порождением зла, протянул свои чернильные руки и нашёл её, украл у принца и связал с собой своими злодеяниями, используя её любовь к принцу против неё. Попав в ловушку демона, она понимала, что у неё есть лишь один шанс спасти мир, прежде чем демон раздавит её и обратит в прах.

И тогда она создала меч, который, будучи использованным, мог разрушить все защиты демона и уберечь мир от его тёмных угроз. Она ждала подходящего момента, чтобы вытащить его из ножен, предусмотрев запасной план на случай, если не успеет. Если она умрёт, прежде чем сможет воспользоваться мечом, тот, кого она любила всей душой — принц — всё равно мог бы его использовать.

Для этого, чтобы освободить меч и раз и навсегда покончить с демоном, принцу нужно было всего лишь произнести её имя.

Я стиснул челюсти, с трудом переваривая хлынувшую на меня волну сожаления и грусти. Джиа была права: этот текст делал очевидным, что Рэйвен бежала от семьи. От тёмного демона и его сына. Ещё хуже было то, что эта сказка вернула меня назад — туда, где мы с ней лежали, переплетясь, на одеяле в лесной лощине, в тени деревьев, у журчащего ручья.

Эта история была соткана из тех волшебных дней, когда мы прятались от всего мира, а я рассказывал ей истории, придуманные в детстве вместе с братьями и сёстрами. Истории о пиратах, феях и поисках золота. Даже тогда она умела превращать наши грубые детские приключения в сказки, которые я мог почти увидеть, создавая новые версии. Но во всех них Рэйвен играла роль дочери злодея, спасённой прекрасным принцем.

Я думал, что таким образом она намекала на своё тяжёлое детство, но не была готова говорить об этом прямо. Я любил её ещё больше за то, что она пережила всё это. За то, что была рядом, сильная и прекрасная, готовая встречать мир вместе со мной.

Теперь же это знание добавило ещё одну рану к моему и без того израненному сердцу — осознание того, что она не чувствовала себя в безопасности, чтобы рассказать мне правду.

Джиа подняла бровь.

— Это единственный файл, который не зашифрован, Райдер. Она хотела, чтобы ты это увидел. Она оставила тебе ключ.

— Только я не понимаю, что она имеет в виду.

Одновременно с тем я произнес это, как Энрике сказал:

— Я бы на твоём месте не обольщался. Это не доказывает, что она связана с Ловато или что Хатли знает разгадку. Чёрт, может, это просто сказка, которую она написала для своего ребёнка.

— Адди, — поправил я раздражённо. — Её зовут Адди.

Энрике встретился со мной взглядом через стойку. Ни один из нас не отвёл глаз, пока Джиа не коснулась моего плеча, возвращая меня к себе.

— Никто не знал Рэйвен так, как ты, Райдер. Как ты думаешь, это зашифрованное послание? Или просто сказка?

До того, как она ушла, я думал, что знаю её так же хорошо, как себя. Даже с её тайнами. Я думал, её прошлое не имеет значения, потому что я видел, кем она была на самом деле.

Рэйвен, в которую я когда-то верил, хотела бы помогать другим. Она хотела бы спасти мир, если бы могла.

Но когда она ушла, забрав с собой всё, что было нашим, я решил, что был просто обманут.

Теперь, понимая, что она бежала, что боялась за свою жизнь, я видел её иначе. Моё представление о ней снова изменилось, соединяя ту девушку, которую я любил, с реальностью — женщиной, жившей в страхе.

— Скажи её имя, — мягко произнесла Джиа.

Я сглотнул, но первым заговорил не я, а мой брат.

— Может, это просто Рэйвен? Ведь это не её настоящее имя, но то, под которым мы её знали, — предположил Мэддокс.

Джиа фыркнула.

— Вряд ли всё так просто.

Но всё равно набрала на клавиатуре имя «Рэйвен» в поле пароля. Отказ. Попробовала несколько других вариантов — с заглавной буквы и без, разные написания. Всё бесполезно.

Она снова взглянула на меня, в её глазах вновь появилась та осторожность, что я уже заметил.

— У тебя было для неё прозвище?

Я понял, что её осторожность была ради меня. Она не хотела причинять мне боль. Не хотела, чтобы воспоминания о Рэйвен меня ранили.

Джиа заботилась обо мне.

Что это означало? Что я хотел, чтобы это означало?

Особенно когда воспоминания о прозвище Рэйвен отбросили меня назад, туда, где мы были с ней в постели в моей квартирке над конюшней.

Она смеялась, когда я впервые попробовал это имя, ещё до того, как попытался назвать им нашу дочь:

— Я не могу быть Арвен, Райдер. Она эльф, сотканный из света, а я из тьмы. Скорее уж я воин, держащий в руках меч, а не магию. Если уж я и кто-то из этого дурацкого триквела, то Эовин, сражающаяся с Королём-Чародеем.

Я настаивал, что она не тьма. Что она — мой свет.

Но когда она узнала, что беременна, снова вернулась к этому. Сказала, что тьма Короля-Чародея живёт в ней, что заразила её, и что она не уверена, сможет ли стать хорошей матерью из-за этого.

Я пообещал ей, что мы будем бороться с тьмой вместе. Как семья.

Это было одно из последних обещаний, что я дал ей.

Только вот уже после того, как она ушла, я понял, что она не пообещала мне в ответ.

Чья-то рука легла мне на плечо. Я повернул голову и встретился с обеспокоенным взглядом брата.

— Рай?

Я провёл ладонями по лицу.

— Попробуй «Моя леди Эовин из Рохана».

В комнате повисло молчание.

Мэддокс прикрыл рот рукой, Энрике кашлянул в кружку с кофе, а глаза Джии распахнулись.

— Да пошли вы, — рявкнул я. — Думаете, мне самому хотелось это произнести? Просто попробуй.

Губы Джии дрогнули в улыбке, пока её пальцы мелькали над клавиатурой.

На экране вспыхнули красные буквы отказа.

— Дай попробую ещё несколько вариантов.

Я отступил от неё, открыл холодильник и достал пиво.

Мне нужно было что-то покрепче. Виски. Целую бутылку. Я хотел поехать в МакФлэнниганс, занять своё место в углу у стойки и напиться до беспамятства.

Но те времена остались позади. Я не мог просто топить воспоминания и сожаления в алкоголе — не если я хотел быть рядом с Адди. Поэтому, вместо того чтобы поддаться этому порыву, я просто сорвал крышку с проклятой бутылки и сделал глоток.

— Кто-нибудь хочет?

Энрике покачал головой.

— Нет, пока я на службе.

Мэддокс пробормотал:

— Мне не нужно.

Джиа вообще не ответила. Она не любила пиво? Может, её выбор — текила или виски? Вряд ли она была любительницей вина, но я знал о ней даже меньше, чем когда-то знал о Рэйвен.

И всё же меня тянуло к этой взрывной, дерзкой женщине с силой, превосходящей даже ту, что я испытал, когда моя бывшая впервые вошла в офис на ранчо на собеседование.

Разве я не усвоил горький урок? Если человек говорит тебе, что за ним тянется тьма и что он не умеет оставаться на месте, лучше ему поверить.

У Джиа определённо были секреты — вещи, которые она делала ради работы и о которых никогда не могла бы рассказать никому. Она не задерживалась надолго нигде. Её жизнь — это путешествия по всему миру.

Так что любые мысли о том, чтобы сделать её своей, были просто абсурдны.

К тому моменту, как Джиа раздражённо вздохнула и отодвинула ноутбук, я уже осушил половину бутылки пива.

— Ничего. Но я не сдаюсь. Отдам всё это Рори, пусть посмотрит, что можно сделать.

Энрике оттолкнулся от стойки.

— Я возьму первый пост. — Он бросил взгляд на моего брата. — Твоя команда контролирует периметр?

Мэддокс выглядел измотанным.

— У нас людей в обрез, но я позвонил шерифу Скалли в соседнем округе, посмотрю, сможет ли он выделить нам кого-то.

Энрике и Джиа переглянулись, после чего агент из управления по борьбе с наркотиками произнёс:

— Если нам нужна помощь со стороны, лучше привлечь больше людей из нашей группы, чем объяснять ситуацию тем, кого мы не проверяли.

Что-то в этом человеке напрягало меня.

— Где ты был сегодня?

Энрике приподнял бровь.

— Я тебе не подчиняюсь.

И, не сказав больше ни слова, вышел, оставив после себя атмосферу, которую я не мог точно определить.

Мэддокс посмотрел на меня.

— Я возвращаюсь, чтобы убедиться, что всё из комнаты Адди обработано. Им нужны образцы ДНК и отпечатков, чтобы исключить членов семьи. Твой тоже понадобится, Джиа. Я договорюсь с Барри, чтобы он не вносил это в базу, но он сможет использовать образец Адди, который у него уже есть.

— Что, прости? — прошипела Джиа. — У них не должно быть ДНК Адди. Я даже не позволила полиции Колорадо запустить его в базу, когда шло расследование убийства.

Мэддокс кинул мне виноватый взгляд, очень похожий на тот, которым Милла смотрела на меня, когда выдавалась, что я дал ей мороженое на завтрак.

— Я отвезу Миллу на ранчо, чтобы она развлекала Адди, пока ты будешь занят здесь. Скажешь, когда привезти её обратно.

А потом он буквально сбежал из дома, оставив меня с разъярённым аналитиком из АНБ.

Её глаза вспыхнули, разжигая во мне огонь, который тлел весь день, ожидая момента, чтобы вырваться наружу. Он накрыл меня с головой, словно смывая всё лишнее, сжигая последние остатки воспоминаний о Рэйвен. Её больше не существовало.

Была только Джиа. И я жаждал ещё одного её поцелуя. Я хотел снова услышать те звуки, которые она издавала, когда я захватывал её рот своим. Это были не воспоминания о Рэйвен, что терзали меня весь день.

Это была Джиа.

Я преодолел разделяющее нас расстояние, и она не отступила. Наоборот, вздёрнула подбородок — вся сотканная из вызова, из непокорности. Вся — из контроля, который я хотел разрушить. Своими руками. Своими губами. Собственным ритмом, доводя её до предела, пока она не разлетится в клочья от экстаза.