Последнее обещание, которое ты дала

Глава 3

Райдер

После долгого, изнурительного дня, проведённого за работой над двумя новыми домиками, я должен был быть вымотан и мечтать только о том, чтобы вернуться домой и рухнуть в постель. Но вместо этого внутри меня будто что-то зудело, не давая покоя. Что-то в Милле и этом чёртовом вороне задело меня за живое, заставило тосковать по вещам, о которых я знал: мне лучше их не желать.

Мне нужно было просто найти кого-нибудь на ночь. Потеряться в мягкой коже, которая вырвала бы из моей головы мысли о двух темноволосых красавицах, преследующих меня. Только вот уже несколько месяцев я не мог ни с кем завершить сделку. После того как Рэйвен ушла, я с лёгкостью отвлекался на других. Это казалось местью. Но теперь дело было не в бывшей невесте. Всё испортила эта чёртова журналистка, которая пробыла на ранчо достаточно долго, чтобы я застал её роющейся в моём кабинете.

Женщина с волосами, тёмными, как ночное небо, и глазами, меняющими цвет с зелёного на карий в зависимости от освещения. Женщина, которая на мгновение заставила моё давно окаменевшее сердце сбиться с ритма — прежде чем исчезнуть, даже не попрощавшись.

Исчезновение Джии Кент было для меня предупреждением. Знаком держать свои руки и губы подальше от неё. Слава Богу, мы разделили всего один поцелуй. Потому что даже одного оказалось достаточно, чтобы я не мог избавиться от вкуса её губ.

Может, сегодня ночью я наконец смогу её забыть. Найду облегчение в ком-то, кто не переворачивает мне душу. Найду покой, а не новую пытку.

Я отказался от ужина с мамой, сказав, что поем в городе, сел в грузовик и направился в Уиллоу Крик. Когда я пересёк границу города и увидел знак, уголки моих губ дрогнули в лёгкой улыбке.

Уиллоу-Крик — родина футбольных звёзд, рок-музыкантов и фермеров.

Знак появился всего пару десятилетий назад, после того как группа Watery Reflection построила себе поместье над озером. Наш город гордился своими знаменитостями так же, как Белл Бакл гордился своей колой и лунными пирожными. Городской стадион носил имя погибшего футбольного игрока, а холм за озером теперь назывался Watery Reflection Hill. Мы гордились тем, что эти люди — часть нашего сообщества, но мы и защищали их. Если репортёры совали нос куда не следует, мы их отшивали так же быстро, как енот лезет в мусорный бак.

Очаровательная старомодная атмосфера нашего центра привлекала художников, фотографов и даже съёмочные группы. Церкви с остроконечными шпилями, выглядывающими из-за крыш, булыжные мостовые, напоминающие о давно забытых каретах, фонари в форме фонарей — всё это делало город идеальной картинкой для открытки. Ветвистые ивы перемежались с магнолиями на каждом углу, наполняя воздух ароматом, когда они цвели. Фасады магазинов были из обветренного кирпича, с белыми колоннами и чёрными ставнями, а их витражные окна на закате превращали улицу в игру золотых бликов и переливчатых радуг.

Я припарковался у мастерской Вилли, надеясь, что он наконец починил мой звуковой ружьё. Увидев табличку «Закрыто», я застонал, сразу поняв, куда он подался. Я не был уверен, что сегодня готов к пьяному Вилли.

Я направился на окраину города, к бару дяди Фила. МакФлэнниган стоял в Уиллоу Крик уже больше века. Легенды гласили, что все поколения МакФлэнниганов владели этим местом.

Я толкнул резные двери, и передо мной открылся паб, который больше подошёл бы ирландской глубинке, чем дикому Теннесси. Богатая древесина, зеркала с гравировкой, старинное очарование. Меня тут же накрыл шум живой музыки, и я едва сдержал очередной стон. Я забыл, какой сегодня день. Четверг. А это значит пиво за два доллара и соревнования по линейным танцам, превращающие город в стаю бешеных собак.

Я двинулся к барной стойке и тут же заметил Вилли. Его массивные плечи ссутулились, а в руках он сжимал пиво, не отрывая взгляда от танцующих. Толпа в клетчатых рубашках, тёмных джинсах и ковбойских сапогах казалась неуместной на фоне старинных деревянных панелей и потёртых зелёных обоев.

Я бросил шляпу на лакированную стойку и уселся рядом с Вилли.

— Ты починил моё звуковое ружьё?

Вилли кивнул.

— Завтра привезу.

Сэди пододвинула мне пиво, и я встретился взглядом с сестрой, усмехнувшись.

— А если я хочу виски?

— Будешь пить пиво и радоваться, — бросила она, ухмыльнувшись, пока вытирала руки о полотенце.

Моя сестра — энергичная брюнетка за двадцать, с короткой стрижкой пикси и фирменной бледной кожей и голубыми глазами МакФлэнниганов. Когда-то её взгляд всегда искрился озорством, но теперь в нём чаще отражалось раздражение. Побочный эффект того, что она была ранена, защищая Милу. Теперь она прихрамывала, когда повреждённый бедренный нерв начинал давать о себе знать. После ранения она бросила колледж и отказалась от карьеры в профессиональном дартсе. Моё мнение, которым я благоразумно не делился, было в том, что она начала работать у дяди Фила просто потому, что хотела сбежать от чрезмерной заботы мамы.

Моя шея горела, как будто за мной наблюдал и повернул голову.

Блондинка в обтягивающем платье смотрела прямо на меня. Её внешность кричала «городская девчонка». Дорогая сумочка висела на спинке её стула, а каблуки болтались на кончиках пальцев. Туристка. Приехала за снежными горами и антикварными лавками.

Я приподнял стакан, улыбнулся и на секунду задумался о том, чтобы подойти.

Она была именно тем, что мне нужно. Полная противоположность тем двум темноволосым женщинам, которые не давали мне покоя весь день. Я мог бы забыться с ней. Найти разрядку и удовлетворение без всяких эмоций. Подарить ночь, о которой ей будет что рассказать подругам, когда она вернётся к своей настоящей жизни.

— Нет. — сказала Сэди, хлопнув меня полотенцем по руке.

Я недовольно фыркнул, поймав полотенце, легко вывернул его из рук Сэди и попытался щёлкнуть её им. Она с лёгким смешком отпрыгнула назад.

— Что случилось с той Сэди, которая всегда была на моей стороне? Которая рассуждала о радостях нагого тела и доводила Джемму и Мэддокса до румянца?

Один из наших любимых способов провести время с Сэди был довести до неловкости младших братьев и сестёр. И хотя я не хотел представлять свою младшую сестру в постели, это не мешало мне получать удовольствие от её попыток смутить остальных.

— Сегодня не она, Райдер. Не в этот вечер. Её парень продинамил её. Уехал на длинные выходные, на которых она надеялась получить предложение.

— Самое время для меня появиться на горизонте, — ухмыльнулся я. — Секс из мести.

Но, честно говоря, от одной только мысли об этом внутри всё сжалось. Мне нужно было забыть ту, кто меня бросила, а не напоминать себе, каково это — остаться ненужным.

За барной стойкой появился дядя Фил, встав рядом с Сэди. Поскольку он был всего на тринадцать лет младше мамы, многие думали, что он её брат, а не дядя. У него были тёмные волосы, которые, я подозревал, он красил, фирменные голубые глаза МакФлэнниганов, которые унаследовали все мы, и живот, который за последние пару лет навис над ремнём.

От него обычно пахло сигаретами, виски и дешёвым одеколоном. Когда-то он слыл дамским угодником, но с возрастом стал скорее неприятным, чем обаятельным. Меня накрыла внезапная тревога — вдруг в тридцать лет меня будут воспринимать так же? Стареющий дядя, который клеится к женщинам слишком молодым для него, пытаясь вернуть дни славы, когда были секс и рок-н-ролл.

Любые мысли о том, чтобы провести ночь с блондинкой, рассыпались в прах.

Но что мне оставалось? Я не собирался снова связываться с кем-то всерьёз. У меня был шанс, и он исчез.

Перед глазами снова вспыхнули меняющиеся на свету глаза и губы, которые оставляли ожоги. Губы, которые напоминали вовсе не о Рэйвен и её тёмных глазах. Эти глаза принадлежали женщине, полной язвительного вызова и дерзости. Женщине, которая кричала этим своим видом, когда я застал её за обыском моего кабинета, заставив меня одновременно хотеть наказать её и сожрать заживо.

Дядя Фил приобнял Сэди и улыбнулся.

— Твоя сестра здорово смотрится за барной стойкой, да? Точнее, как Сара в своё время.

Мы с Сэди переглянулись.

Бабушка МаК обожала этот бар, проводя здесь больше времени, чем где бы то ни было. Она умерла прямо в своём кабинете от инсульта, ещё до того, как скорая успела её забрать. Все говорили, что она ушла именно так, как хотела — с запахом бара в лёгких.

Все мы, братья и сёстры, в разное время работали здесь, особенно в те годы, когда на ранчо всё шло под откос. Но я не хотел, чтобы это стало жизнью Сэди. У неё было будущее за пределами этого города и этого бара. Ей просто нужно было напомнить об этом.

Сэди выскользнула из-под руки дяди, подала ему пустую пинту и сказала:

— На этой ноте я ухожу. Песня зовёт. Я всего лишь подменяла Теда, пока он был на перерыве, так что теперь ты можешь заступить.

Дядя Фил вытер лоб, и я заметил, что он был потнее, чем обычно. Хотя ночь была холодной, а бар тёплым, он выглядел так, будто только что дрался на ринге.

— Ладно, ладно, развлекайся, но завтра ты в смене.

Сэди лишь махнула рукой и исчезла в толпе на танцполе.

Я соскочил со стула и догнал её, схватил за руку и закружил к себе.

— Что ты тут делаешь, Язва?

— Пыталась танцевать, — огрызнулась она.

— Ты знаешь, о чём я.

В её глазах мелькнула тень, и она промолчала. В этот момент она напомнила мне себя в четыре года, когда я застал её с пальцем в свежем мамином пироге. Одновременно вызывающая и виноватая.

— Когда ты возвращаешься в колледж? — спросил я.

— Я не возвращаюсь.

Я стиснул зубы. Только собрался что-то сказать, но она меня опередила.

— Даже не начинай. Ты сам бросил учёбу и не вернулся.

— Это совсем другое.

Она фыркнула.

— Чем это другое?

— Я не использовал ранчо как оправдание. Я вернулся с чётким планом его спасти.

— Я тоже не прячусь, придурок. Я восстанавливаюсь после ранения!

Я провёл рукой по щетине.

Чёрт.

— Ладно, Сэдс, соглашусь. Но не думаешь ли ты, что уже пора двигаться дальше? Вернуть себе жизнь?

Её глаза сузились, и во мне зашевелилось что-то тревожное. Это не был страх, но что-то очень близкое к нему.

Сэди могла быть смертельно опасной, когда нападала. Я видел это слишком много раз. Но, как правило, её гнев был направлен не на меня. Мы всегда были командой, даже несмотря на разницу в десять лет.

— А ты сам собираешься двигаться дальше, Райдер? Вернуть себе жизнь? Или позволишь тому, что сделала Рэйвен, оставить у тебя столько же невидимых шрамов, сколько у меня видимых?

В груди сжалось. Никто в моей семье, кажется, так и не понял правды.

Как и все мужчины в нашем роду, я был человеком одной женщины. Назвать это «родственными душами» звучало бы слишком пафосно, но, по сути, так оно и было. Мои родители, мои дед с бабкой, мой брат — все они любили одного человека всю жизнь.

Мне просто не повезло. Женщина, которая должна была быть моей, солгала, украла и ушла. Но это не меняло того, что я отдал ей своё сердце.

Теперь оно мне не принадлежало. Я его отдал.

Любовь пришла и ушла из моей жизни. Я упустил свой шанс.

— Не кидайся в меня этим только потому, что бесишься из-за того, что я прав, — буркнул я. — Твоя нога зажила, чёрт возьми. Возьми в руки дротик. Полистай каталог Университета Теннесси. Сделай хоть что-то, но не застревай в этом городе, подавая выпивку, пока дядя Фил не упьётся и не прокурит себя в могилу.

Она мрачно посмотрела на меня, но затем в её глазах мелькнул знакомый озорной блеск.

— Давай заключим сделку.

Я заранее знал, что мне это не понравится, но промолчал и выждал, пока она продолжит.

— Ты сходишь на свидание. Настоящее. С женщиной, которая не просто проездом в этом городе. И тогда я снова начну играть.

Я хотел согласиться. Свидание — это ерунда. Просто ужин и несколько часов моего времени. Я мог бы это сделать, если бы это помогло Сэди снова двигаться вперёд, да?

Глаза, цвета осенних полей, снова вспыхнули у меня в памяти.

Я поцеловал Джию — и тут же представил нечто большее, чем просто поцелуй.

Представил её рядом со мной, её волосы разметало ветром в открытом окне моего грузовика. Представил, как мы устраиваем пикник на холме, с которого открывается вид на озеро. Представил, как она извивается подо мной в постели.

Это было пугающе.

И оставалось пугающим.

Сэди посмотрела на меня с грустью, когда я так и не дал ответа. Наконец, она мягко похлопала меня по руке.

— Нам обоим нужно время зажить. Давление — не выход ни для одного из нас.

Затем она повернулась и ушла на танцпол, влившись в компанию старых друзей родителей, которые владели ранчо неподалёку. Её лицо озарила улыбка, которую я сразу раскусил — фальшивую, но убедительную. Она плавно влилась в ритм танца вместе с толпой.

Я был уверен в своём выборе. Верил, что ранчо — это всё, что мне нужно. Ранчо и семья.

Но когда мой взгляд снова скользнул к дяде Филу, который смеялся над чем-то, сказанным Вилли, а затем вернулся к Сэди, кружащейся под музыку, в груди что-то дёрнулось.

Тот самый глухой зуд, что преследовал меня весь день, вспыхнул ещё сильнее.

Чёртова Сэди.

Может, она права. Может, мне действительно пора двигаться дальше. Но я понятия не имел, что это значит. Потому что единственное, чего хотела для меня Сэди — это то, что судьба уже у меня отняла.