Последнее обещание, которое ты дала

Глава 26

Джиа

Раздражение волнами прокатилось по мне, когда я сузила глаза, глядя на Райдера, стараясь игнорировать, как расширяются его зрачки и как его теплое дыхание касается моей кожи. Он стоял так близко, что мне едва ли пришлось бы пошевелиться, чтобы поцеловать его. Эти мысли только усиливали моё раздражение.

— Ты отправил её на анализ? Я же сказала, что мы не можем позволить, чтобы она попала в систему.

— Человек Мэддокса сделал это для нас без регистрации. Без имен.

— Да? А если он работает на Ловато?

— Он даже не знает, кого тестировал. И к тому же, он не из их людей.

Во мне вспыхнул гнев.

— Ты можешь сомневаться в Энрике, но я не могу сомневаться в твоем парне? Я вообще ничего не знаю об этом лаборанте. Откуда тебе известно, что он не числится в нашей базе как человек, связанный с картелем? Ты не имеешь права принимать такие решения по моему делу без меня.

— Твоему делу?! — Его руки уперлись в столешницу по обе стороны от меня, его грудь ещё сильнее вторглась в моё пространство. — Твоё дело сосредоточено вокруг моей дочери. Живого человека. Не просто какого-то кода в компьютере, не улики для протокола, не разменной монеты.

— Ты правда думаешь, что я поставила бы её под удар ради расследования? — в голосе зазвенела боль.

— Я думаю, что ты чертовски хороша в своей работе. А это значит — лгать, хитрить, давить, пока не добьёшься своего.

Его лицо наклонилось ещё ближе, наши губы почти соприкасались. По коже побежали мурашки, взгляд сам опустился на его рот. Он был сжат в жёсткую линию, но я знала, насколько мягким он мог быть, когда прижимался к моему.

Я с трудом сглотнула, заставляя себя удержаться на грани притяжения, и, вспыхнув от раздражения, парировала:

— Я знаю, что ты говоришь это как оскорбление, но иди ты к черту. Да, я хороша в своей работе. То, что я знаю, когда надавить, а когда отступить — это плюс. Но я также стараюсь быть максимально честной, потому что иначе сложно не запутаться во лжи. Так что не сваливай свои проблемы с доверием на меня — единственного человека, который пытается во всем разобраться. Для тебя. Для всех нас. — Я резко выдохнула. — Да, я хочу отрубить голову змее и избавить страну от ещё одного уродливого картеля. Чёрт возьми, я буду гордиться этим, когда мы справимся. Но я никогда не поставлю под угрозу Адди ради этого.

Я ненавидела, что в конце моей пламенной речи голос предательски дрогнул.

Райдер убрал руки со столешницы, схватил меня за талию и притянул к себе, его губы тут же накрыли мои. Этот поцелуй был как наш первый — жёсткий, злой, пропитанный разочарованием. Он был вызовом, искуплением. Я не знала, было ли это направлено на меня, на Рэйвен или на саму жизнь, но это не имело значения. Моё тело вспыхнуло.

Я обвила руками его шею, наклонила голову, чтобы принять яростный натиск, и потерялась в волнах желания.

Ощущения, охватившие меня в этом страстном порыве, были такими, каких я не испытывала никогда. И как-то, на уровне интуиции, я знала — не испытаю снова.

Этот мужчина, внешне грубый, жесткий, суровый, изнутри горел любовью, сожалением и болью. Я хотела забрать это всё у него. Я хотела стереть всю скорбь, всю тяжесть прошлого, чтобы не осталось ни следа, чтобы этот прекрасный, жесткий человек снова мог любить. Доверять.

Эти мысли напугали меня, заставили кровь бежать быстрее, но я не прервала поцелуй. Это сделал он.

Райдер отступил, сжал кулаки на бедрах и уставился на мои припухшие губы.

— Что ты со мной делаешь? — спросил он так, словно это я околдовывала его, а не наоборот.

— Ты ведешь себя так, будто это я тебя поцеловала, — мой голос был хриплым. — Будто это я плету вокруг тебя чары, когда на самом деле ты сам бросаешь мне все эти ошеломляющие кусочки себя, не давая мне возможности защититься. Не давая сосредоточиться.

Он выглядел ошеломленным, и я знала, что должна остановиться, должна взять свои слова обратно или хотя бы не углубляться дальше.

Но они продолжали срываться с губ.

— Я очарована тем, какую красоту ты создаешь для других. Тем, как нежно ты относишься к тем, кого любишь. Тем, как яростно защищаешь свою семью. — Мой голос дрожал, и всё же я не остановилась. — Я ловлю себя на том, что хочу стать частью этого круга, который ты оберегаешь и защищаешь. И я не знаю, что с этим делать. Я никогда не хотела принадлежать кому-то…

Я наконец смогла заставить себя замолчать, опустила взгляд, отвернулась от этих гипнотизирующих голубых глаз. Я понимала, почему Рэйвен сочиняла сказки про него. Он был достоин их. Но хотела ли я принадлежать ему? К этой жизни? Ферма в Теннесси?

Я покачала головой. Нет. Это означало бы отказаться от всего, ради чего я работала. Нет. Я не могла просто так всё бросить ради мужчины. Я не могла отказаться от жизни, которую выстраивала, заплатив за неё своими ранами. Я попыталась проскользнуть мимо него, но он поймал меня, легко сжав локоть. Это была лёгкая хватка, из которой я могла бы вырваться… но не стала.

Наши взгляды снова встретились.

Эмоции в его глазах полоснули меня, цепляясь за сердце так, что освободиться от них казалось невозможным.

— Она была моей родственной душой. Так я думал. Но теперь… — он замолчал, и то, как его взгляд пронзал меня, окончательно разрушало мои стены, оставляя меня обнажённой. Открытой. Испуганной. — Как она могла быть единственной, если я даже не знал её по-настоящему? Если то, что я чувствую, прикасаясь к тебе, сильнее в тысячу раз?

Его слова врезались в меня, заставляя дышать с трудом.

Этот мужчина, воплощение силы, говорил о родственных душах, о настоящей любви, создавал свои собственные сказки, и это хватало меня за сердце, не отпуская.

— Я никогда не верила в родственные души и единственную любовь. — прошептала я.

— Даже когда была маленькой? — его палец легко скользнул по моей руке.

— Я любила играть в шпионов с братом и скучала на диснеевских мультиках. А если и смотрела их, то больше интересовалась битвами и тайнами, чем поцелуями. — Я сделала паузу. — Когда я была подростком, мы трижды переезжали, пока я училась в старшей школе. Я едва успевала заводить друзей, не говоря уже о парнях. Ближе всего к этому я была в колледже…

Я замолчала. Я не говорила о Киранe уже много лет.

— Что случилось? — спросил он.

Моим первым инстинктом было отмахнуться, как я всегда делала, но, глядя в эти пронзительные глаза, я знала — он увидит меня насквозь. Он слишком хорошо читал мои полуправды. Даже мои родители не знали, насколько сильно Киран меня предал.

— Я думала, что мы идеально друг для друга, — призналась я. Я редко позволяла себе возвращаться к тем дням и ночам в крошечной квартире Кирана в Филадельфии, окружённой компьютерами, когда мы растворялись друг в друге после очередного удачного взлома. — Мы были двумя заучками, пробивающимися через колледж, работая в ремонтном отделе местного магазина электроники. Я считала, что мы просто развлекаемся — программируем, взламываем, исследуем границы возможного во всех смыслах. А на самом деле Киран выводил деньги и подставлял меня.

Лицо Райдера потемнело. Он убрал выбившуюся прядь за моё ухо, и его прикосновение обожгло меня, посылая приятные мурашки по позвоночнику.

— Он свалил всё на тебя?

— Я поняла, что происходит, раньше, чем он успел это провернуть. И сдала его властям.

— Что он сказал?

Я сглотнула, отвернувшись, не желая снова переживать эти воспоминания.

— Я не дала ему шанса что-то сказать. Это не имело значения. Он взял всё, что, как я думала, у нас было, и выбросил, когда использовал мой код для кражи — полной противоположности тому, чего я хотела от своей жизни. Я училась на двух факультетах — правоохранительная деятельность и компьютерные науки. Я хотела правды и справедливости, а не виртуального грабежа.

Я больше никогда его не видела после той ночи, когда наткнулась на доказательства. Он спал за моей спиной, голый, когда я нашла скрытые папки на его компьютере. Я подумала, что это тест. Игра. Мы часто устраивали друг другу такие испытания. Но то, что я увидела, заставило мою кровь застыть.

Райдер поднял мой подбородок вверх костяшкой пальца, заставляя снова встретиться взглядом, и сострадание в его глазах чуть не сломало меня. Но оно было не для той, кем я была сейчас, а для девчонки, которая думала, что нашла кого-то, кто не исчезнет, если её семья снова переедет.

Его ладонь легла на изгиб моей ключицы, ласково скользя по коже, пока он говорил:

— Годы я мечтал, чтобы у меня была возможность сказать Рэйвен хоть пару слов после её ухода. Но, думаю, месть тоже была неплохим утешением.

— Вместо того, чтобы разрушить меня и мою репутацию, как он планировал, Киран невольно помог мне её построить. То, как я его вычислила и сдала, засветилось где-то в системе АНБ, и они пришли ко мне. Почти шесть лет я занимаюсь тем, чем всегда хотела.

— И защищаешь своё сердце от всех, кто пытался к нему подобраться, — мягко добавил он.

Я пожала плечами.

— Даже если бы я верила в настоящую любовь, далеко не всем выпадает сказка.

— В этом я ошибся с Рэйвен, — сказал он, и это был первый раз, когда я слышала её имя из его уст без боли.

— Что ты имеешь в виду?

— Я верил, что любовь — это сказка. Что если кто-то твоя родственная душа, то всё сложится само собой. Но так не работает. Мои родители любят друг друга сильнее всех пар, которых я знаю, но даже им приходится прикладывать усилия. Они злятся, в их жизни всплывают старые травмы. Но красота их отношений не в лёгкости, а в том, что они делают, когда тяжело. В жертвах, на которые идут ради друг друга. В том, что выбирают остаться, даже когда легче было бы уйти. — Он вздохнул. — Рэйвен осталась, когда забеременела. Но когда прошлое её настигло, она сбежала. Даже не дала мне шанса уйти вместе с ней. Пройти через это вместе.

Меня ошеломило осознание того, что он мог бы уйти с ней. Что он был готов оставить ранчо, семью, всё, что он любил, ради неё.

Я думала, что моя семья не умеет оставаться. Мы всегда были кочевниками. Но мои родители путешествовали вместе. Мама могла бы отказаться, могла бы сказать, что больше не хочет переезжать, но она оставалась. Из-за любви к отцу. Из-за веры в их жизнь.

Мой брат ушёл из Секретной службы, чтобы быть с Леей, следовать за её группой по всему миру. Он выбрал остаться — не в каком-то месте, а с ней.

И когда я смотрела на Райдера, с его тёмными растрёпанными волосами, синими глазами, в которых мерцало обещание того, что могло бы быть, если бы я позволила себе идти дальше… Я вдруг поняла Рэйвен.

Я видела, как он был с семьёй, с дочерью. С какой гордостью управлял ранчо. Видела дом, который он построил с любовью. И понимала — я бы не захотела, чтобы он от всего этого отказался.

И я знала: если бы он ушёл за мной, это бы его сломало. Отсутствие семьи, отсутствие цели медленно разъело бы его изнутри, пока от того блистательного, доброго, сильного человека, которого я знала, ничего не осталось бы.

Это была слишком большая жертва. Та, которую даже любовь не могла бы компенсировать. Рэйвен знала это. И поэтому ушла. Я думала, что она эгоистка. Но, возможно, это была её высшая жертва.

И, несмотря на то, что меня тянуло к нему, что меня манила эта его красота, я не могла протянуть руку и взять то, что он предлагал. Не потому, что это разрушило бы меня — это было бы почти стоящим риском. А потому, что это разрушило бы его. И этого я допустить не могла.

Я сглотнула, заставила себя отстраниться, разрывая кокон, в который он меня затянул. Обошла кухонный остров, решительно увеличивая не только физическое, но и эмоциональное расстояние между нами.

Сделала голос холодным и ровным.

— Мне нужно имя того, кто делает анализ ДНК.

И, не дожидаясь ответа, вышла из кухни.

Прежде чем успела передумать. Прежде чем схватила его за воротник, притянула к себе и закончила то, что он начал.