Призванные (ЛП)

Глава 33

Декс

«Одиночество — быть в стороне от других; уединяться»

Я снял небольшой домик с одной спальней, пообещав, что буду спать на диване. Здесь казалось еще холоднее, если такое вообще было возможно, вероятно, из-за отсутствия высоких городских зданий, которые могли бы защитить от холодного, пронизывающего ветра. Когда я арендовал домик, человек за стойкой регистрации все время рассказывал о горячих источниках, северном сиянии и множестве развлечений, доступных для туристов здесь. Я же смотрел на все это как на возможность закончить свою работу.

По правде, я думал о том, чтобы просто отправиться в пустоту на веки вечные (незапрограммированная часть меня), но эта идея была не слишком привлекательной, так что я вернулся к плану А.

Я впустил нас в маленькую деревянную хижину и закрыл дверь, чтобы не было холодно, а сам стал искать выключатель. Когда его нашёл, небольшая комната наполнилась светом, и Пайпер подошла к окну, чтобы раздвинуть тяжёлые шторы и открыть вид на голый пейзаж и снег. Вдалеке виднелась вода, которая даже отсюда казалась ледяной.

В комнате стоял очень большой диван с каким-то красно-синим принтом в стиле навахо и два больших кожаных кресла в стороне. Прямо рядом с диваном стояла дровяная печь, а на другой стороне комнаты — сосновый стол на четыре персоны. В главной комнате также небольшая кухня с холодильником, плитой и рядом шкафчиков над раковиной. По сути, хижина представляла собой одну комнату, за исключением спальни справа и ванной комнаты рядом с ней.

— Я, конечно, слышала, как здесь красиво, но никогда не задумывалась об этом. Место действительно завораживает, — сказала Пайпер, стоя в центре комнаты.

Я поставил наши сумки и подошел к печке, чтобы развести огонь.

— Тебе, наверное, нужно еще обезболивающего. У тебя не болит голова? — спросила она, вставая рядом со мной.

— Все в порядке, — ответил я, радуясь, что печку уже растопили. Я зажег спичку и поджег хворост. Долгое время я сидел и смотрел, как она горит, пока не убедился, что костёр не погаснет. По правде говоря, я не знал, что делать дальше. Мне удалось остаться с ней наедине. Увести от подруги и коллег. Теперь оставалось убить её. Задача, в которой до сегодняшнего момента, так и не преуспел.

К тому же я понял, что не знаю, как вести себя наедине с ней.

Да, мы и раньше оставались одни, но я не чувствовал такого уединения с ней, как сейчас. Раньше, за дверью от нас находились люди, мы были просто пассажирами в машине на дороге, где полно других водителей, людьми в закусочной, которые разговаривали с другими в пределах слышимости...

Но теперь, теперь мы были заперты в маленьком домике на курорте с отдыхающими парами и семьями. Никто к нам не войдет.

— Давай уйдем отсюда, — сказал я, чувствуя клаустрофобию.

Она рассмеялась.

— Мы только что приехали.

— Да, но это всего лишь скучная хижина. Пойдем, займемся чем-нибудь. — Я отряхнул руки и встал.

— Конечно, почему бы и нет? Для этого мы и здесь.

Как только за нами закрылась дверь нашего домика, я почувствовал себя легче; напряжение внутри немного спало.

— Ты в порядке? — спросила Пайпер, глядя на меня.

— Конечно. Мы же в отпуске. — Я улыбнулся ей, и она хихикнула.

— Пойдем в Музей льда, — сказала она, глядя на одну из брошюр в своей руке.

В нем рекламировали музей, полностью сделанный изо льда. Туда можно было прийти на экскурсию и выпить мартини в ледяном баре.

— Хорошо, но ты же понимаешь, что мы несовершеннолетние. Это значит, мы не сможем сидеть в баре. Я не могу допустить, чтобы ты напоила меня, а потом попыталась мной воспользоваться.

Она ударила меня по ребрам своей брошюрой.

— О, да ладно. Как будто такое возможно.

— Точно, — пробормотал я. — Я забыл, что ты все еще зациклена на мертвом парне.

Она ахнула и прищурилась.

— Не говори о нем так! Если бы не он, я была бы мертва.

Отлично. Теперь я разозлил ее. Молодец, Декс. С моим везением, она уйдет и больше никогда не захочет со мной разговаривать. Это только усложнит ситуацию.

Я покачал головой, даже не понимая, откуда взялось это замечание. Казалось, я внезапно почувствовал укол ревности. Я почувствовал необходимость соревноваться.

С самим собой.

Ну что за идиот.

— Слушай, прости. С моей стороны было неправильно казать это. — Я извинился, пытаясь вложить в свои слова весь смысл, который имел ввиду.

Она не смотрела на меня. Пайпер смотрела куда угодно, только не на меня.

— Пайпер? — позвал я. — Мне правда очень жаль.

Она вздохнула.

— Да, знаю. — Она развела руками. — Слушай, я не зациклена на нем, ясно?

— Да, хорошо. — Я согласился, несмотря на то что считал иначе. Я видел это в ее глазах каждый раз, когда она упоминала о нем. И иногда, когда в ее взгляде появлялось такое отстраненное выражение, я знал, что она думает о нем — обо мне — и задается вопросом, что было бы, если бы они встретились в другом месте и в другое время.

Я и сам иногда задавался этим вопросом.

Я прочистил горло и протянул руку.

— Ну, что, в Музей льда?

Она взяла меня под руку, положив пальцы в перчатках на моё предплечье.

— Пойдем.

Мы не сказали друг другу ни слова, пока в поле зрения не показался музей.

— Ха, — сказал я, — он действительно полностью сделан изо льда.

— Здесь так красиво, — сказала она, когда мы вошли внутрь, где было так же холодно, как и снаружи.

Место было довольно впечатляющим, и повсюду множество ледяных скульптур в натуральную величину, таких как наездники на лошадях и шахматный набор в виде животных. Там также была двухэтажная смотровая башня и винтовая лестница, полностью сделанные из кристально чистого льда.

— Мне нравится подсветка, — сказала Пайпер, пока мы проходили через несколько комнат. Это было похоже на световое шоу: все огни были неоновых цветов — зеленые, голубые и розовые. Некоторые из них периодически менялись, а другие оставались неизменными. Некоторые из них, казалось, освещали лед изнутри, и я поразился тому, что они нашли лампы, которые не выделяют достаточно тепла, чтобы расплавить скульптуры.

Здесь было четыре спальни — все изо льда, и, конечно, бар с резными барными стульями и бокалами для мартини изо льда.

— Декс, смотри! — воскликнула Пайпер, потянув меня к резной вазе, полной ледяных цветов. — Этот цветок похож на ту маргаритку, которую ты мне подарил.

Внутри вазы горел желтый свет, придавая всем цветам веселый оттенок.

— Хочешь такой же? — спросил я, приподняв бровь и пошевелив пальцами в перчатке, протянул руку к ледяному цветку.

Она рассмеялась и закатила глаза.

— Конечно, и как только мы вернемся в хижину, он превратится в растаявшую массу.

— Ну, я не стану ничего убирать. — Я насмешливо хмыкнул. — Думаю, лучше оставить его здесь, где ему и место.

Что-то наверху привлекло моё внимание, и я поднял голову. С потолка свисала огромная ледяная хрустальная люстра. И тут у меня начал рождаться план...

Рядом, прислонившись к одной из ледяных стен, стоял мужчина на очень высокой лестнице и с помощью каких-то инструментов вырезал что-то похожее на окно. На нём был пояс с инструментами, а в руке держал что-то вроде кирки. Там был ещё один инструмент, что-то электрическое, с очень длинным шнуром, который свисал вниз и уходил за барную стойку, где, вероятно, был подключён к сети.

Я оставил Пайпер, все еще любующуюся ледяными цветами, и небрежно направился к лестнице. Неподалеку находилась еще одна ледяная выставка, и несколько человек любовались ею. Когда я подошел поближе, чтобы получше рассмотреть скульптуру, моя нога «потеряла» опору на очень скользком льду, и я начал скользить, размахивая руками.

Я закричал, чтобы предупредить об опасности, но было уже слишком поздно. Я налетел на людей, стоявших возле скульптуры, и одного из них отбросило к лестнице. Я наблюдал, как мужчина врезался в подножие и отбросил лестницу назад, подальше от ледяных стен.

Мужчина, находившийся наверху, испуганно вскрикнул и подпрыгнул, когда лестница упала и приземлилась на верхнем этаже смотровой площадки. Но лестница продолжила падать и врезалась в хрустальную люстру, отчего та треснула, и большая ее часть полетела вниз... прямо туда, где стояла Пайпер.

— Пайпер! — закричал я, звук вырвался прямо из горла. Меня поразило то, сколько страха я услышал, наблюдая за разворачивающейся передо мной сценой.

Мои ноги пришли в движение, я бросился к ней, сам не зная зачем. Но пол был скользким, и я двигался не так быстро, как хотелось. Я с неподдельным ужасом наблюдал, как упал большой кусок льда, фактически отрезав мне обзор на Пайпер.

Люди кричали, некоторые плакали, а звук раскалывающегося льда эхом разносился по стенам, отражаясь от них и создавая оглушительный грохот. Я метался вокруг, пытаясь перебраться на другую сторону, отталкивая людей с дороги и пытаясь понять, раздавило ли Пайпер.

Раздавить ее было моим намерением, но теперь, столкнувшись с последствиями, я почувствовал легкую грусть и панику.

Наконец, перебравшись на противоположную сторону, я услышал хруст под ногами. Посмотрев вниз, мой желудок неприятно скрутило. Под ботинком лежал обломок ледяной маргаритки. Цветок Пайпер был раздавлен. Я наклонился и поднял его, повертев в руках. Кристально чистый лед был по-прежнему прекрасен, даже несмотря на то, что был разбит. Что я наделал?

Я поднял голову. На земле лежал человек, его тело было неподвижным, и он накрывал собой что-то или кого-то, кого я не мог разглядеть.

Присмотревшись, я увидел торчащую из-под него ногу, ботинок. Он был белый, с меховой отделкой и фиолетовыми шнурками.

Пайпер.

Пайпер была тем, что лежало под неподвижным мужчиной. Ее нога была слегка вывернута, и она совсем не двигалась.

Я сглотнул.

Очевидно, мой план сработал.

Она была раздавлена.

Работа закончена.