Призванные (ЛП)

Глава 37

Декс

«Асфиксия — состояние, когда человек лишен кислорода (например, при остановке дыхания)».

В ту ночь я не мог уснуть. И дело было не в том, что я был в новом месте. Раньше я спал в гораздо худших местах. Это было из-за нее. Она была в соседней комнате, и нас не разделяло ничего, кроме гипсокартона и краски. Она выключила свет несколько часов назад, и я знал, что она крепко спит, но все равно ее присутствие выбивало меня из колеи.

Как одна-единственная девушка смогла так сильно меня зацепить? Никогда в жизни никто не проникал мне под кожу так, как Пайпер. И ей это удалось. Каким-то образом она пробралась под мою кожу и проникла в разум.

Я не мог этого допустить. У меня была работа, которую нужно было выполнить, долг, который нужно было исполнить. Это должно было быть простое задание, но на деле оказалось гораздо сложнее. Я встал и в темноте расхаживал по комнате взад-вперёд по ковру, пытаясь во всём этом разобраться. И тут меня кое-что поразило. Одно-единственное слово, которое тихим шепотом ворвалось в мой разум.

Я остановился посреди комнаты, замерев от силы этой мысли.

Любовь.

При упоминании об этом слове, я покачал головой, отрицая его. Это была не любовь. Это не могло быть любовью. Это было что-то болезненное и извращённое и, вероятно, каким-то образом было частью испытательного задания Джи Ара перед тем, как сделать меня официальным Эскортом Смерти.

Кроме того, я никогда раньше не был влюблен. Я даже собственную мать не любил. В день, когда мне исполнилось четырнадцать, я ушел из ее квартиры и больше не оглядывался. Мне было абсолютно все равно, где она сейчас, а она была моей единственной семьей. Конечно, были друзья, люди, с которыми я жил на одной улице, парни, с которыми иногда работал, но никого, кого бы я не продал за хорошую цену. Такой парень, как я, не умел любить. Он знал только, одно — выживать.

А эта девушка усложняла его выживание.

Повинуясь внезапному порыву, я схватил с дивана белую подушку и направился в ее комнату. Мне хотелось решительно топнуть ногой. Хотелось гордо закричать, но не стал.

Я двигался бесшумно, скрытно и с определенной целью.

Дверь в спальню была слегка приоткрыта, и я легонько толкнул ее, проверяя на скрип. Дверь не издала звука, поэтому я приоткрыл ее еще немного. В комнате было темно, но я все еще мог различить основные очертания комнаты, в том числе кровать в центре. Я подкрался ближе, прижимая подушку к груди.

Она лежала на боку, лицом ко мне, укрывшись до подбородка одеялом. Ее темные волосы были лишь тенью на фоне белой подушки, а тело полностью расслабилось на матрасе.

Сделай это прямо сейчас, — прошептало часть меня. Та часть, которая была запрограммирована на выполнение главной задачи.

Подушка сжалась в моей хватке, и я знал, что это, вероятно, самый простой способ сделать это. Все, что мне нужно было сделать, — протянуть руку, всего на пару дюймов, и накрыть подушкой ее голову. Всё, что нужно было сделать, — это задушить её во сне, и всё было бы кончено. Возможно, она даже не поймет, что происходит. Но если Пайпер все же осознает происходящее, то все случится очень быстро и собьет ее столку, а потом она уйдет.

И если бы её лицо было закрыто подушкой, мне не пришлось бы смотреть, как она умирает. Я бы не увидел панику на её лице — страх. Я бы не увидел, как гаснет свет в её глазах, или выражение ее лица в тот момент, когда она осознает, что я предал ее.

Я убрал подушку от себя и протянул к ее неподвижной, спящей фигуре.

Сделай это.

Моё сердце так сильно билось в груди, что я думал, что этот звук наверняка разбудит её, и тогда мой секрет будет раскрыт. Она узнает, каким чудовищем я был на самом деле.

Я судорожно вдохнул и посмотрел вниз, готовый завершить свое деяние… Во сне Пайпер казалась меньше, каким-то образом более хрупкой.

Я уронил подушку. Она упала на пол, коснувшись край кровати.

Что со мной не так? Почему не могу сделать такое простое действие?

Я наклонился вперед, чтобы поднять подушку, а затем медленно попятился к двери. Я не мог этого сделать. Не сейчас. Я найду другой способ. Завтра. При свете дня все будет казаться проще.

— Декс? — Услышал я из темноты. Ее голос был сонным и низким. — Это ты?

— Да, — хрипло ответил я. — Не мог уснуть. Я просто проверял, как ты.

— Этот диван, наверное, неудобный, — сказала она, ее голос все еще был сонным. — Ткань колючая.

— Нет, все в порядке. Спи дальше.

— Голова не болит?

Голова? Потом я вспомнил о швах. Мне наложили их только этим утром, но казалось, что прошло уже несколько дней.

— Нет.

Я думал, на этом разговор закончится. Однако ошибался.

— Можешь лечь со мной.

Я замер на месте, размышляя, не ослышался ли. Не могла же она предложить разделить постель со мной.

— Декс? Не стоит стесняться. Ты оплатил этот номер.

— Мне плевать на деньги, — сказал я, понимая, что это правда. Деньги не казались мне такими важными, как раньше.

— Я не смогу уснуть, пока не буду уверена, что ты тоже спишь.

Я вздохнул и вернулся в комнату, подойдя к противоположной стороне кровати. Я не стал снимать фланелевые брюки с рубашкой и приподнял край одеяла.

— Ты уверена? — снова спросил я.

— Да, — простонала она. — Скорее. Ты впускаешь холодный воздух.

Я забрался под одеяло и засунул подушку, которую ещё несколько минут назад собирался использовать как оружие, под голову.

Пайпер не повернулась ко мне. Она осталась в той же позе, но ее тело было расслаблено.

Оставалась ли она такой же расслабленной, если бы знала, кто на самом деле находится в ее постели?

— Лучше? — спросила она в темноте.

— Да, спасибо.

— Ммм, хорошо. Теперь я буду спать. Только без шуток. — Она предупредила, но слова едва ли звучали как угроза, когда Пайпер широко зевнула.

Я почувствовал, как уголок моего рта приподнялся. Но затем снова опустился. Я совершил много дерьмовых поступков в своей жизни, но лежать здесь, в этой постели, было хуже всего. Я не заслуживал ее доверия, но оно у меня было. Я не был достоин дышать с ней одним воздухом.

Я подождал, пока не услышал ее тихий храп и не понял, что она заснула. Затем встал с кровати, снова накрыл ее одеялом и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Вернувшись в гостиную, я уселся на, вызывающий зуд, диван. Даже это было лучше, чем я заслуживал.