Призванные (ЛП)

Глава 50

Пайпер

«Сбежать — вырваться из заточения; освободиться».

Машина проехала совсем немного, прежде чем полностью остановилась. Долгие минуты я лежала с колотящимся в груди сердцем, просто прислушиваясь и гадая, придет ли он за мной. Гадая, где мы находимся и не собирается ли он просто открыть багажник и застрелить меня.

Неужели я просто буду лежать здесь и позволю ему прийти за мной?

Нет.

Я не собиралась.

Я крепче сжала ручку багажника и потянула за неё. Я не знала, где мы находимся, но предпочла бы умереть, пытаясь сбежать, чем вообще ничего не делать. Я пнула крышку багажника и выпрыгнула из него, приземлившись на твердый асфальт. Я сильно ударилась, но не обратила внимания на боль в мышцах и костях и встала, как безумная, озираясь по сторонам. Мы были у закусочной.

Но зайти внутрь я не могла, потому что они были закрыты. Закусочная рано закрывалась, каждый воскресный вечер.

Мне всегда это нравилось. До сих пор.

— Эй! — крикнул мужчина, мой похититель, когда вылез из машины и увидел меня, стоящую на улице.

Я бросилась бежать, поскальзываясь на снегу и льду. Но продолжала бежать, убегая от закусочной вниз по улице к другому заведению.

Но, увы, он поймал меня.

Он схватил меня за руку и развернул, смеясь и притягивая к себе. Он пытался сделать вид, что мы просто дурачимся. Что на самом деле я не бежала, спасая свою жизнь.

Я почувствовала, как твердый металл пистолета уперся в мою грудную клетку, и мне захотелось содрогнуться от поражения.

Но я не стала этого делать.

— Пойдем. Зайдем внутрь, — прошептал он мне на ухо, а затем потянул за собой к входу в закусочную.

— Она не работает. Дверь заперта, — сказала я ему, надеясь, на мгновение, сбить его с толку, чтобы снова сбежать.

Не получилось.

Он негромко рассмеялся.

— Думаешь, я об этом не подумал? — Он протянул руку и потянул за ручку двери. Она легко открылась. — Не зря меня называют Очаровашкой.

— Люди считают тебя очаровательным? — Я насмешливо хмыкнула.

— Официантка, работавшая здесь сегодня, определенно так думала. — Он был таким самодовольным, что мне захотелось его пнуть.

Что я и сделала. Прямо в голень.

Он с шипением выдохнул сквозь зубы:

— Осторожнее, ты же не хочешь, чтобы я снова тебя вырубил. Тогда пропустишь все веселье.

В закусочной было темно, горели только несколько лампочек у задней стены и одна у стойки повара. Когда мы продвинулись дальше в закусочную, он оттолкнул меня, а я забежала за стойку и схватила в одну руку нож для стейка, а в другую — тяжелую стеклянную сахарницу.

Он положил оружие на соседний столик и улыбнулся.

— Это будет весело.

А потом он прыгнул на меня через стойку, и я ударила его ножом. Нож попал ему в руку, но не причинил никакого вреда, кроме того, что испортил его пальто из тонкой шерсти. Очаровашка возмущенно вскрикнул и схватил меня за руку, вывернув её так, что нож выпал из моей руки и с грохотом упал на пол. Я бросила в него сахарницу, попав ему в висок и откинув его голову назад. Он отпустил меня, споткнувшись, и я тоже споткнулась, наступив на нож и поскользнувшись.

Я приземлилась на задницу, и у меня заныл копчик, пока поднималась обратно, все еще сжимая в руках оружие. Мужчина тут же вскочил на ноги, кровь стекала по его лицу и попадала в рот. Она обрисовывала все его идеальные зубы и сделала его похожим на сумасшедшего монстра. Он начал расстегивать пуговицы на пальто медленными, нарочитыми движениями, но я не была зачарована. Я схватила стеклянную бутылку с кетчупом и швырнула ее на пол у его ног. Она лопнула, забрызгав все красным соусом. Затем я бросилась к стойке и просунула руку в отверстие, нащупывая тяжелую сковороду, которой можно было бы его вырубить.

Он шагнул вперед, поскользнулся в кетчупе и упал, увлекая за собой меня. Он тяжело приземлился на меня и сел, обхватив ногами, а затем улыбнулся своей безумной улыбкой и схватил меня за горло.

Сначала он не сдавливал, но давил достаточно сильно, чтобы мне пришлось напрячься, чтобы сделать вдох, и этого было достаточно, чтобы я начала паниковать. Я попыталась оттолкнуть его, сдвинуть, но все было бесполезно. Он был тяжелее меня на добрых восемьдесят фунтов.

— Твои способности станут моими, — сказал он, еще больше сжимая хватку, и я задохнулась.

Неужели все дело в этом? В моей способности видений?

— Декс должен был убить тебя, но он этого не сделал, а я устал ждать. Поэтому я убью тебя, заберу свой приз, а он будет отозван. Навсегда затеряется в проклятой вечности.

Перед глазами поплыли чёрные точки, и я была уверена, что он раздавит мне горло. Его слова эхом отдавались в голове снова, снова и снова.

Декс должен был убить тебя...

Собрав последние силы, я вытянула руку вперёд, обхватила что-то под прилавком и поднесла это к нашим лицам. Положила палец туда, где, как я знала, находился спусковой крючок, и нажала. Я изо всех сил удерживала эту кнопку, пока дезинфицирующее средство брызгало из баллончика и попадало в глаза нападавшему.

Он начал кричать и отпустил меня, чтобы вытереть лицо. Он сделал ошибку, потому что, вытирая его, сделал только хуже и втер средство в глаза еще глубже.

Я надеялась, что оно адски жгло.

Он скатился с меня, извиваясь и выкрикивая проклятия в мой адрес, пока я, хватая ртом воздух, поднималась на четвереньки. У меня кружилась голова. Горло болело так сильно, что я бы заплакала, если бы могла, и зрение затуманилось.

Но все это не имело значения. Важно было лишь одно — выжить.

Я начала отползать, все еще сжимая в руке аэрозольный баллончик, отчаянно пытаясь двигаться быстрее, когда что-то вцепилось мне в лодыжку. Я дернула ногой, пытаясь освободиться, но меня потянули назад, за прилавок...

Навстречу моей смерти.

Я перевернулась на спину и, прицелившись дезинфицирующим средством, нажала на кнопку. На этот раз вырвалось лишь небольшое облачко, потому что в спешке я использовала все, что оставалось в баллончике. В отчаянии швырнула баллончик в него, попав прямо в лицо.

Я надеялась, что его нос распухнет, как и все остальное.

Если мне суждено умереть на полу какой-нибудь паршивой забегаловки, я, по крайней мере, собиралась причинить как можно больше вреда человеку, который меня убил.

Я начала искать что-нибудь еще, чем можно было бы от него отбиться, когда почувствовала, как теплые руки обхватили меня за спину и подняли с пола. Я отталкивалась ногами, пока человек, стоявший сзади, не подхватил меня на руки.

Я моргнула. Зрение было затуманено, но я различила очертания очков в черной оправе.

Декс.

Учитывая, что этот другой парень только что сказал мне, что Декс тоже хочет моей смерти, я не была уверена, что нахожусь в большей безопасности, чем несколько минут назад.

Но то, как крепко он меня обнял, заставило усомниться в том, что я слышала. Я почувствовала облегчение, увидев его, что прижалась щекой к его груди и закрыла глаза.

— Держись, Пайпер. Не теряй сознание, — тихо сказал он мне на ухо, а затем перехватил меня поудобнее, чтобы еще теснее прижать к себе.

— Кажется, я говорил тебе держаться подальше от моей Цели, — угрожающе прорычал Декс. — Какого черта, по-твоему, ты делаешь, Чарминг?

— Я делаю то, чего не сделал ты, и забираю свою награду.

Декс шагнул ближе к убийце, и я напряглась. Он должен был отступить...

— Я буду выполнять свою работу в своё свободное время. Если тебе это не нравится, то поговори об этом со мной или с Джи Аром.

От его слов у меня внутри всё похолодело, но потом он зашагал прочь, направляясь к двери закусочной и выходя на холод.

Декс ничего не сказал, пока шел к своей машине, наполовину припаркованной на тротуаре, и наклонился, чтобы открыть дверь со стороны пассажира. Усадив меня на теплое кожаное сиденье, он снял с себя куртку и накинул ее на мое тело, плотно обмотав ею меня. Слезы навернулись мне на глаза по многим причинам, что я даже не смогла бы перечислить их все, поэтому просто отвернулась от него.

Дверь машины мягко закрылась за мной, а затем он забрался на водительское сиденье, завел двигатель и направил на меня все вентиляционные отверстия, отъезжая от обочины.

Я не стала снова отворачиваться от него. Я была слишком напряженной и все болело, мне хотелось увидеть выражение его лица, когда я задам ему вопрос, который должна была задать.

Я открыла рот, но мой голос прозвучал напряженным шепотом. Он окинул меня взглядом и потянулся, чтобы плотнее закутать в пальто.

— Не говори. Ты можешь сделать еще хуже. Я отвезу тебя в клинику.

Когда он отдернул руку, она остановилась и зависла возле моего лица. Я видела, как сжалась его челюсть, когда его пальцы коснулись моей щеки и скользнули вниз. Мои глаза затрепетали от этого прикосновения. Он так редко прикасался ко мне подобным образом.

Боже, помоги, я жаждала этого.

— Ты собираешься убить меня, не так ли? — удалось прохрипеть мне, когда он убрал руку.

Тишина в машине была такой очевидной, что я уже начала думать, что он не расслышал, но потом он взглянул на меня. Его глаза ответила сразу на все ответы, в которых я нуждалась.

Он хотел этого.

Внутри все рухнуло. Во мне абсолютно все рухнуло.

Я резко вскочила, отбросив его пальто в сторону, подальше от себя. Я не хотела, чтобы оно меня успокаивало. Как кто-то может утешать меня в один момент, а в следующий — убить?

Я бы предпочла то, что случилось в закусочной. По крайней мере, там всё было ясно. А это было просто… Это было… Это было неправильно.

— Ты что, наемный убийца?

— Успокойся, Пайпер. Ты повредишь горло, — сказал он поучающим тоном.

Я рассмеялась. Было больно.

— Тебе то какая разница?

Я толкнула его в плечо, и машина дёрнулась, но он быстро выровнял её. Он ничего не ответил. Он просто ехал, уставившись в лобовое стекло и стиснув зубы.

— Если ты хотел убить меня, почему просто не сделал это? Зачем было знакомиться со мной? Зачем было утруждаться всем... этим? — Я указала на пространство между нами и он посмотрел на меня, приподняв бровь.

Что-то внутри меня сжалось от этого насмешливого взгляда.

В его взгляде читалось: «Этим? Ты глупая девчонка с глупой односторонней влюбленностью. Если ты думала, что между нами что-то есть, то это было только в твоей голове».

Мне хотелось умереть прямо там. Я чувствовала себя такой дурой.

Я одарила его пощёчиной, стирая с него это самодовольное выражение.

— Пайпер..., — прорычал он, переключая передачу.

Рука горела, но мне было всё равно, а потом я ахнула, осознав ещё кое-что.

— Все эти несчастные случаи… все те разы… это был ты, не так ли? Это ты все это время пытался убить меня!

Его челюсть снова сжалась, но он отказывался смотреть мне в глаза, и я поняла. Я знала, что была права. Все те моменты, когда думала, что мы становимся ближе, все те моменты, которые мы проводили вместе, которые, как я думала, что-то значили, на самом деле не значили ничего.

То, что я прокручивала в своей голове, лежа ночью в постели, не было романтичным. Это было покушение на убийство.

Почему я никогда не видела этого в видении? Почему из всех вещей я не могла увидеть именно это?

— Убей меня прямо сейчас, — сказал я едва слышно, слова прозвучали так же хрипло, как и ощущалось мое горло.

Эта фраза заставила его взглянуть на меня.

— Если ты так сильно жаждешь моей смерти, убей меня прямо сейчас.

Я видела, как его рука сжимает рычаг переключения передач. Я почувствовала искушение в крошечном пространстве между нами. Он действительно хотел убить меня...

Я ударила его в плечо, застав нас обоих врасплох. Я не переставала его бить. Я продолжала наносить удары, колотила кулаками изо всех сил, попадая куда могла.

— Пайпер, прекрати! — сказал он, поворачиваясь, хватая меня за запястья и сжимая их. Он тяжело дышал, его грудь быстро поднималась и опускалась. В машине было жарко от моего гнева и от того, что мы не выключили отопление. Но как только он схватил меня в охапку и наши взгляды столкнулись, все вокруг замедлилось...

В его глазах я увидела вспышку сожаления и решимости одновременно. Я не знала, что из этого сильнее, и у меня не было возможности спросить.

Потому что в тот момент, когда он убрал руки с руля, чтобы схватить меня, он потерял контроль над машиной.

Она вильнула, закружив нас по кругу, пока мы не врезались в густую рощу замёрзших деревьев, отскочили и понеслись дальше от дороги, чтобы врезаться в другую рощу. Когда машина, наконец, остановилась, с дерева, в которое мы только что врезались, на капот упала большая снежная глыба, разбив, и без того треснувшее, лобовое стекло. На нас посыпались осколки, а затем всё стихло.