Развод. Искусство слать всех на...

Глава 25

Я знаю, что это пришел Стас. Просто чувствую, что он должен прийти. Раз здесь появился Коля, значит и Волков скоро объявится. Уверена, сын выболтал мой адрес в тот же момент, как сам его узнал.

Собственно, Волкову давно пора здесь появиться. По уровню накала эту встречу могли обойти разве что Онегин с Лариной, случайно столкнувшиеся на балу. У тех разлука длилась три года, наша едва заняла месяц.

Очень странный, надо сказать, месяц.

Поначалу мне было даже обидно, что Стас меня не ищет. Найти эту квартиру оказалось не трудно, Юра и Коля же как-то справились. Потом, на смену обиды пришло удивление. Вроде как, тебе настолько все равно? Серьезно? Замкнуло этот хоровод чувств равнодушие.

Злости не было. В таких случая злятся на тех, кто дорог, кого еще не можешь отпустить, я же, кажется, могу. Но все равно, по старой, дурацкой привычке подхожу к зеркалу и поправляю прическу, укладываю розовые пряди так, чтобы те рассыпались на висках, перетягивая все внимание на себя. Кажется, Волкову моя стрижка не понравилась. И плевать, потому что я от себя в восторге! Выгляжу обалденно, гораздо круче, ярче и сочнее потасканной по всем подсобкам Эммы.

Дурак ты, Волков. Самовлюбленный напыщенный болван, который упустил такую женщину. Не во время корпоратива упустил, и даже не во время первой своей измены, а сильно раньше. Когда перестал видеть во мне женщину, а только удобную няню.

Подхватываю Маркуса и танцующей походкой шагаю к двери.

- Что, малыш, увидим дедушку?

Еще в той, прежней жизни Стас не баловал внука своим вниманием. Все отговаривался тем, что боится что-то сломать, обидеть, но вот когда Маркус подрастет, все изменится. Будут и рыбалки, и походы и прочая сугубо мужская фигня. Я не удивлялась, примерно так же он вел себя и с Колей, и проявил настоящий интерес к сыну, когда тому исполнилось лет двенадцать.

Поэтому я даже радуюсь тому, что Волков наконец проведет время с ребенком. Но радость моя улетучивается, когда я открываю дверь и вижу… не Стаса.

Маркус же наоборот, подпрыгивает у меня на руках и, протянув к Шмелеву пухлые пальцы, верещит:

- Юла плисла!

«Р» не дается внуку, и поэтому простое имя «Юра» превращается не то в Юлю, не то в игрушечную юлу, но всем понятно, кого имеет ввиду Маркус.

- Я не вовремя, - теряется Шмелев, когда видит на моем лице грустную ухмылку.

- Ты всегда вовремя, проходи.

Пропускаю друга в крохотный коридор, чтобы тот разулся, мне нужно зайти в комнату, иначе нам двоим тут не развернуться. Все время, пока Шмелев суетится, шуршит пакетами с едой, перекладывает пирожные на тарелку, я задаюсь одним вопросом:

Как?! Как я могла подумать, что это пришел Стас? Господи, ну почему я еще стараюсь найти в своем муже что-то хорошее, верю, что наш разрыв хоть немного собьет с него спесь, сделает из прожженного эгоиста человека?

Нет же! Нет!

Оставь надежды всяк сюда входящий. И выходящий тоже.

- Рит, ты празднуешь что-то?

Юрин голос вырывает меня из печальных мыслей. Слежу за направлением его взгляда и вижу открытую бутылку шампанского, и два бокала. Оба полные, потому что никто из нас так и не притронулся к напитку.

- Угу, начало свободной жизни и то, что Волков согласился отписать мне квартиру и половину своей доли в фирме. Добровольно, прикинь?

- Круто, - кивает Шмелев. Зачем то забирает Маркуса у меня из рук, и показывает взглядом, чтоб я села на стул. Послушно опускаюсь вниз. Юра садится вслед за мной. Пока Маркус тянет его за волосы, тот убирает в сторону и шампанское и два бокала. Пустой стол теперь напоминает переговорный. Пирожные и вкусный сыр спрятаны в холодильнике, чайник пыхтит на плите. Нам сейчас не до закусок. Слишком серьезен Юра, слишком зло смотрят на меня его глаза.

- Рит, я об этом и хотел поговорить. Как ты знаешь, фирма не только Волкова, она и моя тоже.

- Юра, я на твое не претендую.

- Верю. Но с такими темпами и я на свое скоро претендовать не смогу. Мне не жалко, деньги это всего лишь бумажки, но не могу смотреть, как дело моей жизни вот так втаптывают в дерьмо.

Хмурюсь. Никогда раньше не видела Шмелева таким - расстроенным, даже сердитым. Это же Юрка. Юрка добряк, простой и честный дядька, которого всегда называли мечтателем и никогда не воспринимали всерьез. И откуда что взялось, и металл в голосе и твердость в лице.

- На что ты намекаешь? – Все еще не понимаю я.

- Я не намекаю, Рит, я говорю вполне прямо. Твой пока еще муж сливает уже нашу с тобой фирму.

На этих словах Маркус начинает звонко хохотать, будто понимает, о чем речь. Здорово, если хотя бы внук в теме, потому что я удивленно смотрю то на Юру, но на счастливого Маркуса и ничего не догоняю.

- Сливать это значит…

- Топить, - поясняет Шмелев. И отпустив внука обратно на пол, поясняет: - Стас делает все, чтобы наша фирма потеряла свою рыночную стоимость.

Я качаю головой. Большего бреда и придумать нельзя. Стас Волков может быть кем угодно, плохим мужем, посредственным отцом, эгоистичным другом, но все меняется, когда речь идет о его работе. Теплокомплекс для Стаса значил так много, что я иногда ревновала его к директорскому креслу и коллегам, которые видели мужа в хорошем настроении куда чаще чем мы с Колей.

И тут новость о том, как Волков уничтожает свое детище?

Невозможно. Кто угодно, но не он!

- Ты либо врешь, либо не разобрался в вопросе, - холодно цежу в ответ на слова Юры. Тот кивает, будто и не ждал от меня ничего другого.

- Я и правда не разобрался, и сам в одиночку, не смогу понять, что происходит, поэтому пришел к тебе. Из нас троих головой всегда была ты. Дружок, пропустишь?

Шмелев убирает Маркуса с прохода и идет в коридор, где оставил рюкзак с какими-то папками. Все их он перекладывает на наш стол. Я в немом шоке смотрю то на документы, то на друга, серьезное лицо которого напрягает меня куда больше этой кипы контрактов, договоров и счетов.

Контракты я, по крайней мере, хоть где-то видела, а вот серьезного Шмелева – не доводилось.

- Это точно не розыгрыш?

- Не на такую тему.

Маркусу становится скучно, и он начинает хныкать, чтобы привлечь наше внимание. Тогда Юрка снова берет внука на руки и через секунду тот замолкает, увлеченный связкой ключей. Шмелев на удивление хорошо ладит с детьми. И от этого вдвойне обидно, что собственных у него так и не появилось. Поймав мой задумчивый взгляд, Юра неловко улыбается:

- Прости, что испортил тебе праздник. Просто я уверен, мы должны действовать немедленно.

- Мы? – Удивленно приподнимаю бровь.

- Боюсь, один я не справлюсь. Рит, я не такой умный, каким хочу перед тобой казаться, - на этих словах он даже краснеет. Тоже не самая типичная реакция для Шмелева. – Короче, я общался со своими работягами, и выяснил, что пока мы делаем объекты, подрядчики катают на нас жалобы, а заказчики уходят к конкурентам.

- К Кому же?

- Саргсяну. Это я узнал случайно, встретил Лядова на улице, а тот давай через дорогу тикать, лишь бы со мной не здороваться. Ну, я не из графьев, так что сам догнал его, и сам же расспросил, какого хрена он нас теперь за три версты обходит.

- И что выяснил?

- Сказал, что гнем цены, - Шмелев раздувает ноздри, так, что из них вот-вот повалит пар. Он не просто расстроен, он в ярости. – А Сргсян получается не гнет?! Он же до недавнего времени ни один тендер не выиграл! Еще сказал, что Стас пару раз на встречи с перегаром приехал, и вел себя как лев прерий, короче наше сотрудничество в пятнадцать лет в этом году оборвалось. И таких как Лядов я насчитал уже штук пять, а это крупные ребята, наши постоянные клиенты. Думаю, с мелкотой Стас вообще не церемонится.

Несколько минут я молча перевариваю сказанное. Да, в последний год Стас изменился. Но я все списывала на его волнения о моем здоровье, на появление в семье Оли, а потом Маркуса, на стресс от работы, в конце концов. И никогда не вдавалась, что именно на этой самой работе происходит.

- И давно это началось?

- Не знаю, - Юрка жмет плечами, а Маркус обезьянкой повторяет за ним, - я не видел ничего такого. В офисе Стас никогда не употреблял, у него даже бара своего нет, и в секретариате ничего крепче минералки не стояло, Саргсян под нашим порогом тоже не дежурит, встречались с ним не чаще обычного, раз в квартал. Но это видимо со мной, а были еще и другие встречи, без меня. Лядов сказал, что вся эта фигня больше полугода тянется. Месяцев восемь.

- Юра, мне нужно будет изучить документы, возможно, поговорить с Колей, а лучше встретиться со сторонним человеком, - задумчиво отвечаю я, - извини, но я не склонна верить одному источнику, даже если этот источник мой старый друг.

Шмелев морщится, но не возражает. Знает же, что я никогда не рублю сгоряча. И хоть сейчас я обижена на Волкова, не буду делать ничего, пока не узнаю, что там происходит на самом деле. Для этого мне нужно немного времени и помощь Карины, она лично ведет бухгалтерию всех своих фирм и цифры читает ловчее, чем я книжки.

А пока... Пока я могу предложить Юре остывший чай и пирожные, не зря ведь он их купил? Смотрю на красивые корзиночки с малиной и соленой карамелью, как назло, мои любимые. Единственное сладкое, от которого не могу отказаться, а ведь после операции и после того набранных килограмм, я запретила себе сахар.

- Не мог принести что попроще, - ворчу, пока разливаю по чашкам заварку.

- Зачем? Ты же эти любишь.

На этих словах я спотыкаюсь. И в очередной раз радуюсь, что стою к Шмелеву спиной, и тот не видит моего покрасневшего лица.

- Маркус, котик, может, поешь с нами?

Не хочу оставаться с Юркой наедине. Не потому что я его боюсь, просто до сих пор не привыкла к мысли, что теперь могу не опасаться реакции Стаса. Его всегда коробило, когда на меня обращали внимания мужчины. А Шмелев именно что обращает, я ж не дура, чтобы это не замечать.

И потому цепляюсь за бедного ребенка, лишь бы избежать странных взглядов и пустых бесед.

- Бабука, там мультики, - пухлая ручка тычет в сторону планшета и, Маркус ускакал, так и не дождавшись десерта. А я с Юрой остаюсь вдвоем на крохотной кухне.

В комнате повисает неловкая тишина. Мы молчим, и каждый из нас не знает, куда смотреть, лишь бы не наткнуться взглядом друг на друга. Юрка пялится в чашку, я изучаю серую хмарь за окном.

- Какие планы на выходные, - наконец спрашивает Шмелев.

- Судя по всему, я буду работать.

- А на следующие?

- И на следующие тоже, ты видел, сколько документов ты принес?

- Ну да, - кивает тот. И пытается сесть на крохотном стуле как-то по-другому, чтобы было более удобно. То ногу на ногу, то расставив их в стороны, то, подперев голову кулаком, как Сократ на известной статуе.

Смотрю на хорошего в целом мужика и дико бешусь. Ну чего он в самом деле?

- Юр, ты пришел только по вопросам фирмы, или еще что-то?

- Нет, - резко машет головой он, - с чего ты взяла? Просто по-дружески.

Ага. Знаю. Таких друзей за причинное место и в музей. Ну, мне не шестнадцать, чтобы списать вот эти вздохи и томные взгляды на аритмию и конъюнктивит. И злит даже не то, что друг Стаса может как-то вздыхать в мою сторону, а то, что сам Стас так не делал последние лет… много. Как Коля появился, так вся наша любовная аритмия и закончилась. И то, что меня это волнует, тоже бесит. Потому что мне всегда хотелось как в фильмах, в правильных романтических мелодрамах, а не психологическом триллере. И Бесит, насколько все это неуместно, ведь проблемы в фирме, отношения Коли и Оли, помочь Стасу вылезти из ямы важнее. Но главное, что бесит, так то, что во всем этом я хоть на секунду, но снова выбираю не себя!

Ух, как бесит, аж до скрежета зубов!

И потому в голове стреляет сумасбродная мысль. Если Юрка сейчас пригласит меня в кино или на танцы, то я соглашусь. Потому что триста лет не была и хочу. Надену платье, уложу волосы и просто повеселюсь, как раньше.

Но Юра молчит. И я молчу тоже. Уже сменился на планшете мультик Маркуса, а в чашках закончился чай, а мы не сказали и слова.

- Слушай, может, пойдешь уже, - не выдерживаю я. Если Шмелев тупит, то я в кино и сама пойду.

Юра смотрит на меня взглядом побитой собаки.

- А еще чаю нет?

- На ночь пить вредно.

- Так чай же.

- Чай тем более.

Юра снова опирается локтями о стол и тяжко вздыхает. Ой, все.

- Юр, ты сказать что-то хочешь?

- Что? Нет, просто вот, на тебя смотрю, о жизни думаю.

- А ерзаешь чего?

- Да чего ты докопалась! – Сердится Шмелев. Отодвигает пустую чашку, резко встает, потом так же резко садится. – Ерзаю потому что ерзается! Может я волнуюсь! Может у меня внутри странное происходит!

- Когда внутри происходит странное, лучше глистогонные пропить, на всякий случай.

Шмелев замолкает и смотрит на меня. Не то обиженно, не то оскорбленно. Не пронимает. Ну взрослый человек, я тоже не девочка, или он думает, что у меня забот только его ребусы разгадывать? Так нет же, проблем выше крыши! А кино и танцы, у меня Карина есть, и Оля, если что.

- Значит так ты, Рита?

Киваю. Именно так, пусть не обольщается. Раз принес мне документы, то он теперь герой, и я ему в ноги упасть должна? Это и его фирма тоже, так что непонятно, кто кого сейчас спасать будет.

- Так, Юра.

- Значит, я пойду?

- Иди, конечно. Выход там.

Он еще несколько секунд пыхтит, мнется, а потом, что-то решив для себя, уходит, громко бахнув дверью на прощанье.