Развод. Искусство слать всех на...

Глава 34

Я не понимаю, что именно знает о моей жизни Саргсян. За последние месяцы произошло столько всякого, что слово «скандал» потеряло для меня былое значение. То, что раньше я бы назвала катастрофой, сейчас значится как обычный вторник.

- О каком именно скандале идет речь, - голос мой даже не напряжен, он устал, как и его обладательница.

- Ну как же, - картинно округляет глаза Карина. – Тот ужасный юбилей в ресторане. Мы все не понимали, как случилось, что ты настолько вышла из себя. Я говорила Геворгу, что Рита интеллигентная, спокойная женщина, и она просто не могла сойти с ума! Но когда я узнала, причину, по которой ты это сделала… Милая, я понимаю. Любой на твоем месте слетел бы с катушек.

Карина крепко сжимает мою ладонь. Этот жест часть тайного языка всех женщин мира. В разные периоды он обозначает разное. Когда вы в компании, он может значить, что нужно обратить внимание на какого-то человека, и как появится возможность, обсудить его во всех ракурсах и деталях. Или мы так показываем, что кто-то несет абсолютную чушь и нужно внимательно слушать, чтобы не пропустила хоть слово этого феерического бреда. Или сигнализируем, что сейчас может случиться драка.

Судя по воинствующему лицу Ким, ее жест обозначал последнее. Она сейчас не сдержится и кинется с кулаками на Анику.

В ответ я провожу большим пальцем по ее ладони.

Это значит: поняла, согласна, вот только не лезь, а то хуже будет.

Я не люблю некрасивые сцены. А Аника как специально напрашивается на что-то подобное.

- Я думаю, развод в жизни женщины это всегда большое потрясение. – Качает она головой. - И, милая, я целиком на твоей стороне. Я так и сказала Геворгу, что ни за что не простила бы его, узнай, что и он мне изменяет. Что приводит в наш дом свою любовницу, Боже, это было так грязно!

- И стало всем так известно, - не могу сдержаться от ответной шпильки.

Не понимаю, молчать и не трепаться о личной жизни других людей это что-то невозможное?

Просто молчишь и просто не суешь свой нос туда, где его могут прищемить. Что сложного?

Значит, Аника знает о том, что у нас дома была Эмма. И вероятно об этом знают все идеальные жены друзей моего мужа. Мой круг, из которого меня с позором изгнали.

Отчего-то становится гадко, хотя у меня давно должен был выработаться иммунитет на подобные истории.

Карина снова сигнализирует руками, что готова защищать мою честь и с радостью проредит роскошные волосы Ани. Или уничтожит ее дорогущее пальто из Милана. Мысленно представляю, как красиво будет смотреться красное пятно от вина на нежной, похожей на белую дымку шерсти.

Но нельзя. Удовольствие от сцены продлится недолго, а чувство вины за собственное поведение останется со мной навсегда.

А потому я гордо вздергиваю подбородок и произношу:

- Аника, мы со Стасом нашли в себе силы разойтись как цивилизованные люди. Мы будем поддерживать друг друга, даже не смотря на то, что больше не являемся парой. И именно поэтому я прошу не распространять слухи о его или моей личной жизни. Стас может делать что угодно в своем доме, он взрослый человек и сам принимает решения, кого любить, и с кем встречаться.

- Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной, когда тебе изменил муж?!

- Мне никто не изменял, Аника.

- Ну как же, - та глупо хлопает глазами.

- Вот так, - перебиваю ее я. – Мы со Стасом решили разойтись не вчера и не месяц назад. Мой муж начал новые отношения после того как закончил старые. Но из-за того что нам с Волковым есть что делить, поднять такой бизнес с нуля, без помощи родни и поддержки, ты же понимаешь, как это не просто, то документы о разводе и сам штамп еще не готовы.

Здесь было все. И заявление, что я не бедная обманутая жена, у которой уже рога перевешивают. И толстый намек на то, что в отличие от Саргсяна, Волков хоть и был придурком, но не бежал за деньгами к тестю всякий раз, когда начинались проблемы. Все наше честно нажитое появилось благодаря нашему уму, труду и везению, а не выписано барской рукой богатых родственников. Ну и наконец, я как могла, объяснила, что не стоит задевать меня сплетнями о моем бывшем супруге. Задевалка не выросла.

Судя по тому, что рука Карины уже бьется в конвульсиях, подруга в восторге.

Даже Аника одобрительно кивает головой.

- Очень мудро, Рита джан. Жаль, что при такой мудрости и опыте ты не смогла сохранить семью.

- Не захотела.

- Мы, кавказские женщины не знаем таких слов. Геворг говорит, что мне нужно открыть школу идеальных жен. Ай, Рита, что значит не захотела? Ты просто устала, не было рядом человек, который дал бы тебе совет, вот и не справилась. А нужно всего-то приготовить вкусный ужин, выслушать, кивнуть где надо, где надо погладить. Не задавать лишних вопросов и стирать мужские носки на шестидесяти градусах.

- А газету в зубах приносить уже не требуется?! - Удивленно присвистывает Ким. – Ну и ну, разбаловались армянские жены. Вот наши, корейские, научились вместе с носками в машинке ким-чи шинковать. Удобно, места не занимает, а в сэкономленное время мы осваиваем древние азиатские техники горлового минета. Горловым пением уже никого не удивишь, приходится изощряться.

Аника запрокидывает голову вверх, отчего ее локоны красиво рассыпаются по спине и смеется. Так искренне и заразительно, что губы против воли растягиваются в улыбке.

- Карина, обожаю твой юмор. Ты просто бесподобна! Но разве я так уж не права? Разве семья это не то, ради чего мы все живем?

- О, увольте меня от этого домостроя, - бурчит Ким и выразительно смотрит на меня. – Рит, мы опаздываем, может, пойдем уже?

- Конечно-конечно, не хочу вас задерживать! – Вскрикивает Аника. – Карина, может встретимся на выходных? Я предложу Геворгу, он хотел что-то обсудить с Владленом, думаю спокойные домашние посиделки лучше пафосных ресторанов? Мальчики будут работать, а мы девочки, сплетничать под сериал. Рита… - Она гладит меня по плечу. - Приятно было встретиться.

Ну, конечно. Меня, прокаженную разведенку, даже на порог дома теперь не пустят. Смешно, но после развода женщина перестает существовать для социума. По крайней мере, для замужней его части. Да, в случае с Аникой, невелика потеря, но уверена, так думают и другие мои знакомые.

Господи, да даже моя мама уверена, что в разводе виновата я, и это настолько бьет по моей репутации, что надо было молча проглотить и измену, и другие ужасные поступки Стаса.

Это нормально?!

Мир и так довольно жесток к женщинам. И в таких вот ситуациях нам нужно сплотиться и помогать друг другу, а не топить ту, кто и так идет ко дну. За что Аника так со мной? Я ей не соперница. И на счастье ее не претендую. И мой развод не болезнь, сколько не чихай, другие от меня не заразятся.

Карина замечает мой потухший взгляд и с силой, куда большей чем раньше, сжимает руку. Мол, давай я ей втащу!

Не надо, подруга. Я и сама справлюсь.

- Мне тоже было приятно встретиться, Аника, - вежливо улыбаюсь я. Одними губами, на душе так погано, что хоть плачь. – Все хотела похвалить твое пальто, очень красивое.

- Правда? Геворг привез из Милана.

- Ну, разумеется. Ткань просто роскошь, это шерсть, да?

- Кашемир.

- И цвет такой … белый.

- Кремовый, - поправляет меня Аника.

- Не суть. – Я провожу пальцами по тонкому изящному плюшу. Мягкое как облако. Вот же, хоть бери и звони Геворгу, чтобы узнать, где купил. – Тебе очень идет твое белое пальто.

Лицо Саргсян меняется, она снова хочет поправить меня, ведь пальто не белое, а кремовое, но не успевает и рта раскрыть, потому что я добавляю:

- Пожалуйста, носи почаще свое красивое белое пальто. И будь осторожна, ведь на нем пятна видны куда ярче, чем на моем сереньком. Будет обидно, если все узнают, что ты замаралась. Мы ведь поняли друг друга?

- Предельно четко, - улыбается сквозь зубы Аника.

Я киваю ей и иду на выход. Сердце колотится как бешеное, а щеки горят так, что я даже не чувствую, как по лицу хлещет ледяной ветер. Мне очень жарко. А вместе с тем противно, стыдно и обидно!

И ведь это была Аника, человек, к которому я хорошо относилась! Что же остальные обо мне думают?! Представляю, сколько раз мне уже перемыли кости все эти счастливые жены своих идеальных мужей!

- Ты была великолепна, - тяжело дышит в спину Карина. Все это время я несусь сломя голову вперед. Куда бегу не понятно, куда-то, где не будут тыкать в меня пальцем!

- Я была жалкой, оправдывалась, еще и Стасика хорошим выставила, мол, не изменял он мне! А мы же знаем, что было! Но веришь, мне так стыдно за это! Вдруг я и правда виновата в том, что мой мужчина перестал видеть во мне женщину?!

- Херня все это. Вот Аника идеальная с виду бабенка. Стэндфордская жена, а ее святой муженек ей изменяет!

Резко останавливаюсь, отчего Карина врезается мне в спину.

- Шутишь?

- Не знаю. Но я бы, будь Аника моей женой, изменяла ей так часто, что пиструн бы в пыль стерся. А вот тебе хранила бы верность. Рит, ты ж огонь, а не баба! И заметь, стоило тебе заболеть, как вся жизнь Стаса пошла по причинному месту! Говорю, он просто идиот, раз упустил такую женщину! И то, как ты ведешь себя сейчас, блин, ну это вообще! Королева!

- Скажешь тоже, - смущаюсь я.

- Нет, правда! Только не Королева, а Королёва! Наташка! Пойдем тебе Тарзана какого-нибудь найдем, а? С набедренной повязкой и писюном по коленки?

- Да хватит уже, - я смеюсь и обнимаю подругу: - Спасибо тебе, Каришка.

-За что?

- За то, что ты рядом.

Как много мне было нужно в мои двадцать, тридцать, сорок лет. Чтобы подруги были идейными, чтобы у нас совпадали жизненные взгляды и ценности, чтобы всегда поддерживали друг друга, чтобы не краснеть за них в обществе, чтобы не тратить себя на пустые сплетни и зависть, чтобы быть честными если надо и не лезть в личное, если не просят. От этого количества «чтобы» у меня уже кружится голова.

Сейчас мне пятьдесят, и я ценю самые простые вещи. Они же оказались самыми настоящими. Как этот момент, когда две подруги плачут, обнявшись прямо на улице. И пускай смотрят! Они просто не понимают, какое это счастье – найти своего человека!