Развод. Искусство слать всех на...

Глава 44. Стас

- Я выписываюсь.

- Отличные новости, - этот психолог еще и лыбится! Психолог или психопат? Нужно проверить, есть ли у него диплом, не уверен, что Рита заморачивалась такими деталями.

- За мной уже приехали.

Уверен, держать меня здесь не имеют права. Я не сумасшедший, и не представляю угрозы для жизни окружающих. В центр помощи приехал добровольно и уехать отсюда тоже могу, когда посчитаю нужным. По крайней мере, так мы договаривались с Вернадским, иначе я бы просто не подписал документы, которые мне подсунул этот типа профессор.

В мозгах он, видите ли колупается.

И что-то втирает мне про комплексы и компенсацию физической немощи.

Если б не охрана в центре, я бы ему так компенсировал по роже так, что мало не покажется!

Но вынужден терпеть, потому что знаю не только свои права, но и с перечнем обязанностей успел ознакомиться. Там, на свободе я могу организовать Вернадскому куда больше проблем чем здесь, тупо просрав свой ресурс на драку.

- Верните мне мои телефон и документы.

Игорь Борисович думает всего секунду. На его тупом, лишенном эмоций лице, ничего нельзя прочитать. Что он сейчас думает, какой ход сделает? Не знаю, да и по хер, потому что я возвращаюсь домой.

- Телефон, - напоминаю я.

- Конечно, - тянет Вернадский и, развернувшись на кресле, катит к высокому сейфу в углу кабинета. Нажимает какой-то код и достает из ячейки под номером пять небольшую коробочку без крышки.

В ней виднеется корешок моего паспорта и кожаный чехол айфона.

- Могу я узнать, в чем причина вашего поспешного отъезда?

Не можешь. Потому что я не хочу объяснять тебе, дураку, до чего ты непригоден в профессии. Ладно, когда я просто рассказывал о своей жизни, а этот типа психолог меня слушал, было еще терпимо. Потом, когда он стал задавать наводящие вопросы, формулируя их таким образом, чтобы в ответах оказывался виноват один только я – дело шло сложнее. Но добили меня его диагнозы. Компенсация, мать его! Нарциссический синдром, чтобы это не значило!

- Так вы можете сказать, на каком этапе разладились наши отношения?

Могу. Но не хочу тратить силы на какого-то придурка, и потому бросаю коротко:

- Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.

- Что ж. Мне жаль, но я правда не могу вас держать здесь против вашей воли. Скажите, вы собрали вещи?

Нет, конечно! Потому что не был до конца уверен, что так быстро уеду отсюда. Я вообще не планировал ничего такого, пока не увидел на подъезде к центру машину Саргсяна. Его самого сюда, конечно, не пустили. Но судя по знакам, которые мне подавал друг, я должен был как можно скорее связаться с ним.

Как, если телефон лежит в сейфе этого Вернадского, а звонки домой находятся под строжайшим запретом?!

Но раз Гева приехал, значит, случилось что-то серьезное. И потому я вынужден закончить свой отпуск и вернуться обратно. И никакие вещи я не собирал, лежат, как лежали в номере.

- За моим чемоданом заедет сын. Сейчас у меня нет на это времени.

- Понимаю, - отчего-то улыбается докторишка и протягивает мне папку с документами и телефон. Вырываю из его рук свое имущество.

- Прощайте, - говорю с нажимом и сталью в голосе.

- До скорого свидания, - лыбятся мне в ответ.

Ага, как же! Не будет у нас никаких свиданий, господин Вернадский. А будут суды и разоблачающие статьи о вашей шараге!

Я накручиваю себя до такой степени, что на улицу выхожу с желанием с кем-нибудь посраться. Чувствую, как снова начинает дергаться правый глаз, это вернулись тики, от которых я избавился во время отдыха. Думал, что навсегда, оказалось, что на пару недель. Ничего, высплюсь дома и полегчает.

На пункте КПП меня ждет охрана, показываю пропуск, и, наконец, выхожу на свободу.

Саргсян снова сигналит мне. Вскидываю голову, прикрываю глаза, чтобы не слепили фары, и иду к тачке.

И только отъехав на приличное расстояние, я снова начинаю дышать.

С одной стороны в этом центре или как правильно назвать место моего заточения, было неплохо. Я отдохнул, отоспался, прочитал несколько книг, занялся, наконец, здоровьем, благодаря чему выгляжу гораздо лучше, чем раньше. Типа как в отпуске побывал.

Но тогда напрашивается логичный вопрос, не проще ли было слетать в обычный отпуск? Без всей этой срани в виде анонимности и отсутствия связи с миром?

Кстати о связи, прошу у Гевы шнур, чтобы зарядить телефон. После такого долгого отсутствия я жду больше сотни пропущенных и столько же сообщений в разных чатах, но когда экран загорается белым, ничего не меняется. Жду еще минуту, пока не понимаю - мне никто не звонил.

Рита, Коля, даже Юра - согласен. Они знали, где я, и как со мной связаться. Но остальные? Подчиненные, родственники, друзья, тот же Геворг? Смотрю на сосредоточенное лицо Саргсяна и не догоняю.

Несколько пропущенных, часть от подрядчиков, часть с неизвестных номеров, больше похожих на спам. Мне даже Эмма не звонила! Та самая Эмма, которая полгода вилась ужом, лишь бы ее я ее заметил. И после того, как у нас все случилось, пропала?

Бред.

Бред же!

Неужели всем настолько на меня плевать? Получается, никого, кроме Саргсяна и не осталось? Все остальные предали? Только он, мой старый товарищ, приехал, чтобы достать меня из заточения?

А кстати, как он узнал, что я в это самое заточение попал?

Снова кошусь на друга, пока тот не мигая смотрит на дорогу.

Неужели Рита проболталась? Да нет, она не могла… И не Юрка. Ну и не на сына же думать, в самом деле?

- А как, - тихо хриплю я, но в последний момент трушу, не решаюсь задать свой вопрос, - как там дела в Москве?

- Потихоньку. Пробки.

- Значит, ничего с моего отсутствия не поменялось.

- Ну, как сказать, - ухмыляется Гева. И в этой его ухмылке мелькает что-то зловещее.

- Как дома? Как Аника?

- О, чудесно, просто чудесно, - его голос звучит до неестественного бодро, - у нас с джаной не иначе как второй медовый месяц! Ходим за ручку и созваниваемся каждые пол часа. Вот как раз, пока тебя ждал, звонила, велела привет передавать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ага. Ну и от меня ей тоже.

- Разумеется.

Я не понимаю, в чем причина такого поведения Саргсяна. Обычно он ведет себя иначе.

Я не хочу говорить с Геворгом в таком тоне. Отвлекаюсь на телефон, но пустой экран снова напоминает, что я оказался никому не нужен.

Несколько минут едем молча, но потом у меня сдают нервы, и я снова начинаю диалог.

- Поедете куда-нибудь на Новый год?

- Куда-нибудь поедем. Туда поедем, сюда поедем. Наверное, на необитаемый остров, чтобы никого кроме нас с джаной там не было, такая вот романтика. – И, кинув на меня быстрый, нечитаемый взгляд, спрашивает: - А ты?

- А что я? Я буду на фирме, работать, развивать, восстанавливать.

Гева запрокидывает голову вверх и начинает ржать как припадочный. Первую секунду я смеюсь вместе с ним, но быстро беру себя в руки. Это глупая реакция. У меня инстинкт, а у него что? Истерика?

Отсмеявшись, Саргсян вытирает выступившие слезы:

- О, за это не переживай. Все что надо тебе уже и развили, и завили, и состригли, и подравняли.

- Кто же?

- Как кто? Твоя жена.

Каменею лицом. Шея, как несмазанный маслом механизм, перестает двигаться, отчего я не могу повернуть голову и посмотреть на Саргсяна.

- О чем ты? – смысл слов Геворга доходит до меня не сразу. Но так даже лучше. Боюсь, получи я всю информацию залпом, просто охренел бы от того звездеца, который себе устроил.

- А ты не знаешь, - смеется Гева. – Маргарита Сергеевна, да-да, по-другому никак, навела свои порядки в твоем Теплокомплексе, уволила всех лохов, которых ты туда привел, остальных перевела на новый договор и сидит себе, как мышка, денежками шуршит. Я тебе даже завидую, брат. Такую бабу отхватил!

Сглатываю. Тяжелый ком встает поперек горла и не дает дышать.

Все, что говорит Саргсян ложь. От первого до последнего слова. Моя Рита мягкая и покладистая. Немного скучная. Типичная училка. Она… никогда бы не смогла управлять такой конторой как Теплокомплекс. Даже с помощью Юры и Коли, она бы просто не справилась. И конечно, в ней нет того честолюбия, чтобы ломать чужое и строить что-то свое. Женщины устроены иначе. Они не завоевывают, они облагораживают то, что им дали мы – мужики.

- Спасибо, - цежу я. Не хочу показывать, что слова Саргсяна меня задели. – Значит, тем радостнее будет вернуться обратно, зная, что моя фирма была в надежных руках.

- А тебя там кто-то ждет? - Продолжает веселиться этот клоун. – Стасон, очнись, ты серишь! Говорю тебе, Рита подмяла под себя всех, включая Юру! Тот даже на звонки мои не отвечает. Коля вообще в городе не показывается. Приезжает пару раз в неделю и все. Всем управляет твоя жена, и делает это так, что про тебя там вообще забыли!

- А моя команда?

- Нет никого, она всех уволила!

- И Эмму?

Сам не знаю, зачем это спросил. За время пребывания в санатории я много думал о своей секретарше. Анализировал, как и почему мы с ней сошлись. Какие потребности закрывали своими встречами. Эмма искала себе покровителя, а я живую, горячую, жадную до секса женщину. В этом союзе все было понятно, каждый из нас честно отыгрывал свою роль. И сейчас, когда Эмма перестала быть мне нужна, я считаю нечестным просто выбросить ее на улицу. Я даже думал назначить той какое-то содержание, пока она не найдет новую работу.

- Ты волнуешь об Эммочке?

Перевожу удивленный взгляд на Саргсяна. Раньше тот не позволял такую фамильярность по отношению к моей любовнице.

- Не смотри так, Эмма моя давняя подруга, и, клянусь, у нее все хорошо. Живет за городом, дышит свежим воздухом, коров доит. А что, там, где она сейчас, больше нечем заняться, так что пускай разминает руки, полезный навык, если она снова вернется к старым придуркам вроде тебя и меня.

Пропускаю последнее мимо ушей.

- Она что-то просила передать? – Это глупо, но я продолжаю цепляться за какие-то остатки своего прошлого. Там где у меня есть успешная фирма, умница жена и красавица любовница. Я еще не верю, что потерял все это.

- Стас, ты совсем олень? Эмма ничего не просила тебе передать, потому что Эмме на тебя насрать с высокой колокольни, не ты так другой, она бы легла под любого, если бы я ее об этом попросил!

- А ты просил?

Молчит. Смотрит не на меня, а на дорогу. На проносящиеся мимо машины, на свет фонарей, на людей на переходе. Те застыли возле светофоров и стояли, не шевелясь. Как каменные статуи. Как мертвые.

Один я продолжаю быть живым.

- Геворг, зачем ты забрал меня? Зачем говоришь все это?

Саргсян ругается, долго и витиевато костерит меня, себя, тестя, президента, Бога. Бьет кулаком по рулю, отчего его тачка издает протяжный гудок, похожий на стон.

- Да что тебе, придурку глаза открыть! Ты обосрался, Стасон, по всем фронтам навалял! И ладно бы, но из-за твоих разборок, еще и меня подмяло, так что да, я приехал, чтобы сказать, в каком ты дерьме. По уши, джан, по самые уши! Как же ты меня бесишь... всегда бесил, но сейчас я тебя просто ненавижу!

- Ты не в себе, - меня трясет от злости и обиды на уже бывшего друга. Кажется, пазл наконец начинает складываться. Как он сказал? Уволила всех лохов, которых я нанял? А не по его ли протекции я обновил проверенную команду на молодых и голодных спецов? И не он ли привел ко мне в фирму Эмму? И поддакивал мне, когда я рассказывал о проблемах дома? И не он ли приходил всякий раз, когда мне было плохо? Утешал, подбадривал, приносил вино и угощения.

Мне было плохо, когда он приходил, и становилось еще хуже, когда уходил.

А потом на фирме начались проблемы. Такие, которые нельзя игнорировать, но именно это уговорил меня сделать Саргсян.

- Ты перебивал наши ставки на тендерах, - наконец доходит до меня, старого идиота. Господи, какой же я тупой!

Геворг нехотя кивает.

- А как еще я мог оставаться на рынке, Стасик-джан? У вас опыт и объемы, а у меня ум и смекалка. Второе оказалось лучше. По крайней мере, так я думал, пока твоя змея не ужалила меня в самое сердце. Теперь ты можешь быть счастлив, нет у тебя больше конкурента. Но и жены тоже нет. А потерять такую бабу хуже банкротства, голода и чумы. Так что хоть ты и победил, я тебе завидовать не буду.

Вытираю со лба пот и пытаюсь сконцентрироваться на картинке за окном. Мы уже в городе, но я не узнаю этот район. Где-то на окраине. Где-то, откуда почти нереально добраться пешком. Но не смотря на это, я говорю:

- Останови.

Геворг не реагирует.

- Останови, сказал!

Уже не прошу, а приказываю. Нужно выйти на улицу, наконец, избавиться от этой липкой паутины, которую вокруг меня плетет этот гад. Хочется вдохнуть, почувствовать свежий, не изгаженный его парфюмом воздух! Хочется избавиться от этого. И, наконец, увидеть Риту!

- Останови!

- Да сейчас, блядь, сейчас!

На следующем переходе раздается противный лязг шин. Я хватаю телефон, шапку и вываливаюсь из машины. Стоит захлопнуть дверь, как Саргсян срывается дальше и через несколько минут пропадает из поля видимости.