Развод. Искусство слать всех на...

Глава 46. Стас

Снаружи дом оказался еще более пустым, чем я его помнил. Тут царит разгром. Садовая мебель раскисла от дождей и снега, я просто забыл убрать ее после переезда Риты. Садовые гномы, разбросанные на лужайке, смотрят на меня с осуждением. Рита так радовалась, когда обустраивала наш сад, сажала цветы, покупала все эти фигурки, а теперь, без ее внимания и заботы они лежат тут никому не нужные. Наклоняюсь, чтобы поднять и заново расставить этих чудиков.

Раньше они меня бесили. Теперь, когда никого, кроме пластиковых фигурок не осталось, я держусь за них, как за последнюю нить моего прошлого.

В пустом коридоре эхом разносятся шаги. Я иду в комнату как есть в ботинках, не разуваюсь. Потому что у меня нет желания беречь это место, больше похожее на вокзал, чем на дом.

Идиот, зачем я заставил Риту переехать? Зачем запретил ей заниматься ремонтом, а вместо этого нанял дизайнера, который сделал все по-модному, не думая о наших вкусах и предпочтениях. Тут было дорого и богато. Если прибрать, то хоть сейчас публикой фото нашего коттеджа для какого-нибудь архитектурного журнала. Такие дома всегда хочется рассматривать, но не жить в них. Рита тоже не хотела, а я заставил, продавил.

- Рита, - зову, зная, что жены здесь нет.

Как и ее вещей.

Пока я прохлаждался в санатории, она собрала свои шмотки, посуду, книги. Все собрала и уехала.

- Рит!

Идиот, зачем зову, никто ведь не ответит.

Захожу в спальню и кривлюсь от отвращения. Неужели я привел сюда Эмму? Да ну, бред какой-то, я просто не мог этого сделать.

Но сделал.

Сделал.

Спальня вызывает во мне неприятные ассоциации. Она связана с самыми тяжелыми воспоминаниями прошлого. Тут предавал я, тут предали и меня. Тут больше не было тепла и уюта. Как и в других комнатах дома.

Пока я блуждаю по коридорам, мой телефон зарядился на несколько процентов. Первым делом звоню Рите. Не отвечает. Набираю сына. Он тоже не считает нужным поговорить с отцом. И тогда, совсем отчаявшись, я набираю человеку, который вместе со мной влез во все это. Уже на третьем гудке слышу знакомый бархатный голос.

- Стас, это ты?

- Привет, Эмма.

Мы молчим. Долго, по ощущениям наше молчание длится несколько часов, хотя я вижу, что прошла всего минута.

- Ты уехал и даже не сказал, куда, - наконец выдыхает Эмма.

- Отдыхал в санатории.

- Надеюсь, ты хорошо правда отдохнул, Стас, потому что сейчас мне нужна твоя помощь. Забери нас, пожалуйста, я в Вологодской области, сижу в доме у двоюродной тетки. Тут ни хрена нет, туалет на улице, коровы! Коровы, представляешь? Мне приходится их доить! Но даже это лучше, чем снова встретить вашу полоумную Анику! Кто вообще на таких женится?

- Те, кто хочет как-то устроиться в жизни.

Мое замечание остается без внимания. Уверен, Эмма и так поняла, что из себя представляет ее любовник. Без своей жены и денег своего тестя он никто.

- Так что, Стасик? Заберешь? Мы быстро, я здесь налегке, без вещей. Есть куда записать адрес? Хотя погоди, отправлю тебе локацию в тг.

Голос Эммы звучит безумно. Я отвожу телефон от лица, чтобы посмотреть на фото на экране. Трудно поверить, что та роскошная холеная красотка могла превратиться в это…

- Эмм, я говорил с Геворгом, он все мне рассказал. И про вас тоже.

На секунду она замолкает, а потом взрывается потоком ругани. Матерится как сапожник.

- Не понимаю, как это случилось? Ты же говорила, что любишь меня.

Эмма перестает ругаться, постепенно маты меняются на непонятное хрюканье, но мне нужно какое-то время, чтобы понять - это не визг, а смех. Истерический, но смех!

- Волков, это даже мило! Никто не верит в любовь так, как это делают старые импотенты! Ладно, не можешь помочь, так хотя бы не звони. Еще твоих проблем не хватало!

Ну вот, теперь я остался совсем один.

Разговор с Эммой закончился полчаса как, а ее тупой пищащий голосок до сих пор звенит у меня в ушах.

То, что она сказала не правда. Не может быть правдой.

Потому что, если представить, что все так, выйдет очень неприглядная картина. В которой я спустил свою жизнь ради говорящего вареника с красными губами.

Иду в ванную. Горячий душ и бритье обычно успокаивают мне нервы, но не в этот раз. Потому что первое, что я вижу, зайдя в комнату – собственное отражение в зеркале. Оттуда на меня смотрит неприятный, заросший урод с отеками на лице и мешками под глазами.

Я долго тру мочалкой лицо, как будто еще надеюсь, что это не моя рожа, а просто маска, которую можно смыть мылом. Не получилось. На выходе я получаю алые щеки как у самого настоящего алкаша и раздраженную кожу в крапинку.

После душа выгляжу даже хуже, чем до, и это состояние не могут исправить ни чистый костюм, ни блестящие лаковые туфли. Роскошные шмотки не сделали меня лучше, я все так же остаюсь ничтожеством, просто теперь я ничтожество в костюме.

Звоню Рите. Уже знаю, что она не ответит, потому что гордая сильно. Потом Коле. И снова жене. И опять сыну.

Никто из них не берет телефон, и если с Ритой мне все понятно, то чем я обидел Николая? Или он не сам так решил, а его подговорила невестка? Оля метр с кепкой в прыжке, неужели она правда думает, что может вставить клин между отцом и сыном? Не понимает, глупая, что я для Коли значу!

Звоню Ольке, и та на удивление отвечает после первого же гудка.

- Станислав… Николаевич?!

- Он самый. Оль, ты не знаешь где там мой оболтус? – Стараюсь, чтобы собственный голос звучал весело и беззаботно, а у самого поджилки трясутся. Вдруг и правда подговорила, стерва.

- Эм… знаю, он тут, рядом. За рулем.

- Куда едете?

- К маме в гости.

Кажется, Олька сирота. Или нет? Не помню, чтобы на свадьбе был кто-то из ее родственников. Уж маму бы я точно запомнил!

- У тебя ж нет матери, - получилось грубовато, но я просто не успел сориентироваться, а сказал прямо, в лоб. Как, впрочем, и всегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Понимаю, что переборщил, когда слышу напряжение в голосе невестки.

- Теперь есть, - всхлипывает девчонка и говорит куда-то в сторону. – Коль, тебе Станислав Николаевич звонит, на.

Я не успеваю опомнится, как из динамика доносится бас сына:

- Алло, пап, ты где? Мама сказала, что ты из клиники уехал, зачем ты это?

- Не из клиники, а из санатория, - в очередной раз поправляю я сына. – Раз уехал, то было надо. Наотдыхался, работать пора.

- Ты где сейчас, - перебивает меня Коля. Это новое ощущение, раньше он никогда не перебивал меня.

- Дома, - нехотя бурчу себе под нос.

- Отлично, я сейчас жену и сына закину на Таганскую и к тебе.

Коля отключается прежде чем я успеваю что-то сказать. Я так и замираю с зажатым у уха телефоном и отвисшей челюстью.

Значит, вот они куда едут.

И значит, вот кто стал Ольге матерью.

Она, значит, мама, а я - Станислав Николаевич.

Неправильно это, несправедливо.

А еще неправильно то, что я не знал, не видел, как эти двое наконец поладили друг с другом. Я же помнил, как мучилась Ритка, что Оля не хочет с нами общаться, а теперь вот. Мамой ей, значит, стала.

А я им кто?

Ненужный проблемный родственник, от которого можно избавиться?

Ну, нет, так не пойдет.

Беру телефон и вызываю такси на знакомый адрес. Самое время нашей семье объединиться!