Развод. Искусство слать всех на...

Глава 36

У женщины, чье лицо мне когда-то даже в кошмарах снилось, некрасиво дрожат губы. Но она быстро берет себя в руки, кивает и садится на стул в первом ряду, как раз напротив моего.

- Риточка, - шепчет Юра и странно смотрит на меня. Волнуется что ли? Напрасно. Я вот совершенно спокойна.

- Юрий Игоревич, пожалуйста, оставьте нас наедине.

- В смысле… вообще уйти? – Юра хмурится еще сильнее. Ну да, я не предупреждала его, что возможен такой вариант событий, и сама думала, что как-то дотерплю до вечера, когда все уйдут. А сейчас поняла – не смогу.

- Вообще. Нам нужно поговорить, обсудить наши женские дела, правда, Эмма, - перевожу взгляд на напряженное лицо любовницы мужа. Та кивает. – Ну не дело это, за девочками подслушивать. Мы быстро, Юр.

Тот нехотя поднимается с места. И еще более неохотно, если такое возможно, идет на выход. На пороге оборачивается и снова смотрит. Ведет себя так, будто оставляет меня наедине с опасными террористами. Он что, всерьез думает, что мы здесь за Стасикову честь драться будем? Или что, я примусь рыдать, умоляя Эмму оставить моего мужа в покое? Господи, ну и бред!

- Юр, десять минут, - снова прошу я и только тогда, тяжело вздохнув, Шмелев выходит из зала.

Но даже в том, как он закрывает дверь, слышится все его недовольство и тревога. Как у папы, который впервые отвел дочку в детский сад и стоит за стенкой, подслушивает, все ли с ней в порядке.

Но я не ребенок и со мной точно все в порядке.

Выдыхаю, перевожу взгляд на Эмму.

- Ты уволена.

Ну вот, думала, наш разговор займет десять минут, а хватило и секунды. В сэкономленное время побалую себя пироженкой. Тянусь к сумке, чтобы тоже уйти, но меня останавливает возглас Эммы:

- Вы… вы не имеете права!

- Ну, значит, это бесправное увольнение, пожалуйся на меня Саргсяну. Только что он мне сделает?

Судя по тому, как заалели щеки любовницы мужа, я попала в цель. Била наугад, но попала. Эх, Геворг, старая ты крыса, не просто так ты устроил сюда Эмму, по дружбе, как сам выразился. Или дружба эта была не с нами, а своей… да я даже не знаю, кем они друг другу приходятся!

По сути, я ничего не знаю об Эмме, даже ее отчество. Зато картинка, где она своими красными как у самой дешевой проститутки губами… ой, вспоминать не хочется. Жмурюсь, лишь бы не видеть этот ужас перед глазами, но Эмма принимает мою брезгливость за слабость и начинает угрожать.

Кому? Мне?!

- Вы пожалеете, Маргарита Сергеевна!

- Уже жалею. Что так и не позавтракала, потому что сейчас, когда я просто смотрю на тебя, меня тошнит. Теперь уж точно не до еды. – Сглатываю мешающий дышать ком. И правда тошно, я это не для красного слова сказала, а потому что чувствую, что еще чуть-чуть и вывернет наизнанку. - Две недели можешь не отрабатывать, и не пытайся вынести что-то из офиса, за твоими сборами будут очень внимательно следить.

Снова тянусь к сумке, думаю, что разговор окончен, но эта мразь начинает что-то верещать про мой возраст и статус.

- Вы злитесь, потому что муж вас забыл, потому что променял на меня, потому что вы старая!

- Все там будем, я чуть раньше, ты чуть позже, - равнодушно пожимаю плечами. Не по тем клавишам стучит дурочка Эммочка. Мой возраст меня не беспокоит, я его приняла и полюбила. А вот она очевидно нет. Потому что кривится, когда я спокойно замечаю: - Эмма, ты же тоже не девочка. Сколько тебе? Тридцать? Тридцать пять? А, неважно. Уверена, не о такой жизни ты мечтала когда-то. Удовлетворять чужого мужа в подсобке, грязно и быстро. Вряд ли ты от этого сама получила удовольствие. Тебя как мусорку использовали, слили по быстренькому и дальше пошли. Ко мне. Или к Анике, - и снова Эмма выдает себя. Замирает и начинает часто моргать. Ну да, скорее всего они с Геворгом были любовниками. Может в прошлом, вряд ли старый собственник уступил бы свою женщину даже другу. А вот бывшую - не жалко. При хорошем раскладе она еще послужить может, допустим, сливая данные фирмы конкурента.

- Маргарита Сергеевна, вы что, мне мстите за тот раз?

- Тебе?! – Искренне изумляюсь я. – Нет, конечно. Я просто не хочу тебя видеть, никогда, понимаешь? И поэтому увольняю, имею права.

- Директор здесь все еще Станислав…

- А вот и нет. Стас согласился поделить свою часть компании со мной поровну и даже подписал документы. Так что, если хочешь задержаться, придется ублажать не только моего мужа, но и меня тоже. Но больше всего старайся с Юрием Игоревичем, он у нас теперь главный акционер.

- Вы врете, - шипит Эмма, но видя, что ее слова меня не трогают, начинает причитать: - Я этого так просто не оставлю! Вы не имеете права меня увольнять, я обращусь в трудовую инспекцию, они столько всего на вас нароют!

На секунду прерываю сборы, кладу гигиенический блеск обратно в сумку и смотрю на секретаршу мужа. Такую нелепую, такую напуганную.

- Эмма, в эту игру могут играть двое. Или ты думаешь, я не уволю тебя по статье? Ты что, у нас безгрешная Мадонна? А я вот знаю, что ты сливала данные о наших тендерах Геворгу.

- И что, вы ему на меня пожалуетесь?

- Зачем ему? Я пожалуюсь тестю Геворга, очень уважаемому мной человеку, Артуру Робертовичу Авакян. Думаю, ему будет интересно узнать, чем занимается любимый зять, пока жена ждет его дома. А еще, уверена, он и от знакомства с тобой не откажется.

Эмма бледнеет лицом и вращает глазами:

- Это все было в прошлом, - тихо шепчет она.

- А расплата будет в настоящем, так оно часто в жизни бывает. Думаю, ты меня услышала.

Когда я касаюсь ручки двери, за спиной раздается безжизненный серый голос:

- Что вы сделали со Стасиком? Почему я не могу до него дозвониться? - Оборачиваюсь. Эмма выглядит ужасно. Будто по ней катком проехались. Спина напряжена, плечи сгорблены, лицо… стекло куда-то вниз. Наверное, она всерьез беспокоится о Волкове. По крайней мере верит, что он единственный, кто может ее спасти. Потому что в следующую секунду Эмма мстительно шипит: - Он вернется и всем вам покажет! Он за меня знаете что сделает? Он вас всех…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дверь перед моим лицом раскрывается и на пороге возвышается Юрка, который все это время и впрямь сторожил нас за стеночкой.

- Как тузик грелку, ага. Не вернется он. Рита его убила и съела, да, Валькирия? – Я киваю. Пускай так, уверена, Шмелев это не сам придумал, а просто услышал, что обсуждают ребята в курилке. – Ты все, удовлетворена? – Он обеспокоенно вглядывается мне в лицо.

- Вполне, - искренне киваю я.

- Ну и ладушки, пойдем тогда, чаем отпаивать буду.

Мне даже не приходится притворяться, делать вид, что я не замечаю Эмму. Правда, не замечаю. Как и то, что она плачет. Только закрыв за собой дверь, слышу ее всхлипы.

- Ты чай с коньком пьешь? – Спрашивает Юра.

- Нет, с заваркой.

- Ага, я тоже. Ладно, тропикана-женщина, пошли.

- А эта?

- Безопасники сейчас подойдут, ее комп уже чистят, не переживай, все будет хорошо. – И через несколько секунд шепчет, не скрывая восхищения. – А ловко ты ее…