Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 10

Этелия закрыла за нами дверь кабинета и, взяв меня под локоть, повела в коридор. Остановилась возле одной из дверей, достала из кармана большой ключ, вокруг которого я разглядела неяркое свечение, и открыла её. Мы вошли в просторную светлую комнату, и я, осмотревшись, с трудом удержалась от слёз.

В отличие от кабинета целителя Артиса здесь уютно не было. Стол, рядом два кресла. Белые стены, обычный деревянный пол без ковров, кушетка, накрытая такой же белой простынёй и ещё одно кресло с ремнями на подлокотниках и на подножке. По стенам — шкафы и стеллажи, на которых стоят непонятные кристаллы разных цветов, форм и размеров, банки с жидкостями и чем-то непонятным в них. По спине побежал холодный пот, руки начали мелко подрагивать. В нос пробрался въедливый запах каких-то лекарств.

— Нам сюда, госпожа, — тихо сказала Этелия, указав подбородком на дверь справа от входа.

Я проследовала за ней. Комнатушка оказалась чем-то вроде гардеробной. Здесь стояла ширма и на вешалках висели чёрные балахоны.

— А зачем мне переодеваться? — спросила я, чтобы нарушить тягостную тишину.

— Чтобы не запачкать платье, госпожа, — ответила та. — При обследованиях всякое может случиться.

— Что, кровью забрызгает? — уточнила я с нервным смешком. Этелия, однако, осталась серьёзной.

— Что вы, госпожа, такие ужасы редкость, да и то если пациент буйный и сам себя калечит. Да вы не бойтесь так, это ведь на крайний случай.

Женщина сняла с вешалки один из балахонов, повесила на бортик ширмы и внимательно посмотрела на меня.

— Давайте помогу вам расстегнуть крючки, госпожа.

Я кивнула и повернулась к ней спиной, ощущая себя загнанным в угол подопытным зверьком. Когда с крючками было покончено, Этелия проводила меня за ширму.

— Если хотите, можете переодеться сами, а если нужна помощь, только скажите.

Ох, неужели не нужно будет раздеваться при ней? Женщина вполне милая и приятная, но всё же…

— Благодарю, я справлюсь сама.

— Хорошо, госпожа. — Этелия деликатно отошла и, судя по звукам, перебирала балахоны на вешалках.

Я быстро стянула с себя платье, оставив его лежать бесформенной кучкой на полу у ног, и влезла в безразмерный балахон. На вид ткань была похожей на мешковину, однако в действительности одеяние оказалось мягким и приятным. Я нагнулась, подняла платье, расправила его и, повесив на локоть, вышла из-за ширмы.

— Давайте повешу, госпожа. — Этелия подошла ко мне с вешалкой и забрала платье.

В этот момент открылась дверь основного кабинета, и я услышала голос целителя Артиса.

— Не волнуйтесь, господин Норден, это не больно. Немного неприятно, скажем, как при… сильном переизбытке силы. Не более того.

Ага, волнуется этот садист, как же.

— Не думаю, что моя супруга помнит, что бывает при переизбытке силы, — подал голос Адриэн, и целитель как будто смешался.

— Проще говоря, через голову пациента проходят регулярные разряды. Так мы проверяем работу разума и просматриваем его на наличие заклятий.

Я невольно содрогнулась, вспомнив те немногие сведения, которые в своё время почерпнула о старых методах лечения в наших земных психиатрических больницах. Электрошок, лоботомии, что там ещё?

— Пойдёмте, госпожа. — Этелия осторожно взяла меня за локоть и потянула к двери. Еле переставляя ставшие ватными ноги, я двинулась следом.

Целитель Артис стоял возле того самого кресла с ремнями, держа в руках две светящиеся палочки. Адриэн сидел возле стола. Увидев меня, снова посмотрел очень внимательно. И, похоже, остался не очень доволен.

— У вас нет успокоительного зелья? — спросил он у целителя. — Не хотелось бы, чтобы Элианна потеряла сознание.

— К сожалению, при обследовании нельзя применять никакие зелья, — покачал головой Артис. — Разум должен работать, как всегда, и не быть ничем притуплённым. Страх — сильное чувство, оно может даже помочь быстрее выявить проблему. Проходите, госпожа Норден, не бойтесь.

Ага, ему легко говорить. По спине пробежал холодок, а руки невольно покрылись мурашками. Я бросила взгляд на дверь. А если рвануть в коридор? Сбежать по лестнице, спрятаться где-нибудь… Что-то сегодня я уже второй раз мечтаю о побеге. Этелия подвела меня к жуткому креслу с ремнями и помогла сесть. Продела мои запястья в петли, затянула и защёлкнула. Потом проделала то же с лодыжками. Я прикрыла глаза и порадовалась, что Адриэну меня с такого ракурса видно только частично.

— Простите, госпожа Норден, могу я попросить вас снять артефакт?

Я с удивлением уставилась в его лицо, на котором застыла маска сочувствия, и дрогнувшим голосом уточнила:

— К-какой?

— Ваше кольцо, госпожа Норден.

Кажется, только что я в буквальном смысле узнала, как душа уходит в пятки. Ноги будто налились свинцом, а язык прирос к нёбу. Вот и пришло время моего разоблачения. Зададут мне любой вопрос и… добро пожаловать на рудники, Полина. Или сразу сюда, чтобы было меньше возни.

— А это… обязательно? — шёпотом спросила я, вжавшись в спинку жуткого кресла, и попыталась оглянуться на мужа, однако он сам подошёл поближе и тоже уставился на мою руку.

— В общем-то, магия слабенькая, светлая, но для более точных показаний лучше убрать подальше любые артефакты, — пояснил целитель.

— Не придавал значения этой вещи, как раз потому что магия совсем слабая. — Адриэн потёр подбородок в явной задумчивости и внимательно посмотрел на кольцо, потом на меня. Я снова дёрнулась, пытаясь убрать руку, но ремни держали крепко. Глаза защипало, и я зажмурилась. Не хочу, чтобы они все видели мои слёзы, но без кольца на мне точно сразу можно поставить жирный крест…

— Это… семейная реликвия, — прошептала я. — Пожалуйста, оставьте её мне…

Адриэн протянул руку и осторожно стянул с моего пальца колечко. Я зажмурилась. Вот же зараза, всё-таки не внял просьбе… Неужели я ему совершенно безразлична? Даже несмотря на то, что между нам было накануне ночью? Хотя, конечно, он не знает, что это за «артефакт», но я же попросила…

В это время муж произнёс что-то на своём языке и осторожно тронул меня за плечо. Я открыла глаза и беспомощно уставилась на него. Он повторил фразу, очень внимательно глядя на меня, а потом вдруг сделал то, чего я точно не ожидала: снова надел кольцо мне на палец.

— Элианна, что с вами?

— Всё хорошо, — пробормотала я, сжав пальцы в кулак.

Адриэн задумчиво кивнул, будто отвечая на собственные мысли, и обратился к целителю:

— Кольцо будет сильно мешать?

— Сложно сказать. Может создавать помехи, но так как магия слабая, вряд ли существенные.

— И это повлияет на результат обследования?

— Разве что немного затруднит чтение артефактов после него, но это не так страшно, — ответил целитель.

— В таком случае разрешите Элианне оставить кольцо. — И Адриэн снова очень внимательно на меня посмотрел. — На её долю и так выпало слишком много неприятностей за последние две недели, не хотелось бы ещё сильнее её расстраивать.

Я испытала противоречивые эмоции. С одной стороны благодарность за сочувствие, с другой — грусть. Адриэн просто опять играет роль любящего мужа, вот и всё. Хотя какая разница, что им движет? Главное, колечко он мне вернул. Даже странно.

— Как вам будет угодно, господин Норден, — кивнул целитель. — Есть ещё кое-какая деталь.

— Да? — Адриэн вопросительно посмотрел на него.

— Так как нам важно уменьшить, так сказать, внешние раздражители, мы обычно применяем к пациентам заклятие, лишающее голоса.

Я снова дёрнулась. Что за ерунда? Видимо, на сей раз у мужа возник тот же вопрос.

— Зачем? — переспросил он. На сей раз в брошенном на меня взгляде читалась тревога.

— Все люди по-разному переносят воздействие артефактов, — пояснил целитель. — Некоторые начинают… весьма бурно выражать чувства. Сами понимаете, это сильно отвлекает и влияет на результаты обследования. Не волнуйтесь, заклятие не имеет последствий или побочных эффектов, и его действие пройдёт не позднее чем через сутки.

С этими словами целитель вынул из кармана мантии небольшой кристалл и, подойдя ко мне, осторожно приложил руку с артефактом к моей шее. Горло тут же начало саднить, потом покалывать и наконец будто сжало обручем. Я попыталась вздохнуть, но ничего не вышло. В панике нашла взглядом Адриэна: тот смотрел на меня хмуро. Кажется, его раздражает, что со мной опять что-то не так.

— Что с ней? — спросил он, слегка подавшись ко мне. — Отвяжите её, не сбежит.

На глазах выступили слёзы, я попыталась высвободиться и снова напрягла все силы, чтобы вздохнуть.

— Сейчас, сейчас… — пробормотал где-то рядом целитель. Ремни на запястьях отщёлкнулись, и я схватилась за горло. Всё, кажется, теперь точно умираю. Но уже секунду спустя чьи-то руки легли мне на шею, и я смогла наконец вздохнуть. С хрипом втянула в лёгкие воздух, который будто поступал туда тонкой струйкой. По щекам покатились слёзы. Дышать было всё ещё трудно.

Я откинулась на спинку кресла. Надо мной склонились целитель и Адриэн, но я закрыла глаза. Не хочу их видеть. Садисты. Ну ладно, ладно, Адриэн непосредственного участия не принимает, но именно он меня сюда привёз, а значит, тоже виноват.

— Госпожа Норден, посмотрите на меня, пожалуйста, — попросил целитель Артис, однако я проигнорировала его просьбу.

— Элианна, откройте глаза. — Голос мужа прозвучал сухо. Никакого волнения в нём не осталось и в помине.

Я вздохнула и всё-таки заставила себя посмотреть на них. Целитель очень внимательно разглядывал меня: в его глазах светился явно научный интерес, и он едва ли не улыбался.

— Впервые вижу такую реакцию на заклятие онемения, — взволнованно сказал он и прибавил уже тише: — Даже Гостья спокойно его переносит.

По телу прошла мелкая, противная дрожь. Как же они издеваются над этой бедной женщиной… Хотя я сейчас примерно в той же ситуации. И неизвестно, чем всё кончится. Может, тоже скоро буду гулять по этому двору и кидаться к посетителям в надежде на помощь… Колечко вот уже едва не отобрали.

— Если вам лучше, кивните, госпожа Норден. Приступим к обследованию.

Не то чтобы мне лучше, но, наверное, чем быстрее приступим, тем быстрее что-то наконец прояснится. Вроде бы Этьенис сказал, что разум Гостьи ничем не отличается от разума людей из этого мира. Может, и мой тоже? И тогда меня по крайней мере не разоблачат. Придётся терпеть… И я кивнула.

На моих запястьях снова защёлкнулись ремни. Целитель подошёл к креслу сзади и надел мне на голову что-то вроде ободка. Потом прижал его плотнее. Сначала я ничего не чувствовала, только прохладу от прикосновения непонятного материала. Но постепенно виски начало сдавливать, и от головы по всему телу разошёлся неприятный разряд, словно меня ударило током. Резкая боль прокатилась от головы по всему телу до самых пяток и тут же отступила. Я дёрнулась, инстинктивно пытаясь вырваться, но добилась только того, что ремни неприятно врезались в кожу.

Следующий разряд оказался ещё сильнее. Меня встряхнуло так, что даже зубы стукнулись друг о дружку. Голову сдавило, и я, уже с трудом соображая, поняла, почему они лишают пациентов голоса. Боль от головы расползалась по всему телу, «ободок», кажется, раскалился и обжигал кожу. Или так только кажется? Ощущение, будто с меня сейчас снимут скальп.

Всё тело напряглось, сопротивляясь боли, но она только нарастала, снова сосредоточившись в голове. Кажется, моя бедная головушка сейчас расколется надвое. К горлу, всё ещё неприятно саднившему, подступила тошнота. Из глаз хлынули слёзы, а тело начала сотрясать дрожь. В ушах зашумело, всё тело будто свело судорогой. Кажется, я сейчас потеряю сознание. Может, хоть так полегчает? Если бы я могла попросить их остановиться… но даже этого сделать не дают… А потом я будто провалилась во что-то мягкое.

… Сижу на скамеечке возле дома родителей в деревне. Голову нещадно печёт. Поднимаю её и смотрю на солнце. Глаза слезятся, и я пытаюсь зажмуриться.

— Как ты, доченька? — слышу где-то рядом встревоженный голос мамы. — Мы волнуемся, Элианна. Ты так резко исчезла. Элианна…

Странно, почему мама называет меня Элианной? Или она тоже не помнит, кто я? Пытаюсь сказать что-то в ответ, напомнить, что я Полина, а никакая не Элианна, но губы не слушаются.

— Элианна, — уже громче зовёт меня мама. Кажется, к ней присоединился папа. От каждого звука нещадно болят уши.

— Давайте перенесём её на кушетку. Этелия, сверни простыню, быстро!

— Госпожа Норден…

— Элианна…

А это уже, кажется, целитель и Адриэн. Откуда они здесь? Пришли за мной в мой мир? Я мотаю головой и пытаюсь закрыть руками уши, чтобы не слышать ставшего ненавистным обращения, и будто плыву куда-то. Голова тяжёлая и болит, но обруч её больше не сдавливает. Затылок утопает в чём-то мягком.

— Сейчас, сейчас, — забормотал кто-то над ухом. И тут мне в нос врезался противный запах. Я резко открыла глаза и сразу же снова закрыла их. Наверное, застонала бы, но голоса нет. К горлу опять подступила тошнота.

Кто-то взял меня за руку, но на сей раз знакомое тепло не принесло особого облегчения. Тошнота немного отступила, голова перестала кружиться, хотя ещё болит. Болят уши, глаза, горло. Кажется, на мне вообще живого места не осталось.

— Я же говорил, чтобы вы были осторожнее, — холодно сказал Адриэн, продолжая держать мои руки в своих. Кажется, он это не мне… — У неё и так недостаток силы со вчерашнего дня. Почему вы не предупреждаете о побочных действиях артефактов?

— Клянусь своей лицензией, я впервые вижу такую реакцию, — каким-то заискивающим голосом ответил целитель Артис. — Обычно пациенты просто ощущают слабость, лёгкое головокружение, реже — тошноту, но обмороков я не припомню. Даже Гостья, вроде как существо из другого мира, и то переносит это обследование без последствий.

Меня невольно передёрнуло от слов Артиса. «Существо». Если бы он знал, что я из другого мира, тоже назвал бы существом? Адриэн между тем наклонился ко мне и спросил:

— Элианна, у вас что-то болит?

Он как обычно говорил тихо, но сейчас даже этот тихий голос вызвал боль в ушах. Я кивнула.

— Покажите рукой, что именно, — тут же вмешался Артис.

Я кое-как подняла подрагивающую руку, обвела ею всю себя, насколько смогла, так и не открывая глаз.

— Это очень-очень странно, — протянул целитель. — Что ж, тем интереснее будет изучать результат обследования. Сейчас я дам вашей супруге успокоительное зелье, ей станет лучше, господин Норден.

— Вы уверены, что ей не станет после него хуже? — голос Адриэна прозвучал скептически.

— Они совершенно безобидные, клянусь, — ответил целитель.

— Что-то после ваших артефактов я сильно в этом сомневаюсь.

— Не волнуйтесь, зелье будет совсем слабым. Этелия, за мной.

— Да, целитель Артис.

И почти сразу же раздался тихий щелчок замка. Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Зрение не желало фокусироваться, лицо сидящего рядом мужа расплывалось, а свет из окна больно резал по глазам, заставляя их слезиться. Адриэн протянул руку и осторожно провёл по моим волосам. Этот жест был таким неожиданным, что я замерла.

— Как вы? — спросил он. — Если чувствуете себя лучше, кивните.

Я прислушалась к ощущениям. Меня всё ещё потряхивает, голова тяжёлая, уши слегка заложены, но в целом вроде жить буду. И я не слишком уверенно кивнула.

— Тогда давайте попробуем сесть.

Я снова кивнула. Адриэн взял меня за руки и осторожно потянул на себя. Я сделала героическое усилие и подалась вверх. Виски пронзила острая боль, и я упала бы обратно, но муж удержал меня и осторожно прислонил мою многострадальную голову к своему плечу.

Ожидая, пока пройдёт очередной приступ тошноты, я вздохнула и прижалась к боку Адриэна. Не чувствовала ни обиды, ни злости, ни страха. Стало вдруг всё равно, что будут со мной делать дальше. Странно, что муж сейчас проявляет ко мне чуть ли не нежность. Ведь целителя и его помощницы поблизости нет, мог бы и не притворяться.

Я попробовала что-нибудь сказать, но голос и в самом деле пропал, а попытка напрячь связки вызвала боль в горле. Поэтому просто сидела, периодически вздрагивая от озноба. Адриэн снял сюртук и накрыл меня, чуть сильнее прижав к себе.

— Потерпите, скоро вам полегчает.

Сильно сомневаюсь, да и будущее страшит. Что если придётся подвергнуться ещё какому-нибудь жуткому обследованию? Я прерывисто вздохнула. Сидеть бы так подольше…

Однако словно в ответ на эти мысли дверь открылась, и вошёл целитель. За ним тенью проскользнула Этелия. Адриэн, что удивительно, меня не отстранил и продолжил держать в объятиях.

Артис подошёл к кушетке, внимательно посмотрел на меня и протянул мерный стаканчик с зельем. Даже думать не хочу, что там. Я опрокинула в себя содержимое. Непонятно, то ли оно безвкусное, то ли я перестала различать вкус. Но так даже лучше. Адриэн одобрительно потрепал меня по руке.

— Прекрасно, госпожа Норден, просто прекрасно. — Целитель заметно расслабился, поняв, что я не собираюсь падать и биться в конвульсиях. — Теперь, пожалуй, вы можете переодеться и подождать в приёмной, пока я прочитаю собранные данные. После этого будем с вашим супругом решать, что делать дальше.

Я кивнула и попыталась встать с кушетки, но не смогла. Ноги отказывались слушаться, тело всё ещё бил озноб. Адриэн поспешно встал и протянул мне руки, а Этелия поддержала за талию. Кое-как мы добрались до «гардеробной», и муж оставил нас с женщиной наедине. Этелия, продолжая бережено меня придерживать, подвела к ширме.

— Поднимайте руки, госпожа, я сама всё сделаю, — тоном, не терпящим возражений, сказала Этелия. Она смотрела на меня очень внимательно, будто ожидая подвоха.

Я послушно подняла дрожащие руки и ждала, пока женщина шустро снимет с меня больничную одежду. Только сейчас поняла, что балахон насквозь промок от пота. Какой кошмар… Хотя чему удивляться, если я еле на ногах держусь и трясусь от озноба?

— Если вам станет совсем плохо, хватайтесь за меня, — предупредила Этелия, складывая балахон. — Я вас усажу на стул. Понимаю, что стоять вам сейчас тяжело.

Я слабо кивнула, надеясь, что выдержу. После того, чему они меня тут подвергли, это уже ерунда.

Этелия отошла, и я услышала звук льющейся воды. Обернувшись, увидела, что здесь есть умывальник, и сейчас Этелия смачивает под краном полотенце. Она обтёрла меня, и я поёжилась от прикосновения прохладной мокрой ткани. Потом помощница целителя натянула на меня платье и застегнула крючки. Действовала она осторожно, но уверенно и быстро, при этом почти не касаясь меня.

Я стояла, ощущая себя послушной куклой, и отстранённо думала, что, наверное, для неё это привычное дело — одевать недееспособных пациенток. Может, и с несчастной Гостьей возится тоже она? Мысли путались, не задерживаясь надолго, голова кружилась, и больше всего на свете сейчас хотелось присесть и к чему-нибудь или кому-нибудь прислониться…

— Можем возвращаться, госпожа, — сообщила Этелия. Я вяло кивнула, стараясь не очень резко двигать при этом головой: каждое движение вызывало тошноту. Этелия взяла меня под локоть, и мы медленно двинулись к выходу. Каждый шаг давался с трудом и казалось, будто я преодолела не пару метров до двери, а пробежала марафон. На лбу снова выступила испарина, колени начали подрагивать.

Адриэн ждал возле двери и сразу же перехватил меня, одной рукой обхватив за талию, а другой взяв под локоть. Прикосновения вроде как вполне формальные — чтобы я ему под ноги не свалилась, — но очень бережные и осторожные. Приятно, что ни говори. Хотя вообще-то мне бы нужно на него обижаться за перенесённые сегодня страдания.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он, заглянув мне в лицо.

Я пожала плечами.

— Не волнуйтесь, — подал голос целитель. — Зелье обычно действует в течение получаса. Прошло уже минут десять, так что вы совсем скоро почувствуете себя лучше.

Я посмотрела на Артиса: сидит за столом, и перед ним лежат какие-то кристаллы и тот самый жуткий «ободок», причинивший мне столько страданий.

— Результаты обследования будут готовы примерно через полчаса, самое большее — час, — сказал целитель. — Можете подождать в коридоре или погулять во дворе. Вас позовут.

— Благодарю, — холодно кивнул Адриэн и вывел меня за дверь, в которую как раз собирался войти младший целитель Этьенис.