Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 14

Я посмотрел на часы и поморщился. Взял со стола карандаш и принялся бездумно вертеть в пальцах. Майрия опаздывает уже на десять минут. Рэмис со мной не связывался, значит, её задержало что-то по дороге. Может, остановилась помочь какой-нибудь очередной старушке?

На дверь спальни пришлось повесить полог тишины, чтобы служанка своим приходом не разбудила Элианну. После зелья Эксерса она почти сразу уснула: я только успел выбрать сказку и прочитать два абзаца, как её дыхание выровнялось, а голова на моём плече отяжелела.

Мне же за всю ночь так и не удалось сомкнуть глаз. Снотворное принять не мог: нужно было следить за аурой Элианны. Девчонка странным образом продолжала терять силу, так что приходилось постоянно делиться своей, и только под утро её состояние наконец перестало внушать опасения. Она проснулась один раз посреди ночи и попыталась встать, но едва не упала с кровати. Я лишь в последний момент успел перехватить её.

Элианна обернулась и виновато посмотрела на меня.

— Куда вы собрались? — поинтересовался я и встал, чтобы обойти кровать. Хотя вообще-то вопрос глупый, и так понятно. Да и ответить она всё равно не может.

Девчонка повела ладонью в сторону, где находится ванная. Я подошёл к ней и протянул руки. Она ухватилась за них и тяжело поднялась.

Шли мы очень медленно. Я осторожно придерживал Элианну за талию, а она иногда опиралась ладонями на стены.

— Не закрывайте дверь, — напомнил я, когда мы наконец подошли к ванной.

Назад Элианна шла бодрее, явно стараясь не создавать мне проблем. Однако оказавшись в кровати, сразу же снова уснула. Спала беспокойно: иногда металась во сне и беззвучно стонала — больше это напоминало хрип. Я обнимал её, пытаясь согреть. Пару раз пришлось осторожно будить, чтобы прогнать кошмары, однако она тут же снова засыпала.

Я же от нечего делать читал при свете ночника сказки Дайрины. Никогда не интересовался этими историями, которые все считают ужасно фривольными. Наверное, в детстве и правда было бы интересно. А сейчас они показались просто забавными. Местами глупыми, местами пошловатыми. Во всяком случае, по сравнению с переписанными от руки откровенными рассказами, ходившими в пансионе и академии, это детский лепет. А Элианну или её двойника книга явно привлекла лишь яркими картинками. Ещё один плюс к версии о подмене.

Я бросил карандаш обратно на стол и отпил остывшего отвара. Страшно оставлять девчонку под присмотром бестолковой юной служанки. Вот была бы здесь Нэйлия… При мысли о бывшей прислуге в душе поднялось глухое раздражение. Сколько ненужных проблем появилось лишь потому, что одна неблагодарная служанка вообразила, будто имеет право вмешиваться в мою жизнь.

Поднялся я час назад, сделал себе крепкого отвара, однако это не помогло взбодриться. Сейчас передо мной стояла уже третья кружка. Я успел отнести вещи девчонки во флигель, чтобы Майрия позже выстирала их, несколько раз проверял, как там Элианна, параллельно освежая в памяти прочитанные вчера отчёты по начатым во время моего отсутствия на службе делам. Ближе к семи повесил на дверь полог и отправился в кабинет. Кажется, я скоро тоже буду, как Рэмис, ворчать на Майрию.

Звонок у ворот заставил вздрогнуть. Наконец-то. Я поднялся из кресла и быстрым шагом направился к входной двери. Сбежал по лестнице и недовольно нахмурился. Майрия стояла у ворот и теребила свою рыжую косу. Вернее, стояла — это не про неё. Девчонка переминалась с ноги на ногу, привставала на носочки, раскачивалась из стороны в сторону и вертела головой.

— Доброе утро, господин Норден! — радостно завопила она, едва завидев меня.

— Тише, — шикнул я, быстрым шагом направляясь к воротам. — Перебудишь всю улицу. Ты почему опоздала?

— Ой, господин Норден, только не говорите господину Янику! Я не нарочно! Клянусь, больше не буду. Меня отвлёк соседский мальчишка-поварёнок. Проходу мне не даёт, с тех пор как взяли его в услужение соседи господ Рэмисов.

— Почему не пожалуешься господину Янику? — Я приложил ключ-кристалл к замку и приоткрыл калитку. Майрия так резко в неё влетела, что едва не врезалась в меня.

— Ой, да разве я стану беспокоить господина такой ерундой? — Майрия накрутила на палец косу и отпустила.

— Так ты, может, и сама не против? — хмуро спросил я.

— Что вы, что вы, господин Норден, я не из таких. Мне не до мальчишек. Вообще-то он меня раздражает своей настойчивостью.

— Тогда каких демонов молчишь? Твой господин не оставит это просто так. Или ты ждёшь, пока мальчишка тебя зажмёт в тёмном углу и возьмёт силой?

Майрия заметно побледнела и замотала головой.

— Я… думаю, он не посмеет, — пробормотала она.

— Знаешь, сколько таких дурочек вроде тебя тоже так думали? А потом избавлялись от нежелательного потомства и создавали господам кучу проблем.

Служанка зажала рот рукой.

— Ну, я слышала о таких ужасах, но этот парень вроде вполне милый.

— Определись, милый он или тебе неприятны его ухаживания. И решай, как будет лучше.

— Я… скажу господину Рэмису, — пробормотала девчонка.

— Не сомневаюсь, что твой господин будет рад помочь, — хмыкнул я. Яник прижмёт мальчишку так, что тот долго ещё не осмелится даже смотреть на девушек, не то что заигрывать. Я развернулся и продолжил:

— Ладно, я тебя предупредил, дальше разбирайся сама. Пока же быстро за мной, расскажу, что сегодня нужно делать.

— Хорошо, господин Норден. — Майрия направилась следом, раскидывая гравий носками ботинок.

Мы вошли в дом, и я поманил девчонку в кухню. Майрия встала у плиты и принялась крутить кисточки на своей поясной сумке.

— Слушай очень внимательно и запоминай, — начал я, присев за стол. — Моя супруга чувствует себя неважно, поэтому постарайся вести себя тихо. Как можно чаще заходи в спальню и проверяй, всё ли в порядке. Если увидишь, что ей плохо, свяжешься со мной.

Я вынул из нагрудного кармана связывающий кристалл, который заранее настроил на свой рабочий кабинет.

— Поняла, господин Норден. — Майрия очень осторожно, двумя руками взяла кристалл и сунула в сумочку.

— Ещё. В лечебнице мою супругу подвергли заклятию онемения, поэтому постарайся и прояви внимательность, когда она будет пытаться что-то до тебя донести.

— Д-да, конечно, господин Норден. — Служанка заметно побледнела и закусила губу. — Бедненькая госпожа.

— На завтрак приготовишь ей что-нибудь на своё усмотрение. Можно что-то лёгкое, но обязательно проследи, чтобы поела. Вечером я заеду на рынок за продуктами. На всякий случай оставляю тебе запасной ключ-кристалл, но за ворота ни тебе, ни тем более госпоже выходить нельзя. И, разумеется, пускать тоже никого нельзя, даже если этот кто-то будет утверждать, что хорошо меня знает. Поняла?

— Конечно, господин Норден. — Майрия закивала так усердно, что даже бусы на шее загремели.

— На обед сделаешь жаркое вот по этому рецепту. — Я указал девчонке на лежащий на столе листок бумаги, куда я выписал рецепт из маминой тетради. Не доверять же бестолковой девчонке такую дорогую сердцу вещь.

Майрия снова бодро закивала и принялась накручивать на палец косу.

— И выстирай вещи госпожи, — прибавил я, вставая. — Думаю, про уборку тебе напоминать не нужно. В моём кабинете ничего не трогаешь, твоё дело — ковёр. Всё ясно?

— Да, господин Норден.

— Вот и отлично. Но с уборкой повремени до тех пор, пока госпожа не проснётся. И не забывай проведывать её. Отвечаешь головой.

— Поняла, господин Норден.

— И ещё: не позволяй госпоже запираться в ванной. Мало ли что с ней может случиться, а ты помочь не сможешь.

— Конечно, господин Норден.

— Всё запомнила?

— Да, господин Норден. Вы не волнуйтесь, я пригляжу за госпожой, я это умею. Вон сегодня всю ночь с детками господ Рэмисов носилась: то молочка им подогреть, то лобики обтереть, то переодеть в чистенькое. Захворали они, госпоже Мэдейлин ведь одной не справиться, а Саина уже не такая расторопная. Господин Яник, конечно, перепугался за деток, только и смог что целителя Эксерса вызвать, а потом только ворчал.

— Как сейчас чувствуют себя дети господ Рэмисов? — спросил я, ощутив укол вины и одновременно благодарность: Яник мог бы оставить Майрию на сегодня у себя, а он пожертвовал её мне. Хотя именно сегодня служанка и правда нужна Элианне.

— Гораздо лучше. Целитель Эксерс дал им разные зелья, и сейчас детки уже вовсю играют.

— Это хорошо. В таком случае я ещё раз проведаю супругу и поеду на службу. Приступай к обязанностям.

— Да, господин Норден.

Майрия осталась в кухне, а я вернулся в спальню. Элианна лежала на боку, закутавшись в одеяло и подложив ладонь под щёку, и как-то хрипло дышала. Наверное, стоит показать девчонку Эксерсу: не нравится мне её состояние. Я подошёл ближе и прислушался. Как раз в это время она резко перевернулась на спину и рвано вздохнула. Похоже, видит очередной кошмар.

Я протянул руку и положил ей на лоб, послав лёгкий импульс силы. Элианна слегка вздрогнула, но не проснулась. Дыхание постепенно выровнялось, и она перевернулась на бок. Я ещё немного посидел рядом, глядя на неё и прислушиваясь к дыханию. Потом вынул из кармана часы. Пора выезжать, иначе опоздаю. Я встал и с тяжёлым сердцем вышел из спальни.

— Господин Мариенс будет готов принять вас сегодня в половине пятого, — сухо сообщил мне секретарь безутешного отца. — К сожалению, раньше никак не выйдет: у него срочные дела, и его не будет дома до четырёх часов дня.

Я поморщился. Мариенс заранее мне не нравился, хотя предвзятость, конечно, не лучший союзник для представителя правосудия, о чём очень любит напоминать Эрранс. Однако вместо того, чтобы всячески помогать расследованию, этот сноб ведёт себя так, будто не ему нужно как можно скорее найти дочь, а следствие только и делает, что его отвлекает от важных дел.

— Хорошо, в таком случае запишите меня на приём, — процедил я.

— Сделано, господин Норден. Господин Мариенс будет ждать вас.

— Благодарю.

Я поспешно убрал руки с кристалла и поморщился. Ощущение такое, будто меня только что поставили на место, указав, кто тут главный. А между тем, судя по собранным следователями и тайными агентами материалам Мариенс отнюдь не так прост. Однако высокое положение и родство с супругой императора определённо развязывает руки. Близко мы не знакомы, но его физиономия на приёмах во дворце примелькалась и, признаться, симпатии он у меня никогда не вызывал, а сейчас чувство неприязни только крепнет. Да хотя бы из-за того, что он явно пытается избежать допросов.

Перед мысленным взором возникло лицо молодого коллеги, допрашивавшего меня семь лет назад. Мне тогда тоже ни с кем не хотелось говорить, однако приходилось.

— Кто может подтвердить ваше алиби? Слуги говорят, что не видели, как вы вернулись. В гостинице вас в последний раз видели около девяти вечера. Что вы делали между девятью часами и одиннадцатью, когда предположительно были убиты ваши родственники?

Я зажмурился, прогоняя неприятные воспоминания. Ладно, надо перебрать остальные дела. В половине двенадцатого на допрос придут слуги обокраденного господина Олэна, надо ещё раз пробежаться по материалам дела. Потерпевший утверждает, будто во всём виноват дворецкий, а тот, разумеется, отрицает вину.

Стук в дверь заставил поморщиться. Я глянул в тетрадь, куда записываю дела: на одиннадцать точно никого.

— Войдите, — хмуро бросил я, и в дверь тут же протиснулся Рэмис.

Ну да, сегодня мы ещё не виделись. Я приехал раньше, а он, похоже, слегка опоздал.

— Плохо без секретаря, да? — привычно усмехнулся Яник. — Приходится терпеть нежданных посетителей.

— Ничего, справлюсь. Иногда послушать немного ворчания бывает даже полезно.

Рэмис закатил глаза и прошёл к моему столу, плюхнувшись в кресло для посетителей. Мой верный и незаменимый секретарь, Ильес, умер полтора года назад, и с тех пор я безуспешно ищу нового. Но никто ещё не смог удовлетворить мои запросы и хотя бы сравниться с ним, не то чтобы превзойти. Дольше недели не продержался ни один претендент.

— Всё жду, когда Эрранс исполнит угрозу и наймёт тебе кого-то сам. Уж приказа начальства ты не ослушаешься.

— Ты сюда язвить пришёл? — недовольно спросил я, придвигая к себе тетрадь: надо записать время визита к Мариенсу. — Или дела уже закончились? Могу сообщить Эррансу, что кое-кто из его подчинённых слоняется по чужим кабинетам ради праздных разговоров.

— Иди к демонам, — осклабился Яник. — Я сегодня и так опоздал на четверть часа, не дай боги Эрранс узнает.

— Из-за детей? — уточнил я, быстро записывая время и адрес поместья.

— А ты откуда знаешь? Ах, да, Майрия же…

Я кивнул.

— Эйна и Ларис заболели: к вечеру стали совсем вялые, оказалось — жар. Пришлось прямо ночью вызывать Эксерса.

— И что он сказал?

— Ну что он может сказать? Послушал их, повертел так и сяк, покряхтел. Сказал, мол, обычное дело, дети где-то подхватили болезнь. Дал им зелья от жара, оставил ещё кучу склянок и уехал.

— И что, даже не припомнил тебе воскресную шуточку? — ухмыльнулся я.

— Как ни странно, не припомнил. За ребятишек слишком волновался, да и мы ведь его из кровати выдернули.

— Как они сейчас?

— Когда я убегал на службу, Ларис уже стоял на голове, а Эйна вовсю капризничала. Им-то что, быстро в себя пришли, это мы с Мэди не выспались. Не оставишь же больных детей на служанок, тем более на эту молодую бестолочь.

Я хмыкнул, вспомнив слова Майрии о том, как переполошился Яник, и что от него не было никакого толку. Однако решил не развивать тему. В конце концов, я Рэмиса понимаю: сам растерялся из-за состояния Элианны, а тут маленькие дети.

— Слушай, мне неловко, что отбираю у тебя служанку, — заметил я.

— Да брось, пользы от неё не так уж много: бегает, суетится, всё роняет, только и ждёшь подвоха вместо помощи. — Яник махнул рукой. — Хорошо хоть она по дороге к тебе не заблудилась.

— Не заблудилась, но слегка опоздала. Призналась, что ей надоедает новый поварёнок ваших соседей. Как бы чего не случилось. Поговори с ней сам. Я её, конечно, предупредил, но вдруг забудет.

Я повертел в пальцах ручку, наблюдая за тем, как и без того хмурое лицо Рэмиса становится ещё суровее.

— Вот же мелкий засранец! То-то мне его физиономия сразу не понравилась, как впервые увидел. Так и скалится в улыбочке, паршивец кудрявый! Я ему покажу, как чужих служанок с пути истинного сбивать. Да и бестолочь хороша: наверняка сама не прочь, чтобы он распускал свои грязные ручонки.

— Я её об этом же спросил. Сказала, что он ей вроде как не нравится.

— Ой, знаю я этих молодых служанок. Кровь играет, ласки хочется, строят глазки таким же дуракам. — Яник недовольно скривился. — Сами дают повод, а потом начинается: «Ах, господин, я не хотела, он меня снасильничал… Что ж мне теперь с ребёночком делать?»

Яник изобразил писклявый женский голосок и для убедительности похлопал глазами. Я усмехнулся.

— Рэмис, мы давно говорим, что по тебе театральные подмостки плачут.

— Идите к демонам со своими театрами. — Тот окончательно вошёл в раж. — Ну эта Майрия у меня выслушает! Только-только наняли её, пытаемся подстроить под нужды семьи, и что? Сейчас начнутся слёзы и сопли, зелье от нежеланной беременности, а то и вовсе рожать захочет, и ищи новую прислугу.

Кажется, я всерьёз озадачил Рэмиса. Хотя лучше так, чем потом расхлёбывать последствия.

— Успокойся, никто твою Майрию ещё не тронул.

— Пусть только какой ублюдок попробует испортить мне служанку: поймаю и выпорю так, что месяц сидеть не сможет. И пусть только попробуют хозяева слово сказать.

Яник так распалился, что стукнул кулаком по столу, но, видимо, перестарался, потому что тут же отдёрнул руку и прошипел:

— Демоны похотливые, да что ж такое!

— Успокойся и не ломай казённое имущество. — Я откинулся на спинку кресла и наблюдал, как Яник яростно трёт ушибленную руку.

— Успокоишься тут, как же! Одни треволнения на мою бедную голову. Тут тоже сумасшедший дом. С этим делом Мариенса все на ушах стоят. Мне приходится проверять разные наводки, уже замучился строить порталы туда-сюда, а толку никакого. Девчонка как сквозь землю провалилась.

— Сегодня еду с ним беседовать, — кивнул я. — Уже договорился о встрече.

— Удачи, — скривился Рэмис. — Говорят, он тот ещё высокомерный ублюдок. Слуги, конечно, помалкивают, но кое-какие слухи наши всё-таки собрали, пока лазили по поместью в поисках следов его дочери. Так вот, вроде он уже не одну служанку испортил. Но, разумеется, остался безнаказанным. Причём его интересуют совсем молоденькие, чтобы невинные были, разумеется.

Я поморщился, в виски дал импульс. Как-то сегодня слишком часто всплывает тема насилия над женщинами.

— Дочь держит в строгости, а сын пока еще учится в пансионе, — прибавил Яник. — В общем, если его дочь сбежала, ничего удивительного. Но, чувствую, с этим делом мы намучаемся. Никто ничего просто так не расскажет, уж поверь.

Я рассеянно кивнул, посмотрев в окно. Да, слуги таких, как Мариенс, дорожат местом, каким бы самодуром ни был господин, и не станут болтать лишнего. Что ж, тем интереснее будет работать.

— Кстати, я же пришёл к тебе спросить, как вчера поездка прошла? Выяснили, что с памятью твоей жены?

Я тяжело вздохнул и перевёл взгляд на Рэмиса. Понятное дело, что он прекрасно всё помнит, но иногда такая дотошность точно лишняя.

— Нормально.

— Норден, не томи. — Яник подался вперёд. — Что сказал целитель?

Ладно, он же не отстанет. Да и смысла скрывать это не вижу.

— Что мозг Элианны совершенно здоров, и причины потери памяти неясны.

Рэмис подёргал себя за бороду и посмотрел на меня с удивлением.

— Я-то думал, современные методы определения недугов разума шагнули далеко вперёд.

— Тоже так думал. Но, честно говоря, те обследования, что предложил Артис, больше похожи на пытки. Вживление артефактов в голову, магические разряды, ещё какая-то ерунда.

— Ну, раз он это предлагает, значит, видит смысл. Разве нет?

— Рэмис, а ты позволил бы делать подобное с Мэдейлин?

— Так одно дело моя Мэдейлин, на которой я женат уже не помню, сколько лет. И другое — твоя Элианна, которую ты до свадьбы и не знал-то толком.

Я мрачно уставился на Яника. Что-то многовато он на себя берёт.

— По-твоему, если я знаю жену не так давно, могу позволять издеваться над ней?

— Это всё же не пытки, а вполне обычные обследования, если я правильно понимаю. Жалость тут неуместна. Ты меня удивляешь. А если она подвергнута ритуалу? Рвануть может в любой момент, и какие будут последствия — неизвестно.

Я тяжело вздохнул. Я уже не так уверен в том, что вообще был какой-то ритуал, но Рэмису об этом знать не стоит.

— У меня иная версия, но пока оставлю её при себе. Элианна и от самого простого обследования до сих пор в себя прийти не может.

— В каком смысле?

— Не хочу вдаваться в подробности, но поверь мне на слово, я за неё испугался.

— А ты не думал, что это последствия ритуала? Отторжение магии, например.

— Всё возможно. — Я подвинул к себе папку с ещё одним новым делом и открыл её.

— Я тебя не узнаю. — Яник бросил на меня внимательный взгляд. — Ты так запросто живёшь под одной крышей с девицей, подвергнутой непонятному ритуалу, и не переживаешь? Может, это уже какие-то чары действуют?

— Рэмис, не нагнетай. Говорю же, у меня есть версия, и я не собираюсь оставлять всё как есть.

— Будешь читать? — будничным тоном спросил тот.

Я пожал плечами.

— Придётся. Не хочу я вмешивать в это дело целителей. Сам знаешь, что умельцы обходят любые заклятия конфиденциальности, а мне сейчас лишние скандалы ни к чему. Редакция «Сплетника» с ума сойдёт от счастья, если им в руки попадёт такая сенсация.

— Да уж, представляю заголовки, — невесело хмыкнул Яник. — А вообще ты принял единственно верное решение. Зато узнаешь всё как есть. Не доверяю я этим тёмным целителям.

— Ты только что говорил обратное, — напомнил я.

— Скажем так, если выбирать между ментальной магией и тёмными целителями, первая надёжнее.

Я постучал пальцами по папке. Надёжнее, только… в разы опаснее.

— Ладно, пожалуй, пора идти работать. — Рэмис хлопнул себя по коленям и поднялся. — Если нужна помощь, обращайся.

— Спасибо, справлюсь.

Яник усмехнулся и прошествовал к двери.

— Ещё увидимся, — бросил он и вышел за дверь, осторожно прикрыв её за собой.

Я бросил взгляд на папку. Один высокопоставленный посетитель борделя подрался с другим и нанёс тяжкие увечья. Но это подождёт. А вот в дело пропавшей дочери Мариенса стоит заглянуть ещё раз. И что-то мне подсказывает, что папаша вполне может быть замешан в её исчезновении.