Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 26

Адриэн

Сигнал связывающего кристалла заставил меня оторвать взгляд от папки с делом Оларии Мариенс. Я взялся за кристалл и перед мысленным взором предстало лицо Рониэля.

— Дружище, ты, часом, не уснул?

— А что, уже… — Я глянул на настенные часы: демоны, а ведь мне и правда пора быть на стоянке. — Прости, заработался.

— Ну кто бы сомневался. Но можешь не торопиться, я встретил Мартиена.

Я усмехнулся. Мартиен — наш штатный судебный целитель. С Рониэлем они знакомы с академии, но друзьями никогда не были: их взгляды на жизнь и целительство слишком разные, так что когда они встречаются, спорят до хрипоты и едва не до драки. Я отложил папку, которую полчаса назад доставил посыльный из бюро архивов, в ящик стола и запер его на ключ. Ключ убрал в нагрудный карман рубашки, снял со спинки кресла сюртук и поспешил к двери.

Дела немного отвлекли от мыслей о Полине, да и Нэйлия, когда я связывался с ней пару часов назад, сообщила, что госпожа спокойно спит. Однако теперь я снова начал волноваться. Быстро сбежал по лестнице, сунул ключ от кабинета Аморену и вышел на улицу. Утром я толком даже на погоду внимания не обратил, сейчас же отметил про себя, что собирается огненная буря. Может, именно поэтому на улице довольно пустынно.

Завернув за угол, я тут же увидел машину Эксерса и его самого. Он о чём-то оживлённо спорил с Мартиеном. Когда я подошёл ближе, услышал, как Рониэль выразительно фыркнул.

— Ну одно дело — труп, и совсем другое — живой человек, — с горячностью воскликнул он.

— Что толку церемониться, если любой живой человек рано или поздно станет трупом? — загоготал Мартиен.

— И опять мы вернулись к тому, с чего начинали. — Рониэль закатил глаза.

— Скажешь, я не прав? — Мартиен похлопал Эксерса по плечу и тут заметил меня. — О, Адриэн, приветствую. Я ещё не имел чести поздравить вас с радостным событием. Пусть семейная жизнь будет долгой и счастливой.

— Добрый день, Берне, — кивнул я. — Благодарю за пожелания.

— Ну вот и ты наконец, — вмешался Эксерс. — Поехали скорее, иначе не успеем пообедать.

Я хмыкнул: Рониэль стремится как можно скорее отделаться от Мартиена. Хотя от обеда он, конечно, тоже не откажется.

— Прошу нас извинить, Берне, — с лёгкой издёвкой продолжил Эксерс и поклонился.

— Был рад встрече, — кивнул Мартиен, тоже кланяясь.

Рониэль быстрым шагом подошёл к машине, поспешно забрался внутрь и тут же завёл двигатель, будто боясь, что Берне догонит его и продолжит спор. Я, обходя машину, услышал, как Берне бормочет себе под нос: «Нет, демоны мою душу унеси, я ему докажу, что прав!»

Я тоже забрался в салон, и Рониэль тут же тронулся с места. Судя по сурово сведённым бровям, он тоже мысленно продолжал искать аргументы в споре с Мартиеном. Я смотрел на дорогу и проплывающие мимо улицы. Небо совершенно затянуло свинцовыми тучами, и немногочисленные прохожие шли быстро, чтобы успеть укрыться от бури.

— Вот же демонов Мартиен! — пробурчал Рониэль. — Из-за него я даже забыл тебя спросить, как там дела у Полины.

Я повернулся к нему и пожал плечами.

— Когда связывался с Нэйлией пару часов назад, Полина спала.

— Что ж, сон — это хорошо. Ей сейчас главное восстановить силы. А там будем думать, как вернуть ей память, если она не вернётся сама. И тебе лучше сразу привыкать к мысли, что, скорее всего, вам снова придётся посетить Артиса.

Я поморщился и снова отвернулся к дороге.

— И, кстати, есть шанс, что, увидев Артиса и «Сайлентис», Полина всё вспомнит. Я буквально недавно читал о потере памяти, когда ты ещё думал, что женат на настоящей Элианне. Так вот, в одной статье было написано, что можно воссоздать какое-нибудь неприятное событие, которое случалось с больным в прошлом. Это поспособствует, так сказать, встряске, и память частично вернётся. Конечно, нужно проверять на деле, все пациенты разные…

— Не хватало мне и дальше издеваться над Полиной, — проворчал я.

Эксерс притормозил на перекрёстке, и я уставился на служанку, которая почти бежала по улице, одной рукой придерживая подол платья, а второй сжимая ручку корзинки.

— По-твоему, лучше пусть остаётся без памяти? Тогда нет смысла и домой её возвращать.

Я тяжело вздохнул и повернулся к Эксерсу.

— Может, она сама всё вспомнит и без «Сайлентиса».

— Вполне возможно. — Рониэль медленно тронулся с места. — Стоит подождать пару дней и посмотреть, будут ли какие-то улучшения или наоборот. А там решать, что делать дальше. Может, она уже сейчас что-то вспомнила.

Я кивнул. На стекло упали первые капли, и всё вокруг осветила вспышка молнии. Я постарался не думать о том, что увижу дома. Работа успешно отвлекла от тяжёлых мыслей, но теперь они снова вернулись. Я взял лежащий на коленях сюртук и встряхнул его, расправляя. Потом аккуратно сложил, чтобы хоть чем-то занять руки.

Рониэль сосредоточенно следил за дорогой: дождь усиливался, превращаясь в ливень, и даже фары мало помогали.

— Что-то бури зачастили, — пробурчал он, послав импульс в очищающие кристаллы, но даже они не справлялись с потоками воды. К счастью, мы уже въехали в Зелёный квартал.

— Да уж, — кивнул я. — Кстати, ты, полагаю, не откажешься пообедать с нами?

— Конечно, не откажусь, тем более от стряпни Нэйлии. — Рониэль довольно улыбнулся. — С утра ни крошки во рту не было. Даром, что лето: больных меньше не становится. Вот и мотался, как обычно, по городу. А впереди ещё домашний приём.

Мне в очередной раз стало неловко.

— Спасибо, что помогаешь Полине.

— Опять начинаешь? — нахмурился Эксерс, сворачивая на нашу улицу.

Я промолчал. Не люблю злоупотреблять добротой друзей, что бы там Рониэль ни говорил.

Он тем временем притормозил у ворот моего дома и, повернувшись, снял со спинки сиденья целительскую мантию и накинул на голову. Я тоже накрылся сюртуком, и мы почти одновременно вылезли под ливень. Пока я открывал ворота, Рониэль запер машину, и мы бегом кинулись к дому, успев основательно вымокнуть. К счастью, нас заметила Нэйлия, поэтому дверь оказалась открытой.

Едва мы очутились в прихожей, как служанка вышла из кухни нам навстречу. Заговорила она почти шёпотом:

— Добрый день, господин Адриэн, господин Рониэль. Давайте скорее ваши вещи, я их развешу в кухне, чтобы высохли.

— Лучше скажи, как там дела у госпожи? — перебил я, но всё-таки протянул Нэйлии сюртук.

— Сейчас она спит, — так же тихо ответила та, принимая его и мантию Эксерса. — Не так давно попросила помочь ей принять ванну. Я, конечно, пыталась её отговорить, но какое там!

Нэйлия неодобрительно покачала головой.

— И правильно, что не отговорила, — вмешался Рониэль. — Не стоит огорчать больную, иначе выздоровление затянется. Ей и так несладко приходится, поэтому лучше выполнять любые её просьбы. Ну, разумеется, если они не угрожают жизни. — И Эксерс звучно расхохотался.

Нэйлия дёрнулась, явно разрываясь между желанием сделать Рониэлю замечание и правилами приличия. В конце концов, выучка победила.

— Ещё она выпила кружку отвара.

— Это тоже хорошо, — уже тише заметил Эксерс. — Думаю, раз Элианна спит, не стоит будить её.

— В таком случае пойдём обедать. — Я кивнул и сделал приглашающий жест. Рониэля не нужно было просить дважды: он быстрым шагом направился в сторону ванной.

— Подавай обед, — приказал я Нэйлии: та по-прежнему стояла на пороге кухни, держа нашу верхнюю одежду.

— Хорошо, господин Адриэн. — Служанка слегка поклонилась и попятилась в кухню. А я всё-таки отправился в спальню: всё равно Эксерс пока моет руки. Возможно, Полина проснулась, пока Нэйлия возилась с обедом. Да и буря за окном такая, что запросто могла её разбудить.

Я осторожно открыл дверь спальни и заглянул внутрь. Из-за задёрнутых штор и темноты на улице с трудом удалось разглядеть лежащую в кровати Полину. Судя по тому, что она с головой замоталась в одеяло, и в самом деле спит. Я очень тихо прошёл внутрь и прислушался. Дыхание вроде спокойное, но очень тяжёлое: даже слух напрягать не приходится, чтобы его различить.

Немного послушав, я хотел выйти, но наткнулся на подошедшего Рониэля. Он подкрался так бесшумно, что я от неожиданности дёрнулся.

— Спокойно, дружище, это всего лишь я, — тихо хмыкнул тот. — Ну что, спит?

— Да, но дышит как-то очень тяжело.

Эксерс сунул голову в проём и тоже послушал. Потом оттеснил меня в коридор и прикрыл дверь.

— Пообедаем и разбудим её. Заодно и поесть надо заставить, чтобы быстрее набралась сил.

Я кивнул и тоже зашёл в ванную. Зеркало над раковиной отразило неутешительную картину: выгляжу я не лучше, чем Полина. Хотя, может, для общения с подследственными так даже удобнее: пусть себе боятся. Я поплескал на лицо воды, вымыл руки и отправился в гостиную.

Эксерс уже сидел за столом, повязав на шею салфетку, и с вожделением смотрел на кастрюлю с супом: Нэйлия как раз разливала его по тарелкам. Когда я вошёл, Рониэль спросил:

— Пыталась что-то вспомнить, да?

— Думаю, да, господин Рониэль. Несколько раз хваталась за голову и будто переставала понимать, где она и что с ней. А ещё задавала всякие вопросы.

— Например?

— Спрашивала, кем ей приходится… — Служанка осеклась, заметив, что я стою на пороге.

— Договаривай, — бросил я и прошёл к своему стулу.

— Кем вы ей приходитесь, господин Адриэн. И хотела узнать, что с ней случилось. И ещё… ещё она спрашивала… — Нэйлия снова запнулась.

Я вопросительно приподнял брови.

— Кто такая госпожа Линара, — чуть слышно выдохнула служанка.

В груди неприятно кольнуло, как и всегда при упоминании родного имени.

— Ну что я могу сказать? — встрял Рониэль, покручивая в пальцах ложку. — То, что Элианна задаёт вопросы, обнадёживает. Как и желание принять ванну или то, что она выпила отвара. Это по крайней мере означает, что она не растеряла основные навыки. Ну а память мы ей обязательно вернём.

Нэйлия поставила перед ним тарелку, подвинула корзинку со свежеиспечённым хлебом и взялась обслуживать меня.

— Ох, Нэйлия, голубушка, твой коронный супчик, как обычно, выше всяких похвал. Признаюсь, при всех талантах моей Дэнны так вкусно он у неё ни разу не получился. Ты, наверное, кладёшь туда какой-то таинственный ингредиент?

Служанка, как всегда, сделала вид, что смутилась, и с явным трудом удержалась от улыбки.

— Да нет же, господин Рониэль. Сами знаете, что ничего тайного я туда не кладу, да и вообще… Зря вы наговариваете на Дэнну: наверняка у неё тоже всё прекрасно получается.

— Прекрасно, но всё равно не так как у тебя. — Рониэль зачерпнул супа и блаженно прикрыл глаза.

Я усмехнулся. Эксерс всегда делает Нэйлии одни и те же комплименты, и она каждый раз притворяется, будто смущается, словно юная девица. И этот ритуал явно очень нравится обоим. Я взял со стола салфетку, чтобы положить на колени, и краем глаза уловил движение в коридоре. Почти сразу на пороге комнаты возникла Полина в ночной сорочке. Она на ходу плела косу, а увидев наше сборище, остановилась как вкопанная.

— О… простите, — пробормотала она и поспешно отступила в тень.

— Госпожа, что же вы не позвали меня? — Нэйлия, отбросив прихватки на стол, быстро направилась в сторону двери. — Разве можно вам бродить по дому, да ещё в таком виде? Здесь же господин Рониэль.

Я резко развернулся, стараясь унять расползающуюся по рукам силу. Нашла время читать мораль! Но меня опередил Эксерс.

— Я здесь как целитель, а не как гость, поэтому стесняться меня совершенно не нужно.

Нэйлия, кажется, слегка растерялась, как и Полина, застывшая в полутьме коридора.

— Элианна, идите сюда, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал мягко. — А ты, — я снова обернулся к служанке, — принеси госпоже халат и тапочки. И поставь ей тарелку и приборы.

— Как прикажете, господин Адриэн. — Нэйлия поклонилась и начала отступать к двери.

Полина робко вошла в комнату и вопросительно глянула на меня, а потом на Рониэля и слегка улыбнулась. Кажется, меня она побаивается, а вот Эксерс явно вызывает у неё симпатию.

— Садитесь. — Я встал, отодвинув ей стул. Полина опасливо покосилась на меня, словно ожидая подвоха, и, подобрав ночную сорочку, устроилась на стуле.

Как раз в этот момент вернулась Нэйлия, быстро накинула халат Полине на плечи и поставила перед ней тапочки.

— Сейчас я вам помогу, госпожа.

— Не надо, — пробормотала Полина. — Я не беспомощная и привыкла одеваться сама.

Нэйлия метнула в неё странный взгляд, а я с огромным трудом сохранил невозмутимость и удержался от проникновения в сознание служанки. Полина, конечно, ни в чём не виновата, она толком не понимает, что с ней, но у Нэйлии отличная память…

— Вот и правильно, Элианна, — подал голос Эксерс: он добродушно улыбался, но взгляд остался серьёзным и даже строгим. — Если вы можете одеться сами, это означает, что выздоравливаете. Нэйлия, ты же помнишь, о чём я тебе говорил?

— Да, господин Рониэль. — Служанка кивнула, явно стараясь скрыть недоверие.

— Прекрасно. А теперь выполняй распоряжения своего господина. И пошустрее.

Нэйлия поспешно скрылась за дверью. Полина тем временем сунула ноги в тапки и продела руки в рукава халата, запахнув его и перевязав поясом. Рониэль посмотрел мне в глаза и слегка покачал головой, видимо, призывая не обращать внимания на Нэйлию.

Служанка почти сразу вернулась с суповой тарелкой и поставила её перед Полиной, положив рядом ложку. Потом открыла кастрюлю и так же молча налила девчонке супа. Полина подозрительно принюхалась к содержимому тарелки и взяла ложку.

— Может, вам помочь? — спросил я, внимательно наблюдая за ней.

— Вы хотите кормить меня с ложки? — Полина неожиданно хихикнула и посмотрела на меня почти так же, как и раньше.

— Если вам тяжело есть самой, могу и покормить, — ответил я, но меня перебил Рониэль:

— Не нужно, Адриэн. Пусть Элианна ест сама. Не стоит делать из неё немощную. Нэйлия, вместо того, чтобы глазеть, дай госпоже хлеба.

Та, спохватившись, взяла корзинку и протянула девчонке. Полина взяла кусок хлеба и снова понюхала его. И опять улыбнулась.

— Какой у вас ароматный хлеб, — сказала она и осторожно отломила кусочек. Зачерпнула супа и осторожно попробовала. Я видел, что ложку она держит с явным трудом, но не стал снова предлагать помощь. Эксерсу виднее, как лучше вести себя с больной.

Он тем временем уже расправился с первой порцией супа и потёр руки. Нэйлия, не спрашивая, взяла его тарелку и принялась заново наполнять, ловко работая половником.

— Вот спасибо, голубушка, — пробасил тот. — А то я уж было собрался начать есть тарелку.

Рядом со мной раздалось фырканье. Я обернулся: судя по всему, Полину очень рассмешило заявление Эксерса, и суп вышел у неё через нос. Она, явно не подумав, вытерла его рукавом халата и продолжала хохотать. Нэйлия, неодобрительно поцокала языком и, схватив салфетку, тут же подбежала к ней.

— Госпожа, давайте я вытру вам лицо.

— Не… не надо, — простонала Полина. — Просто… это очень смешно… про тарелку… Вы шутите, прямо как мой папа.

Я строго глянул на Нэйлию и тихо приказал:

— Иди займись отваром. Мы справимся сами.

Полина того и гляди выдаст что-то компрометирующее её. Нэйлия, конечно, принесла клятву верности, и следящий артефакт для неё я уже запросил в отделе наблюдения, но это не значит, что она не опасна.

— Не имею чести быть знакомым с вашим достопочтенным отцом, Элианна, — ответил Эксерс, — но что до меня, совершенно согласен: я мастер смешно шутить. Если вам станет скучно, можете спросить супруга, он процитирует вам какие-нибудь самые мои удачные шутки.

Эксерс приосанился и самодовольно улыбнулся. Однако, несмотря на улыбку, выглядел он слегка встревоженным. Полина наконец отсмеялась и как-то разом стушевалась. Опустила голову, взяла лежащую рядом салфетку и уткнулась в неё лицом. Вытерев выступившие от хохота слёзы, вернула салфетку на место и снова взяла ложку.

За столом повисла тишина. Слышалось только позвякивание ложки Эксерса о тарелку. Я почти не притронулся к супу: краем глаза следил за Полиной. Она медленно зачерпывала суп, подносила ложку ко рту, но больше проливала обратно в тарелку. Изредка она отламывала кусочек хлеба, однако и его жевала с явным трудом. Рониэль тоже это видел и еле заметно хмурился, не забывая, однако, с аппетитом поглощать суп.

— Я у вас тут всё один и съем, — хмыкнул он, доев вторую порцию. — Приглашать меня в гости — дело опасное: хозяева могут остаться голодными.

Полина снова засмеялась, а Эксерс принялся наливать себе ещё порцию.

— А… Адриэн, кажется, я… больше не хочу есть, — тихо сказала девчонка, повернувшись ко мне.

— Если не хотите, никто вас не заставляет, — ответил я. — Но, может, всё же попробуете десерт? Нэйлия должна была испечь пирог с персиками.

— О-о-о, — выдохнул Рониэль. — Элианна, вы просто обязаны попробовать этот пирог. Я за один кусочек готов душу демонам отдать. Однажды чуть не откусил сам себе палец, так увлёкся.

Полина смущённо улыбнулась и посмотрела на свои руки.

— Мне кажется, это опасно. Я и так уже потеряла разум, не хотелось бы ещё и без пальцев остаться.

Эксерс громко расхохотался и принялся демонстративно вытирать рукавом глаза.

— А вы, моя дорогая, оказывается, тоже шутница! Ну скажите мне, где вы видели сумасшедших, которые признают, что лишились разума? Конечно же, с вашим разумом всё в полном порядке, просто от нервного переутомления вы неважно себя чувствуете. Это дело поправимое.

— Но мне кажется, будто… — Полина взяла со стола салфетку и принялась комкать в руках. — Будто я не та, кем меня все считают. В моих воспоминаниях всё как-то совсем по-другому, и я толком не помню даже, кто вы такой… и ваш друг… Мне пришлось спрашивать у Нэйлии.

Я вскинул взгляд на Эксерса, и мы хмуро переглянулись.

— Элианна, послушайте, — начал я, протянув руку и накрыв судорожно сжатые кулачки Полины. — Мы обязательно с этим разберёмся, но, прошу вас, никому больше не говорите о своих ощущениях.

Девчонка вяло кивнула.

— Кроме этого вас беспокоит что-то ещё? — вмешался Эксерс, отложив ложку и внимательно глядя на Полину.

— Когда пытаюсь что-то вспомнить, начинает ужасно болеть голова, и я перестаю понимать, где я и что со мной. И у меня совсем нет сил. Я и сейчас охотно прилегла бы…

Эксерс сдёрнул с шеи салфетку и встал со стула.

— Если вам плохо, лучше прямо сейчас пойти и лечь. А десерт попробуете позже.

Полина перевела на меня нерешительный взгляд. Я тоже поднялся и протянул ей руки. Она тяжело поднялась, схватившись за меня, и мы втроём медленно направились в мою спальню. Эксерс приотстал и забрал из прихожей чемоданчик.

— Нэйлия, голубушка, мне понадобится стакан тёплой воды, — пробасил он. — Госпоже нужно будет дать успокоительное зелье.

Я тем временем включил ночник и помог Полине сесть на кровать. Она вздохнула с явным облегчением. Я присел рядом и взял её за руку. Пока ещё не стоит воплощать свой план и изображать холодность. Вот когда она полностью оправится…

— Не пытайтесь пока ничего вспоминать, — посоветовал я. — Вы делаете себе только хуже. Если даже приходит какая-то мысль, не зацикливайтесь на ней.

Полина посмотрела на меня и, видимо, снова что-то вспомнила, потому что вдруг вскинула руки и прижала их к вискам.

— Ну, что у нас тут? — раздался от двери голос Рониэля. Однако он тут же увидел, что происходит, и осёкся. Подошёл к кровати и покачал головой. — Ничего, сейчас дадим вам успокоительное зелье, и вы ещё поспите.

Эксерс поставил стакан с водой на тумбу возле кровати и присел на корточки перед своим чемоданчиком. Щёлкнул застёжками и загремел склянками. Полина наконец отняла руки от головы и едва заметно нахмурилась.

— Опять воспоминания? — тихо спросил я, и девчонка кивнула.

— Сейчас сделаю вам зелье. — Эксерс встал и подошёл к кровати, ободряюще улыбаясь Полине. — Я бы, конечно, дал сразу снотворного, но боюсь не рассчитать дозу, тем более что вы ещё очень слабы.

Он вылил содержимое склянки в стакан и помешал ложкой. Потом протянул мне.

— Помоги супруге, а я пока достану измеритель температуры. — И он вернулся к чемоданчику. Я поднёс стакан к губам Полины, но та не спешила принимать помощь.

— Я могу и сама, — пробормотала она и попыталась протянуть руку к стакану. Но я вспомнил, с каким трудом она зачерпывала суп, и покачал головой.

— Мне не сложно вам помочь, — мягко сказал я. — Чем быстрее вы примете зелье, тем быстрее уснёте, и тем быстрее выздоровеете и всё вспомните.

Полина вздохнула и покачала головой: похоже, она, как и я, не очень верила в то, что всё вспомнит. Но покорно сделала глоток из стакана.

— Какая гадость, — сморщившись, заявила она и слегка отстранилась. — Я не хочу это пить.

Эксерс, уже вооружившийся своими артефактами, хмыкнул. Я заметил, что в другой руке у него очередная конфета вроде той, которой он уже однажды угощал Полину.

— Предпочитаете укол? — спросил он, и Полина испуганно покосилась на него.

— Нет, — поспешно сказала она и придвинулась ближе ко мне, явно ища защиты. Я перехватил стакан в левую руку, а правой обнял девчонку за плечи и слегка прижал к себе. Вот так-то. А то считает Эксерса милым и добрым.

— Не бойтесь, я вас в обиду не дам, — тихо сказал я. — Но зелье лучше всё-таки выпейте, это ведь для вашей же пользы.

Полина с явной неохотой кивнула и всё-таки забрала у меня стакан. В несколько больших глотков осушила его и снова посмотрела на Эксерса, но теперь с явной опаской. Тот улыбнулся ей и заявил:

— Вы определённо умница, Элианна. Пожалуй, вам полагается награда за мучения. — И он протянул ей конфету. Полина несколько секунд разглядывала её, а потом снова сжала руками виски.

— Эксерс, ты издеваешься? — вскинулся я и положил свои ладони поверх рук девчонки, стараясь передать ей немного силы.

— Видимо, она вспомнила, как я уже однажды угощал её такой же конфетой, — невозмутимо заметил Эксерс. — Это же хорошо.

Я взял на себя импульсы боли, идущие от головы Полины, и промолчал. Может, Эксерс и прав, но девчонку жалко. Она и так настрадалась за последние дни. Когда приступ прошёл, Полина как-то разом обмякла и привалилась ко мне, положив голову на плечо.

Рониэль протянул мне измеряющий артефакт и кивнул. Я приложил его к виску Полины, и в комнате повисло тревожное молчание. Девчонка тяжело дышала, но от её близкого присутствия стало будто легче. Я осторожно придерживал артефакт, слегка касаясь её волос. Почему она так странно на меня действует? Рядом с ней я оживаю. Даже с ней… такой.

— Адриэн, ты где витаешь? — усмехнулся Эксерс. — Давай сюда артефакт, времени прошло достаточно.

Я поспешно отнял артефакт от виска Полины и поспешно отстранился. Рониэль посмотрел и кивнул, глядя на девчонку с улыбкой.

— Жара нет, с этим всё в порядке. Теперь измерим давление, и вы сможете поспать. Протяните руку.

— А укол точно делать не будете? — уточнила Полина, не отрывая голову от моего плеча.

— Не буду. — Эксерс прижал руку к груди. — Я же обещал, что не буду, если вы выпьете зелье. А вот и ваше вознаграждение. — И он снова протянул Полине конфету.

Та взяла её и повертела в руках, разглядывая, потом задумчиво протянула:

— Кажется, вы уже угощали меня такой конфетой. Или это были не вы… Но спасибо. Она такая красивая, что даже жаль будет есть.

Эксерс довольно засмеялся.

— Что вы, что вы, Элианна, вам как раз будет очень полезно съесть сладкого, чтобы поскорее восстановить силы. Уж настроение-то у вас точно улучшится. Поэтому, как только проснётесь, сразу же съешьте и её, и пирог, который приготовила Нэйлия. А пока давайте измерим вам давление, и вы сможете прилечь.

Полина покорно протянула руку, другой сжимая конфету. Рониэль нацепил артефакт на девчонке на запястье, подождал и удовлетворённо кивнул.

— Здесь тоже всё в порядке. А теперь я, пожалуй, вас оставлю и подожду снаружи, а Адриэн поможет вам лечь.

И он, прихватив свои артефакты и чемоданчик, быстро вышел из комнаты. Наверное, стоило позвать Нэйлию, чтобы не смущать Полину, но я теперь опасаюсь, что служанка начнёт подозревать неладное.

— Снимайте халат и забирайтесь под одеяло, — велел я.

Полина не стала возражать и быстро выполнила приказание, пристроив конфету на прикроватной тумбе рядом с кнопкой вызова Нэйлии. Я кивнул. Как у Эксерса получается разговаривать бодрым тоном? Мне бы его способность… Хотя целителю иначе и нельзя, а на моей должности никого ободрять не нужно.

— Если вам станет нехорошо, немедленно жмите на кнопку. Нэйлия разберётся. И постарайтесь выспаться.

— Хорошо, — пробормотала Полина: вид у неё очень измученный, но зато есть надежда, что она в самом деле уснёт. Во сне переносить болезнь всегда легче.

Я погасил ночник и вышел из спальни, не став закрывать дверь плотно. Рониэль, как оказалось, ждал меня в коридоре. Сотворив вокруг нас купол тишины, я скептически глянул на Эксерса.

— Ну и что скажешь?

— А что я могу сказать? Как ты и сам видел, жара нет. Давление повышено лишь слегка. Твоей жене определённо лучше. Она наверняка уже почти спит.

Я кивнул.

— Вот и отлично. Когда проснётся, наверняка почувствует себя ещё бодрее.

— Допустим. А как быть с её разумом? Выходит, она помнит только себя прежнюю, до попадания в наш мир. Теперь даже Элианну толком изобразить не сможет.

Эксерс тяжело вздохнул и поднял с пола свой чемоданчик обеими руками.

— Адриэн, ты меня удивляешь. Скажи богам спасибо, что она вообще себя помнит и не растеряла жизненно необходимые навыки. Захотела принять ванну, выпила отвара, поела супа. Косу себе заплела, кстати. Про конфету вспомнила. Это же означает, что всё не так плохо.

Я пожал плечами и поджал губы, а Рониэль с жаром продолжил:

— Я-то боялся, что она превратится в маленького ребёнка, который ничего не соображает.

— Она и так похожа на маленького растерянного ребёнка, — вставил я, привалившись плечом к стене.

— Это временно. И если ты не будешь и дальше её пугать, она быстрее оправится.

— И как это я её пугаю?

— Да смотришь на неё так, что даже у меня поджилки трястись начинают.

— Эксерс, хватит паясничать. — Я послал другу хмурый взгляд.

— Ладно, ладно, не начинают. Ну если только слегка. — Рониэль осклабился, но почти сразу снова посерьёзнел и, оторвав руку от чемоданчика, поскрёб подбородок. — В общем, пару дней понаблюдаем за состоянием твоей жены, и если улучшений не будет, придётся договариваться с Артисом.

Я поморщился, но кивнул. Если другого выхода не будет, останется и в самом деле отвезти Полину в «Сайлентис». В конце концов, я же буду рядом и постараюсь не дать Артису разойтись в своих экспериментах.

— Не хочу обнадёживать тебя понапрасну, но на мой взгляд шанс, что Полина оправится, очень велик. Пока ей нужно лишь тепло и внимание: выполнять любые её просьбы, вкусно кормить, угощать сладким, выводить на прогулки, в общем, побольше радовать.

Я тяжело вздохнул. Признаться, я не очень-то верю в радужные прогнозы Рониэля, но обдумывать сложившуюся ситуацию буду позже.

— Ладно, я тебя услышал. Пойдём, попробуешь десерт.

— Вот это дельное предложение. — Эксерс радостно заулыбался, а я убрал купол тишины, и мы отправились в столовую.