Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 12

Полина

Пока мы были в здании, погода изменилась к худшему — небо, и без того пасмурное, заволокло тяжёлыми свинцовыми тучами и уже накрапывал мелкий дождик. Но судя по налетающим порывам ветра, он скоро перерастёт в ливень. Может, даже с грозой.

Я поёжилась, вспомнив тот жуткий ливень, под которой мы попали после посещения рынка, и поплотнее запахнула на себе накидку. Надеюсь, хоть до машины дойти успеем. Прохладный ветер забрался под платье и заставил поёжиться. Адриэн больше не придерживал меня за талию, поэтому я просто опиралась на его руку.

То ли зелье целителя ещё не подействовало, то ли оказалось бессильным помочь именно мне, но лучше пока не стало. Идти, конечно, могу, но голова ещё кружится, а к горлу то и дело подступает тошнота. Я сделала над собой очередное за сегодняшний день героическое усилие и старалась идти бодро и не висеть на руке мужа.

— Давайте я вернусь за зонтом, — предложил тем временем Этьенис.

— Не стоит, — ответил Адриэн. — Вы могли бы не утруждаться, провожая нас: я помню, где выезд.

— Нет, что вы, господин Норден. Мне положено проводить вас, таковы традиции нашей лечебницы.

— Как скажете, — Адриэн пожал плечами.

Прогулочная зона опустела, и меня это обрадовало. Не хотелось бы ещё раз встретиться с той несчастной попаданкой. Если бы можно было как-то помочь ей… Хотя бы избавить от проводимых над ней опытов… К горлу снова подступил противный ком, и я тяжело сглотнула. Не хватало ещё, чтобы меня вывернуло прямо на газон или мужу под ноги.

Путь назад прошёл быстрее, да и мы все торопились, чтобы успеть до ливня. Когда наконец оказались на стоянке, Адриэн открыл машину, и Этьенис церемонно мне поклонился.

— Здесь у нас не принято говорить «до свидания» или «до встречи», — пояснил он. — Поэтому пациентам на прощание мы обычно желаем здоровья и всего доброго.

Я кивнула, выдавив вымученную улыбку, и муж подсадил меня в машину. Я откинулась на спинку и наблюдала, как они о чём-то говорят с Этьенисом. Потом они обменялись лёгкими поклонами, и Адриэн тоже забрался в салон и завёл двигатель.

— Вам лучше? — спросил муж, внимательно глядя на меня. Я решила не лукавить и покачала головой.

Адриэн кивнул и медленно вывел машину со стоянки. Из будки уже вышел привратник, явно предупреждённый Этьенисом, и открыл нам ворота. Я пожелала себе больше никогда не возвращаться сюда в качестве пациентки. Да и вообще…

Мы выехали на дорогу, ворота закрылись, и машина прибавила скорость. Меня опять накрыл приступ тошноты, и я постаралась переключить мысли на что-нибудь другое. В транспорте меня никогда не укачивало, но, похоже, сегодня это случится в первый раз.

Капли дождя на стёклах стали больше и падали чаще, ветер ещё усилился. Противный ком в горле, казалось, разрастался, мешая дышать. Похоже, придётся всё же просить Адриэна остановиться. Но явно не здесь: мы пока проезжаем владения, принадлежащие «Сайлентису». Лучше дождаться, когда отъедем подальше. Вдруг муж решит, что раз мне плохо, стоит оставить меня в больнице?

Я откинула голову на спинку сиденья и зажмурилась. Меня просто тошнит, такое бывает. Вообще, Адриэн удивил: не позволил подвергать меня другим обследованиям. Пока слушала целителя, чуть снова в обморок не грохнулась. Это не лечебница, а какой-то концлагерь. Меня снова замутило, голова закружилась. Я с трудом открыла глаза. Надо ещё немного потерпеть.

Дождь уже перерос в ливень. Двигатель машины работает мягко и не очень шумно, так что отлично слышно, как капли молотят по крыше и стёклам. Видимость почти нулевая, даже фары не спасают. Сколько сейчас времени? Часов шесть вечера? Может, половина седьмого. А темно почти как ночью…

Я с силой сжала кулаки, вонзая ногти в кожу, чтобы думать о боли, а не о тошноте. Но в какой-то момент, когда машина сделала плавный поворот, меня повело, голова закружилась сильнее, и сдерживать тошноту уже не осталось сил. Я дёрнулась и, зажав одной рукой рот, второй дотронулась до руки Адриэна, лежащей на руле. Он обернулся, и я показала пальцем на дверь, продолжая прижимать вторую ко рту. К счастью, муж мне достался понятливый. Иногда даже слишком, но сейчас это очень кстати.

— Потерпите немного, хотя бы на обочину съеду, — бросил он.

Машина почти сразу же остановилась, и Адриэн, перегнувшись через меня, открыл дверцу.

— Просто наклонитесь, я вас подержу.

Ну уж нет, не хватало ещё испачкать салон. Такого конфуза я не переживу. Платье и накидку можно постирать, это ерунда, а вот салон машины… Я покачала головой и, вцепившись в дверку, быстро съехала вниз и сделала несколько шагов в сторону придорожной канавы. Мокрая трава под ногами тут же намочила туфли, но мне было уже всё равно. Я встала на колени и наконец смогла облегчить собственные страдания. Меня выворачивало так, что, казалось, все внутренности сейчас тоже вылезут наружу. В голове билась одна-единственная мысль: только бы Адриэну не пришла в голову идея выйти ко мне. Не хочу, чтобы он видел, как меня рвёт. И так уже насмотрелся на разные мои состояния…

Накидка и платье мгновенно промокли насквозь, неприятно облепив тело и вызывая озноб, а лоб и спина вспотели. Горло саднило, голова всё ещё кружилась, на глазах выступили слёзы, но хотя бы тошнота наконец улеглась. Я выпрямилась, сидя на коленях и не в силах пошевелиться. Если бы не дождь, и вовсе прилегла бы… Крупные капли падали на лицо, затекали под накидку, заставляя вздрагивать.

— Элианна, вам лучше?

Я повернула голову и увидела ботинки Адриэна. Он присел на корточки и, кажется, держит надо мной сюртук. Я попыталась подняться, но тело сковала невыносимая слабость. Я кивнула в ответ, однако продолжила сидеть, согнувшись и обхватив себя руками за плечи.

— Если готовы ехать дальше, я отведу вас в машину. Я ведь говорил, чтобы вы не вылезали.

Не дожидаясь моего ответа, Адриэн взял меня под руки и заставил встать. Я пошатнулась, но устояла. Голова кружится, но в желудке приятная пустота. Надеюсь, до дома доеду без приключений.

Муж, обхватив меня за талию, пошёл к машине. Подсадил и захлопнул дверцу. Сотрясаясь от озноба, я всё-таки испытала облегчение. Адриэн, основательно промокший, залез следом и безапелляционным тоном приказал:

— Снимите накидку и повернитесь ко мне спиной.

Я послушно стянула насквозь мокрую тряпку и развернулась, как могла, спиной к мужу. Чего он хочет? И тут же вздрогнула, почувствовав, как его пальцы быстро и ловко расстёгивают крючки на платье. И что он будет делать? Не домогаться же меня в таком состоянии, в самом деле.

— Если вы вдруг начнёте, как обычно, думать обо всякой ерунде, то сразу предупреждаю: я собираюсь помочь вам переодеться в сухое платье, — сообщил муж ехидным тоном, словно прочитав мою последнюю мысль. — В мои планы не входит ваша простуда. Поэтому сидите спокойно, расслабьтесь и не дёргайтесь. Как вы уже поняли, с крючками я справляюсь очень быстро и ловко.

Это прозвучало с таким нарочитым самодовольством, что я затряслась от беззвучного смеха. С крючками муж действительно справился очень быстро, и я начала высвобождать руки из прилипших к ним рукавов. Потом кое-как приподнялась, чтобы спустить платье к ногам, где его и оставила. Прижала к груди обе руки и повернулась.

Хотя могла бы и не разыгрывать стыдливость. Адриэн, тоже насквозь мокрый, уже перетащил к себе на колени дорожную сумку, которую так ловко собрала Майрия, и сосредоточенно рылся в ней. Наконец на свет появилось одно из домашних платьев Элианны, и муж обернулся ко мне.

— Полагаю, бельё на вас тоже промокло, но не знаю, захотите ли вы переодеть и его тоже, — раздумчиво протянул он, глядя на меня. — Вдруг я не сдержусь и наброшусь на вас прямо тут? На вашем месте я бы не рисковал, знаете ли.

А в глазах опять черти пляшут. Я снова беззвучно засмеялась.

— Вы вот хихикаете, а ведь наверняка решили, что я заставляю вас раздеваться с одной-единственной целью, — хмыкнул он.

Я бросила на мужа укоризненный взгляд и помотала головой.

— Нет? — Брови Адриэна издевательски взлетели вверх, а к моему лицу всё-таки прилила краска. Пусть на какую-то долю секунды, но подумала же. Адриэн усмехнулся, расправил сухое платье и посмотрел уже без издёвки.

— Поднимите руки, я вам помогу.

Я послушно вскинула руки, насколько смогла, и он ловко надел на меня платье. Даже косу почти не растрепал. Удивительно, как у него это получилось так быстро в салоне машины, мягко говоря, не очень просторном для подобных действий. Понятно, что у него большой опыт раздевания женщин, но одевания вряд ли. И тем не менее… Сколько талантов у мужика, однако. Повезло мне с ним, что уж там. Я приподнялась, расправляя подол. Надо сказать, что вся эта возня здорово отвлекла от невесёлых мыслей о собственном самочувствии.

— Туфли тоже снимайте, — скомандовал муж и извлёк из сумки домашние тапочки. Я беззвучно засмеялась: так нелепо, наверное, буду смотреться в машине в тапочках… Но и сидеть в насквозь промокших туфлях тоже не вариант. Как бы и в самом деле не простудиться. Летом, в жару… Вот будет весело, особенно Адриэну.

— А вы ещё сопротивлялись и не хотели собирать вещи в дорогу, — попенял он. — Теперь видите, что я не зря настоял? И заметьте, выполнил обещание и не оставил вас в лечебнице даже ради обследования.

Я закатила глаза. Опять вывернул всё в свою пользу. Сложив руки вместе, я отвесила мужу издевательский поклон, но он только усмехнулся.

— Вывод из этого один: всегда слушать мужа и доверять ему.

С этими словами Адриэн, перегнувшись, закинул сумку обратно на заднее сиденье и достал оттуда что-то ещё. Я сразу узнала тот самый плед, которым уже укрывалась. Муж слегка встряхнул его и накинул мне на плечи.

Я протянула руку и потрогала мокрый рукав рубашки, выразительно посмотрев на Адриэна.

— За меня не волнуйтесь, — он пожал плечами. — К тому же переодеться мне всё равно не во что. Согласитесь, ехать без одежды будет не очень прилично, да и вы смутитесь. Чего доброго начнёте думать обо мне нехорошее.

Я представила себе подобную картинку и невольно прыснула, зажав рот обеими руками. Смеяться без звука — довольно странно, но что поделать. Адриэн, глядя на меня, вдруг улыбнулся. И на сей раз улыбка слегка коснулась и глаз, от чего у меня на душе сразу стало тепло. Но он быстро спохватился и отвернулся, уставившись в окно со своей стороны.

Ливень по-прежнему хлестал по окнам и крыше, но на сей раз мне не было страшно. Я поплотнее завернулась в плед и, откинув голову на спинку сиденья, обернулась к Адриэну. Он наклонился и выдвинул из-под своего кресла какой-то ящичек. Кажется, это у них здесь вместо бардачка. Забавно. Из ящика он достал цилиндрической формы ёмкость, закрытую крышкой, и металлическую кружку, которую протянул мне.

— Это обычный отвар, только будьте осторожны, он горячий. Я пока налью вам немного.

А вот и местный термос. Я прислушалась к ощущениям. Пить и в самом деле хочется жутко, но не полезет ли отвар обратно? Адриэн открутил крышку и налил мне примерно половину кружки.

— Постарайтесь не обжечься и попробуйте для начала сделать пару глотков, — сказал муж, явно догадавшись о моих сомнениях.

Я поднесла кружку к лицу и осторожно понюхала. Отвар как отвар, вроде бы запах тошноты не вызывает. Сделав пробный глоток, немного посидела, соображая, что чувствую. Тело начало согреваться. Иногда озноб ещё проходил волной, заставляя вздрагивать, но заметно реже. Я снова приложилась к кружке. Нет, меня определённо больше не тошнит. В конце концов я осмелела и выпила всё содержимое.

— Ещё? — спросил Адриэн, но я покачала головой: лучше пока не издеваться над организмом.

— Хорошо. Готовы ехать?

Я кивнула. Адриэн забрал у меня кружку и вместе с термосом сунул обратно в ящик, задвинув его ногой под сиденье.

Словно по заказу ливень как раз начал стихать, и муж завёл машину.

— Если вам опять станет плохо, положите руку мне на колено. Так будет безопаснее, чем трогать меня за локоть или плечо. И ещё: я планировал заехать поужинать в таверне в ближайшем городке, но, полагаю, вам пока лучше не есть. Если захотите пить, тоже дайте знать, отвара ещё достаточно.

И когда только он успел позаботиться о таких мелочах, как горячее питьё? Или это сделала Майрия? Я снова откинулась на сиденье и наблюдала, как Адриэн медленно выводит машину на дорогу. Небо слегка посветлело, с одного края даже будто бы начало проглядывать солнце.

Мне было тепло, уютно, и хотя по всему телу по-прежнему волной расходилась слабость, всё-таки я чувствовала себя заметно лучше. Адриэн и правда не обманул, не оставил в психушке и вообще повёл себя очень мило, позаботившись о моём комфорте. Можно ли мне выдохнуть и успокоиться насчёт своего будущего? Или пока рановато?

Мысли постепенно начали путаться. В конце концов я почувствовала, что куда-то лечу, и резко дёрнулась. Блин, кажется, засыпаю и уже начинаю летать во сне. Я невольно улыбнулась и снова закрыла глаза. Кажется, всё не так уж плохо…

Проснулась я от ощущения, будто что-то не так. В ужасе распахнула глаза и повертела головой. Сижу в машине, Адриэна на водительском месте нет, и его дверь открыта. В желудке нехорошо заворочался тяжёлый камень. Я посмотрела в окно и с облегчением выдохнула: мы просто уже приехали, и, очевидно, муж пошёл открывать ворота. Так и есть, вот он возвращается…

— Проснулись? — спросил он, забираясь на своё место. — Самочувствие нормальное?

Я пожала плечами, пытаясь понять, всё ли хорошо. Совершенно точно не тошнит. Голова немного кружится, но, скорее всего, я просто не до конца проснулась. Горло саднит, но это ерунда. Слабость ещё есть, а вот противный озноб прошёл. Но выходить из машины не хочется. Так бы и сидела здесь, завернувшись в тёплый плед…

Я наблюдала, как Адриэн осторожно заводит машину во двор. Удивительно, что в его небольшом дворике вообще есть место для манёвра. В гараж он заезжать не стал: снова вышел из машины, закрыл ворота и только потом подошёл к моей дверце.

— Идите сюда, — приказал он, открыв её, однако я помотала головой. Не пойду же в домашних тапочках. Наклонилась, чтобы снять их и взять туфли, но муж перехватил мои руки.

— Не утруждайтесь, я донесу вас.

Я снова помотала головой. Хватит ему со мной возиться, могу и сама сделать несколько шагов. Стянула тапочки, сунула ноги в мокрые туфли и поморщилась: холодно и неприятно, да ещё и налезают с трудом.

— Смотрю, вам явно полегчало, — ёрнически протянул Адриэн, засунув большие пальцы в карманы брюк и наблюдая за тем, как я вожусь с туфлями. — Раз проявляете характер, значит, не всё так плохо.

Слабо улыбнувшись, протянула обе руки, чтобы опереться на него. К счастью, муж не стал настаивать на своём и просто помог мне выйти из машины. Потом всё-таки обхватил меня на талию и повёл к дому. Быстро открыл дверь и зашёл со мной. Включил свет и пошёл по коридору, открывая двери. Вот ведь интересно, вроде мы уже уезжали из дома, и я не припомню, чтобы он каждый раз так проверял помещение. Что-то изменилось или просто приступ паранойи?

Видимо, удовлетворившись результатом обхода, Адриэн вернулся и хмуро посмотрел на меня.

— Всё в порядке, дом чист. А теперь быстро идите в ванную. Только, прошу, не закрывайтесь на задвижку: мало ли что.

Если бы я могла говорить, поинтересовалась бы, какой в этом смысл. Я же ни закричать не могу, ни на помощь позвать. Ладно, не закрываться, так не закрываться. В конце концов, Адриэн уже видел меня в чём мать родила, что теперь невинность разыгрывать?

— Прямо чувствую, как вы обдумываете, можете ли позволить мне увидеть себя обнажённой, — ухмыльнулся он и кивнул на дверь ванной. — Давайте-давайте, чем быстрее вы примете ванну, тем лучше. После оденьтесь как можно теплее, найдите шерстяные носки и сухие тапочки и приходите в кухню. А я пока разогрею приготовленный Майрией суп, раз уж план с ужином в таверне провалился.

Я кивнула и, скинув мокрые и грязные туфли, поплелась в ванную.

— Ещё супа? — спросил Адриэн, когда я отставила тарелку. Я помотала головой. Вроде бы мне уже полегчало, но кто знает, в какой момент снова может настигнуть приступ плохого самочувствия. Лучше не рисковать.

— Тогда подождите немного, я подогрею отвар.

Сам он уже управился с супом и терпеливо ждал меня, сидя за столом. А я не спешила: очень не хочется уходить из кухни в свою спальню и оставаться в одиночестве. Уж лучше общество молчаливого Адриэна.

Ванну я приняла быстро и успела выйти до того, как муж начнёт волноваться и проверит, всё ли со мной хорошо. Уж очень этого не хотелось. Нарочно громко закрыла за собой дверь, чтобы он услышал, и отправилась к себе. Выбрала тёплое платье, отыскала в комоде носки, влезла в привычные домашние тапочки и принялась заплетать косу. В зеркало старалась не смотреть: слишком печальная картина в нём отражалась. Я не просто бледная, а зелёная, глаза ввалились, под ними залегли тени, даже волосы какие-то тусклые. Закончив с причёской, отправилась в кухню.

Адриэн, стоявший у плиты в неизменном фартуке, скептически оглядел меня, но ничего не сказал и сразу же налил мне и себе супа. Я устроилась за столом и послушно принялась за еду, правда, без особого аппетита. Муж тоже занялся ужином и ел молча, но на сей раз в повисшей тишине не было тяжести. Как будто мы прожили вместе лет тридцать и разговаривать уже почти не нужно, да и не о чем. Обычный семейный ужин обычной семейной пары.

Я зачерпнула очередную ложку густого, горячего супа и слегка подула на него. За окном опять полил дождь, но в кухне тепло, вместо потолочного светильника горит бра над столом, создавая абажуром узоры на стенах. Кажется, я только сейчас по-настоящему осознала, что всё-таки вернулась домой.

Домой… Как-то быстро я стала считать эти холодные стены домом. А с другой стороны, что ещё остаётся? Теперь окончательно ясно, что нужно затаиться, вести себя как можно тише, чтобы не вызывать подозрений. И сколько пройдёт времени, прежде чем Адриэн привыкнет ко мне настолько, чтобы пощадить, неизвестно. А значит, будем обживать это место.

В общем-то, не так уж здесь и неуютно. И точно лучше, чем в тюрьме, на каторге или в психушке. В душе снова затеплилась благодарность Адриэну за то, что не позволил надо мной издеваться дальше. Кажется, у меня всё-таки есть маленький шанс завоевать если не любовь, то хотя бы его симпатию.

По-моему, ужиться со мной не так уж сложно: я спокойная и покладистая. Лишь бы муж не поднимал на меня руку, этого я бы терпеть не стала. Хотя… в родном мире у меня была бы возможность расстаться, а здесь и выхода-то нет. И непонятно, что хуже: муж-тиран, тюрьма, каторга или психушка. А может, и ещё варианты есть. Я крепче сжала в руке ложку.

Ладно, сколько можно паниковать раньше времени? В любом случае выяснить, что на самом деле за человек мой муж, я смогу только со временем. Не знаю, почему, но я ему доверяю. Может, и зря, время покажет. А пока всё хорошо, насколько это вообще возможно после сегодняшних испытаний. Я сижу в тёплой кухне, мне уютно и спокойно, суп приятно согревает внутренности. Спать буду в чистой кровати, почти в своей комнате, а не в палате с белыми стенами и резким ярким светом… Разве есть у меня право на что-то жаловаться?

При мысли о кровати я с трудом подавила зевок и попыталась встряхнуться. Зажмурилась и снова открыла глаза, прогоняя дремоту, и начала активнее работать ложкой, быстро управившись с остатками супа.

— Вы уже съели свои конфеты? — вмешался в мои мысли голос мужа.

И опять он развеивает одним вопросом все мои лучшие чувства и портит момент! Я вскинула на Адриэна возмущённый взгляд. Как же жаль, что не могу ему ответить! Между прочим, к конфетам я даже не притронулась, было как-то не до них. Но Адриэн только усмехнулся в ответ и прибавил:

— Если нет, несите сюда. Сладкое вам будет полезно, иначе сейчас со стула свалитесь. Дойдёте сами или помочь?

Я закатила глаза и встала. Наверное, сделала это слишком резко, потому что пол под ногами куда-то поехал. Адриэн быстро поднялся и успел придержать меня за локоть.

— Уверены, что вас не нужно проводить?

Однако я упрямо помотала головой. Вроде бы пол больше не уплывает. Муж пожал плечами, отпустил мой локоть и прошёл к плите. Я же отправилась к себе в комнату. Конфеты я ещё раньше высыпала в одну из пустых шкатулок Элианны, которую пристроила на столе, и теперь, подхватив её, пошла обратно в кухню. Подойдя к Адриэну, наблюдавшему за отваром, открыла шкатулку и ткнула пальцем в россыпь ярких, разноцветных конфеток, а потом в себя, и покачала головой.

— Что, ни одной не попробовали? — Адриэн скептически приподнял брови, а я снова помотала головой. — Удивительно. В таком случае начинайте прямо сейчас. При большой потере силы сладкое — один из способов её восстановить.

А второй, видимо, супружеский долг. Как хорошо, однако, я уже разбираюсь в местных магических тонкостях. Хихикнула бы, если бы могла. Адриэн тоже усмехнулся. Понял, о чём думаю? Я поспешно прошла к столу, поставила на него шкатулку и, подобрав подол платья, поудобнее устроилась на стуле. Только тогда подвинула к себе шкатулку и уставилась на конфеты, думая, с какого цвета начать. Выбрав ярко-синюю карамельку, я осторожно откусила маленький кусочек. Нет, ну мало ли. Некоторые местные вещи и явления действуют на меня странно, вдруг и конфеты тоже?

Конфетка оказалась кисло-сладкой, с каким-то ягодным вкусом. Я блаженно прикрыла глаза. Не знаю, как там сладкое восстанавливает силы, но радость точно приносит. Пока жевала синюю карамельку, рассматривала остальные. Тут есть розовые, жёлтые, зелёные, фиолетовые, белые, а ещё полосатые. И их столько, что все не попробуешь: кое-что слипнется.

Адриэн между тем поставил передо мной кружку с отваром. Я вскинула на него взгляд и подвинула шкатулку с конфетами.

— Спасибо, но вы с таким вожделением на них смотрите, что объедать вас кажется преступлением, — заявила эта язва.

Я упёрла руки в бока, закатила глаза и покачала головой. Вот никогда не умела играть в пантомиму: никто не угадывал, что я пытаюсь изобразить. Но в данном случае всё, конечно, намного проще.

Адриэн, однако, как-то по-доброму улыбнулся на моё молчаливое возмущение и сказал:

— Вы не обязаны об этом помнить, но я уже говорил, что равнодушен к сладкому. А то, что вы так забавно сердитесь молча, лучше, чем уныние и слёзы.

Я возмущённо уставилась мужу в глаза. Ах, так это он, значит, нарочно меня на эмоции выводит? Ну ничего, вот вернётся голос, он у меня выслушает!

— Не сомневаюсь, что вы выскажете мне всё, как есть, но, боюсь, к этому моменту уже успокоитесь.

Губы будто сами собой расплылись в улыбке. А ведь мы и правда похожи на супругов, проживших вместе много-много лет: понимаем друг друга без слов. Вернее, понимают пока только меня, но впереди много времени, чтобы стать такой же проницательной. Вся жизнь. От этой мысли заныло под ложечкой, и я как-то разом растеряла всё веселье.

Опустила взгляд, подвинула к себе чашку с отваром и обхватила её обеими руками. Когда-нибудь я смирюсь, но пока ещё слишком тяжело принимать новую жизнь. Особенно пока моё положение такое шаткое. Ведь есть ещё вариант, что меня однажды разоблачат… Я подняла чашку и отпила немного отвара.

— Неужели вы правда обижаетесь? — вдруг подал голос Адриэн. — Я же не всерьёз пытаюсь вас задеть. Но очень уж забавно вы хмуритесь, а мысли читаются во взгляде. Ладно, разрешаю вам взять половник… или чем вы там мечтали огреть меня по лбу в отместку?

Я снова посмотрела на мужа. Нет, не то чтобы его взгляд выражал искреннее раскаяние, скорее, был слегка насмешливым, но я вдруг поняла: когда в его глазах появляется жизнь, он становится каким-то другим. Настоящим? Интересно, каким Адриэн был в юности?

— Так как, дать вам половник?

Выдавив улыбку, я покачала головой. А ведь ситуацию можно рассматривать и под другим углом. Вдруг я попала в этот мир, чтобы сделать счастливым этого человека? Должен же быть какой-то смысл в том, что меня сюда забросило? Так, всё, надо быстрее допивать отвар и уходить к себе, иначе страшно представить, до чего ещё додумаюсь.

Я сделала очередной большой глоток. Отвар немного обжёг горло, зато отрезвил. То же мне, спасительница душ нашлась! Да ты ему боишься сказать, как тебя на самом деле зовут, и единственное, чем можешь привлечь, это сексом, и то вряд ли таким уж качественным. Кого ты там осчастливливать собралась?

— Элианна, с вами всё хорошо? — поинтересовался Адриэн. — Я вас так расстраиваю? Признаю, что не силён в шутках и попытках кого-то ободрить, поэтому получается так, как получается.

Я крепче сжала чашку и снова подняла взгляд на мужа. Блин, как-то нескладно всё выходит. Он хочет поднять мне настроение, а я сижу и наверняка выгляжу так, будто дуюсь. Я помотала головой, поставила чашку на стол и протянула руку, чтобы дотронуться до руки мужа. Он ответил на жест и слегка пожал мои пальцы.

— Вы точно не обижаетесь?

Я в который раз покачала головой, тоже пожала его руку и опять взялась за чашку, залпом допив остатки.

— Не забывайте про конфеты, — напомнил муж и прибавил: — Ещё отвара?

Я прислушалась к ощущениям. Конфет съела уже штуки три, отвара тоже напилась. Покачала головой и откинулась на спинку стула, чувствуя себя вполне неплохо. Панические мысли отступили, голова вновь стала пустой. Обдумаю всё, когда отдохну.

— Хорошо, — Адриэн кивнул. — В таком случае идите в мою спальню: пока не почувствуете себя здоровой, будете ночевать там. Я приду чуть позже.