Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 19

Адриэн

Я встал из кресла и прошёл к окну, а от него — к двери и обратно. Мой учитель по ментальной магии, господин Латрен, перед каждым занятием напоминал, что любое вмешательство в чужое сознание должно проходить в спокойной обстановке, а сам менталист обязан быть в хорошем расположении духа, не волноваться, не быть уставшим или больным…

Конечно, практика давно показала, что подобных идеальных условий добиться сложно, а зачастую и не нужно. Но именно сейчас стоит особенно усердно вспомнить каждое наставление Латрена. И всё равно я ещё сомневаюсь, надо ли читать девчонку или лучше отложить. Я устал и до сих пор чувствую себя раздражённым после прошедшего допроса. Слуги Мариенса, как и их господин, не сказали ничего путного. Вполне обычное поведение слуг на допросах, хотя я не исключал бы заклятие подчинения или изменение памяти.

«Госпожа Юниса скромная, добрая, послушная девушка. Никто никогда не видел её рассерженной, она жила в ладу с отцом. В пятницу вела себя как обычно, днём занималась делами, вечером ужинала с господином Мариенсом, а потом пошла к себе».

И так по кругу. Когда поток работников поместья иссяк, я тут же попрощался с секретарём Мариенса и поспешил к машине. Решил, что сегодня возвращаться в Дом правосудия уже точно не буду. Однако всю дорогу обдумывал, стоит ли воплощать свой план именно сегодня и решил: если к Элианне вернулся голос, и она чувствует себя лучше, не стану ничего откладывать. Хотя бы одно тёмное пятно должно быть убрано из моих мыслей.

Когда я услышал невразумительное сипение, вырывавшееся из горла девчонки, невольно опять засомневался. Но, пока мы ужинали, понаблюдал за ней и пришёл к выводу, что ей и правда лучше. Ну а голос… главное, что он есть. Однако теперь я всё равно волнуюсь, как новичок перед первым вмешательством. Как-никак она мне уже не совсем чужая, не хотелось бы повредить ей разум. Демоны раздери все эти тайны…

Я мерил шагами комнату, пытаясь прогнать дурацкое чувство жалости. Да, просто допросить девчонку безопаснее и легче, но правильнее будет её прочитать. Правильнее с точки зрения собственной безопасности в первую очередь, но и её тоже. Если на девчонку наложили заклятие, может, я успею её спасти.

Тихий стук в дверь больно ударил по и без того натянутым нервам. Я поморщился и приложил пальцы к вискам. Вернулся к креслу, сел и только потом сказал:

— Войдите.

Элианна бочком протиснулась в едва приоткрытую дверь и застыла. Опять эта смиренная поза… Как же с ней сложно! Стоит увидеть эти несчастные глаза и сцепленные на животе руки, как внутри что-то будто обрывается и все намерения летят к демонам. Честно говоря, не хочется разводить церемонии, но и запугивать девчонку чревато. Ладно, отступать всё равно поздно.

«Постарайтесь, чтобы ваш подопечный чувствовал себя расслабленным», — прозвучал в ушах голос старика Латрена. Он всегда ласково называл читаемых «подопечными».

— Садитесь на диван, не стойте в дверях. — Я постарался, чтобы голос прозвучал тепло. — Вы здесь не чужая.

— Не знаю, — своим новым сиплым голосом протянула она, проходя к дивану. — Вы ещё в первый день предупредили, чтобы в вашем кабинете я не смела чувствовать себя как дома.

Маленькая злопамятная язва! Я невольно усмехнулся.

— Насколько помню, я выразился несколько иначе.

— Возможно, но смысл ведь был такой.

Девчонка подобрала подол платья и осторожно присела на самый краешек дивана.

— Вы зря придираетесь. Я ведь сам вас сюда позвал, а значит, не против вашего присутствия.

Я встал из кресла и подошёл к ней. Девчонка подвинулась, и в глазах зажёгся едва уловимый страх.

— Вы так от меня шарахаетесь, что даже обидно, — попенял я и сел рядом. — Как ваше горло?

— Пока ещё не очень, — ответила она. — Думаю, вы и сами слышите. Моим голосом можно пугать врагов.

Я улыбнулся, и девчонка, увидев это, засмеялась. Слава богам, страх из глаз исчез.

— Не так уж всё и плохо. — Я пожал плечами. — Но завтра я в любом случае свяжусь с Эксерсом и попрошу у него зелье против болей в горле.

— Опять зелье? — простонала девчонка и поморщилась. — Наверняка что-нибудь жутко горькое и противное.

Я вспомнил, как она приняла зелье против зачатия, но решил не припоминать ей этот промах. Она смутится или разозлится, а сейчас идеальный момент, чтобы начать вмешательство.

— Попрошу Эксерса угостить вас ещё одной конфетой.

Девчонка снова прыснула.

— Вы невозможная язва, Адриэн. Но, честно признаюсь, без ваших подначек свою жизнь уже не представляю.

И она прямо посмотрела на меня: взгляд искрился от смеха, но где-то в самой глубине я всё-таки уловил тоску. Я протянул руку, взял ладонь девчонки в свою и снова посмотрел ей в глаза, мысленно произнося формулу расслабляющего заклятия. Лже-Элианна слегка дёрнулась, но потом снова улыбнулась, явно вспомнив что-то приятное. Отлично, а вот теперь можно спокойно заняться заклятием неподвижности, необходимым для безопасности читаемого.

Я продолжал смотреть ей в глаза, наблюдая, как постепенно расширяются зрачки и осторожно сплетая наши сознания. В конце концов, девчонка обмякла, а я бережно перехватил её и развернул, устроив её голову у себя на коленях. За её состоянием надо будет очень внимательно следить. Вчера у Артиса даже вполне безобидные процедуры действовали на неё странно.

В душе появилось лёгкое беспокойство, и явно не моё. Всё, сознание девчонки открыто. Я увидел себя со стороны и услышал её мысли. И ни демона не понял. Значит, моё предположение о кольце-переводчике верно. Я протянул руку и, взяв безвольно свисающее запястье девчонки, кое-как стащил с пальца артефакт и надел себе на мизинец. Значит, и правда иномирянка. Последняя крохотная глупая надежда угасла, и я напряг всю волю, чтобы успокоиться.

«Что происходит? — прозвучал в мыслях недоумённый вопрос. — Ничего не понимаю…» Она смотрела мне в глаза и постепенно расслаблялась. А потом меня отбросило назад по воспоминаниям. Видимо, как раз к тем, которые вызвало расслабляющее заклятие. Ладно, пробегусь для начала по самым ярким. Вряд ли встреча с Азерис, если она была, не оставила в памяти следа. И я сосредоточился на чтении.

Девчонка сидит на скамейке во дворе небольшого деревянного дома и смотрит в какой-то странный светящийся прямоугольник, который держит в руках. Похоже, что-то там читает. На коленях лежит пёстрая кошка, похожая на наших, только меньше и без кисточек на ушах. Девчонка гладит её, и кошка громко мурлычет. Прямо перед скамейкой раскинулась клумба с цветами, однако судя по деревьям, ещё весна. Погода тёплая: местное светило яркое, небо голубое, почти безоблачное. Девчонка расслаблена и спокойна.

— Поль, отец не вернулся? — вырвал её из мыслей женский голос. На крыльцо домика вышла немолодая женщина со странной короткой стрижкой.

— Нет, — ответила девчонка, отрываясь от своей странной штуковины. — Ну, пока доедет, пока купит, что нужно…

— Да давно пора бы ему вернуться: уехал давным-давно. Не в магазине же всё это время торчит. И …, главное, забыл, ну что за растяпа! Дядя Жора уже звонил, сказал, что они подъезжают, а у нас ещё жаровня не растоплена.

Женщина спустилась с крыльца и направилась к девчонке. Одно слово из её речи осталось не переведённым. И что значит «звонил» в данном случае?

— Мам, не паникуй. Ты же знаешь папу: наверняка кого-нибудь из знакомых в посёлке встретил и заболтался, — улыбнулась та. Кошка у неё на коленях подняла голову и повела ушами.

— Вот поэтому и волнуюсь. — Женщина закатила глаза, остановившись напротив скамейки. — Что там Антоша? Не приедет?

Девчонка покачала головой и кивнула на прямоугольник в руке: он больше не светился.

— Написал, что на работе дела есть и всё-таки не сможет.

В душе будто что-то кольнуло, отозвавшись лёгкой тоской. Чувства читаемого — отдельная сложность, их приходится каждый раз переживать самому. В это время за оградой послышался шум. Девчонка и её мать повернулись, и я увидел, что к воротам подъехал автомобиль. Не такой, как у нас — более плавной формы, да и двигатель работает тише, — но очень похожий.

Вскоре хлопнула дверца, и в калитку вошёл мужчина: подтянутый, совершенно седой и с гладко выбритым лицом. Непривычно. Девчонка взяла понемногу от обоих родителей и нельзя сказать, на кого похожа больше. Мужчина при виде неё и её матери радостно заулыбался.

— Наконец-то! — всплеснула руками женщина. — Тебя только за смертью посылать.

— Ириш, ну прости. — Мужчина виновато потупился, но глаза при этом искрились весельем. — Тёзку встретил, он мне все уши прожужжал своей рыбалкой.

— Так я и думала: языком зацепился, — возмутилась жена. — Жора уже звонил, так что бегом к жаровне!

И она, развернувшись, направилась к дому, а мужчина присел на лавочку рядом с дочерью, явно не торопясь выполнять приказ.

— Поленька, чего нос повесила? — весело спросил он, потрепав её по плечу. Девчонка тепло улыбнулась и положила голову отцу на плечо.

— Я просто задумалась, — ответила она.

— Уверена, что всё хорошо? Мать-то, сама знаешь, вся в делах-заботах, ничего вокруг не замечает. Если хочешь чем-то поделиться, только намекни.

— Всё правда хорошо, папа.

— Ну ладно, раз так, пойду займусь мясом. А то Жорка приедет, спокойно не даст разжечь, сама знаешь. «Сашок, дай покажу, как надо», — передразнил он кого-то. Встал, потрепал по голове кошку и направился вглубь сада.

Девчонка прыснула и, осторожно сняв кошку с коленей, прижала к себе и последовала за отцом. Я обратил внимание, что дом у её родителей совсем крохотный, размером с флигель Нэйлии. Выходит, они небогаты?

Слегка ускорив воспоминания, я пролистал семейное сборище. Вряд ли тут меня может ждать что-то интересное. Но по крайней мере, увидел её родителей.

В следующем отчётливом воспоминании девчонка оказалась в просторной комнате, перед несколькими рядами парт, за которыми сидели дети лет одиннадцати-двенадцати. И мальчики, и девочки. Похоже, это что-то вроде пансиона. Она слушала, как один из детей, темноволосый мальчик, что-то читает на непонятном языке. Кольцо его не воспринимает. Интересно.

— Паш-ша, а ну-ка не торопись, — остановила его девчонка. Голос у неё на сей раз звучал как-то иначе. Вроде бы так же мягко, но со строгими нотками. — Ты опять читаешь окончания там, где не они не читаются. В слове «ночь», например. Давай сначала.

Мальчишка насупился, но только начал читать, как раздался стук в дверь, и она тут же открылась. В щель пролезла голова какого-то взъерошенного юноши. Девчонка нахмурилась.

— Полинсанна, здравствуйте ещё раз! — выпалил тот. — Это я!

— Вижу. Колесников, ты как обращаешься к учителю? Что за фамильярность? Для тебя я Полина Александровна. — Тон девчонки стал ещё строже. И, надо сказать, звучит это непривычно и… странно.

Значит, Полина… Я хмыкнул. Что ж, приятно познакомиться. Хорошо хоть её ласково называют не Линой. А вообще её имя мне нравится: оно ей идёт.

— Простите, Полина Александровна! — заныл юноша. — Я ж от большой любви.

— Колесников! Немедленно прекрати. Ты зачем пришёл вообще?

— Да я, кажется, у вас тут свитер забыл. — Он почесал затылок и преданно уставился на девчонку.

— А голову ты тут не забыл? — всё тем же строгим тоном спросила та, и дети в классе дружно засмеялись. — У нас тут, между прочим, урок идёт.

— Ну Полинсанна, простите дурака. — Юноша распахнул дверь шире и отвесил шутливый поклон. — Вы мне только скажите, я этих ваших мелких живо построю.

— Хватит паясничать! — прикрикнула она. — Забирай свой свитер и иди на урок. Ты вообще почему по школе болтаешься?

— Так у меня это, освобождение, — сообщил парень, проходя в класс. — Я ж болел, поэтому в свитере и хожу. — И так хитро сверкнул глазищами, что девчонка невольно усмехнулась, но тут же снова напустила на себя серьёзный вид.

Юноша прошёл к самой последней парте, наклонился и извлёк откуда-то свитер. Остальные дети обернулись и с любопытством наблюдали за ним.

— Ребята, не отвлекаемся. — Девчонка взяла ручку и постучала по столу, рядом с которым стояла. — Паша, продолжай читать.

— Полина Александровна, — подал голос хулиган, неуловимо напомнивший мне Дарриена. — Давайте лучше я почитаю. Этот мелкий не умеет.

— Колесников, иди уже, — простонала девчонка, но её саму, кажется, разбирал смех.

— Вы жестокая, Полинсанна, — потянул тот. — Выгоняете своего верного раба, готового ради вас на всё.

Дети снова захихикали, а девчонка закатила глаза.

— Ты мне на вашем уроке почитаешь, и уж поверь, я тебе дам самый сложный текст. И не ной потом.

— Вы меня не напугаете, я любой прочитаю. Но это ещё когда будет! В четверг. Я же от тоски умру.

— Вот чтобы не умереть от тоски, как раз и выучи уже наконец, какие окончания не читаются. А то ты, как Паша, вечно путаешься. Я нарочно тебя спрошу.

— Ну Полинсанна, — заныл он. — Вы злая, я лучше пойду.

— Отличное решение, Колесников, — кивнула девчонка, и её неугомонный ученик быстро скрылся за дверью, бросив:

— До свидания!

— Так, ребята, не отвлекаемся. Паша, слушаю тебя.

Мальчишка что-то недовольно проворчал, но, запинаясь, продолжил чтение. Я слегка пролистал воспоминания, и остановился, увидев, что место действия сменилось.

Теперь девчонка оказалась в какой-то комнате с большим продолговатым столом, стульями и шкафом с книгами, возле которого стояла женщина лет пятидесяти и делилась, судя по всему, наболевшим.

— Так вот и я говорю, Софья Валерьевна: кухня вроде маленькая, а как начинаешь считать, сколько материалов надо… Обои одни чего стоят! А рабочим сколько отдашь? Хорошо хоть мебель добротная, на заказ в своё время делали.

Кроме неё в комнате было ещё несколько женщин, а рядом с Полиной сидела девица примерно её возраста и очень внимательно слушала болтовню.

— А что же, бывший супруг совсем не помогает? — прозвучал откуда-то слева ехидный голос. — В комнатах — то не только вы, но и дети его живут, вообще-то.

В душе девчонки поднялось явное недовольство. Она повернула голову к брюнетке с мужской стрижкой и обвисшими щеками, неприязненно буравящей первую женщину взглядом. Но та, кажется, не обиделась на ядовитый тон и пожала плечами.

— Ой, да бог с вами, Елена Дмитриевна, какое там. Вы же знаете, что у него недавно ребёнок в новой семье родился. Тут отступные бы стрясти, не то что на ремонт…

На слове «отступные» у кольца, кажется, произошёл сбой, потому что оно прозвучало с задержкой.

— Вот так, чем больше у мужчины денег, тем он жаднее, — припечатала брюнетка. — А надо, как в Америке, брачный договор составлять, особенно, если мужчина при деньгах.

— И не говорите, — вмешалась миловидная пожилая дама с пучком на голове. — Дочка одной моей подруги замуж вышла за состоятельного мужчину, думала, будет в золоте купаться и в Куршевеле отдыхать, а он каждую монетку считает и заставляет её отчитываться.

В это время открылась дверь, и в неё влетел крепкий и совершенно лысый парень.

— Здравствуйте, — пробормотал он, спешно скидывая странную кожаную куртку: в похожих у нас обычно ходят чернорабочие.

— Здравствуйте-здравствуйте, Димочка, — протянула та самая брюнетка. — Что-то вид у вас встрёпанный. Кстати, мне показалось, вы сегодня опоздали. Боюсь, придётся сообщить об этом начальству.

— Да я ж не виноват, — пробасил парень. — Вы ж знаете, моя Лиля на последнем месяце, ей помогать надо. Она наклоняется с трудом, а ей ещё за мелкой присматривать.

— Хорошее оправдание, — скривилась неприятная дама. — Однако мы все тут женщины и, уж поверьте, беременность — не болезнь. Все как-то её переживали, и ничего…

Парень явно напрягся, но тут тишину разорвал оглушительный звон. Я поморщился. Ладно, в наших пансионах тоже на уроки зовут звонками, но они гораздо приятнее на слух. Полина поднялась и посмотрела на сидящую рядом светловолосую девицу: похоже, они подруги.

— Ксюш, поторопись, а то опоздаем.

Женщины и парень тоже засуетились. Полина проследовала к двери и вышла в коридор. Подруга догнала её, схватила за рукав кофты, похожей на пижамную, и затараторила шёпотом, явно передразнивая парня:

— «Беременная она, помогать надо». Да-да, конечно! У бабы он другой был, точно говорю.

— Ксюх, ну вот зачем ты так? — попеняла Полина: её явно коробило поведение подруги. — Свечку не держала, а уже человека обвиняешь.

— Ой, забыла, ты же у нас правильная. — Девица закатила глаза.

— Просто странно, что тебе их семейные отношения покоя не дают. Постоянно Димку и его жену обсуждаешь, будто поговорить больше не о чем.

— Да просто не люблю я изменщиков, вот и бесит. Ладно, я побежала. Подождёшь меня после урока?

— Конечно. — Полина улыбнулась и быстрым шагом направилась по коридору в другую сторону.

Я поморщился. Увиденное оставило в душе неприятный осадок, а перед глазами возник образ Лины, положившей руки на живот. «Адриэн, перестань так на меня смотреть, — прозвучал в памяти её смеющийся голос. — Я не больна, не умираю, я просто беременна, все женщины через это проходят».

Сердце болезненно сжалось, и в этот момент по телу девчонки прошла судорога. Я взял её руки в свои. Какие-то они подозрительно холодные… Я влил в неё немного силы, но на сей раз это явно не помогло: она снова дёрнулась, будто пытаясь вытянуться. Демоны, надо бы поосторожнее. Опасно примешивать собственные чувства к чувствам читаемого.