Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 32

Я надавила на ручку двери и вышла в коридор. В доме тишина, только из кухни слышатся едва уловимые пощёлкивания. Могу ошибаться, но, по-моему, такие звуки издают вязальные спицы. Скорее всего, Нэйлия вяжет. Однако стоило мне осторожно прикрыть дверь спальни, как служанка тут же высунулась из кухни.

— Доброго дня, госпожа Элианна. — Она слегка поклонилась. — Вы, полагаю, будете завтракать? Господин Адриэн велел передать, чтобы вы поели хотя бы немного.

— Буду, — кивнула я. — А ещё сделайте мне кофе.

— Как скажете, госпожа. Я накрою вам в столовой.

— Лучше принесите завтрак ко мне в комнату. — Я изобразила на лице непреклонное выражение. Пора уже примерять на себя роль капризной госпожи. Не хочу я чинно сидеть одна в гостиной, даже если так принято. Нэйлия слегка нахмурилась, но тут же снова кивнула с подобострастным видом.

— Хорошо, госпожа. Что-нибудь ещё? Помочь вам с причёской? Или, может, хотите принять ванну?

— Я справлюсь сама. А вы пока приготовьте мне платье. — Я совсем осмелела и даже надменно задрала нос. — После завтрака я намерена выйти в сад.

— Как вам будет угодно, госпожа, — покладисто согласилась Нэйлия. — Хотя вообще-то после ночного дождя там сыро и…

— Значит, найдите мне подходящую одежду и обувь, — отрезала я и, отвернувшись от служанки, направилась в ванную, где демонстративно заперлась на задвижку. Однако воинственный порыв тут же сошёл на нет. Не знаю, кто я, но командовать прислугой явно не привыкла, хотя это странно.

Включила воду и посмотрела на себя в зеркало. Выгляжу вроде бы лучше, чем накануне, но всё равно кожа какая-то зелёная, под глазами круги. Что ж, пора бы начинать приходить в себя. Память памятью, но её потеря не даёт повода ходить перед мужем страшилищем. Я взяла расчёску и принялась расплетать косу.

Спала я отлично — крепко и без сновидений. А может, мне что-то и снилось, но я не запомнила. Во всяком случае, даже не слышала, как Адриэн встал и ушёл из спальни. Когда проснулась, было уже светло. Интересно, сколько сейчас вообще времени? Скорее всего, уже довольно поздно.

Я в очередной раз провела по волосам щёткой, отложила её и принялась за косу. Перед тем, как уходить из спальни, выглянула в окно: на улице пасмурно, но дождя нет, а значит, после завтрака пойду гулять в сад, как бы Нэйлия ни пыталась отговаривать. Может, свежий воздух поможет прийти в себя? Во всяком случае, прогулка уж точно не повредит. Да и вообще, надоело сидеть в четырёх стенах.

Закончив с косой, я умылась и вышла из ванной. Нужно думать о чём-то несущественном. Очень кстати в коридоре возникла Нэйлия и направилась ко мне.

— Ваше платье готово, госпожа Элианна. Оденетесь сразу или после завтрака? В вашем состоянии можно и пренебречь правилами приличия.

Я пожала плечами и поморщилась. Признаться честно, есть я совершенно не хочу, но Нэйлия всё доложит Адриэну, и он будет не очень доволен. И задумываться над правилами приличия тоже нет сил.

— Подавайте завтрак. — Я махнула рукой и направилась в свою комнату.

Нэйлия уже раздёрнула шторы, которые накануне так предусмотрительно закрыл Адриэн. Интересно, меня и правда могут похитить? Только этого и не хватает для полного счастья. Хотя, скорее всего, он просто так пошутил, чтобы разрядить обстановку. Я выглянула в окно. Сад и в самом деле выглядит не слишком привлекательным при такой погоде, но я уже настроилась на прогулку.

На открытой дверце шкафа висит бежевое платье с длинными рукавами, рядом стоят ботинки на низком каблуке: видимо, Нэйлия, как обещала, подобрала мне подходящую к погоде обувь.

Я прошла к столу и села, подобрав полы пеньюара. Что-то не даёт покоя каждый раз, когда смотрю на стол. Будто там должно лежать нечто важное, но что именно? Ночью я, как показалось, была близка к тому, чтобы всё вспомнить, однако пока никаких подвижек в эту сторону нет…

— Вот и ваш завтрак, госпожа Элианна, — раздался от двери голос служанки. Она прошла к столу и поставила на него поднос. Тарелка с кашей, в которой плавает кусочек масла, чашка с кофе… Меня слегка замутило. А вдруг Адриэн меня обманул, и я всё-таки могу быть беременна? Может, это и нормально, раз мы женаты, но почему-то меня пугает одна лишь мысль о детях. По крайней мере, пока. Когда-то я, кажется, мечтала о семье, только это было с тем парнем из сна… моим бывшим, который меня предал.

— Может, вам ещё что-то нужно? — спросила Нэйлия: она осталась стоять рядом, сложив на животе руки. Я оторвала взгляд от куска масла, стараясь не морщиться, и выдавила:

— Нет. Можете идти, я вас… позову.

Я многозначительно посмотрела на лежащую рядом с подносом кнопку вызова служанки. Нэйлия поклонилась и послушно направилась к выходу из комнаты, а я со вздохом взяла с подноса ложку.

Муж уверен, что память ко мне вернётся, а вот мне почему-то так не кажется. Может, он просто так утешает и меня, и себя? Или только меня? Я поспешно размешала масло в каше, и тяжёлый ком в горле начал таять, дышать стало легче.

Нужно собраться с силами, поесть и пойти прогуляться. От того, что сижу и пытаюсь размышлять, легче не будет. Лучше подумать о чём-то приятном. Например, о том, как Адриэн читал мне книгу или обнимал перед сном.

Я зачерпнула ложкой кашу и подула на неё. Вместо приятных мыслей перед глазами снова встало лицо женщины из «Сайлентиса». Женщины из другого мира. Я протянула левую руку, чтобы взять кусочек поджаренного хлеба, и взгляд зацепился за кольцо. Это какое-то необычное кольцо.

«Простите, госпожа Норден, могу я попросить вас снять артефакт? Ваше кольцо».

Это говорил целитель в больнице. Голову прошила резкая боль. Так, всё, сосредоточиться на каше… Подумать о чём-то другом… Может, позвать Нэйлию? Пусть меня разговорами отвлечёт. Однако я тут же одёрнула себя. Если служанка поймёт, что мне плохо, тут же вызовет Адриэна, а я и так доставляю ему кучу проблем.

«Опять овсянка? Поленька, дочка, спасай папку…»

Я зажмурилась, прогоняя воспоминание, и сосредоточилась на завтраке. Мысли продолжали крутиться в голове, вызывая приступы тошноты. В конце концов я устала бороться, отодвинула тарелку и устало откинулась на спинку стула. Пожалуй, надо звать Нэйлию и отправляться гулять. Я протянула руку, нащупала кнопку и осторожно нажала на неё. Служанка появилась на пороге почти сразу же: судя по рваному дыханию, примчалась бегом.

— Да, госпожа Элианна?

— Я закончила завтракать и собираюсь выйти в сад.

— Ах, конечно, госпожа Элианна. — Нэйлия облегчённо выдохнула и перевела взгляд на поднос с наполовину пустой тарелкой и чашкой. — Вы уверены, что не хотите съесть ещё?

— Единственное, чего я хочу, это прогуляться, — твёрдо сказала я. — Поэтому заберите поднос и возвращайтесь, чтобы помочь мне застегнуть крючки. Платье я надену сама.

Нэйлия поджала губы, явно желая вставить своё слово, но всё-таки промолчала и подошла к столу.

— Сколько сейчас времени? — спросила я, чтобы отвлечься от назойливых мыслей, и встала.

— Почти полдень, госпожа.

Меня слегка повело, так что пришлось ухватиться за спинку стула. Нэйлия тут же оставила поднос и подхватила меня под локоть, однако ничего не сказала. Я немного постояла, дожидаясь, пока голова перестанет кружиться.

— Вам, может, лучше бы остаться дома и полежать? — с тревогой спросила служанка. Я высвободила локоть из её захвата и нетвёрдой походкой направилась к шкафу, развязывая на ходу пояс пеньюара.

— Нет, я хочу подышать воздухом. А вы исполняйте свои обязанности.

— Как скажете, госпожа. — Нэйлия всё-таки взяла поднос и вышла из комнаты.

Я быстро скинула пеньюар и ночнушку и, сняв с вешалки платье, постаралась взять себя в руки. Если сейчас упаду, опять придётся целый день провести в кровати или, ещё того хуже, выдержать очередной визит целителя. Я как раз подтягивала вверх рукава, когда вернулась Нэйлия. Она молча зашла мне за спину, чтобы застегнуть крючки, и в памяти всплыл смутный образ: я стою в полутёмном коридоре в расстёгнутом платье, а Адриэн учиняет мне допрос.

«А скажите-ка, Элианна, не может ли в вашем нынешнем состоянии быть виновато зелье, которое вы недавно приняли?»

«Да просто я не… не готова от вас рожать! И приняла меры».

«Вот как? А то, что подобные зелья запрещены законом, и за их хранение, распространение и применение положено наказание, вас не смущает?»

Прохладные, сухие пальцы Нэйлии иногда задевали кожу, так что я невольно ёжилась. Значит, я пила зелье, чтобы не забеременеть? Что ж, если это правда, то хоть одним переживанием меньше.

— Готово, госпожа Элианна. — Нэйлия расправила подол и отошла. — На улице сейчас достаточно прохладно, так что в прихожей я повесила вам накидку.

Я кивнула и сунула ноги в ботинки. Нэйлия, не спрашивая, опустилась на корточки и принялась завязывать шнурки. Я прикрыла глаза. Почему всё это кажется таким… нелепым и неправильным? Хотя сейчас я могу оправдать себя плохим самочувствием.

— Может, мне выйти с вами, госпожа Элианна? — предложила служанка, поднимаясь. — Вы как-то совсем уж неважно выглядите. Думаю, господин Адриэн не похвалит меня, если отпущу вас одну.

— Он сам сказал мне вчера, что я смогу пойти погулять, — отмахнулась я и деланно бодрым шагом направилась в сторону двери. Нэйлия тенью проследовала за мной и, едва я очутилась в прихожей, зажгла свет и развернула передо мной чёрную накидку с капюшоном.

В голове снова прозвучал голос Адриэна.

«Вы собираетесь ехать прямо так? Где ваша накидка?»

«Госпожа, госпожа, вы забыли! А я смотрю на вас и думаю: чего-то не хватает. Простите, господин Адриэн, это я виновата: должна была проследить за госпожой».

Я поморщилась, отгоняя воспоминания, и протянула руки, чтобы Нэйлия помогла мне с накидкой. И вот наконец служанка открыла передо мной входную дверь, и я шагнула на ступеньку. Хотя солнце и скрывали облака, дневной свет показался таким ярким, что я тут же зажмурилась, с трудом подавив страдальческий стон. Не хватало ещё Нэйлии снова начать волноваться. Немного постояла и осторожно приоткрыла глаза. Ну вот, кажется, уже легче. Я осторожно спустилась по ступеням и задумалась, в какую сторону направиться сначала. Сзади раздался щелчок замка. Я обернулась и убедилась, что Нэйлия ушла в дом.

Я облегчённо вздохнула и повернула направо: не хочу шататься под окнами кухни. Нэйлия, конечно, может за мной и из гостиной понаблюдать, но риска всё же меньше. Неширокая дорожка огибает дом. Вот и прекрасно, для начала можно пройтись по ней. Я медленно брела вперёд. Нэйлия явно перестраховалась, заставив меня надеть накидку: на улице, может, и сыро, но уж точно не холодно: всё-таки на улице лето.

За углом дома обнаружилась скамейка, а на ней дремала большая чёрная кошка. Услышав меня, она повела ушками, но не подняла головы. Я замерла, снова застигнутая воспоминаниями.

«Какая ты славная! Вот уж не думала, что хозяин этого дома держит животных. Или ты соседская?»

«Это Майми, кошка Нэйлии. Она живёт с ней во флигеле, а днём гуляет, где вздумается, как и все кошки».

«Вы так не любите кошек, что не пускаете бедную Майми в дом?»

«Я никогда не запрещал Нэйлии держать её в доме. Можете спросить у неё лично, если не верите».

Я подошла к скамейке, на ходу стянула рукава накидки и присела рядом с кошкой, положив накидку рядом. Протянула руку и погладила Майми. Какая она большая! Я привыкла к обычным кошкам, а это явно какая-то особая порода.

— Привет, красавица. — Я с удовольствием гладила пушистую спинку, и Майми громко замурчала.

Виски стиснуло болью, и я увидела перед собой коробку с маленькими котятами разных окрасов. Один чёрно-белый котёнок выбрался из убежища и уставился на меня жёлтыми глазками.

— Смотри-ка, тебе и выбирать не надо, — раздался рядом голос какой-то явно пожилой женщины. — Она сама тебя выбрала.

— Ну что, Полик, берём эту или тебе кто-то другой приглянулся?

Я оборачиваюсь и вижу отца. Он смотрит на меня очень внимательно и улыбается. Я протягиваю руку к котёнку, который начинает подозрительно меня обнюхивать. Рука у меня маленькая. Снова воспоминания из детства?

— Эту, — смущённо шепчу я. Почему-то мне неловко, что нужно так быстро принять решение.

— Вот и отлично. Малышка смышлёная, к туалету приучена, — бубнит где-то женщина. — Игривая, ласковая, с вашей девочкой точно подружится.

— Значит, пойдёшь с нами, кроха, — весело говорит папа.

Воспоминания рассеялись, вернув меня на скамейку, к совсем другой кошке. Та уже извернулась, подставив мне пушистый животик.

«Обычно незнакомцев она не жалует, но, смотрю, вы ей понравились».

Я тяжело вздохнула, продолжая гладить Майми. Однако эта идиллия продлилась недолго: в кустах неподалёку от дорожки что-то зашуршало, кошка навострила уши, напряглась и почти сразу же бросилась туда, откуда донёсся звук. Я тоже поднялась со скамейки и направилась дальше. Обогнула дом и вернулась к крыльцу. Подняла взгляд к небу. Оно низкое и серое, но не похоже, что будет гроза или дождь. Просто хмурый, но тёплый день. Лицо овеял порыв ветра, принёсший очень приятный хвойный запах.

Постояв так немного, я задумалась, куда пойти дальше, и опустила голову. Прямо передо мной — тропинка, идущая между кустами. Только вот кусты выворочены из земли, и их корни похожи на замерших змей. Почему-то это зрелище отдалось слабостью в коленях. Что здесь такое случилось? В голове прозвучал голос Нэйлии:

«У господина Адриэна после гибели близких стали случаться выбросы магии при сильных переживаниях. Обычно он их пресекает или уходит в сад, чтобы сбросить избыток в землю».

Я, как загипнотизированная, медленно двинулась к кустам. На фоне серого неба их корни выглядели как-то особенно жутко. Скоро они высохнут, и кусты окончательно погибнут. На них, наверное, распускались цветы, зрели ягоды, а почки возвещали о приходе новой весны. Но им больше не суждено радовать глаз и украшать не слишком уютный сад, и всё из-за чужих проблем. Кому какое дело, что они больше никогда не увидят новый день и новую весну… В груди разлилась горячая волна, и я рвано вздохнула.

Я ведь тоже будто вырвана с корнем. Не знаю, кто я, и зачем живу на этом свете. Ничего не помню и даже если когда-то приносила пользу, больше не смогу. Голову сжал огненный обруч, от боли на глаза навернулись слёзы. Я обхватила руками голову и сильно сдавила, хотя уже знала, что это не поможет.

Ноги подкосились, и я опустилась на колени прямо на дорожку. Мысли снова начали кружиться. По щекам непроизвольно катились слёзы. Я неотрывно смотрела на кусты. Теперь они казались страшными чудищами, и мне даже померещилось, что корни начали шевелиться. Я зажмурилась, а когда снова открыла глаза, видение рассеялось.

Несчастные кусты снова неподвижно смотрят корнями в небо. Скоро они погибнут, ведь их выдернули из привычной среды. Как меня. Как меня! У меня была другая жизнь, не эта… Безумный хоровод мыслей всё ускорялся, сдавливая голову и грозя её раздавить. И вот я, кажется, уже лежу на земле, а перед глазами вспыхивают образы, каждый раз причиняя боль.

Я сижу за столиком ресторана, а Антон говорит мне жестокие слова. Говорит, что бросает, потому что встретил другую… Вот я иду в парк, перемазавшись кремом от пирожного… Вот сижу на лавочке и вижу кольцо… Теряю сознание и прихожу в себя в другом мире. Меня находит Бруно Азерис со своими слугами и принимает за свою сбежавшую дочь… Вот я стою перед алтарём рядом с мужчиной, предназначавшимся другой девушке… той самой, за которую меня тут принимают. Потом вижу, как из пальца в чашу капает кровь…

«Благодарю милостивых богов за то, что позволили совершить обряд и сочетать священными узами брака господина Адриэна Эретьена Нордена и госпожу Элианну Бруну Азерис, отныне госпожу Норден».

Я застонала и подтянула колени к животу. В голове будто ворочается раскалённый прут, по лицу градом течёт пот вперемешку со слезами. От боли снова накатывает тошнота. Надо попытаться встать, пойти в дом, попросить помощи, но тело вдруг стало ватным и совершенно не слушается. Меня будто придавило к холодной земле невидимой тяжестью.

Очередной приступ боли отступил, и в голове вспыхнуло внезапное осознание, ударившее под дых и выбившее из лёгких воздух: я в другом мире! В другом мире… Вот почему никак не могла понять, кто же я. В своём мире я была Полиной, здесь приходится играть роль Элианны. И мужу пока признаться не могу: мне может грозить та самая больница, которая так пугает, и где мучают несчастную иномирянку, которой повезло меньше, чем мне…

Я вздрогнула, вспомнив лицо с жуткими шрамами. Каждое озарение сопровождалось всплеском боли, а в душе чёрным пятном расползалось отчаяние. Что со мной вообще случилось? Почему я вдруг всё забыла и снова вспомнила? Не обращая внимания на боль, попыталась зацепиться за последнее связное воспоминание. Мы с Адриэном вместе ужинаем, ко мне недавно вернулся голос, которого меня на время лишили в «Сайлентисе»… а потом провал. Помню только, как корчилась от боли в полутёмной спальне, меня чем-то кололи, а голова будто грозила взорваться…

— Госпожа Элианна, госпожа Элианна, что с вами?

Это Нэйлия зовёт меня. Я ещё сильнее стиснула голову. Не хочу отзываться. Не хочу никого видеть. Может, было бы лучше, если бы память не вернулась? Одна мысль о том, что мне предстоит провести в этом жутком мире остаток жизни, вызывает тошноту.

— Госпожа Элианна, скажите хоть что-нибудь, прошу вас.

Захотелось крикнуть, что я не Элианна, а Полина, но от боли я, к счастью, ни слова не могу произнести. Меня осторожно потрогали за плечо, и я дёрнулась, пытаясь сбросить руку. От чего меня так накрыло? Друг Адриэна сказал, что у меня нервное переутомление, но ведь до этого я чувствовала себя относительно неплохо, если не считать жуткого «обследования» в психушке! Хотя, может, именно оно и дало такой эффект?

— Боги, да что же это такое… — Нэйлия продолжала причитать. А ведь она меня презирает, потому что любила первую жену Адриэна! Она хотела выставить меня перед ним в плохом свете, отправив на чердак, где лежат вещи его покойной Линары… И вот теперь эта Нэйлия приотворяется, будто переживает.

— Сейчас я вызову господина Адриэна. Хотя, думаю, он и так уже на пути сюда из-за браслета, — прибавила она себе под нос. — И наверняка уже связался с господином Рониэлем…

По телу прошла судорога, и я громко всхлипнула. Не хочу видеть ни Адриэна, ни его друга, хоть этот Рониэль очень добрый и уже не впервые меня лечит. Не хочу снова принимать противные зелья или терпеть уколы… Если бы можно было вскочить и убежать, я бы сделала это не задумываясь.

— Не надо никого звать, — прохрипела я чужим голосом. — Со мной всё в порядке.

— Да как же так, госпожа? Вам ведь совсем плохо, вы даже встать не можете. Господин Адриэн в любом случае почувствует это через брачный браслет.

Превозмогая боль, я попробовала подняться, и у меня даже получилось. Кое-как села, не открывая глаз, нащупала на руке браслет и попыталась найти застёжку. Сорвать эту штуку, чтобы никто больше не смог меня контролировать… Кажется, вот застёжка. Я попыталась на ощупь понять, как она раскрывается, но пальцы вдруг пронзила боль, будто в них воткнули иглу. Я отдёрнула руку и попыталась просто стащить браслет, но какое там!

— Госпожа, госпожа, что вы делаете? — тут же вмешалась Нэйлия. — Брачный браслет нельзя снять просто так. Это может сделать только муж, и только если он тоже снимет свой…

Я застонала, однако всё же оставила в покое браслет, уронив руки на колени. Слёзы покатились быстрее, а из горла вырвался истерический смех. Как же мне повезло, как повезло! Я попала в другой мир, никогда больше не увижу ни семью, ни друзей, не пройдусь по знакомым с детства улицам… Вместо этого меня всю жизнь будет контролировать какой-то там дурацкий браслет, который даже снять нельзя без высочайшего позволения мужа! А для чего я этому мужу понадобилась, даже предположить не могу, но уж точно не для счастливой семьи. Смех вперемешку со слезами продолжал вырываться наружу, и я снова повалилась на землю.

— Госпожа Элианна… — растерянно бормотала рядом Нэйлия. — Да что же с вами такое? Всё будет хорошо… Ох, неужели?

В её голосе послышалось облегчение. Я продолжала сотрясаться от хохота и рыданий, когда вдруг почувствовала, как воздух будто колыхнулся, а рядом мелькнула тень. И тут же опять забормотала Нэйлия.

— Господин Адриэн, вот и вы наконец… Госпоже совсем плохо, но клянусь здоровьем сестры, я ничего ей не делала. Я вышла проверить госпожу, увидела, что она лежит на земле, и пыталась понять, что с ней. Даже вот с вами связаться не могла: боялась, что госпоже совсем плохо станет, пока хожу в дом.

— Помолчи, с тобой разбираться буду позже. — От этого холодного тона мне почему-то стало ещё смешнее, и я начала задыхаться. Хохот рвался наружу сам, я ничего не могла с этим поделать. Показалось, что кто-то опустился на землю рядом со мной. Головы коснулись тёплые ладони, и я, в последний раз дёрнувшись от непроизвольного смеха, смогла расслабиться.

— Ну вот и отлично, — раздался рядом ещё один голос, который я тоже узнала: это Рониэль, друг Адриэна. — Надо бы отнести Элианну в дом, а уж там спокойно разберёмся, что случилось.

— Доброго дня, господин Рониэль, — тихо поздоровалась Нэйлия.

— И тебе доброго дня, голубушка, — мягко ответил целитель. — Ты видела, как именно госпоже стало плохо?

— Не знаю, господин Рониэль. Я была в кухне, вышла проверить госпожу, а она лежит на земле. Я сразу выбежала в сад и…

Она повторяла то, что уже озвучила Адриэну, и я больше не слушала. После истерики на меня навалилась полнейшая апатия. Адриэн отнял руки от моей головы, и я попыталась перевернуться на бок. Слёзы тоже как-то разом высохли, и хотя голова ещё болит, дышать уже гораздо легче. Меня осторожно подняли на руки. Сил сопротивляться не осталось, и я покорно прислонилась щекой к плечу Адриэна. Какая теперь разница, что со мной будет? Ничего хорошего меня точно не ждёт. Но теперь я хотя бы всё помню.