Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 31

— «… и женщины, уже не обращая внимания на Ильду, удалились. Она ещё долго слышала их разговоры на лестнице: теперь сплетницы принялись за обсуждение соседей». — Адриэн закрыл книгу и посмотрел на меня. — Пожалуй, на сегодня достаточно.

Я протяжно вздохнула. Только втянулась, и уже всё? Спать не хочется совершенно. Так бы и слушала хоть до утра. Адриэн явно подметил моё разочарование и посмотрел с лёгкой полуулыбкой, хотя мне почудилась в ней затаённая грусть.

— Не расстраивайтесь. Вам надо выспаться, а если сейчас уснёте, обещаю продолжить чтение завтра. Договорились?

— Но я и так сплю уже, кажется, двое суток, — напомнила я. — По-моему, я выспалась на неделю вперёд и совсем не против послушать ещё.

Однако тут же осеклась. Вообще-то, Адриэну тоже надо спать, а я думаю только о своём удобстве. Я слегка отодвинулась от мужа и подняла на него взгляд.

— Простите. Я как-то не подумала, что вы тоже устали.

— В моём случае усталость не играет особой роли: я страдаю бессонницей. — Адриэн пожал плечами. — Я мог бы читать вам всю ночь. Но, хоть вам и кажется, будто вы выспались, сон сейчас точно не будет лишним.

— Хорошо, как скажете, — вздохнула я.

— Тогда доброй ночи. Если почувствуете себя плохо, будите меня сразу же.

— Спасибо, но, надеюсь, беспокоить вас всё же не придётся. — Я опустила подушку, подтянула повыше одеяло и легла на бок, лицом к Адриэну. Тот погасил ночник, но не лёг, а остался сидеть, всё так же опираясь спиной на подушку. Я прикрыла глаза. Спать правда не хочется, но, может, в чём-то муж прав: я ощущаю себя совершенно вымотанной, будто весь день провела на ногах, а не проспала почти сутки.

Книга меня увлекла. Адриэн прочитал три главы, и они пролетели как-то совершенно незаметно. Главная героиня — девочка-сирота, воспитывающаяся в доме дяди и тёти, — терпела всяческие унижения и лишения только потому, что не желала быть такой же лицемерной, как её кузены и кузины. Сюжет неуловимо напомнил какую-то другую историю, название которой никак не могу вспомнить. Но я определённо читала нечто похожее.

Лежать стало неудобно. Я перевернулась на другой бок, свернулась калачиком и задумалась. Всё-таки с Адриэном мне повезло. Он явно хороший человек, раз не пользуется по назначению потерявшей память женой. Мог бы, наверное, что угодно мне внушить, любое заклятие применить, а уж если вспомнить о его магическом даре… Но он ведёт себя со мной очень деликатно, заботится, даже книжки вслух читает, поэтому жаловаться мне определённо не на что. Вернулась бы только память…

Вроде бы я что-то вспоминаю… Но почему же в этих воспоминаниях у меня не одни родители, не одно имя и даже жених не один? Хотя, наверное, правильнее называть их бывшими женихами, ведь я теперь замужем. Я вздохнула и снова перевернулась, теперь на спину.

Странно это всё. Если муж у меня нормальный, то почему вдруг случился этот нервный срыв? И неужели можно вот так лишиться памяти? И вроде как я уже теряла память раньше. Или не я? Кажется, я притворялась, будто потеряла память. Я тяжело вздохнула и снова перевернулась на бок. Мысли ворочаются с трудом, хочется от них отделаться, но не получается.

Я попробовала последовать совету Адриэна и отогнать их, но на сей раз ничего не вышло. Сжала руками голову. В ушах начало неприятно шуметь, поток мыслей ускорился, не давая зацепиться ни за одну из них. Кажется, я куда-то проваливаюсь и лечу вниз… По спине пробежал липкий холодок, но тут ощущение полёта внезапно прекратилось, и я открыла глаза.

Стою на широкой аллее, по краям — деревья, за ними что-то вроде парка. Но оттуда не слышится голосов отдыхающих, детских криков и смеха. Кругом тишина. Я оглядываюсь. Слева от меня стоит Адриэн, справа — какой-то мужик в длинной чёрной хламиде. А впереди к нам бежит какая-то женщина, и за ней едва поспевает ещё один мужик в чёрном.

— Да стой же ты, — рявкает тот, наконец нагоняя женщину, и хватает её, но она отталкивает его руки. Наш сопровождающий делает знак своему коллеге, и он отступает.

— Познакомьтесь, это наша самая знаменитая пациентка, мы называем её Гостьей, — говорит первый мужчина, обращаясь к Адриэну. — И мы рады, что ваша супруга теперь тоже пополнит ряды нашей лечебницы.

Женщина стоит смирно, и я в ужасе смотрю на изрезанное шрамами лицо и полные отчаяния глаза. Это же «Сайлентис», лечебница для душевнобольных! Я была там, когда Адриэн пытался выяснить, можно ли вернуть мне память. Женщина со шрамами смотрит очень пристально и явно пытается заговорить, но не может. Меня здесь тоже лишали голоса, точно помню… Но тогда муж забрал меня из этого страшного места. А теперь почему-то передумал и хочет оставить?

Поворачиваю голову и смотрю на Адриэна, потом на мужчину в мантии. Они теперь стоят рядом и о чём-то тихо переговариваются. Второй мужик замер чуть позади пациентки и не вмешивается. Я прислушиваюсь к беседе.

— Не волнуйтесь, господин Норден. За вашей супругой будут хорошенько присматривать, она никому не причинит вреда.

— Главное, чтобы она не причинила вред себе. — Адриэн пожимает плечами. — Я буду навещать её, всё-таки она мне не чужая, хоть мы и прожили в браке совсем недолго. Жаль, конечно, что так вышло: она вполне подходила мне как жена.

— О, разумеется, понимаю вас, — кивает его собеседник. — Женщины, лишившиеся разума, самые удобные любовницы: можно делать с ними всё, что хочется, и не нужно ни ласк, ни слов, ни оправданий.

Я вздрагиваю и смотрю на Адриэна.

— Не могу не согласиться, но при этом они могут быть очень навязчивыми, требовать внимания, расстраиваться на пустом месте.

— Как дети, — поддакивает наш сопровождающий.

Адриэн кивает. На меня он не обращает никакого внимания. Неужели я лишилась разума и проведу остаток жизни в психбольнице? Я же не сумасшедшая… Или…?

Поворачиваю голову в сторону женщины. Она всё ещё шевелит губами, но я ничего не слышу. Кажется, эта несчастная тоже вовсе не сумасшедшая, просто… попала сюда из другого мира. Этот мужик в балахоне что-то такое говорил, когда мы приезжали сюда раньше. Я снова смотрю на женщину и вдруг с ужасом понимаю, что это… я. Только гораздо старше, чем сейчас, и лицо всё в шрамах, и взгляд безумный, руки тянутся в мою сторону…

— Если не знать, что показало ментальное вмешательство, и не подумаешь, что иномирянка, — бубнит рядом мужик. — Характер, правда, непростой. Кажется, она так до сих пор и не смирилась со своей участью. Ей дают сильные успокоительные зелья, но, как видите, иногда они дают сбой. Она научилась хитрить: держит его во рту, а как только сестра-помощница, которая за ней присматривает, отвернётся, выплёвывает. Сегодня вот недосмотрели…

Я в ужасе перевожу взгляд с женщины на него, потом на мужа. Судя по их равнодушным лицам, они не замечают, что теперь вместо неё я. Или так и надо? И почему мне кажется, что в истории этой женщины есть нечто схожее с моей?

— Думаю, нам пора, господин Норден. — Мужик в балахоне берёт меня под локоть, а женщина снова превращается из моей постаревшей копии в себя прежнюю. — Может, ваша супруга хочет напоследок что-то сказать?

Я растерянно смотрю на Адриэна. Кажется, мне правда нужно что-то ему сказать, но не могу вспомнить, что именно. Будто в чём-то признаться…

— Не думаю, что это необходимо, — сухо отвечает муж. — До встречи, Элианна. Я приеду навестить вас на следующей неделе. Ведите себя как подобает женщине вашего положения.

Мужик в балахоне слегка тянет меня за собой, и я начинаю послушно переставлять ноги.

— Не волнуйтесь, госпожа, — говорит он. — У нас тут очень уютные комнаты, и к родовитым гостям особое отношение. Вам здесь понравится.

Я его не слушаю: оборачиваюсь, пытаясь в последний раз поймать взгляд мужа, но он уже развернулся и медленно идёт в противоположную сторону. Гостью тоже уводят куда-то за деревья. Меня охватывает ужас. Всё кругом какое-то серое, даже трава и деревья блёклые, а свинцовое небо грозит раздавить нас.

Где-то рядом раздался оглушительный раскат грома, и голову пронзила острая боль. Я схватилась за неё обеими руками, осела на землю и закричала, только из груди не вырвалось ни звука. Из глаз брызнули слёзы, я ещё сильнее сжала голову и куда-то полетела.

Меня замутило от этого бесконечного полёта. Неприятное чувство, будто вот-вот упаду и разобьюсь, скрутило внутренности, сердце заколотилось как бешеное. Скорее бы проснуться, ведь я сплю. Или не сплю? Кто-то осторожно потянул меня вверх и, кажется, обнял.

— Элианна, проснитесь, — в сознание пробился тихий, но настойчивый голос Адриэна. — Вам снится очередной кошмар. Давайте-давайте, просыпайтесь.

Я с трудом продралась сквозь туман в голове и наконец открыла глаза. Попыталась пошевелиться и ощутила рядом тепло крепкого тела, в которое вжималась. Не открывая глаз, потянулась и дотронулась до него: под пальцами оказалась ткань пижамы, и я с облегчением вздохнула. Я не в лечебнице, а в спальне, рядом с Адриэном.

В мыслях всё ещё мельтешили смутные образы: санитары в балахонах, женщина из другого мира… Почему меня не удивляет, что есть какие-то ещё миры? Или это плод разыгравшегося воображения?

— Элианна, как вы?

Я подняла взгляд на Адриэна: он обнимал меня одной рукой, а второй поглаживал по спине. Я вздрогнула от внезапно пробежавшего по телу озноба. Где-то вдали раздался раскат грома. Выходит, гроза мне не приснилась.

— Да… вроде бы. Долго я спала?

— Около получаса, не больше. И судя по всему, вам привиделся очередной кошмар.

— Мне снилось, что я… в «Сайлентисе». — Я разгладила ткань пижамы, которую невольно смяла. — И я вспомнила, что в самом деле там была.

Адриэн вздохнул и чуть крепче прижал меня к себе. Дрожь в теле постепенно начала отступать, сменяясь слабостью.

— А больше ничего не вспомнили?

— Женщину… со шрамами на лице… из другого мира. Она в самом деле существует и живёт там?

Муж кивнул.

— Неужели можно вот так запросто перемещаться между мирами?

— Как видите, можно, однако вовсе не так просто. — Адриэн слегка пожал плечами. — Это, скорее, досадная случайность.

— Её там мучают. — Я снова вздрогнула. — Только потому, что она иномирянка, и за неё некому заступиться.

— К сожалению, случается и такое.

— И нельзя попытаться как-то ей помочь?

— Всем помочь невозможно.

Его равнодушный тон почему-то задел, и я попыталась отодвинуться. Не знаю, почему меня так волнует судьба этой женщины, но я будто чувствую с ней какое-то родство.

— Что случилось? — Адриэн не отпустил меня. Вместо этого осторожно коснулся пальцами моего подбородка и приподнял, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Вы явно не сочувствуете той несчастной, — попеняла я. — А ведь она вряд ли просила о том, чтобы попасть в другой мир и эту жуткую больницу.

— Согласен, ей не повезло, однако что теперь поделаешь? Не всем людям в принципе везёт по жизни.

— И если бы на её месте была, например, я, вы смотрели бы так же равнодушно, хотя сейчас заботитесь обо мне.

Адриэн издал страдальческий вздох. Отпустил меня и отвернулся. Какое-то время мы оба молчали. Потом он снова обернулся ко мне и заговорил каким-то глухим голосом.

— Элианна, послушайте… Странно, конечно, объяснять подобные вещи, они вроде бы очевидны. Однако сделаю исключение только потому, что вы болеете. Так вот. Да, будь вы мне посторонней, я не принял бы ваши проблемы близко к сердцу. Именно потому, что нас ничего не связывало бы. Это нормально, вам не кажется?

Щекам стало горячо, а в груди начало разрастаться чувство жуткой неловкости.

— Да… вы правы, — пробормотала я. Зря я начала этот разговор. И чего так разволновалась из-за какой-то незнакомой женщины, да ещё до мужа докопалась?

— Хоть в этом мы пришли к согласию, — невесело хмыкнул Адриэн и поправил подушку у себя под спиной. — Но раз уж начал, продолжу свою мысль. По долгу службы я видел очень много жертв. Тех, кто страдает и погибает от рук своих же близких, тех, кто опускается на самое дно по собственной воле… в общем, много очень разных судеб. Кого-то жаль, но в большинстве случаев люди сами выбирают свою участь. Иногда меня в самом деле трогали несчастья других. — Он прикрыл глаза, слегка откинув голову назад. — А потом я в одночасье потерял всех, кто был мне дорог, жизнь утратила всякий смысл, и чужие трагедии перестали волновать. Когда я слышал чью-то очередную грустную историю, перед глазами каждый раз вставала та картина, которую я увидел в ту ночь. — Он замолчал, будто собираясь с мыслями, повернулся ко мне и тем же ровным, бесстрастным голосом закончил: — И, знаете, так легче. И жить, и работать. Поэтому судьба той женщины, несмотря на всю её драматичность, меня не интересует. Она мне никто. Надеюсь, вы поняли мою мысль и больше не будете осуждать за чёрствость и бесчувственность.

Я отодвинулась и уткнулась лицом в свою подушку. Адриэн, конечно, прав, а я сужу по себе. Наверное, я в его ситуации вела бы себя так же.

— Возможно, я вас разочаровал, однако вам лучше сразу узнать, какой я на самом деле, чтобы больше ничему не удивляться.

— Значит, если память не вернётся, вы отвезёте меня в «Сайлентис» навсегда? — пробормотала я в подушку.

Очередной тяжёлый вздох.

— А это вы с чего взяли?

— Вы же сами сказали, что не принимаете чужие драмы близко к сердцу.

— Чужие — нет, но разве вы мне чужая?

Я не нашлась с ответом и ещё сильнее прижалась лицом к подушке. Опять я подняла какую-то неправильную тему. Как возле выбитой двери, когда с чего-то решила, будто виновата в этом именно я.

— Вы явно переутомились. Давайте-ка я принесу успокоительного зелья. Рониэль не советовал им злоупотреблять, но, думаю, вам сейчас необходимо хорошенько отдохнуть и выспаться без кошмаров.

Адриэн поднялся с кровати, а я так и осталась лежать, не смея взглянуть на него. Только слушала, как он почти бесшумно выходит из спальни.

В голове по-прежнему плавают обрывочные воспоминания. Вот на меня надевают какой-то жуткий ободок, мне очень плохо… Потом мы сидим в машине. Снаружи дождь, а я пью горячий чай из термоса… Но зачем мы ездили в «Сайлентис»? Выходит, я давно потеряла память? Я кое-как заставила себя оторвать голову от подушки и села.

Яркая вспышка молнии осветила окно сквозь штору. Я беспокойно скомкала в руках край одеяла. Кажется, я упускаю из вида что-то важное. Дурацкое ощущение, когда судорожно пытаешься что-то вспомнить, но не можешь. Почти сразу после молнии раздался раскат грома.

Я оставила в покое одеяло и спустила ноги с кровати. Не могу больше ни лежать, ни сидеть. Хочется что-то делать, лишь бы прошло это неприятное чувство. Но как раз когда я уже собиралась встать, от двери раздался голос Адриэна:

— Куда вы собрались?

Я не стала оборачиваться, только пожала плечами.

— Не знаю. Неважно себя чувствую, хочется пройтись.

Адриэн быстро подошёл к кровати, поставил склянку с зельем и стаканчик на тумбочку и присел передо мной на корточки.

— Что именно вас беспокоит?

— Мысли. Мне кажется, я могу всё вспомнить, но они будто разлетаются, когда пытаюсь…

Муж взял меня за руки и слегка сжал.

— Я ведь уже говорил, что вам лучше не пытаться ничего вспоминать. Чем спокойнее вы будете, тем быстрее вернётся память.

— А вдруг она вообще не вернётся? Вы тогда отправите меня в «Сайлентис»?

— Нет, — коротко бросил Адриэн. — Никакого «Сайлентиса» не будет, не волнуйтесь. Мне казалось, ответ на этот вопрос должен быть очевиден… ну да ладно. Даже если память к вам не вернётся, вы останетесь со мной, и я сумею о вас позаботиться, хоть я и чёрствый и бессердечный.

Я опустила голову. К щекам прилила краска, уши начали гореть. Выходит, Адриэн обиделся на меня? Я сжала его пальцы в ответ и прошептала:

— Простите меня, Адриэн. Я вовсе не считаю вас бессердечным. Не знаю, что на меня нашло. Просто та женщина… почему-то мне её очень жаль, и я хотела бы чем-то помочь ей.

— Давайте подумаем об этом позже. — Адриэн встал и снова взял в руки склянку с зельем и стаканчик. — Сначала вам самой нужно прийти в себя, а уж потом думать, как помочь другим. Согласны?

Я потерянно кивнула и обхватила руками голову. Муж между тем протянул мне стаканчик. Я кое-как взяла его: пальцы мелко подрагивали, и Адриэн это тоже заметил. Присел рядом со мной и осторожно придержал мою руку.

— Не спешите, всё хорошо. Зелье быстро подействует, и вам полегчает. Я тоже попробую этому поспособствовать.

С трудом и не без помощи Адриэна я поднесла стаканчик к губам и залпом осушила. Какая же гадость эти местные зелья… Местные. Почему я так подумала? Муж забрал у меня стаканчик, вернул на тумбу и положил руки мне на виски, и сжимавшая голову боль стала чуть терпимее. Странное ощущение. Мечущиеся мысли будто начали замедляться, по телу разлилась слабость, и куда-то идти расхотелось.

— Вам лучше? — спросил Адриэн, убирая руки от моей головы.

— Кажется, да, — пробормотала я.

— В таком случае ложитесь и постарайтесь уснуть.

Я вздохнула. Не знаю, что вдруг на меня нашло, но очень захотелось, чтобы Адриэн меня обнял и вообще проявил ко мне чуть больше тёплых чувств. Наверное, я слишком многого хочу, но ведь я болею, а значит, могу покапризничать.

— Если вы меня обнимете, я точно усну быстрее. — Я покосилась на мужа, всё ещё сидящего рядом. После моих слов он тоже обернулся и уставился с явным удивлением.

— Кажется, я уже говорил, что из вас получается отличная шантажистка, — хмыкнул он, быстро вернув лицу невозмутимое выражение. — Ладно, ваша взяла, забирайтесь под одеяло, и я вас обниму.

Я радостно улыбнулась, взялась за край одеяла и поспешно нырнула под него, перебравшись к стенке. Адриэн тоже лёг и, повернувшись ко мне, обнял со спины. Странно, но на сей раз я не ощутила никакой неловкости. Будто всё так и должно быть: мы же супруги, значит, вполне можем засыпать в обнимку. Глупость какая…

— Вы довольны? — тихо и, как мне показалось, не без издёвки спросил он, согрев тёплым дыханием мой затылок.

— Очень, — совершенно искренне ответила я, хотя язык слушался с трудом.

— В таком случае ещё раз пожелаю вам спокойной ночи.

Я хотела поблагодарить, но на вежливость уже не осталось сил. Мысли отступили, я больше не пыталась ухватиться за них. От мужа шло приятное тепло, и в его объятиях было очень уютно. Как-то спокойно и… безопасно. Здесь и сейчас я верила, что с ним мне ничего не угрожает, и что он всегда будет рядом и не даст меня в обиду. Сквозь полудрёму я слышала удаляющиеся раскаты грома и мерный шум ливня за окнами. В какой-то момент показалось, будто Адриэн поцеловал меня в волосы, но, думаю, это мне всё-таки приснилось.