Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 28

Адриэн

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на часы. Без четверти шесть. Пора, пожалуй, наведаться в отдел наблюдения и забрать следящий артефакт для Нэйлии. Я потёр глаза, потянулся к папке с делом Оларии Мариенс, к которому весь день то и дело возвращался. Результаты следствия выглядят сомнительно, но по официальной версии признаков насильственной смерти обычным или магическим способом обнаружено не было.

По-хорошему надо бы повторно допросить слуг: наверняка кто-то из них помнит покойную госпожу. Олария страдала мигренями, перепадами настроения, часто запиралась в своей спальне и плакала, как утверждали близкие. Заключения многочисленных целителей гласили, что у неё хроническая хандра. Вот только, думается, к этому приложил руку её драгоценный муженёк.

Олария наложила на себя руки, спрыгнув с крыши собственного дома, на которую выбралась через чердак. По положению тела судебный целитель заключил, что сомнений в добровольном уходе из жизни быть не может.

Слуги на допросах как один твердили, что между господином и его супругой были прекрасные отношения, но Мариенс вполне способен оплатить услуги нечистого на руку менталиста. Уж слишком сильно не вязалась эта идиллия с постоянной хандрой. Я, конечно, не тёмный целитель, но полагаю, что от хорошей жизни человек страдать хандрой не будет.

Странно одно: почему не допросили личную служанку самой Оларии. Похоже, что записи протоколов просто изъяли из материалов следствия по чьей-то настойчивой просьбе. Надо бы узнать, кто ей прислуживал, и для этого следует найти слуг, работавших у Мариенсов, когда Олария была ещё жива, а через них…

Ладно, этим стоит заняться завтра. Получить разрешение на допросы самых близких к господам слуг и послать бумагу с вызовами. Хорошо бы ещё добиться возможности проверки сознания на предмет ментальных вмешательств, но, боюсь, будет сложно, учитывая положение Мариенса…

Я ещё раз посмотрел на папку, убрал её в верхний ящик стола и закрыл его на ключ. Встал из кресла и выглянул в окно. Дождь перестал, но небо по-прежнему хмурое и серое. Как и моё обычное настроение. А сейчас оно ещё паршивее из-за Полины. Нэйлия пару часов назад сказала, что госпожа спит. Это, наверное, к лучшему: Эксерс считает, что во сне её сознание скорее прояснится. Только вот я не очень в это верю.

В памяти всплыл образ Мариенса, и я поморщился. Если мои подозрения верны, и он каким-то образом причастен к смерти жены, то чем я лучше? И ещё неизвестно, как моё вмешательство скажется на здоровье Полины, даже если она всё вспомнит. А если не вспомнит… Ясное дело, что я в любом случае её не брошу. Но если память не вернётся, возвращать девчонку домой не имеет смысла. А значит, она останется со мной навсегда и единственное, что я смогу для неё сделать, — обеспечить спокойную жизнь без потрясений. И последний пункт плана тоже летит к демонам: я уже не смогу спокойно уйти за грань к родным и бросить Полину на произвол судьбы.

Оглядев кабинет, я проследовал в приёмную. Надо, наверное, всё-таки заняться поисками толкового секретаря. Когда-нибудь. Взяв с вешалки сюртук, я вышел за дверь, запер её и направился к лестнице. На моё счастье, народ ещё не потянулся по домам, так что я почти никого не встретил. Коридор за дверью в отдел наблюдения тоже оказался пуст, но в кабинет Олльерса я на всякий случай постучал.

— Войдите, — раздался изнутри приглушённый голос. Я толкнул дверь и очутился в небольшом кабинете. Как всегда, здесь сумрачно из-за вечно опущенных жалюзи, душно и пахнет травами, развешенными в мешочках под потолком. Олльерс восседает в кресле и с очень задумчивым видом треплет свои седые волосы. Он давно заслужил среди коллег прозвище «блаженный», которое полностью оправдывает, но при этом его следящим артефактам нет равных по силе.

— Здравствуйте, — кивнул я.

— Садитесь, Адриэн, — рассеянно ответил Олльерс. — Подождите секунду, мне нужно… — Он замолчал, отпустил волосы и принялся дёргать себя за бороду. Лоб прорезала глубокая складка. Олльерсу едва ли есть шестьдесят, но выглядит он древним стариком.

— Благодарю, но я к вам ненадолго.

От запаха трав виски сдавило болью, и я поморщился. Каждый раз, когда оказываюсь по необходимости в кабинете Олльерса, больше всего хочется из него поскорее сбежать. Олльерс страдает сильной манией преследования, именно поэтому так преуспел в изготовлении следящих артефактов.

— Прошу извинить. — Скрипучий голос Олльерса вывел меня из задумчивости. — Я размышлял о деталях… Новая разработка, понимаете ли. Усовершенствованный артефакт… совсем крохотный… Это будет прорыв в слежении за подозреваемыми… Впрочем, скоро вы и так всё узнаете. Пока же вам придётся удовольствоваться устаревшим вариантом.

— Мне хватит и его, уверяю вас.

— Полагаю, он нужен вам для молодой супруги? Слышал, слышал про вашу женитьбу. Конечно, когда жена сильно моложе, лучше приглядывать за ней как можно тщательнее. Эти юные вертихвостки, знаете ли…

В душе поднялась волна тьмы, и я прожёг Олльерса взглядом, коснувшись края сознания. Никто не смеет оскорблять мою жену, и неважно, Элианну или Полину. И если от него самого ушла жена, это не повод наговаривать на всех женщин.

— Моя супруга происходит из уважаемой семьи и знает цену репутации, — холодно бросил я, отпуская сознание Олльерса. Тот вытер выступившие на лбу крупные капли пота, но совершенно не смутился.

— Прошу прощения, — спокойно ответил он, явно не раскаиваясь. — Рад, если супруга не даёт вам повода для ревности. Однако поверьте моему опыту, ни одной женщине нельзя доверять полностью.

— Сочувствую произошедшему с вами, но у меня нет причин не доверять жене. — Я очень постарался, чтобы слова прозвучали ровно. — Артефакт нужен для служанки, не оправдавшей моё доверие.

— О, вот как. — Олльерс почесал бороду. — Понимаю вас. Поэтому сам и не держу прислугу. С тех пор, как умер мой старый Жедер, нанятый ещё моими достопочтенными родителями, никого не хочу видеть рядом с собой. Кто знает, что на уме у слуг, никому нельзя доверять.

Начинается… В чём-то он, конечно, прав, но если сейчас пустится в свои обычные рассуждения, я точно попаду домой не раньше, чем через пару часов. Лучше с ним не спорить.

— Согласен, — кивнул я. — Именно поэтому и запросил артефакт. Однако теперь прошу меня извинить: я спешу.

— Конечно-конечно, не смею вас задерживать.

Он подвинул к себе стоящий на столе ящичек, где в ячейках лежали артефакты овальной формы, на некоторых из них наклеены ярлыки. Нацепив на нос пенсне, Олльерс внимательно вгляделся в надписи, вытащил один артефакт и положил рядом. Потом взялся за другой ящичек и извлёк оттуда считывающий кристалл.

— Я бы посоветовал сменить артефакт примерно через месяц, если слежка нужна на долгий срок, — сказал он, кивнув на свои творения. — Только сообщите заранее, что нужна замена. Примерно за неделю, не позже.

— Благодарю, так и сделаю. — Я сгрёб со стола артефакты и кивнул Олльерсу. Скорее бы уже убраться из его кабинета, но сначала нужно подписать документ.

Олльерс медленно извлёк из стопки бланк и протянул мне. Я вынул из кармана рубашки пишущий артефакт — свои хозяин кабинета никому не даёт — и поставил подпись под заявлением на получение. Олльерс взял бумажку, придирчиво осмотрел и кивнул с серьёзным видом.

— Всё в порядке, Адриэн.

— В таком случае, желаю вам здравствовать и до скорой встречи.

— И вам того же. — Олльерс окинул меня помутневшим взглядом и запустил пальцы в волосы: явно уже опять витает в своих разработках.

Я поспешил покинуть кабинет и почти бегом спустился по лестнице, стремясь как можно скорее покинуть Дом правосудия, а главное, не привлечь излишнего внимания кого-нибудь из коллег. С тех пор, как я женился, кажется, будто все кругом только и говорят о браке, жёнах, изменах и детях. Почему-то раньше я этого не замечал. А вероятнее всего, просто пропускал мимо ушей подобные темы.

У стойки Аморена, к счастью, никого не оказалось. Я протянул ему ключ, и дежурный улыбнулся.

— Вы сегодня рано, — заметил он, но тут же спохватился и виновато улыбнулся. — Только не подумайте, будто я это с осуждением. Напротив, очень рад, что вам теперь есть, куда спешить.

Я тоже улыбнулся. Вот уж в чьих словах точно не стоит искать издёвки или подвоха. Однако впредь подобные темы стоит пресекать.

— Хорошего вечера, Аморен, — ответил я.

— И вам.

Как раз в этот момент на лестнице послышались голоса, и я поспешил к выходу. Только бы не наткнуться на Яника, а то он ведь не отстанет с расспросами. Я всё так же почти бегом добрался до заднего двора и с радостью обнаружил, что Рэмис уже уехал. Вообще странно, что он не зашёл ко мне днём, но, возможно, его куда-то вызвали по службе.

Я прошёл к машине и открыл дверцу. Сегодня на стоянке пусто: никто не стоит группками с сигарами, не слышно хохота и споров. Вот за это я и люблю дождливые дни: все предпочитают поскорее разъехаться по домам. А сегодня мне тоже хочется быстрее оказаться дома. Много лет я старался допоздна задерживаться на службе, чтобы не оказываться наедине с самим собой и кошмарами прошлого, однако теперь мне есть за кого волноваться. Пусть дом и напичкан защитными заклинаниями, но надёжнее самому быть рядом с Полиной.

Что там говорил Эксерс? Вкусно кормить, водить на прогулки и всячески радовать? Признаюсь, радовать кого бы то ни было я совершенно разучился, если вообще когда-то умел. Лина, конечно, не жаловалась, но она любила меня и старалась не замечать недостатков.

И всё-таки хочется хотя бы попытаться облегчить Полине жизнь, насколько смогу. Пусть это будет ей компенсацией за аферу, прокрученную Азерис и её дружком-недоучкой.

Я закрыл ворота, проверил защитные плетения и только тогда направился к дому. Едва открыл дверь, как навстречу мне выскочила Нэйлия с непривычно заискивающей улыбкой. Тут же перехватила у меня сюртук и, поклонившись едва ли не в пол, сообщила:

— Ужин готов, господин Адриэн. Госпожа Элианна встала не так давно, попросила принести ей платье, пошла к себе в комнату. Я приготовила ей отвар, она выпила кружку и съела кусочек пирога, а потом там же у себя и уснула. Я укрыла её пледом.

От такого рвения мне почему-то стало не по себе. Я нахмурился и строго посмотрел на служанку.

— Не нравится мне твой вид. Опять что-то натворила?

Нэйлия подняла на меня удивлённый взгляд, в котором поначалу промелькнул укор, однако она быстро взяла себя в руки.

— Что вы, господин Адриэн, я была предельно вежлива с госпожой. Даже когда она зашла в ваш кабинет, я постаралась как можно мягче объяснить ей, что вы не разрешаете никому…

— Ты серьёзно? — перебил я, ещё сильнее нахмурившись. — Серьёзно считаешь, что сейчас это так важно? Или, может, плохо слышала, что сказал тебе Рониэль?

Служанка поёжилась и пробормотала:

— Вот и зря вы меня обвиняете, господин Адриэн. Я сказала госпоже, что сейчас она может делать, что пожелает.

— Ладно. Хорошо хоть снова не отправила Элианну на чердак.

— Господин Адриэн, ну за что вы со мной так? — Нэйлия прижала руки к груди, но я не очень-то поверил в её искренность.

— А по-твоему, я должен обо всём забыть только потому, что ты соизволила вернуться?

Служанка смиренно опустила взгляд и протянула руку, чтобы взять у меня сюртук. Я невесело хмыкнул и прошёл к кабинету. Надо бы починить сломанную дверь, но сначала стоит дождаться, когда проснётся Полина.

— Пойдём, дам тебе следящий артефакт, — бросил я, сделав приглашающий жест рукой. Нэйлия как раз аккуратно расправила сюртук на вешалке и, пристроив вешалку в шкафу, поспешила ко мне.

Я прошёл к столу и достал из кармана рубашки полученный у Олльерса артефакт и считывающий кристалл. Нэйлия вошла следом и замерла в нерешительности. Ну прямо сама невинность!

— Госпожа спрашивала, что случилось с дверью.

Я резко развернулся и просверлил служанку взглядом.

— И что ты ответила?

— Рассказала про то, что иногда у вас случаются всплески силы. А ещё она спрашивала про ваш дар. Я не знала, как лучше поступить, и сказала как есть, что вы владеете ментальной магией. Госпожа очень заинтересовалась и спросила, что это значит.

— И ты объяснила. — Я тяжело опустился в кресло. А я ещё сомневался, стоит ли брать у Олльерса артефакт! Теперь ясно, что я не зря волновался: Нэйлия ещё себя покажет.

— Только в общих чертах, господин Адриэн. — Та продолжала изображать смирение. А у меня в душе начала медленно зарождаться тьма, в висках зашумело.

— Конкретнее, — сквозь зубы приказал я.

— Госпожа спросила, можете ли вы читать мысли, но я ответила, что нет. И всё. — Нэйлия по-прежнему на меня не смотрела.

— Ты недоговариваешь.

— Я… сказала… — Вот теперь в голосе служанки зазвучал неприкрытый страх. — Что вы… можете читать сознание других людей, видеть их воспоминания, управлять действиями и стирать память.

Нэйлия явно поняла, что перешла черту. Даже отступила на несколько шагов назад. Предусмотрительно, ничего не скажешь. Я прикрыл глаза, осторожно распределяя избыток силы так, чтобы он случайно не выплеснулся и никого не задел.

— Спасибо, ты оказала мне неоценимую услугу, — процедил я. — Если продолжишь в том же духе, получишь заклятие полного подчинения на недельку. Для начала.

— Простите, господин Адриэн, — еле слышно прошептала Нэйлия. — Я как-то не подумала… просто сказала, как есть, ведь вы велели отвечать на любые вопросы госпожи…

— На любые, только для начала думать головой, а не пугать Элианну. Хотя я уверен, что ты сделала это нарочно.

— Клянусь, я правда не подумала.

— И очень плохо, что не подумала. Думать вообще очень полезно. Я пытаюсь сделать так, чтобы Элианна поменьше волновалась и быстрее оправилась, а ты за моей спиной нагнетаешь обстановку. Или решила продолжить свои происки?

— Господин Адриэн, уверяю вас, что не нарочно рассказала всё госпоже. Ну то есть… я потом уже подумала, что не стоило, но… было уже поздно. Хотя я заверила её, что вы никогда бы не причинили вред близким!

Последние слова прозвучали с надрывом. Я с шумом вдохнул и медленно выдохнул. В искренность Нэйлии не верится совсем. И Полина не дура, наверняка сопоставила полученную информацию. Нет, я точно теряю хватку. Принял обратно пригретую на груди змею. Что ж, пора брать себя в руки и начинать нормально соображать.

— Я правда не хотела нарочно напугать её, — продолжала служанка, но я поднял руку, и она тут же замолчала.

— Что ещё ты ей говорила? Рассказывай сразу как есть.

— Больше ничего, клянусь, господин Адриэн. Госпожа хотела выйти в сад, но я предложила подождать вас. Всё-таки там после дождя мокро, я побоялась, что госпожа Элианна простудится… Я сказала ей, что лучше это обсудить с вами…

Нэйлия говорила теперь совсем тихо и снова смотрела в пол. Хорошо у неё получается разыгрывать оскорблённое достоинство. Я взял со стола следящий артефакт, открыл зажим и протянул служанке. Та прицепила его на платье, положила сверху ладонь и вопросительно взглянула на меня. Я посмотрел на записывающий кристалл: он засветился белым светом. Значит, связь установилась.

— Не снимать ни при каких обстоятельствах, — сухо сказал я. — Когда принимаешь ванну или спишь, можешь класть рядом.

— Я помню, господин Адриэн. — Нэйлия кивнула и посмотрела как-то заискивающе.

— Вот и отлично. Что с ужином?

— Всё готово. Мне накрывать на вас и госпожу Элианну?

— Разумеется. Можешь идти.

Нэйлия поклонилась и, попятившись, скрылась в коридоре. Я сел в кресло и рассеянно взглянул на кристалл с домовым духом. Пожалуй, пока рано отправлять его во флигель: вдруг ему понравилось черпать силу из Полины. Да и лишние страхи девчонке сейчас ни к чему. Надо бы пойти её проведать.

Напряжение постепенно отпускало. Наверное, зря я так сурово разговаривал с Нэйлией. В конце концов, ей ведь и правда было велено отвечать на любые вопросы, и я не обозначал запретные темы. Служанка сказала правду про мои способности, её никуда не денешь. И, может, даже лучше, что Полина теперь знает о том, кто я. Если память к ней не вернётся, так или иначе придётся рассказывать о себе.

Я спрятал записывающий кристалл за рамку с фотографией — Нэйлии запрещено к ней прикасаться, — поднялся из кресла и направился в коридор. И почти у самой двери в меня врезалась Полина. Я слегка придержал её за талию.

— Ой, — пробормотала она испуганно. — А я не знала, что вы уже дома. Как раз шла спросить у Нэйлии, долго ли спала.

Я не спешил отпускать девчонку, и она, кажется, тоже не собиралась вырываться из моих нечаянных объятий. Наоборот чуть крепче прижал её к себе и с трудом подавил желание провести рукой по волосам. Однако Полине явно неуютно: уж очень она напряжена, хоть и не сопротивляется.

— Ужин уже готов, так что вы проснулись вовремя. Надеюсь, вы составите мне компанию?

— Д-да, конечно, — неуверенно ответила Полина. Она застыла, не зная, как себя вести, и я всё-таки отпустил её. Откровения Нэйлии явно не прошли даром, и теперь девчонка, похоже, боится меня ещё сильнее: она поспешно отступила на шаг и слегка оправила платье. Свет из кабинета позволял не включать лампы в коридоре, и я проследил за тем, как Полина бросила взгляд на дверь и смущённо потупилась.

— В таком случае идите в столовую, я сейчас к вам присоединюсь.

Она кивнула и снова посмотрела на дверь. Вздохнула и тихо сказала:

— Адриэн, простите. Я думаю, что не хотела этого.

— Чего именно? — Я слегка опешил от этого неожиданного заявления.

— Ну… это же из-за меня вы вышибли дверь.

— Что за ерунда? С чего вы это взяли?

Я завёл руку за спину и сделал незаметный жест, вешая позади нас полог тишины: нечего служанке подслушивать наши разговоры. Полина тем временем принялась смущённо вертеть в пальцах кончик косы, не глядя на меня.

— Кто вам это сказал? — продолжал я допытываться, уже зная ответ. Кто-то явно не ценит моё доброе отношение и болтает лишнего.

— Никто, я сама догадалась. — Полина намотала косу на руку и отпустила.

— Дайте угадаю. Нэйлия рассказала про мои спонтанные всплески силы, и вы решили, что в них виноваты вы, так?

Девчонка опустила голову ещё ниже.

— Я иногда вспоминаю что-то… урывками. И, если я правильно поняла, у нас с вами непростые отношения. Вроде бы я не хотела идти за вас замуж.

Я с трудом подавил тяжёлый вздох. Ну и как дать понять, что замуж за меня не хотела совсем не она?

— Элианна, ответьте честно, что вам сказала Нэйлия? Это важно.

— Она сказала только, что вы, наверное, переживали из-за моего здоровья. Она не говорила, что довела вас именно я… Это я сама надумала то, чего нет.

Я сунул руки в карманы брюк и повернулся к двери кабинета.

— Но она и не переубедила вас, так? Не нужно её защищать. Неблагодарность должна иметь последствия. — Я снова перевёл взгляд на Полину. Она оставила в покое косу и теперь крутила на пальце кольцо-переводчик.

— Что вы с ней сделаете? Будете вмешиваться в сознание?

— Боги, а это вы откуда помните?

Девчонка поняла, что сказала лишнего, и её лицо мгновенно залила краска. Хотя ей даже идёт смущение. И сейчас, когда она такая потерянная, её ещё больше хочется защищать и оберегать. А мы на пару с Нэйлией только добавляем переживаний. И, пожалуй, на самого себя я злюсь больше, однако заслуженный выговор служанка ещё получит.

— Я спросила у Нэйлии про ваш магический дар, — наконец выдала Полина. — Но, прошу вас, не сердитесь на неё. Она, наверное, не могла не ответить… А я обещаю, что больше не буду вас выводить из себя. Только, пожалуйста, не надо применять ко мне ваши способности…

— Разве я вам чем-то угрожаю? — Я тяжело вздохнул. — Или это вам тоже Нэйлия сказала?

— Нет, Нэйлия ничего не говорила! — Голос Полины зазвучал совсем испуганно. — Не наказывайте её, она вела себя очень вежливо.

— Но раз она ничего не говорила, откуда у вас такие мысли? Что вы ещё надумали, Элианна?

— Ничего.

Прозвучало слишком уж поспешно. Полина сцепила руки и сильно сжала их, явно нервничая. Но её надо всё-таки дожать: важно понять, что опять творит Нэйлия. Я протянул руки, чтобы попытаться успокоить Полину, однако она снова отступила назад.

— И всё-таки.

— Ну… я предположила, что, может, ничего не помню из-за вашего дара. Может, я вела себя неподобающе, и вы решили… применить ко мне ментальное вмешательство, чтобы я перестала…

Нэйлия, Нэйлия… Устроила ты мне встряску, ничего не скажешь. Теперь нужно срочно убедить девчонку в том, что ей ничего не грозит. Вот только обманывать тоже не хочется. Придётся удовольствоваться полуправдой.

— Во-первых, я никогда не применил бы свой дар в случае, как вы выразились, неподобающего поведения, — ответил я. — Поэтому не стоит меня бояться. А во-вторых, с тех пор, как вы потеряли память ещё до нашей свадьбы, стали вести себя гораздо более покладисто, и у меня больше нет причин для беспокойства. К тому же применять вмешательство можно лишь в крайних случаях.

Полина нерешительно кивнула.

— А это правда, что вы применяете свой дар на допросах?

— Правда. Когда получаю на это официальное разрешение. И, поверьте, Элианна, подобные вещи применяются отнюдь не к добрым и порядочным гражданам Империи, поэтому вам не следует о них переживать. Я мог бы многое рассказать на сей счёт, но, пожалуй, пока вам не стоит слушать подобные истории. А теперь, если вы не против, давайте всё-таки поужинаем.

Полина кивнула, сделала нерешительный шажок ко мне и снова глянула на дверь.

— Значит, я действительно ни при чём?

— Нэйлия сказала вам правду: я в самом деле переживал из-за вашего нездоровья.

«И вообще, эту дверь буду чинить далеко не в первый раз», — мысленно добавил я и всё-таки взял Полину за руку.

— Это очень… мило, что вы за меня так переживаете, — тихо сказала девчонка, а я отвернулся, снимая полог тишины. Знала бы она правду, наверняка высказалась сейчас в другом ключе. Стало противно от собственного лицемерия, но я всё же ответил:

— Это нечто само собой разумеющееся. Вы ведь моя жена, и заботиться о вашем здоровье и благополучии — моя прямая обязанность. Именно поэтому прямо сейчас нужно последовать совету Рониэля и наконец нормально вас накормить.