Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 6

Я открыл глаза и первым делом посмотрел на будильник. Шесть утра, до звонка ещё час. Я протянул руку и отключил его. К боку прижималась тёплая спина Элианны. Девчонка всё-таки улеглась у стены. Вернее, это вышло само собой: мы оба были не в силах двигаться, не то что решать, кто где будет спать.

— Теперь вы верите, что у меня нет никаких дурных намерений? — с трудом пробормотала она, уже почти засыпая. — Я перед вами вся как на ладони, вот даже без одежды…

Я хмыкнул и пропустил между пальцами прядь её волос.

— Пока верю, но мы к этому ещё вернёмся.

— Какой же вы упрямый, — вздохнула Элианна и почти сразу же её дыхание стало тихим и ровным. Вот и прекрасно, пусть лучше спит, чем болтает всякую чушь.

Сам я, правда, тоже сразу уснул и отлично выспался. Может, Эксерс, демоны похотливые его раздери, и прав, утверждая, что близость с женщиной — полезная вещь. Во всяком случае, я давно не ощущал себя таким бодрым и отдохнувшим. Судя по всему, я ещё и вытянул силу у девчонки на пару с домовым духом. Ладно, я же всё равно хотел это сделать, а получилось само собой.

Я приподнялся на локтях и обернулся: Элианна и в самом деле спит крепко, отвернувшись к стене и подложив ладонь под щёку. Одеяло чуть съехало, обнажая часть спины и плечи и вызывая воспоминания о том, что происходило в этой постели ночью. Как её пальцы сжимали мои плечи и ногти впивались в кожу, как она обнимала ногами мои бёдра и подавалась навстречу ласкам, проходилась губами по моей груди… Я поспешно отвёл взгляд.

Между прочим, в этой спальне ни разу не ночевала женщина. Заводить постоянную любовницу меня никогда не тянуло, хотя некоторые особо шустрые вдовушки и намекали на «дружбу», однако я даже не рассматривал подобную возможность. С девками из борделя проще: не нужно ни нежности, ни разговоров, даже имя знать не обязательно. И было бы здорово и дальше продолжать так жить, но раз уж я женился, путь в бордели мне теперь закрыт. Ушлые газетчики мигом разнесут сенсационную новость: «Пылко влюблённый молодой муж снова шатается по борделям. Неужели влюблённости не было?» Никакая конфиденциальность не спасёт, разнюхают моментально. И тогда план точно пойдёт к демонам.

Однако если выяснится, что на Элианну и в самом деле наложено заклятие, его можно со временем снять. Не бесследно, но большую часть точно. И тогда она превратится в себя прежнюю, и будет нелегко. Это сейчас она утверждает, будто Дарриен ей больше не интересен, а вот что подумает, когда всё вспомнит? И о супружеской близости точно придётся забыть. Разве что самому провести с ней подчиняющий ритуал и навсегда лишить настоящей личности. Если же окажется, что девчонка больна, проще тоже не станет: пользоваться душевным нездоровьем жены ради удовлетворения собственной похоти низко даже для меня.

Но такой, как сейчас, она мне и правда нравится. Заводит её покорность. Мнимая или искренняя — уже неважно. Эти несмелые, но чувственные прикосновения, смущённые взгляды и в противоположность им весьма откровенные стоны. Всё это вместе определённо привлекает, однако расслабляться пока рано.

Даже странно, что девчонка сама проявляет инициативу, пусть и смущаясь. Сомневаюсь, что Дарриен был искусным любовником. Хотя… кто знает этого проходимца? Может, он частенько зажимал служанок в тёмных углах. Ладно, мне-то какая разница? Я бы чувствовал себя хуже, окажись девчонка невинной.

А вообще, прекрасно, что брачная неделя закончилась, и я возвращаюсь на службу. Чем реже буду видеть Элианну, тем проще нам обоим. Осталось ещё услышать мнение тёмного целителя, и можно обдумать дальнейшую жизнь и всё устроить наилучшим образом для себя.

«Раз вы завтра отвезёте меня в „Сайлентис“, то, возможно, мы с вами больше не увидимся. Хотелось бы напоследок запомнить что-то приятное», — прозвучал в ушах голос Элианны. Я снова посмотрел на неё. Не отказался бы повторить всё прямо сейчас. И мне совершенно не нравится то, что испытываю к ней. Пусть и к ней другой, но это всё равно неправильно. Да, Азерис яркая девушка, но когда я впервые увидел её в поместье, не испытал ничего, кроме азарта и желания поскорее начать приводить в исполнение план. Ни о какой постели даже мысли не возникло. А стоило ей потерять память…

Стараясь не потревожить сон Элианны, я поднялся с кровати и прошёл к шкафу. Скоро должна прийти Майрия, надо дать ей указания насчёт завтрака госпожи и обеда. Я достал вешалку с рабочим костюмом и чистую рубашку. Пожалуй, Майрии ещё нужно оставить ключи от флигеля: пусть займётся стиркой. Скорее бы уже Мэдейлин подыскала нам какую-нибудь подходящую прислугу. Надеюсь, она будет потолковее и поспокойнее.

Тут я вспомнил про царапины, которыми обзавелась Элианна после беготни по саду. Надо бы оставить ей мазь, а то ведь служанка может не найти. В таких вопросах я ей пока не доверяю.

Я тихо вышел из спальни, осторожно прикрыв за собой дверь, и направился в ванную. Привести себя в порядок, одеться, сделать отвар и пойти в кабинет: собрать нужные бумаги, которые забрал домой на время брачной недели. Начальство строго запретило мне появляться на службе.

— Увижу вас здесь во время брачной недели, выпишу штраф за неисполнение приказов начальства, — делано хмурясь, предупредил меня господин Эрранс и даже постучал пальцем по столу. — А то, чего доброго, вздумаете бросить молодую жену и сбежать на службу. Знаю я вас, друг мой.

Пришлось подчиниться. Конечно, Эрранс ничего мне не сделал бы, появись я в Доме правосудия раньше, однако «молодая жена» привнесла в мою жизнь такой хаос, что и в самом деле не возникло мысли сбежать на службу.

Кабинет встретил тишиной и ярко мерцающим кристаллом с домовым духом. Я подошёл и приложил к нему руку, приглушая свечение. Вообще-то, я должен быть ему даже благодарен… за приятно проведённую ночь. Однако взгляд невольно упал на рамку, и настроение мигом упало, а от мыслей о прошедшей ночи в душе появилось чувство вины.

Я подавил желание перевернуть рамку лицом к себе и посмотреть на родные лица. Если продолжу в том же духе, скоро вообще не смогу смотреть на них. И так уже кажется, что я предал их память, и особенно память Лины.

Нельзя, нельзя позволять Элианне привязать меня к себе. Да, спать с ней приятно и иногда можно себе это позволить, но только без чувств. В конце концов, вчера девчонка сама начала всячески меня соблазнять. Упрекнуть себя на сей раз мне даже не в чем. Пусть она и не шлюха из борделя, но я женился с определённой целью, и впредь нужно постараться всегда помнить об этом.

Я вышел из машины и, закрывая дверь, впервые за неделю почувствовал себя свободным. Посмотрел на монументальное, серое здание Дома правосудия и глубоко вдохнул свежий утренний воздух. Наконец-то можно расслабиться: вырваться из дома, забыть на время о странностях жены, не слышать бестолковой болтовни чужой служанки и погрузиться в привычные дела.

— Кого я вижу, — раздался совсем рядом непривычно радостный голос. — Молодой муж пожаловал в ряды доблестных служителей бога правосудия.

Я обернулся и хмыкнул. Позади стоит Яник и широко улыбается. На руке висит сюртук, вид слегка встрёпанный. Наверняка опять убегал из дома в спешке под хор из детских воплей.

— Рэмис, ты ли это? Я тебя не узнаю. Ты, кажется, шутить пытаешься? И неужели вспомнил, как улыбаться?

— Можно подумать, ты всегда весел, — фыркнул Яник и подошёл совсем близко. — Но вообще-то выглядишь вполне довольным. Похоже, молодая жена делает успехи в освоении… супружеских премудростей.

— Не уподобляйся некоторым, — проворчал я. — Моя жена, как и положено, образец скромности и добродетельности.

— Под твоим руководством быстро научится плохому, — осклабился Рэмис.

— Ты с утра успел настойки принять? — Я скептически прищурился. — Что-то разошёлся не на шутку.

— Ладно, я понял, что шутить ты не настроен. Кстати о шутках. Ты с Эксерсом вчера не общался?

— Нет, а должен был?

— Просто я подумал, что он наверняка с тобой свяжется и станет жаловаться.

— На что?

Яник заулыбался ещё шире, в глазах заплясали демонята. Прямо как накануне у Элианны.

— Да что с тобой такое? — хмыкнул я, расстегнув несколько верхних пуговиц сюртука. — Я начинаю волноваться за твоё здоровье.

— Просто в воскресенье я всё-таки наложил на него заклятие. — И Яник расхохотался. — Он же наверняка поехал провожать Инию. Представляешь, какое его ждало разочарование?

Я поднял голову, глядя на ярко-голубое утреннее небо, и прикрыл глаза. Да, эти двое не меняются и, наверное, никогда уже не повзрослеют.

— А об Инии ты не подумал?

— Не думаю, что Эксерс не нашёл способ её… порадовать, — хохотнул Яник. — Главное, что сам остался ни с чем.

— Вы друг друга стоите. — Я пожал плечами. — Но, судя по всему, ты даже не заметил, что он и на тебя успел наложить заклятие.

Лицо Яника вытянулось, в глазах полыхнуло возмущение.

— Вот ведь засранец, — искренне возмутился он, встряхнув сюртук. На землю упал ярко-жёлтый детский мячик. — Дети, чтоб их… Неужели Эксерс думал, что у меня после такого дня ещё останутся силы на супружеский долг?

Я нагнулся и поднял игрушку, протянув её Янику.

— Спасибо, — кивнул тот. — Как они умудряются рассовывать их везде? Хорошо хоть не на совещании выпал. То-то бы все повеселились. А дурак Эксерс ещё что-то там воображает.

— Будто ты не знаешь Эксерса. По его мнению, на супружеский долг силы найдутся всегда.

— Прямо-таки жаль, что у них с Инией уже вряд ли будут дети. А то уж я бы ему отомстил… Припомнил все его утверждения, особенно когда у детей начали бы резаться зубы. А ещё они болеют непременно все разом. Да и вообще…

Яник резко развернулся и направился к своей машине. Мячик в руке придавал ему забавный вид, особенно в сочетании с ворчливым тоном.

— Надо же, а, заклятие он на меня наложил. Ну какая, к демонам рогатым, супружеская близость? Днём пришлось выйти на службу из-за этого нового дела, потом дети довели до ручки, и вот пришли после вас домой, а там все на ушах стоят: Саина рыдает, девочки рыдают. Это бестолочь Майрия как увидела, и давай тоже рыдать. Кстати, совсем забыл спросить, добралась ли она до тебя.

— Я бы сказал, если нет. Пришла на пять минут раньше, все указания внимательно выслушала, вела себя тихо и спокойно.

— Похоже, ты как-то по-особенному на неё действуешь, — пробурчал Рэмис. — Она такой довольной выглядела, собираясь к вам.

— Я просто не ворчу на неё за каждый промах, — хмыкнул я. — Так что там у вас стряслось позавчера?

— Вполне привычный сумасшедший дом. Оказалось, Эйна проглотила носок от куклы Лирны. Вот прямо только что, перед нашим приходом. Мы с Мэди уже хотели связываться с Эксерсом, а потом этот дурацкий носок нашёлся на полу. А проглотила Эйна не его, а конфету, только та оказалась слишком большой, она едва не подавилась и начала рыдать. А Лирна не нашла носок и тоже начала рыдать. Саина перепугалась: что с неё взять, немолода уже, неповоротлива… Короче, говорю же, сумасшедший дом.

Я с серьёзным видом покивал, стараясь не думать о том, что и сам давно мог бы жить в такой же обстановке. Лина всегда хотела большую семью, но у нас далеко не сразу вышло зачать ребёнка… Теперь мне подобное точно не грозит.

— Так что, дружище, я тебе заранее сочувствую, — уже открывая дверцу машины, закончил Яник. — Как только у вас появится хоть один отпрыск, о спокойной жизни забудете. А супружеская близость точно превратится в долг.

— Всё, всё, напугал, — отмахнулся я, поправляя воротник рубашки. — Мы не собираемся спешить с детьми, Рэмис, поверь мне.

— А вообще-то, и надо бы, ты ведь уже не так молод, — заметил тот, бросил мячик в машину и с явным раздражением захлопнул дверь. — Тянуть тоже не стоит.

— Спасибо за пожелание долгих лет жизни, — скривился я, вспомнив о том, что сказала Элианне Иния.

— Извини, кажется, я сказал лишнего. Просто раз уж ты женился, невольно приходят мысли о продолжении рода.

— Только вот для начала нужно узнать, что с памятью Элианны, — напомнил я. — Как раз сегодня после обеда поедем к тёмному целителю. Придётся отпрашиваться у Эрранса и пропускать половину рабочего дня.

— Да брось, преступники за полдня никуда не денутся, — хмыкнул Рэмис, подходя ко мне. — И причина у тебя уважительная. Надеюсь, твоя супруга поправится.

— Спасибо, — кивнул я, но на душе опять стало тревожно.

— Ладно, пойдём, а то Эрранс нас за опоздание точно по головке не погладит. — Яник кивнул на здание Дома правосудия. — Сейчас введёт тебя в курс дела, которое мы начали.

— И что за дело?

— Пусть лучше Эрранс тебе сам всё расскажет. А то сам понимаешь, конфиденциальность…

Я пожал плечами, и мы направились к парадному входу, куда уже вовсю стекался народ. Я тут же попал под шквал поздравлений. Все, кто встречался нам на пути на лестнице, возле тяжёлых, резных дверей и в холле считали своим долгом за меня порадоваться.

— О, Норден, ты теперь молодой муж? Поздравляю, поздравляю, давно пора.

— А я давно говорил, что пора тебе было выйти из роли безутешного вдовца. Столько лет прошло. А жена твоя, говорят, девушка с характером.

— Ему под стать, что уж там. Но как же неожиданно-то! Мы с Айлией даже подумали, уж не ошиблись ли газетчики…

— Адриэн, прими поздравления от нас с супругой. Мы оба за тебя от души рады.

— Желаю долгих и счастливых лет и здорового потомства.

— Вот и я говорю: это главное, — поддакнул Рэмис, пихнув меня в бок. Мы как раз подошли к стойке дежурного. Аморен поднялся со своего места и поприветствовал нас широкой улыбкой.

— Доброе утро, господин Норден, господин Рэмис. Господин Норден, хочу поздравить вас со счастливым событием. Пусть боги даруют вам и вашей супруге здоровье и все возможные блага.

— Благодарю, Аморен. Как здоровье вашей супруги?

— О, ей лучше, гораздо лучше. Правда, пока рано успокаиваться, но мы не теряем надежды…

— Что ж, от души желаю ей скорейшего выздоровления.

— Благодарю, господин Норден. Сейчас я выдам вам ключ. Господин Рэмис, а ваш ключ вы, полагаю, унесли с собой.

Яник похлопал себя по карманам и извлёк ключ. Аморен вздохнул с явным облегчением.

— Вы уж, господин Рэмис, постарайтесь больше не уносить ключ с собой. Сами понимаете, если какая проверка, мне не поздоровится и…

— Знаю, — буркнул Яник. — Вышло случайно. Когда у тебя дома дети, а на службе гора дел, всё на свете позабудешь.

Я взял протянутый мне ключ и сунул в карман. Следом за нами подошли два стражника, ведущих тщедушного типа в кандалах.

— Господин Норден, благоденствия вам и вашей супруге, — с поклоном сказал один из них, а второй просто молча поклонился. — Пусть боги даруют вам здоровых детей.

Яник, уже не скрываясь, начал посмеиваться. На моё счастье, Аморену что-то не понравилось в сопроводительных бумагах, и мы с Рэмисом смогли уйти. А когда наконец оказались перед дверью зала совещаний, совмещённого с кабинетом господина Эрранса, Яник заметил не без ехидства:

— И это не конец твоих страданий. Эрранс наверняка тоже захочет тебя поздравить.

Я тяжело вздохнул. Ладно, нужно просто пережить все эти лицемерные улыбки. Меня здесь мало кто искренне любит, особенно после случившегося семь лет назад. Мы вошли в просторный, светлый зал со столами-партами, похожий на аудиторию академии, где уже собралось несколько коллег из нашего отдела. Начальства пока не наблюдалось. Мы с Яником прошли на свои места в первом ряду, и я отвесил ещё несколько поклонов в ответ на поздравления.

— Ну что, Адриэн, как тебе жизнь семейная после столько-то лет? — спросил меня Эдис, начальник сыскного подразделения, смешно пошевелив своими кустистыми, седыми бровями.

— Отлично, — ответил я, но закончить мне не дали.

— Иртен, неужели не видишь, как он от счастья светится? — вмешался Рэмис. — Или ты, может, за неделю забыл, какой наш Адриэн разговорчивый и как любит обсуждать свою личную жизнь. Ты вот лучше расскажи, как вчера съездил на рыбалку.

Я едва сумел подавить ухмылку. Эдис всё время хвалится уловом, хотя никто ни раз не видел его добычу, и ему давно никто не верит. Зато все посмеиваются за спиной. И Яник сейчас задал свой вопрос нарочно.

— О-о, — оживился Эдис. — В этот раз, признаюсь, мне повезло меньше, чем в предыдущий, но…

И он принялся показывать, какого размера рыбину выловил накануне, а я подвинул к себе лист бумаги и ручку: Эрранс всегда следит за тем, чтобы его работникам было, куда записать важные моменты. Вполуха слушая болтовню Иртена и притворные восхищения Яника, я кивал на приветствия тех, кого ещё сегодня не видел, и написал в углу листа дату. Интересно, как там Элианна, и не вытворит ли Майрия что-нибудь?

Внезапно гул голосов стих, и из боковой двери появился господин Эрранс со своей неизменной тросточкой. Оглядев нас, он заметил меня и с явной радостью кивнул.

— Добрый день, коллеги, рад видеть всех в сборе и добром здравии, — начал он. — Перед тем как перейти к делам, хочу от всей души поздравить нашего дорогого Адриэна с новым статусом, пожелать ему и супруге счастья, долголетия и многочисленного потомства.

— Благодарю вас, господин Эрранс. — Я встал и поклонился. — Хотелось бы, чтобы ваши пожелания сбылись.

— Да будет так, — улыбнулся тот, и все присутствующие зааплодировали. Я обернулся, снова поклонился, теперь уже коллегам, и сел. Неужели всё?

— И, раз уж мы заговорили о вас, я попрошу вас остаться после совещания, Адриэн.

— Конечно, господин Эрранс, — кивнул я, вспомнив о словах Рэмиса насчёт нового дела.

Эрранс тем временем уселся за стол, пристроив рядом трость, пригладил чёрную с проседью бороду, откашлялся и заговорил:

— Итак, начинается новая рабочая неделя, и я хотел бы напомнить вам, что двигать вашей работой должно единственное желание — чтобы справедливость всегда торжествовала. Как вы знаете, главное на повестке дня — дело об исчезновении юной госпожи Мариенс. Однако сперва хотелось бы услышать отчёты по другим расследованиям. Давайте начнём с кражи в поместье Солер.

Со своего места поднялся следователь Берриен, взял папку и начал монотонно зачитывать свои записи. Он настолько горит работой, что, кажется, даже Эрранс едва не засыпает, слушая его отчёты. Но, по крайней мере, это что-то привычное. Как и эти стены, и лица коллег, и Эрранс с его тростью. Вот здесь, пожалуй, я по-настоящему дома.

— Что ж, Адриэн, примите ещё раз мои поздравления. Лорина просила передать, что так же очень за вас рада и желает счастья вам и вашей супруге. Надеюсь, вы не откажетесь прийти на приём по случаю обручения нашей старшей дочери?

Как будто я и правда могу просто отказаться.

— Конечно, Анди, — сухо улыбнулся я. — Поздравляю и вас. Кто жених?

После того, как были выслушаны все отчёты, и Эрранс раздал указания, сделал выговоры и скупо похвалил нескольких отличившихся, мы прошли в его кабинет, и теперь я сидел в кресле напротив начальника. Жду не дождусь, когда закончатся светские расшаркивания, и мы перейдём к делу. Меньше всего мне интересно, за кого отдаёт дочь Эрранс, но вежливость требует порадоваться за счастливого родителя.

— За господина Оринса, — ответил Анди и приосанился, а я едва удержался, чтобы не скривиться. Оринс — тот ещё тип. Ему хорошо за пятьдесят, и это будет его третий брак: двух предыдущих жён он уже свёл в могилу. А ведь дочери Эрранса едва исполнилось двадцать.

— Что ж, прекрасная партия, — ответил я, оглядывая стол хозяина кабинета с ровными стопками папок.

— Вот и я чрезвычайно обрадовался. Всё-таки мы с Ромэном давние друзья, и я рад, что дочка окажется в надёжных руках. Приглашение на приём я пришлю позже: мы никак не определимся с датой.

— Спасибо, мы с радостью приедем. — Я выдавил натянутую улыбку.

— Будем очень рады познакомиться с вашей новой супругой. Я слышал, что женились вы на младшей дочери Бруно Азериса?

Я кивнул.

— Очень уважаемое семейство, а главное, с безупречной репутацией. Вообще, я очень рад, друг мой, что вы наконец-то остепенитесь и станете примерным семьянином. Сами понимаете, лично мне всё равно, что пишет о вас «Сплетник», но обыватели могут составить себе неправильный портрет работника правосудия нашей прекрасной и процветающей Империи.

Началось. Сейчас последует лекция на полчаса о важности хорошей репутации. Надо попробовать отвертеться…

— Вот именно этим я и руководствовался, когда познакомился с Элианной и принял решение жениться, — с серьёзным видом покивал я. — Подумал, что вы, безусловно правы, и нужно блюсти репутацию. Да и лет мне немало…

— И вдовствовали вы уже достаточно времени, — поддакнул Эрранс, начав перебирать папки на столе. — Умерших не вернуть, а жизнь скоротечна. Очень надеюсь, что вы не станете тянуть с наследниками. Всё же, что ни говори, а дети — наше счастье. Когда смотрю на своих, понимаю, что прожил жизнь не зря. Конечно, и служба важна, и достижения, но именно в детях мы продолжаемся…

«А уж процесс продолжения рода особенно приятен», — прозвучал в голове голос Эксерса. Я еле удержался от усмешки.

— Вы совершенно правы, Анди, — ответил я. — Непременно озабочусь этим вопросом.

С ним всегда проще согласиться, да и не объяснять же ему, почему у нас с Элианной не будет детей.

— Хорошо, что вы это понимаете. Впрочем, я всегда считал вас здравомыслящим человеком. Ладно, друг мой, что-то я совсем вас заболтал. Просто очень радуюсь за вас.

Я улыбнулся, и на сей раз вполне искренне. Может, Эрранс и помешан на репутации, но человек он хороший. А уж после Алиенса и вовсе кажется идеальным начальником.

— Кстати, раз уж мы заговорили о моей супруге, — начал я, — хотел попросить вас об одолжении. Дело в том, что незадолго до свадьбы с Элианной случилась неприятность — по непонятной причине она лишилась памяти, и я собираюсь отвезти её на приём к тёмному целителю.

— О, друг мой… — Эрранс тут же помрачнел. — Как это ужасно! Если я могу чем-то помочь… Сами знаете, у меня связи в разных областях…

— Спасибо, обязательно буду иметь в виду ваше великодушное предложение. Но пока нужно хотя бы целителю показаться. Приём назначен на сегодня, на четыре часа. К сожалению, на прошлой неделе у целителя Артиса всё было расписано. Если бы вы могли отпустить меня чуть раньше…

— Конечно, конечно, Адриэн, какие вопросы! Сейчас я введу вас в курс того самого дела, посмотрите его, и можете быть свободны.

— До обеда я точно останусь: нужно включаться в работу, — ответил я, взяв из стаканчика для посетителей ручку. — Так что это за дело?

— Дочь господина Мариенса… помните его?

— Заместитель министра транспорта и дальний родственник супруги его Величества, — ответил я. — Знаком с ним лишь шапочно.

— Да-да, именно он. Так вот, его семнадцатилетняя дочь Юниса исчезла три дня назад при загадочных обстоятельствах. Никто ничего не видел и не знает. Пропала и её служанка. Отец уверен, что она сбежала с каким-то мужчиной. Предварительные допросы слуг пока ничего не дали.

Эрранс наконец открыл папку и протянул мне.

— Вот, здесь всё, что пока удалось собрать. Я пока взял это дело под личный контроль, но, сами понимаете, есть определённые сложности… — Он кивнул на свою трость. — Поэтому я рад, что могу назначить главным по этому делу вас вместо себя.

— Как скажете, Анди.

— Вам нужно будет съездить в дом и самому допросить слуг и господина Мариенса, но сначала договоритесь о встрече. Отец пока в таком горе, что толком ничего сказать не может, на вопросы отвечал его секретарь, но прошло уже немало времени, так что стоит поторопиться. Да и вам нужно время, чтобы изучить материалы.

Я кивнул, принимая папку, а Эрранс прибавил:

— Сами понимаете, что дело должно получить как можно меньше огласки как в прессе, так и среди обывателей. Если девочка найдётся, отец, конечно, попытается избежать чёрных списков. Но сейчас важно, чтобы она нашлась живой и невредимой.

— Когда именно она исчезла?

— Последний раз её видели в пятницу вечером. — Эрранс нахмурился. — Но если она и правда сбежала, то найтись может и через год, хотя это будет удар по нашей репутации. Пока всё указывает на давно спланированный побег: нет самых необходимых вещей, исчезла служанка и два чемодана. В общем, по всему выходит, что дочь опозорила отца…

Его прервал тихий стук в дверь, и Анди встрепенулся, вытянув из нагрудного кармана часы, одновременно сказав:

— Войдите.

В дверь просунулась голова секретаря.

— Господин Эрранс, господин Пэйрен уже прибыл и ожидает…

— Попроси подождать ещё буквально минуту, — попросил Анди, тут же вытащил из другого кармана платок и принялся промокать лоб. — Простите, Адриэн, это из министерства, важная беседа…

— Конечно, конечно. — Я поднялся, сунув папку под мышку, и отвесил Эррансу поклон и направился к выходу.

— Если возникнут вопросы, я в вашем распоряжении, — прибавил тот.

— Благодарю, — ответил я и вышел в приёмную.

К счастью, коридоры уже опустели: все разошлись по своим рабочим местам. Я беспрепятственно добрался до кабинета с именной табличкой, достал ключ и отпер дверь. Пройдя через приёмную, где должен был бы сидеть секретарь, если бы он у меня имелся, я вошёл в кабинет, встретивший привычными запахами чернил, бумаги и дерева.

Сел за стол и посмотрел в окно на город. В этот час в первый рабочий день на улицах всегда много народу: кто-то спешит на службу, служанки — на рынок или в лавки, там и сям шныряют мальчишки-газетчики, иногда попадаются дамы с маленькими собачками, которых ведут служанки. Обычная жизнь, которая столько лет меня не интересовала. Ладно, хватит глазеть по сторонам.

Я открыл выданную Эррансом папку и погрузился в изучение результатов предварительного следствия. Пропавшей девчонке почти восемнадцать, два года назад вернулась из пансиона. Отношения с отцом напряжённые, слуги утверждают, что она при нём по большей части молчала. Сама прислуга, впрочем, вела себя крайне осторожно и сдержанно. И в их показаниях были некоторые несоответствия.

Не очень понятно, зачем нужно было девчонке тащить с собой служанку. Пока это единственное, что выбивается из стройной картины, нарисованной отцом. Слуги — ненадёжные союзники в таких делах. Хотя, наверное, можно списать на юность и наивность госпожи Мариенс: именно так описывают её и слуги, и отец. И всё-таки…

Завтра нужно будет съездить на место и допросить Мариенса и слуг, на сей раз уже имея на руках больше фактов. А вообще, история с любовником, если это окажется правдой, как-то слишком сильно перекликается с Элианной. Мысли опять невольно вернулись к девчонке. Нет, пора с этим заканчивать. На службе нужно думать только о службе, а не о жене и её странностях. Хотя, наверное, я всё-таки зря не поделился с ней силой. Уж очень необычно на Элианну влияют любые магические вмешательства. Надеюсь, она как-нибудь справится.