Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 17

Я остановил машину возле высоких, массивных ворот, за которыми виднелся мрачного вида особняк с колоннами, и заглушил двигатель. Демоны раздери конфиденциальность! Терпеть не могу проводить допросы дома у пострадавших, потому что так они чувствуют себя увереннее. Дом Мариенса находится в четверти часа езды от Леренса, но ощущение такое, будто я приехал в глушь. Всё из-за леса, рядом с которым расположен особняк и прилегающий к нему парк.

Я вышел из машины, сунул под мышку папку с материалами дела и увидел спешащего к воротам привратника.

— Добрый день, господин Норден. — Пожилой, грузный мужчина неловко и коротко поклонился и загремел ключами. — Я уже вызвал секретаря господина Мариенса, он проводит вас.

Я вошёл во двор и невольно вспомнил, как впервые приехал к Азерисам. Тогда меня встретил сам Бруно, выглядевший крайне удручённым. Ясно было, что ему крайне неприятно говорить о дочери и Дарриене, однако он охотно сотрудничал со следствием. А вот Мариенс явно пытается выказать мне пренебрежение, подсылая помощников. Как будто я по своей личной инициативе хочу копаться в грязном белье его семейки.

Ко мне тем временем спешил высокий, худощавый мужчина неопределённого возраста в огромных очках и с залысинами.

— Добрый день, господин Норден. — Он отвесил мне суетливый поклон.

— Добрый день, — кивнул я.

— Моя фамилия Альмиен, я секретарь господина Мариенса. Он уже ждёт вас. Будьте любезны следовать за мной.

Мы прошли по широкой подъездной аллее, обсаженной высокими, идеально подстриженными кустарниками к особняку из серого камня. Вблизи дом выглядел ещё мрачнее, хотя, наверное, моё жилище ничем не лучше, только гораздо скромнее.

Альмиен взбежал по широким ступеням, распахнул массивную дверь, и я очутился в огромном холле. Насколько помню, Мариенс жил здесь с дочерью, а его сын ещё учится в пансионе. Сейчас же дом кажется и вовсе необитаемым.

— Господин Мариенс совершенно разбит исчезновением госпожи Юнисы, — сказал секретарь, направляясь к парадной лестнице. — Не спит, ничего толком не ест, принимает успокоительные зелья… Хотелось бы верить, что она найдётся как можно скорее, иначе, боюсь, господин Мариенс не переживёт…

— Поверьте, мы сделаем всё возможное, — холодно ответил я.

Альмиен шёл быстро, крепко ухватившись за перила, и порядком запыхался. Вообще ведёт он себя как-то уж слишком суетливо. Ощущение, будто чего-то боится.

— Я уже собрал по вашей просьбе слуг, но сначала, конечно, проведу вас к господину Мариенсу. Он хочет поскорее разделаться с допросом, потому что всё это слишком тяжело.

Лестница кончилась, и мы вошли в широкий коридор, из которого влево и вправо вели ещё два более узких прохода. Проведя меня почти в самый конец, Альмиен остановился перед последней дверью справа и тихо постучал.

— Войдите, — глухо прозвучало изнутри, и секретарь открыл дверь.

— Господин Мариенс, к вам пожаловал господин Норден.

И он открыл дверь шире, пропуская меня. Ещё раз поклонился и, когда я вошёл в кабинет хозяина дома, закрыл за мной. Комната оказалась просторной, с двумя окнами, завешенными шторами. Мариенс сидел в кресле за столом. При виде меня с явной неохотой встал навстречу, поклонился и протянул мне руку.

— Приветствую вас, господин Норден.

— Доброго дня, — сухо ответил я и тоже поклонился. Пожал протянутую, слегка потную ладонь и прямо посмотрел на Мариенса. Тот, вопреки заверениям секретаря, совсем не выглядел убитым горем. Не помню, когда видел его в последний раз. Скорее всего, на прошлогоднем приёме в честь дня рождения Его величества. Сейчас же Мариенс показался мне располневшим и ещё более неприятным, чем раньше. Маленькие, вечно бегающие глазки, кривящийся в подобии улыбки рот, жиденькая бородка и такие же редкие волосы с залысинами на висках, как у его секретаря.

— Садитесь, прошу вас. — Мариенс указал на кресло напротив себя. Я кивнул, отодвинул его и сел, положив перед собой папку.

— Может, вы хотите чего-нибудь? Кофе? Отвара? Чего-то покрепче?

— Благодарю, но не стоит. — Я изобразил вежливую улыбку и открыл папку на странице с общими сведениями о деле. — Давайте лучше начнём беседу.

Мариенс кивнул, достал из нагрудного кармана рубашки платок и промокнул лоб.

— Признаться честно, господин Норден, не вижу я особого смысла в этих ваших допросах. Ну бегают по моему парку ваши коллеги с какими-то там артефактами, ну задают какие-то вопросы слугам, прочёсывают лес, а какой от этого всего толк? Даже следов моей бедной Юнисы не нашли, не то что её саму.

— Поверьте, мы делаем всё возможное, чтобы найти вашу дочь. Снимки разосланы по всем городам и поселениям, даны сообщения в газетах. Если бы ваша дочь в самом деле сбежала, вряд ли в открытую ходила бы по улицам, сами понимаете. Оттого поиски затрудняются. Ориентировки на неё уже отправлены в Илларию, Лотрир, Ардентисс, Сейрид.

Мариенс покивал, но скептическое выражение с его холёного лица никуда не делось.

— Значит, вы в последний раз видели дочь в пятницу вечером?

— Да, я уже рассказывал вашим людям, — кивнул Мариенс, недовольно поморщившись и смерив меня тяжёлым взглядом. — Что ж, ради дочери повторю. Я приехал домой со службы около семи. В половине восьмого мы, как обычно, сели ужинать. После ужина Юни сказала, что неважно себя чувствует, и поднялась к себе. Я был у себя в кабинете, потом поехал в город, в клуб… Вернулся около трёх утра, конечно же, сразу лёг спать, встал рано… И только когда приехал в обед, понял, что дочь пропала.

— То есть никто из слуг не видел её с самого утра, и вам ничего не сообщили?

— Представьте себе! Вам ли не знать, какой бестолковой бывает прислуга! Наверное, думали, что госпожа решила поспать подольше…

Мариенс поднял стаканчик с карандашами и переставил его на другое место.

— Из допросов слуг следует, — продолжил я, — что она взяла с собой очень много вещей. Вряд ли с таким багажом она могла бы сбежать далеко, привлекла бы внимание.

— Вот и я так думаю. Исчез её метрический кристалл, вся одежда, драгоценности, в том числе те, что остались от моей покойной супруги…

— Если только её не увезли на автомобиле.

— Всякое может быть. — Мариенс снова промокнул лоб.

— Что вы можете сказать о её личной служанке?

Я вынул из нагрудного кармана ручку: гораздо удобнее наблюдать за допрашиваемым, притворяясь, будто делаешь записи.

— Хитрая, пронырливая бестия, — скривился Мариенс. — Старше Юни на три года, и отношения у них были… тёплые. Будто не госпожа и служанка, а две закадычные подружки.

На лице Мариенса проступила брезгливость.

— И вам это не нравилось, — уточнил я.

— Конечно, нет! Какому нормальному отцу может понравиться, что его дочь, аристократка из высших кругов, водит дружбу с непонятной девкой, пусть даже и её родители, и дед с бабкой и служили нашему роду. Я так предполагаю, что эта Кайриса и сбила мою девочку с пути истинного. Сама-то вечно по углам с мужчинами пряталась.

Я вспомнил снимки, прикрепленные к делу. Служанка Юнисы на вид вполне приятная, скромная девушка. Судя по рассказам слуг, вежливая и тихая. Как и её юная госпожа. Конечно, внешность обманчива, однако и Мариенс вполне может быть предвзят.

— Есть ли у вас подозрения, с кем именно могла сбежать ваша дочь? — спросил я, постукивая ручкой по папке.

— Ну, слуги, как оказалось, все на месте. — Мариенс поёрзал в кресле. — Но у меня есть опасения, что это может быть сынок кого-нибудь из моих знакомых.

— Возможно, ваш сын может что-то знать? — Я отложил ручку и внимательно наблюдал за Мариенсом. Видно, что ему неуютно, но он изо всех сил старается придать лицу скорбное выражение.

— Не думаю, господин Норден. — На лицо Мариенса набежала тень. — Мальчик сейчас гостит у тётки, моей старшей сестры. И его не было здесь, когда исчезла Юниса. Впрочем, я этому только рад. Готри очень любил сестру, и не хватало ещё таскать его по допросам.

И он кинул на меня тяжёлый взгляд. Я кивнул, отметив про себя, что Мариенс сказал не «любит», а «любил», будто пропавшей уже точно нет в живых. Уверенность в том, что Мариенс знает гораздо больше, чем рассказывает, ещё окрепла.

— И тем не менее, я хотел бы побеседовать с вашим сыном, когда он вернётся. — Я в упор посмотрел на Мариенса. — Ведь он так или иначе узнает о пропаже сестры.

Мариенс сокрушённо покачал головой.

— Он очень ранимый мальчик, и мы с его тётушкой приняли решение пока не сообщать, что Юниса исчезла. Ирайна живёт в глуши, газеты до неё доходят с опозданием.

— Почему же ваша дочь не отправилась в гости вместе с братом?

— Я нарочно отослал его одного, хоть он и сопротивлялся, — надрывно воскликнул Мариенс и развёл руками. — Пришлось пригрозить, но лишь ради его же блага. Совсем скоро его пятнадцатый день рождения, и Юниса должна была помочь устроить брату сюрприз.

— Мне в любом случае придётся с ним побеседовать, — стараясь сохранить невозмутимое выражение, ответил я. — Если я правильно понимаю, из показаний слуг следует, что у них с сестрой были доверительные отношения. Он может что-то знать.

По лицу Мариенса снова скользнула едва заметная тень, но он тут же взял себя в руки.

— Конечно, я не имею права отказывать следствию, — с преувеличенным смирением ответил он, — но не думаю, что беседа с мальчиком что-то прояснит. Сомневаюсь, что Юни стала бы рассказывать брату о намерении с кем-то сбежать. Впрочем… у вас будет шанс убедиться в этом лично.

Да уж, актёра из Мариенса точно не вышло бы. Знаю я таких двуличных ублюдков. Сидит, разыгрывает скорбь, а сам только и мечтает, чтобы я ушёл и больше никогда не возвращался.

— Были ли у вашей дочери друзья? Может, она посещала клубы по интересам?

Мариенс покачал головой.

— Юниса вернулась из пансиона два года назад и посвятила всю себя приведению в порядок моих владений, — ответил он, явно расслабившись. — У неё просто не было времени на какие-то развлечения. Как видите, мы живём довольно уединённо, поэтому если Юни куда-то и ездила, то лишь к тётушке в гости. Но иногда здесь бывают мои знакомые, поэтому не исключаю, что чей-нибудь сын запудрил девочке мозги.

— Однако в вашем ближайшем окружении ни о каких побегах сыновей не сообщалось, — вставил я.

— Сыновья — не дочери, им позволено больше, — усмехнулся Мариенс. — Возможно, пока просто ещё не хватились. Но сами посудите, другого варианта нет. Помните, лет пять назад был шокирующий случай: девушка из знатного рода сбежала с юношей, другом детства, а он увёз её подальше и убил.

Я кивнул. Тот жуткий случай действительно всколыхнул всю Империю, однако там сразу было понятно, кого подозревать. Или история той же Азерис. Здесь же… У девочки ни друзей, ни развлечений, и вдруг откуда-то взялся ухажёр?

— Судя по обыскам в её комнате, не было найдено ни писем, ни дневников.

— Писать Юни было некому. А что до дневников… Ничего об этом не знаю. Девочке было не до этих глупостей, так что, полагаю, она не вела дневник.

— А как же общение с братом? Подругами из пансиона? Неужели и в пансионе госпожа Юниса не завела подруг и не переписывалась с ними?

Мариенс мимолётно отвёл взгляд, но тут же снова посмотрел на меня с явным недовольством.

— Брат приезжает на каникулы, они не писали друг другу. А подружки из пансиона, сами понимаете, быстро забывают друг о друге. Жизнь идёт вперёд, а уж жизнь молодая — тем более. Замужество, выходы в свет, новые впечатления. А моя Юни так толком и не успела побывать в свете…

И снова он говорит так, будто не надеется найти дочь живой. Впрочем, пока рано озвучивать свои выводы. И тут раздался явственный всхлип. Я поднял взгляд от папки и с удивлением наблюдал за тем, как Мариенс, спрятав лицо в своём огромном платке, мелко трясётся, изображая рыдания.

— Прошу меня простить, господин Норден, — пробормотал он упавшим голосом, — но, боюсь, я ничем больше не могу помочь вам. По крайней мере, пока.

Что ж, уловка засчитана. Однако от этого горе-папаши и впрямь ничего путного, кажется, не добиться.

— Понимаете, после смерти жены я… больше всего боялся потерять детей. И, может, не уделял им достаточного внимания. Я много работаю, и пока Юниса была в пансионе, мог быть спокоен. За Готри я так не волнуюсь, он мальчик, ему проще. А Юни… ей нужна была женская рука. Отцу не расскажешь того, что можно сказать матери. Я так переживаю, что упустил дочку, не разглядел её переживаний…

Наблюдать за тщетными усилиями Мариенса сыграть роль безутешного отца и обвести меня вокруг пальца было бы, пожалуй, даже забавно, если бы не повод.

— Не волнуйтесь, господин Мариенс, — даже не пытаясь изображать искренность, ответил я. — У вас ещё будет шанс всё исправить. Если всё так, как вы говорите, госпожа Юниса обязательно найдётся в ближайшее время.

— Я сейчас… сейчас вызову секретаря, чтобы вы могли начать допрос слуг, — выдавил Мариенс.

— Если вы вспомните какие-то важные детали, свяжитесь со мной, — сказал я и вынул из кармана кристалл. — Понимаю, что от горя вы могли упустить что-то…

— Да-да, конечно. — Мариенс снова промокнул лицо и нажал на кнопку. — Альмиен, друг мой, начинайте вызывать слуг на допрос. И, прошу, побыстрее: у господина Нордена наверняка ещё много дел.

— Конечно, господин Мариенс, — прошелестел по комнате голос секретаря.

— Признаться честно, господин Норден, — сказал Мариенс, снова посмотрев на меня, — от допросов слуг точно не будет толка. Их уже допрашивали ваши коллеги, но это ничем не помогло. Они слишком глупы: путаются в показаниях, мямлят. Заранее вам сочувствую.

— Не стоит, — сухо ответил я. — За время службы я допрашивал разных людей, так что меня сложно удивить.

Мариенс хмыкнул.

— Если хотите, могу остаться и помочь, чем могу. Уж мне-то слуги не посмеют лгать.

— Не нужно, господин Мариенс. Как я уже сказал, это моя работа, вы же, напротив, будете только отвлекать прислугу.

— В таком случае, я вас оставлю. Пойду… приведу себя в порядок. — Мариенс приложил к потному лицу платок. — Но не прощаюсь, я лично провожу вас, когда закончите.

— Благодарю, господин Мариенс. — Я кивнул и, перелистнув страницу в папке, краем глаза проследил за тем, как хозяин кабинета, явно ускоряя шаг, спешит уйти. Когда за ним с лёгким стуком закрылась дверь, я откинулся на спинку кресла. Уверен, что в комнате есть записывающее устройство, и допрос слуг в самом деле ничего не даст. А ещё склоняюсь к выводу, что никуда дочь Мариенса не сбегала. В любом городе девушка без брачного браслета, с одной лишь служанкой сразу вызвала бы подозрения, а метрический кристалл сразу же выдал бы её. Ну не в лесу же она скрывается, в самом деле. Пересечь границу не так-то просто, а человеку в розыске и вовсе невозможно. Скорее всего, девочки уже нет в живых. И очень вероятно, что к этому причастен сам отец. А может, и брат. И правду мы обязательно выясним.