Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 34

Полина

— Так вот, я спрашиваю сорванца, зачем же он засунул шарик в нос, ведь мог задохнуться и умереть, да и мать с нянькой на уши поставил. А он глазки в пол опустил и говорит, мол, с братом поспорил, что шарик уместится в носу. Уместиться-то уместился, да слишком плотно там засел. Представляете?

— И что же? Всё обошлось? — Я изо всех сил пыталась изображать заинтересованность, а Рониэль точно так же нарочито пытался меня развеселить.

— Слава богам, да, достал я тот шарик, — усмехнулся он. — Правда, пришлось пострадавшему потерпеть, ну да это только на пользу. А так… Мальчишки, что с них взять? Вечно влипают во всякие неприятности по собственной глупости. Все мы в детстве хулиганили.

— Даже вы? Никогда не поверю.

— Очень приятно, что вы обо мне такого высокого мнения. — Рониэль приосанился. — Однако не сомневайтесь, я тоже доставлял взрослым немало проблем: лазил по деревьям, грозя свалиться и свернуть себе шею, убегал с приятелями на реку, не спросив няню и родителей, прыгал с крыши сарая на спор: так я вывихнул лодыжку.

— И после этого решили стать целителем?

— О нет, тогда я толком ещё не понимал, что наделён целительским даром, да и целителей побаивался: я часто болел, а они пичкали меня горькими зельями и делали уколы. Так что проказничать мне нравилось, но сидеть потом взаперти с вывихнутой лодыжкой — совсем нет. А маменька строго следила, чтобы я на своих костылях из дома не выходил. Как видите, я был самым обычным сорванцом.

— Ну, такое творят, наверное, все мальчики. — Я поковыряла вилкой жаркое в тарелке. — Ведь и многие девочки отнюдь не паиньки, а уж у мальчишек тяга к приключениям в крови.

— И надо сказать, что некоторые мальчики с возрастом так и не становятся умнее, — вставил Адриэн. Я подняла на него взгляд. Кажется, это первые за весь обед слова, которые он произнёс. При этом он многозначительно посмотрел на Рониэля.

— Совершенно согласен, — заметил тот и взял салфетку. — Даже знаком с одним таким, вы с ним вместе работаете. Самый несносный мальчишка из всех, кого я знаю.

Адриэн ухмыльнулся, а Рониэль довольно загоготал. Я догадалась, что он имеет в виду Яника. Я тоже улыбнулась, не зная, могу ли позволить себе смеяться над другом мужа, тем более что Рониэль явно издевается: уж кто-кто, а серьёзный Яник меньше всего похож на глупого мальчишку.

— Впрочем, не только Рэмис никак не повзрослеет, — заметил Адриэн, повертев в пальцах вилку.

— Ну, я-то и не утверждаю, что повзрослел. В душе я всё ещё пылкий юноша. — И Рониэль заулыбался. — Полагаю, именно это и привлекло во мне Инию.

— Видимо, своих отпрысков ей мало. — Адриэн послал другу насмешливый взгляд.

— После того, что она пережила по вине покойного супруга, ей как раз и нужен кто-то вроде меня: милый, добрый, заботливый и очень-очень скромный. — В глазах Рониэля заплясали весёлые черти. Наверное, Адриэн бы нашёл, как его поддеть, но в это время по комнате поплыл не очень приятный звон.

— О, кажется, я кому-то срочно понадобился, — пробормотал Рониэль и, бросив на нас извиняющийся взгляд, вышел из комнаты.

Я опустила голову и уставилась на белоснежную скатерть, на которой умудрилась оставить жирное пятно. Очень неприятно, ведь отстирывать его предстоит Нэйлии, и она получит лишний повод убедиться в моей никчёмности. Адриэн молчал, и я в очередной раз за время обеда почувствовала, как грудь сковывает щемящее чувство тоски.

Взяв салфетку, положила её на пятно, чтобы оно не мозолило глаза. Если бы не Рониэль с его разговорами ни о чём и весёлыми байками о пациентах, не знаю, как бы выдержала даже десять минут наедине с мужем. Похоже, после устроенной истерики я ему противна. Наверное, женщина в этом мире не может проявлять эмоции, и уж тем более таким образом. Рониэль просто сам по себе очень добрый человек, да ещё и врач, видевший всякое, вот и делает вид, будто ничего ужасного не случилось.

Я невольно обхватила левое запястье с браслетом. Пережитое будто выжало из меня все соки. Наверное, даже успокоительное можно не принимать: и так усну. Хотя спорить с целителем, конечно, не стану.

— Эх, вот так всегда: только начинаешь наслаждаться чем-то хорошим, как тебя норовят отвлечь. — Низкий голос Рониэля разнёсся по гостиной, и я вздрогнула от неожиданности.

А ведь Адриэн так и не заговорил со мной… В груди снова появилось знакомое щемящее чувство. Я сделала что-то не так? Сказала что-то не то? Или дело правда в истерике? Я подняла голову и встретилась глазами с целителем. Он смотрит с явной симпатией. От этого взгляда на душе немного полегчало.

— Госпожа Рессан снова нашла у себя неизлечимую хворь и умоляет посетить её как можно скорее, — хмыкнул целитель и уселся на своё место, поправив повязанную на шее салфетку. — Я сказал, что сейчас у другой пациентки и, между прочим, даже не солгал. Впрочем… всё равно лучше не заставлять её ждать, иначе к очередной хвори добавится ещё какой-нибудь мнимый сердечный приступ.

— Сочувствую, — хмыкнул Адриэн.

— Да я уже привык. Без хворей госпожи Рессан в жизни уже начинает чего-то не хватать.

И Рониэль, взяв вилку, принялся спешно доедать порцию жаркого. Кажется, уже третью. Адриэн между тем взял со стола кнопку вызова прислуги.

— Неси десерт, Рониэля срочно вызвали к больной, — сухо бросил он.

— Ох, дружище, не искушай меня, — простонал Рониэль. — Я, пожалуй, всё-таки останусь сегодня без десерта, иначе можно попрощаться со спокойствием. Да и у неё можно застрять надолго, а у меня впереди ещё домашний приём. Госпожа Рессан, конечно, жуткая зануда, но именно в её доме я встретил Инию.

Это он сказал, обращаясь ко мне. Я улыбнулась и кивнула. Очень мило, что друг Адриэна воспринимает меня как равную и даже рассказывает истории из жизни.

— Так что волей-неволей приходится возиться с госпожой Рессан ещё и потому, что она — одна из добрых подруг моей Инии.

Он промокнул губы салфеткой. Как раз в этот момент в гостиной появилась Нэйлия и замерла с блюдом, на котором возвышались очень даже аппетитные кексы. Правда, мне в кои-то веки совершенно не захотелось их попробовать.

— Если в самом деле спешишь, бери с собой, — предложил Адриэн.

Нэйлия осторожно пристроила блюдо рядом с тарелкой Рониэля. Тот страдальчески сморщился и с вожделением глянул на блюдо.

— Пока иду порталом, они превратятся в блинчики, — засмеялся Рониэль. — Хотя, впрочем, какая разница? Вкус-то от этого не изменится.

— Я вам заверну, господин Рониэль, — вмешалась Нэйлия, продолжая стоять рядом с гостем.

— Что ты, голубушка, я вполне могу с этим справиться. Как говорит мой достопочтенный отец, никто не сделает дело так хорошо, как ты сам.

Он широко улыбнулся, вытащил бумажную салфетку, развернул её и положил несколько кексов. Бережно свернул салфетку и снова посмотрел на меня.

— Элианна, вы почти ничего не съели. Непорядок. Давайте-ка вы всё-таки поедите, потом попробуете эти чудесные кексы. — Он почти с нежностью посмотрел на свой свёрток и встал из-за стола. — Если не сейчас, то хотя бы позже. Что ж, на этом вынужден распрощаться…

— Я тебя провожу. — Адриэн поднялся, повесив салфетку, которой накрывал колени, на спинку стула и строго посмотрел на Нэйлию. — А ты иди займись отваром.

— Бегу, господин Адриэн. — Служанка поклонилась и, бочком протиснувшись мимо Рониэля, исчезла в коридоре.

Рониэль взял свёрток, слегка поклонился мне и сказал:

— Очень надеюсь, Элианна, что вам полегчает, и завтра вы сможете посетить театральный кружок. Иния и Мэдейлин будут вам очень рады, как и все остальные дамы. А пока примите зелье и хорошенько выспитесь. Обещаете?

— Обещаю, — пробормотала я, расправляя на коленях салфетку. — Спасибо.

— Лучшей благодарностью будет ваше полное выздоровление.

Рониэль подмигнул мне и вышел за дверь. Адриэн последовал за ним, и я осталась одна, но облегчения не последовало. Мысль о том, что сейчас вернётся муж, а у меня больше не будет спасения в виде его друга, пугала до дрожи в коленях.

Я наколола на вилку кусочек местного перца и всё-таки заставила себя его прожевать. Может, прямо спросить, что случилось? Ведь до нервного срыва мы вроде бы нормально общались, даже… близки были целых два раза. Или наоборот ни о чём не спрашивать и уйти, сославшись на плохое самочувствие? Я подцепила кусочек мяса, но так и не донесла до рта: как раз в этот момент хлопнула входная дверь, и пару секунд спустя Адриэн вернулся в комнату. Всё так же молча прошёл на своё место. К счастью, следом за ним вошла Нэйлия с чашками. Поставила их и принялась собирать пустые тарелки.

Я притворялась, будто увлечена едой, и мне никто ничего не сказал. Блюдо с жарким осталась стоять на столе. Пришлось жевать овощи и мясо, превозмогая тошноту. Нэйлия снова ушла, снова вернулась с чайником, разлила отвар по чашкам и поставила чайник посреди стола. Кроме него она принесла ещё две вазочки с ягодами, похожими на чёрную смородину.

— Что-нибудь ещё, господин Адриэн? — спросила служанка, выпрямившись.

— Пока свободна. — Адриэн расправлял на коленях салфетку и даже не взглянул на неё. Нэйлия поспешно ушла, и я пожалела, что не могу сделать так же. С трудом проглотила очередной кусок, и меня наконец удостоили высочайшим вниманием.

— Не стоит есть, если не хотите, — сказал Адриэн, подвинув к себе чашку с отваром. — Вам в самом деле нужно набираться сил, но и мучиться при этом — не самая удачная идея.

— Я… я не мучаюсь, — зачем-то солгала я. — Жаркое очень вкусное.

— Что ж, вам виднее. — Муж скептически глянул на мою тарелку, откуда, кажется, и половины не убыло.

Я пожала плечами и для вида съела ещё немного, краем глаза наблюдая, как Адриэн пьёт отвар. Может, кинуться в омут с головой и прямо спросить, что не так? В конце концов, лучше услышать горькую правду, чем теряться в догадках. Я с трудом проглотила очередной кусок, решительно отставила тарелку и подвинула к себе чашку. От волнения руки похолодели, и я прижала ладони к чашке в тщетной попытке их согреть.

— А… Адриэн, скажите, что случилось? — выпалила я. Всё, отступать поздно, буду выяснять правду, какой бы она ни оказалась.

— Что вы имеете в виду? — Муж взглянул на меня с лёгким удивлением.

— Ну, вы… вы на меня почти не смотрите, не разговариваете… Я подумала, может… вы злитесь на меня за что-нибудь.

— А за что, по-вашему, я могу на вас злиться? — Он ещё отпил из чашки и снова вопросительно посмотрел на меня.

— Может, за то, что случилось в саду? Или за то, что препиралась с вами потом?

На краткий миг губы Адриэна тронула лёгкая и какая-то грустная усмешка, однако он быстро взял себя в руки.

— Злиться на то, что с вами произошло, было бы в высшей степени глупо, вы ведь не можете повлиять на собственное состояние. Напротив, я рад, что к вам вернулась хотя бы часть воспоминаний, пусть даже таким малоприятным образом. Что же до ваших споров со мной, я великодушно списал их на то, что вы не до конца пришли в себя.

— Но если вы не злитесь, почему делаете вид, будто меня здесь нет? Ваш друг Рониэль и то относится ко мне теплее.

Последняя фраза выскочила словно без моего участия, и я даже невольно прикрыла рукой рот. Сейчас Адриэн точно утопит меня в сарказме. Адриэн просверлил меня тяжёлым взглядом, устало вздохнул и отпил отвара. Вроде как успокоиться пытается, хотя наверняка просто обдумывает, как больнее меня уколоть. Вернее, не меня, а Элианну, но это уже неважно. Наконец муж оставил чашку на стол и с очередным вздохом выдал:

— Вы утверждаете, будто вспомнили всё, что было после вашей прогулки по болотам. И если это так, то должны помнить о том, что я сказал в день нашей свадьбы. У каждого из нас своя жизнь.

Хотя я ожидала чего-то подобного, в носу всё равно защипало. Ну вот как у него это получается? Каждый раз спускать меня с небес на землю… Я сильнее сжала ладонями тёплую чашку.

— Разумеется, на людях мы продолжим притворяться обычной семейной парой, но не более того. — Адриэн взял чайную ложечку и повертел в пальцах. — Впрочем, я продолжаю настаивать, что вы от этого ничего не теряете, а, напротив, выигрываете. Как вы уже поняли, у меня непростой характер, так что цените предоставленную свободу.

Да уж, свобода. В чужом мире, с чужим мужиком, в чужом доме, под чужим именем, без друзей, родни… Я невольно хохотнула. Как бы со мной не случилась ещё одна истерика.

— Не вижу ничего смешного, — сухо заметил Адриэн, отложив ложечку.

— А если… если я не хочу так жить?

— У вас нет выбора, так что смиритесь. Начинайте вести светскую жизнь. Иния и Мэдейлин напомнили про завтрашнее собрание театрального кружка, и вы вполне можете принять предложение. Я, конечно, не настаиваю, но у вас есть время подумать до вечера, чтобы я мог дать ответ.

Я немного растерялась. Не уверена, что стоит идти в кружок, где будет куча незнакомых женщин. Я их не знаю, но очень возможно, что они знают Элианну. Вдруг я скажу что-то не то?

— А ещё я вчера обещал вам вечернюю прогулку, — продолжил муж, не заметив моего замешательства, — поэтому после ужина будьте готовы быстро собраться. У меня не так много времени, чтобы тратить его на бессмысленное ожидание.

— Так, может, стоит отменить прогулку? — Я поморщилась и сделала глоток отвара. — Раз вам это в тягость?

Очередной очень тяжкий вздох.

— Разве я сказал, что мне это в тягость? Не приписывайте мне то, чего нет. Вы казались мне несколько… сообразительнее большинства женщин, которые обычно сами надумывают причины для обид. Не хотелось бы в вас ошибиться.

Я не нашлась, что сказать, и сделала большой глоток отвара. Адриэн вроде как меня похвалил, а прозвучало всё равно так, будто высмеял. Зараза. Мне надо у него учиться.

— Рад, что вы не стали продолжать этот странный разговор. Ешьте десерт и допивайте отвар, а я пока принесу успокоительное зелье.

Он быстро осушил свою чашку, поднялся и вышел из-за стола, а мне очень захотелось показать неприличный жест ему вслед. Как жаль, что воспитание не позволяет. Да и вдруг здесь есть такой же с тем же значением? У Адриэна, по-моему, и на спине есть глаза. Ещё увидит, потом проблем не оберёшься. Но ведь заслужил, и ещё как! Много чего заслужил, если так подумать! И за издёвки перед брачной ночью, и за «Сайлентис», и за вот этот обед!

— Не сомневаюсь, что вы уже выбрали самый жестокий способ, чтобы меня убить, однако не советовал бы так глупо распоряжаться дальнейшей жизнью.

Я аж подскочила на стуле, едва не расплескав остатки отвара. Щёки и уши тут же залила краска.

— Мне нет нужды обдумывать подобные ужасы, ведь рано или поздно вас убьёт собственный яд. Когда его накопится слишком много.

— Вам, похоже, совсем полегчало, судя по тому, как осмелели, — хмыкнул муж и, придвинув стул, на котором сидел Рониэль, к моему, откупорил пузырёк с зельем. — Однако зелье всё же примите: может, успокоитесь и перестанете упражняться в остроумии по пустякам.

— Вам, значит, можно язвить, а мне нет?

— Согласитесь, я всё же знаю меру.

— А я, по-вашему, нет? — Я выпрямила спину и кинула на мужа надменный взгляд.

— Иногда вы переходите границы допустимого. И будь на моём месте менее сдержанный мужчина, неизвестно, до чего вы бы договорились.

— Если бы кусты могли говорить, они определённо поспорили бы с тем, что вы сдержаны.

— Вы опять за своё? — Адриэн налил в мерный стаканчик зелье. Посмотрел на свет, немного подумал и долил ещё. — Пожалуй, двойной дозы будет даже маловато: вам в самом деле надо прийти в себя.

Я фыркнула и протянула руку за стаканчиком. Выпила, морщась, и запила остатками отвара.

— Вот и отлично. — Адриэн закрыл бутылочку с зельем и поднялся со стула. — На этом вынужден вас покинуть. Не забудьте про прогулку, а пока идите спать.

— Слушаюсь, господин супруг. — Я сложила ладони вместе и изобразила поклон. Адриэн посмотрел на меня насмешливо, но ничего не сказал и вышел из комнаты. Я же осталась сидеть.

— Уберёшь со стола и проследишь, чтобы госпожа легла отдохнуть, — приказал он Нэйлии.

— Конечно, господин Адриэн.

За Адриэном закрылась дверь, и я вздохнула с облегчением. Поднялась со стула, но колени внезапно подогнулись, и я рухнула обратно. После всплеска чувств в душе стало пусто. Мысли тоже испарились. И ведь я знала, что тягаться с мужем в остроумии мне не по силам, так зачем вообще полезла? Только чтобы быть хоть немного похожей на Элианну? Всё равно долго так не продержусь.

— Госпожа, с вами всё хорошо? Нужна какая-нибудь помощь? — раздался от двери тихий голос Нэйлии.

— Я пойду отдыхать, — пробормотала я и снова встала, на сей раз удачнее. — Разбудите меня около пяти.

— Конечно, госпожа, но, может, вам всё-таки помочь переодеться?

— Я не буду переодеваться, полежу прямо так, — непреклонно заявила я и уже твёрдым шагом проследовала мимо Нэйлии к себе в комнату. Быстро миновав коридор, вошла и плотно прикрыла дверь. Прислонила ухо к двери и прислушалась: Нэйлия за мной не пошла. Прекрасно.

Я прошла к кровати и повалилась на неё, уткнувшись лицом в покрывало. Тщательно сдерживаемые рыдания наконец прорвались наружу. Сколько ещё предстоит мне прожить здесь, никому не нужной, чужой, боящейся любого неосторожного слова? Как заставить мужа если не полюбить меня — на это и надеяться не стоит, — то хотя бы относиться тепло? Как наладить новую жизнь и не вызвать подозрений?

Мысли ускользали, а покрывало становилось мокрым от слёз. Я старалась плакать беззвучно, чтобы не привлечь Нэйлию. Всё виделось в чёрном свете, душу разъедала дикая тоска. Я обхватила руками голову и полностью отдалась отчаянию. Сколько я так прорыдала, не знаю. Может, минут пять, а может, час. Но вот наконец слёзы высохли, и я лишь иногда вздрагивала. Постепенно сознание прояснилось. Наверное, зелье подействовало.

Я перевернулась на спину и принялась вытирать лицо кулаками. Теперь хотя бы могу рассуждать здраво. А чего я, собственно, так расклеилась? Ведь Адриэн говорил про брак с Элианной, а меня настоящую он не знает. После его речей, правда, непонятно, как быть с моим «гениальным» планом по его приручению. Если мы будем жить, как чужие люди, то и раскрывать личность опасно. Кто я Адриэну, чтобы он проникся моей ситуацией? А может, сказать всё прямо сейчас? В конце концов, какая разница, когда меня отдадут в руки правосудия или отвезут на опыты в психушку — сейчас или через месяц-другой? Путь всё равно один…

Я шмыгнула носом и села на кровати. Нет, не стоит пока отказываться от этой идеи. В конце концов, что бы там Адриэн ни говорил, а мы будем жить на одной территории, встречаться за обедом и ужином, посещать какие-то светские мероприятия: об этом он сам сказал. Поэтому шанс, что он разглядит во мне личность, определённо есть, пусть и совсем крохотный. И я постараюсь сделать для этого всё возможное.

Для начала стоит выспаться, тем более после зелья глаза уже слипаются. Надеюсь, Нэйлия не забудет меня разбудить. Потом привести себя в порядок и до возвращения Адриэна сделать запись в дневнике. В общем-то, предстоящая прогулка — уже событие, как и завтрашний театральный кружок. И пусть они станут началом нового этапа моей жизни в другом мире.

Впредь надо поменьше перечить мужу, а лучше всего заговаривать только, когда он сам о чём-то спросит. Стараться поменьше показываться ему на глаза и изо всех сил изображать примерную жену, то есть бессловесную тень мужика. Может, удастся вывести Адриэна из равновесия таким поведением? Он-то будет ждать от меня бунта, а я преподнесу ему сюрприз. Да и идею с соблазнением тоже не стоит сбрасывать со счетов: «случайно» попасться ему на глаза в каком-нибудь интересном бельишке, «случайно» задеть его в узком коридоре, «случайно» наклониться за чем-нибудь… Не думаю, что он останется равнодушным. Всё-таки мужик ещё не старый и точно не монах, и близость со мной вроде не была ему неприятна.

Я невольно заулыбалась собственным мыслям. Никогда не была соблазнительницей и не сражала мужчин наповал своей неотразимостью. Но раз уж я тут играю роль Элианны, то почему бы не побыть роковой женщиной? Тем более у меня есть вполне определённая цель.

Ну держитесь, господин Норден. Вас ждёт весёлая жизнь! Игра начинается. И я намерена выйти из неё победительницей.

Конец третьей части