Вторая жена господина Нордена. Книга 3

Глава 5

Адриэн

Я внимательно наблюдал на тем, как домовой дух затекает в кристалл, и пытался унять мечущиеся мысли. Когда услышал, как девчонка зовёт меня с улицы, второй раз за день подумал о худшем, но быстро взял себя в руки. Нужно всегда сохранять холодный рассудок: на доме защитные чары, на девчонке брачный браслет. Значит, очередная странность Элианны. Правда, от этого не легче. Испугалась домового духа, ну надо же! Это Азерис-то, которая бы и верховному демону рога открутила?

И сколько я ни пытаюсь понять, играет она или нет, всё время прихожу к выводу, что так сыграть невозможно. Да и потеря памяти, скорее всего, ни при чём. Больше похоже на душевную болезнь. Помнится, дядюшка Андреус, которого мы всей семьёй до самой его смерти навещали в «Сайлентисе», из весёлого, шумного и задиристого парня превратился в тень. До сих пор перед глазами стоит его вечно смущённая улыбка: он стыдился, что не помнит, кто мы такие… Может, Дарриен по ошибке задел Элианну заклятием, а потом, испугавшись, окончательно сбежал? Или сделал это нарочно, решив, что ему не нужны лишние проблемы? Однако здесь есть нюанс: она вполне неплохо соображает и не производит впечатление блаженной.

Неожиданная догадка неприятно отдалась болью в висках. А что, если девчонка — вообще не Элианна Азерис? Маловероятно, но всё же возможно: Азерис и Дарриен нашли тёмного мага и провели какой-нибудь запрещённый ритуал с применением подчинения и иллюзий, а сами сбежали. Это объяснило бы многие странности: ритуал мог затронуть и мозг, и душевное здоровье. Но и в этой версии есть нестыковки: у Дарриена вряд ли нашлись бы средства на подобное сложное колдовство, а Азерис пришлось бы придумывать, для чего ей нужна большая сумма со счёта, и, конечно, родители не позволили бы ей взять деньги после разоблачения их романа с Дарриеном. Да и кто же в здравом уме добровольно согласится стать жертвой тёмного ритуала? Хотя я бы не удивился, реши эти двое похитить какую-нибудь случайную девчонку…

Ладно, кажется, мне пора спать: в голову уже лезут бредовые идеи. Хотя в нашем случае нельзя списывать со счетов и эту версию, но сначала нужно всё-таки посетить тёмного целителя. Следы ритуала он тоже распознать сумеет.

Наверное, придётся завтра с утра забрать у девчонки немного силы, чтобы сидела спокойно, а ещё лучше — спала до моего возвращения со службы. Надеюсь, Эрранс отпустит меня на полдня по уважительной причине. Майрии скажу, чтобы внимательно наблюдала за госпожой и если что, связалась со мной. Если Элианна вынашивает какой-нибудь демонский план, лучше перестраховаться: служанка не моя, не хотелось бы потом оправдываться перед Рэмисами.

Я поставил кристалл на полку рядом с рамкой и отправился в кухню. Элианна терпеливо ждала меня, сидя на стуле и придерживая порванный подол сорочки. За это девчонку стоило бы похвалить, а то её обнажённое бедро наводит на слишком фривольные мысли. Правда, прикасаться к ней всё равно придётся, но после размышлений в кабинете она вызывает скорее раздражение. Весь день упражнялась в дерзости, а теперь сидит с несчастным видом. Может, думает, что я её пожалею?

— Всё же думаю, что не нужно ничем обрабатывать ноги, — тихо заметила она. — Там просто мелкие царапины. Я вымою ноги, и всё.

— И учитывая, как на вас сказываются самые незначительные повреждения, лишитесь ног, а в худшем случае и вовсе отправитесь за Грань.

Девчонка явственно вздрогнула и спрятала голые ступни под стул.

— Я не… не настолько слабая, чтобы умереть от царапин, — возразила она.

— Возможно, но проверять это я не собираюсь.

— И вообще я могу сама их обработать.

— Я вам не очень доверяю в этом вопросе. — Я прошёл к подвесным шкафчикам и открыл средний. — Предпочитаю лично убедиться, что всё необходимое сделано.

— Считаете меня совсем никчёмной трусихой? — Тон девчонки прозвучал обиженно.

— Вы не далее как десять минут назад так испугались, что прыгнули в окно, даже не подумав о последствиях. И после этого будете утверждать, что смелости вам не занимать?

Элианна как-то неопределённо фыркнула, но спорить дальше не стала. Я достал коробку, где Нэйлия хранила тщательно подписанные склянки с зельями, бинты и прочие необходимые вещи. Она всегда следила за тем, чтобы всего было достаточно. Кроме, разве что, снотворного — за него отвечает Эксерс.

Поставив коробку на стол, я снял крышку, нашёл обеззараживающее зелье и кусок повязки для ран. Выдвинул стул, сел на него и посмотрел на напуганную девчонку. Нет, всё-таки это Азерис. Черты её, просто после случившегося с ней что-то не так, потому и лицо кажется мягче.

— Кладите ноги мне на колени, — приказал я. — И быстро, у меня ещё дела. А вам пора спать.

— Хотите поскорее спровадить меня, чтобы не мешала?

— Возможно. Давайте-давайте, не стесняйтесь.

— А я ведь предлагала всё сделать сама. И вам не пришлось бы отвлекаться.

— Мы уже об этом говорили. Не тяните время.

Девчонка, кажется, слегка покраснела, опустила голову и положила мне на колени одну ступню. Я осторожно повернул её, осматривая. Да уж, это точно не «крохотные царапины». Ну вот как она умудряется постоянно во что-то вляпываться? Хотя заклятия бывают очень коварными, да и от страха люди не такое творят. И всё-таки…

Я взял повязку и полил её зельем. Краем глаза проследил за Элианной: она так крепко зажмурилась, что наверняка перед глазами сейчас пляшут искры. Пришлось одной рукой втирать зелье, а второй вытягивать боль. Руку неприятно покалывало, и я поморщился. Ладно, чего не сделаешь ради собственного спокойствия.

Обработав кожу, я потянулся к аптечке и достал оттуда мазь. Радует то, что я совершенно не думаю о лежащей на моём колене аккуратной ступне. Вернее, думаю, но исключительно как целитель. Или я пытаюсь это себе внушить? Я осторожно нанёс немного мази и принялся втирать её, когда девчонка вдруг дёрнулась, попытавшись высвободиться. И при этом мелко затряслась, прикрыв лицо рукой. Да демоны, надеюсь, не собирается снова рыдать?

— Что с вами? Неужели так больно?

— Не-е-е-е-ет, — простонала Элианна, и тут я понял, что она не плачет, а хихикает. — Я… оче-е-ень… боюсь щекотки-и-и-и… Ай, осторожнее…

Я хмыкнул и, покрепче зажав ступню в руке, продолжил своё занятие. Элианна запрокинула голову и продолжила смеяться, попутно пытаясь высвободиться из моего захвата.

— Чем больше вы дёргаетесь, тем дольше я буду вас мучить, — заметил я, хотя и сам уже был готов засмеяться. Уж очень заразительно Элианна хохочет: вон даже слёзы на глазах выступили.

И вот тут-то моя выдержка, кажется, начала медленно и неотвратимо давать трещину. Нужно срочно заканчивать с этим. Я взял из аптечки бинт, быстро перемотал пострадавшую ступню и осторожно спустил на пол. Элианна перестала смеяться и вытирала руками слёзы со щёк.

— Вы безжалостный мучитель, — заметила она. — У меня даже рёбра от смеха заболели.

— Уж лучше смех, чем ваши бесконечные слёзы, — поддел я и нетерпеливо пошевелил пальцами. — Ну же, Элианна, не заставляйте меня ждать.

Девчонка забросила мне на колено вторую ногу, кое-как пристроив порванный подол, чтобы прикрыть бедро, и демонстративно сложила руки на груди. Однако её невозмутимости хватило ненадолго: стоило мне снова смочить повязку, как она зажмурилась. Я повторил свои действия, и Элианна удивлённо протянула:

— Мне совсем не больно. Вы опять что-то делаете?

— Признаюсь честно, не очень хочется приводить вас в чувство после очередных слёз или, не дай боги, обморока. Проще забрать себе вашу боль.

— А как… это происходит? — Она слегка наклонила голову набок, будто прислушиваясь. — Ну, то есть… боль же не может просто исчезнуть? Значит, вам самому больно?

— За меня не волнуйтесь, переживу, — хмыкнул я, продолжая своё занятие.

— Но… я не хочу, чтобы вы страдали из-за меня. — Вот теперь во взгляде девчонки появились тревога и раскаяние. — Я бы потерпела, правда. Не такая уж я и трусиха, просто предупреждайте меня, когда будет больно.

— Сейчас уже не будет, — отмахнулся я и, отложив повязку, взял банку с мазью. — А вот щекотку придётся потерпеть: тут я вам ничем не помогу.

И стоило мне приступить к делу, как Элианна снова начала хохотать, запрокинув голову. Дурацкая сорочка всё-таки съехала, полностью обнажив её ногу, и я постарался сосредоточиться исключительно на мази, но улыбку сдержать всё-таки не смог. Было бы хорошо, если бы она чаще вот так искренне и неудержимо смеялась, а не лила слёзы в три ручья. Может, и этот дом стал бы не таким мрачным… Хотя что это я?

Когда и вторая ступня была перевязана, а приступ хохота закончился, я уже начал собирать всё обратно в коробку, но тут взгляд опять будто сам собой упал на обнажённую ногу девчонки, и я заметил несколько царапин там, где порвалась ночная сорочка. Демоны, за что мне это?

Элианна, похоже, заметила мой взгляд, потому что слегка покраснела и поспешила прикрыться. Но я покачал головой.

— Подождите, у вас же ещё царапины. Может, и другие от меня скрываете?

— Ещё я слегка ушибла коленку, — ответила девчонка и лукаво блеснула глазами. — Хотите посмотреть?

Почувствовала, значит, о чём я думаю? Ладно, вызов принимается.

— Хочу, — ответил я. — Мазь от ушибов у меня тоже есть.

Элианна самым бессовестным образом задрала подол и закинула ногу на ногу, так чтобы я мог видеть и бедро, и коленку.

— Мазать сами будете? — спросила она, продолжая сверкать глазищами. Я уставился на левое колено, где явно было заметно красное пятно, которое совсем скоро наверняка превратится в синяк.

Я медленно покачал головой. Может, зря я пообещал девчонке, что супружеский долг буду требовать не чаще раза в полгода? Кажется, явно переоценил свою выдержку. И ведь она сейчас нарочно меня подначивает. Поддаваться нельзя. Я нашёл в аптечке мазь, потом достал свежую повязку, налил на неё обеззараживающее зелье и протянул это всё девчонке.

— А кто же избавит меня от боли? — спросила она, закусив нижнюю губу и потёрла бедро. Я кое-как оторвался от этого зрелища, скривился и процедил:

— Как-нибудь потерпите. А то решите ещё, что у меня какие-то… нехорошие намерения.

— А если я не против нехороших намерений? — Элианна загадочно улыбнулась и слегка повернулась так, чтобы удобнее было дотянуться до бедра.

Ну уж нет, я не дам ей себя переиграть.

— А вам не приходило в голову, что против могу быть я?

— Надо же, — девчонка вскинула брови, — а я-то полагала, что мужчины никогда не против супружеского долга и обычно именно жёны разыгрывают плохое самочувствие или придумывают ещё какие-то предлоги.

— Я бы с удовольствием обсудил с вами эту тему, будь вы собой прежней. Только вот в таком случае, боюсь, мне пришлось бы применять к вам заклятие подчинения, чтобы подтвердить брак. Но то, что вы, вероятнее всего, серьёзно больны, накладывает на меня определённые… моральные ограничения.

— Но это не помешало вам всё-таки подтвердить брак, — поддела девчонка и приложила повязку к пострадавшему бедру, продолжая смотреть мне в глаза.

— Потому что время на подтверждение брака всё-таки ограничено и, заметьте, я дал вам право выбора.

— Вы такой великодушный, позволили мне выбрать между брачной ночью и… брачной ночью. Выбор потрясающий, — едко протянула Элианна и поморщилась, посмотрев на своё бедро.

— Возьмите мазь от царапин, — сказал я, протягивая ей баночку. — Что же до моего великодушия, то вынужден разочаровать и сказать, что язвите вы напрасно: далеко не все мужья терпеливо ждут согласия жены. Не пытаюсь выставить себя в хорошем свете, просто озвучиваю известный факт.

Элианна открыла баночку, зачерпнула немного мази и принялась втирать её в кожу.

— Ладно, допустим, вы молодец. Однако, возвращаясь к теме: я вовсе не чувствую себя больной. Невменяемой меня тоже не назовёшь: я отдаю себе отчёт в том, о чём мы с вами сейчас говорим. Поэтому можете не терзаться моральными проблемами.

Я с удивлением смотрел на девчонку. В чём здесь подвох? Ведь не может же она на полном серьёзе предлагать мне лечь с ней в постель?

— С чего вдруг вы так настаиваете на близости со мной? — Я отвернулся к аптечке, чтобы найти мазь от ушибов, а заодно не смотреть на Элианну и разные соблазнительные части её тела.

— Ну, я подумала… раз вы завтра отвезёте меня в «Сайлентис», то, возможно, мы с вами больше не увидимся. Хотелось бы напоследок запомнить что-то… приятное.

Мне с трудом удалось скрыть удивление. Я уставился на девчонку, приподняв брови и стараясь, чтобы взгляд был как можно холоднее.

— С чего вы взяли, что мы больше не увидимся?

— Ну, вдруг целитель скажет, что вылечить меня нельзя, и вы оставите меня там… в качестве пациентки. — Элианна вздохнула и опустила глаза. — Мне это даже приснилось сегодня, когда я уснула на полу, — призналась она уже тише. На последнем слове голос слегка дрогнул.

— Так вот почему вы даже во сне рыдали в три ручья? — хмыкнул я, наконец отыскав баночку с мазью. — Прошу, выбросите из головы всю ту чушь, которая там есть. Я не собираюсь оставлять вас в лечебнице, даже если целитель найдёт у вас что-то страшное. Будем решать проблемы по мере поступления, но запомните одно: вы моя законная жена, и какие бы между нами ни были отношения, я обязан заботиться о вас и буду это делать. Раз уж я взял на себя ответственность, женившись на вас… такой.

Элианна подняла на меня взгляд, однако глаза остались грустными.

— Верю, — ответила она и больше ничего не прибавила.

Я протянул ей мазь, и она взяла баночку. Потом тщательно прикрыла подолом бедро и занялась коленкой, однако больше не стреляла в меня глазами, не заигрывала и как-то разом ссутулилась и стушевалась, будто пытаясь стать незаметной. Когда закончила, я забрал у неё баночку и спросил:

— Больше ничего не беспокоит? Лучше скажите сразу.

— Нет, в остальном я в порядке, — тихо ответила Элианна.

— В таком случае идите к себе.

Девчонка помотала головой.

— Вы опять за своё? — Я недовольно посмотрел на неё. — Дух в кристалле, кристалл у меня в кабинете. Успокойтесь и идите спать. Уже полночь, — прибавил я, бросив взгляд на часы над дверью.

— Я… всё равно не усну, — отмахнулась Элианна и обняла себя за плечи. — Посижу здесь, сделаю себе отвар… До утра уже не так долго.

И вот что с ней делать? Не оставлять же в кухне. Я устало потёр виски. Признаться честно, я и сам не прочь пойти спать, однако сначала надо что-то решить с девчонкой.

— Хорошо. Что вы предлагаете?

— Ничего. Я просто не хочу возвращаться к себе. Не волнуйтесь за меня, здесь очень уютно.

В душе начала медленно расползаться тьма. Я медленно вдохнул, пытаясь взять её под контроль. Будем считать, что на девчонку повлиял пережитый страх, и это не сознательная попытка вывести меня из себя.

— Почему вы боитесь возвращаться к себе, если духа там больше нет? — Я постарался, чтобы голос звучал спокойно.

— Не знаю. Мне всё равно страшно. Как вспомню…

Я прикрыл глаза и снова сделал глубокий вдох. Я ввязался в это сам, по собственной воле, меня никто не заставлял жениться, так что придётся терпеть. И ради спокойствия стоит на сей раз пойти у девчонки на поводу.

— Идите в мою спальню. Только, прошу, найдите наряд… поприличнее и переоденьтесь.

Глаза Элианны просияли, и она радостно закивала.

— Спасибо! Конечно, я переоденусь… Я вообще могу лечь на полу, чтобы вас не смущать. Принесу своё одеяло, и…

— Идите уже, — простонал я. — Ещё одна подобная глупость, и я наложу на вас заклятие молчания, чтобы не сорваться.

Девчонка слегка побледнела, но тут же вскочила со стула и, подобрав болтающийся край сорочки, почти бегом кинулась прочь из кухни.

— И учтите, что мне нужно ещё поработать, поэтому вам придётся какое-то время побыть одной в спальне. Надеюсь, это не станет проблемой, — прибавил я ей вслед.

— В вашей спальне мне страшно не будет, — уже из коридора ответила Элианна, и вскоре я услышал, как хлопнула дверь её комнаты.

Я усмехнулся и встал, чтобы взять с плиты чайник. Некрасиво, конечно, запугивать девчонку, но она несёт иногда такую чушь, что сил на достойный ответ просто не находится.

В кабинет я всё-таки возвращаться не стал: после странного дня и ещё более странного его завершения силы закончились. Сделал себе чашку отвара и выпил почти залпом, не обращая внимания на то, что он горячий. Потом подумал про Элианну и решил отнести отвара и ей: она что-то говорила на этот счёт. Осторожно неся чашку с блюдцем, я ногой приоткрыл дверь спальни и осмотрелся. А девчонка быстро освоилась! Зажгла ночник, аккуратно сложила покрывало и повесила на спинку кровати. Притащила свою подушку и уже легла.

Я надеялся, что она спит, но надежды не оправдались: как только вошёл в комнату, из-под одеяла раздалось:

— Ну наконец-то. Я уже решила, что вы меня обманули и заночуете в кабинете.

Элианна накрылась почти с головой: видно только глаза и нос. И глазища опять какие-то хитрые.

— Я принёс вам отвар, — ответил я. — Подумал, что не помешает.

— Надеюсь, вы не вылили туда снотворного или ещё какую-нибудь гадость? Что у вас там бывает? Успокаивающее зелье, отупляющее, подчиняющее? — Девчонка захихикала.

Нет, спокойно лечь и уснуть, кажется, не выйдет.

— Будете дальше хихикать, точно заставлю выпить успокаивающее зелье, — ответил я, подошёл к тумбочке возле кровати и поставил на неё чашку. — Между прочим, вы заняли мою любимую сторону: на тумбочке у меня будильник.

— Простите, я же не знала. — Элианна подвинулась к стене. — Но хочу предупредить, что ночью я иногда встаю… ну, в общем, по естественной надобности, так что придётся перелезать через вас. Но если вы не против…

Кажется, у меня начинает болеть голова. Я поднял руки, сдаваясь.

— Хорошо, хорошо, спите с краю. И я, как уже сказал, принёс вам отвар, пейте, пока не остыл.

— Спасибо. Вот умеете же вы быть милым, когда хотите. Жаль, что хотите этого так редко.

— Вам неплохо бы уметь держать язык за зубами, — проворчал я.

Девчонка, наконец, высунулась из-под одеяла и принялась усаживаться поудобнее, подкладывая под спину подушку. А я уставился на неё во все глаза: вместо ночной сорочки на Элианне махровый халат с длинными рукавами, запахнутый так, что даже шею не видно.

— Вы… в этом будете спать? — не удержался я и присел на край кровати. — Перегреться не боитесь? На улице пока лето, если вы и об этом забыли.

— Я всего лишь выполнила вашу просьбу: оделась прилично. Ведь мы будем спать под одним одеялом: вдруг я случайно коснусь вас, прижмусь во сне или закину на вас ногу? А вы так боитесь близости со мной, что сбежите, мне станет страшно одной…

— Да что с вами такое? Вы подозрительно много болтаете, смеётесь без причины, говорите вещи, о которых воспитанной девушке даже думать нельзя, не то что вслух произносить. Похоже, и правда пора нести успокоительное.

— Так ведь вы мой муж. Или благовоспитанная жена во время близости должна тихонько лежать бревном и тоскливо глазеть в потолок в ожидании, пока муж получит удовольствие? Простите, я об этом забыла, вам стоило предупредить ещё перед брачной ночью…

Демоны, ну что за наказание? Я вдруг очень отчётливо представил себе описанное Элианной зрелище и рассмеялся. Эксерсу бы понравились такие шуточки. Похоже, он прав: безумие заразно.

— Ещё пара таких фраз, и пойдёте спать к себе. Я вас лично закину на плечо, уложу в кровать и закрою дверь на ключ.

— То есть вы просто возьмёте и выгоните из постели молодую, симпатичную девушку? Странный вы мужчина, в самом деле. Нет, я, конечно, понимаю, что с дамами из борделя веселее, но…

Я подался в сторону девчонки и притворился, что собираюсь её схватить. Элианна весело захихикала и снова залезла под одеяло.

— Я же вас прямо так в одеяле и отнесу, — пригрозил я, стараясь сдержать смех. Давно я так искренне не веселился и, признаться честно, даже благодарен за это девчонке.

— Не надо, — пискнула та: испуг она явно лишь изображала. Снова высунула нос из-под одеяла и хихикнула.

— Тогда пейте отвар, и желательно молча.

— Ладно. — Элианна снова приподнялась на локтях и села, уперевшись спиной в подушку. — Но знаете, что меня очень интересует?

— Да? — Я приподнял брови, ожидая очередной подвох.

— В чём вы спите?

Ну да, я не ошибся.

— В пижаме, как и положено приличному человеку.

Элианна запрокинула голову и снова рассмеялась.

— Я с радостью посмотрю, как вы переодеваетесь. Честно говоря, не представляю вас в пижаме. Это, должно быть, очень забавно.

— Не дождётесь. Я всё равно ещё пойду в ванную, приводить себя в порядок перед сном. Кстати, именно этим и займусь прямо сейчас. Может, вы немного угомонитесь и вспомните о том, как должна вести себя скромная и порядочная жена.

Элианна закатила глаза и потянулась к чашке на тумбочке, а я поднялся и прошёл к шкафу, откуда выудил пижаму. Халат в ванной, так что девчонке не удастся на меня пялиться.

— Вообще-то вы без пижамы смотритесь очень даже неплохо, — изрекла она, осторожно взявшись за чашку.

— Пожалуй, вы без халата тоже, — ухмыльнулся я. Не то чтобы мне не нравится то, в каком направлении движется наш разговор, но как-то это… неправильно. Учитывая мой план и всё остальное…

Я достал пижаму и направился к выходу, чувствуя на себе любопытный взгляд. Но, слава богам, девчонка больше ничего не сказала, и я благополучно отправился в ванную.

Вернувшись в спальню, с удивлением обнаружил, что Элианна уже выпила отвар и, закутавшись в одеяло, делает вид, что уснула. Хотя, может, и правда уснула, но учитывая её желание поглазеть на меня в пижаме, было бы странно. Я первым делом погасил свет, и только тогда скинул халат и забрался под одеяло. И тут же ощутил, как бессовестная женская рука погладила меня по спине.

— Смотрите-ка, а вы и правда в пижаме, — прошептала девчонка, не прекратив исследовать мою спину. Она явно подвинулась ближе ко мне. Серьёзно собирается меня соблазнять? А что если это какой-то коварный план, который они придумали вместе с мальчишкой Дарриеном? Усыпить мою бдительность и что-нибудь провернуть. Вполне возможно, что Дарриен никуда не сбегал, и они просто выжидают момент.

Девчонка, не зная о моих мыслях, придвинулась совсем близко и попыталась меня обнять. Я резко развернулся, одновременно послав импульс силы в кристалл светильника. Взору предстала потрясающая картина: на Элианне вместо дурацкого халата тот самый комплект белья, который она уже надевала в пятницу. Или похожий? Да неважно. Это называется «одеться поприличнее»?

— Нравлюсь? — хмыкнула эта искусительница.

— Элианна, ответьте прямо: что у вас на уме? — Я старался не смотреть на её приятные округлости и сосредоточился на хитрющих глазищах.

Девчонка села, поджав под себя ноги и осмотрела меня.

— Только не притворяетесь, будто не понимаете, — заметила она.

— Я-то думал, что вы любите Дарриена и еле пережили брачную ночь со мной, — сухо ответил я. Ну вот как удержаться и смотреть ей в лицо, а не пялиться ниже?

— Сдался вам этот Дарриен, — фыркнула девчонка. — Такое чувство, что вы ревнуете.

— И в мыслях не было. Однако с чего вдруг вы изменили отношение к тому, ради кого чуть не пустили свою жизнь демону под хвост?

— Знаете… я, может, ничего и не помню, но ведь соображаю. И если… Максимилиус любил меня, то где же он? Почему не спас от навязанного брака? Может, не так уж я ему нужна?

В её глазах промелькнула грусть. И, словно смутившись своего фривольного вида, она подтянула к себе одеяло и прикрылась. А мне сразу стало легче.

— Но даже если вы разочарованы в своём… дружке, то откуда взялись чувства ко мне? Особенно учитывая наши с вами непростые отношения. Признаюсь, ваши недвусмысленные намёки всё равно кажутся подозрительными. — Я внимательно наблюдал за лицом Элианны, но его выражение не изменилось. Скорее, стало ещё грустнее.

— Клянусь, у меня нет никаких коварных планов на ваш счёт, и я не знаю, где Дарриен, поверьте… Я просто… просто… очень испугалась этого вашего духа. Знаете, когда сначала страшно, потом наступает… облегчение, и хочется смеяться и делать всякие… безрассудные вещи. Я не ношу при себе нож или склянку с ядом, можете обыскать.

— Хорошая идея, — хмыкнул я. — Обыщу обязательно, раз уж вы так настаиваете.

— Звучит очень… соблазнительно. — Элианна снова сверкнула глазами. — Мне встать лицом к стене и поднять руки?

Нет, всё-таки с ней такой и правда на удивление легко. Конечно, стоит осторожно просмотреть её ауру, однако не похоже, что она лжёт. Ведь и в самом деле, если Дарриен не сбежал, он явно не торопится выручать девчонку. Сговор было бы слишком сложно устроить: поместье Азерисов отлично охранялось, а мой дом и подавно.

Чтобы пробраться хотя бы во двор, Дарриену нужно сбить все защитные чары, некоторые из которых весьма хитрые и необычные: их помогал плести маг, которому доверена охрана императорского дворца. Мальчишке с его разрозненными знаниями с подобным точно не справиться. Ключ от ворот тоже зачарован, и Элианна не знает, где я храню кристалл, которым пользовалась Нэйлия. За ту неделю, что мы вместе, ничего подозрительного не происходило.

А если у них и есть план, то он какой-то слишком сложный. И уж супружеская близость точно не обязательна: достаточно просто дождаться, когда я усну, и можно спокойно убить заклятием. Тем более девчонка знает, что иногда я принимаю снотворное. Правда, про защиту на двери и все мои артефакты она не в курсе, но это уже другой вопрос.

— Над чем вы так глубоко задумались? — прозвучал над ухом полушёпот. Я вздрогнул и резко обернулся: Элианна, снова без спасительного одеяла, сидит рядом и почти касается меня своим телом, едва прикрытым дурацкой тряпкой.

— Пытаюсь понять, лжёте вы или нет.

— Хватит уже подозревать меня во лжи, господин дознаватель, — прошептала Элианна и подмигнула мне. — Лучше приступайте к обыску.

Я усмехнулся, а девчонка сползла с кровати и встала напротив, всё так же хитро улыбаясь. Я медленно прошёлся взглядом по её фигуре. Всё-таки она очень даже ничего. А когда так искренне улыбается и смотрит без страха, становится ещё привлекательнее. Вот уж не думал, что меня будет так тянуть к Элианне Азерис…

Я поднялся на ноги, продолжая смотреть девчонке в глаза. Она, состроив смиренную мину, подняла вверх руки, тоже глядя на меня. Я провёл руками вдоль её тела, едва прикрытого вызывающим куском ткани.

Элианна вздрогнула, когда я коснулся руками груди, кожа покрылась мурашками, и девчонка прикрыла глаза. Я продолжал делать вид, что обыскиваю её, а Элианна стояла, всё так же покорно подняв руки, и лишь изредка вздрагивала, и её дрожь передавалась мне. Кажется, она немного смущается: неужели переоценила собственную смелость? Но ведь она первая начала ко мне приставать…

— Можете опустить руки, обыск окончен, и он ничего не дал, — сказал я, наклонившись к уху девчонки, и её ладони опустились мне на плечи, слегка сжав их.

Я погасил светильник и, обняв Элианну за талию, сел вместе с ней на кровать. Когда девчонка оказалась у меня на коленях, осторожно провёл по её щеке пальцами.

— Простите, что иногда бываю чересчур подозрительным. Но, думаю, вы понимаете, почему я не могу доверять вам до конца. Особенно, пока не выяснится, что с вашей памятью и рассудком.

— Понимаю, — еле слышно прошептала Элианна и теснее прижалась ко мне, будто ища защиты.

Я взял её за подбородок и развернул к себе, накрывая её губы своими. Элианна подалась навстречу, а я прошёлся ладонями по её бокам, слегка задевая грудь. Девчонка вздрогнула, подавшись навстречу, и сжала мои плечи.

Прервав поцелуй, я припал губами к её шее, заставив Элианну прижаться ещё сильнее и запрокинуть голову. Взявшись за шнуровку соблазнительного костюмчика, я осторожно потянул концы на себя, обнажая её тело, по которому прошла очередная волна дрожи. Самообладание медленно, но верно начало меня покидать: хотелось наплевать на нежность и взять её прямо сейчас, не заботясь о её чувствах и ощущениях. Но всё-таки пришлось себя одёрнуть.

Между тем Элианна принялась за пуговицы пижамной кофты, ловко расстёгивая их одну за другой. От прикосновения прохладных пальцев по телу побежали мурашки. Девчонка запустила руки под ткань и почти невесомо прошлась по моей груди и рёбрам, а потом спустила рубашку с плеч. Тяжесть внизу живота стала почти болезненной. Я вернулся к губам Элианны, продолжая осторожными движениями поглаживать и слегка сжимать её полную грудь.

Девчонка тихо застонала мне в губы, и я приподняв её, уложил на кровать, накрыв своим телом. Её руки потянулись к завязкам моих штанов, но я перехватил их и прижал к кровати, прошептав:

— Оставьте инициативу мне.

— Как вам будет угодно, мой господин, — выдохнула эта маленькая язва прямо мне в ухо и обвила ногами мои бёдра, заставляя разум отключиться и уступить место ощущениям.