Безжалостный альфа

5

Вчера вечером, перед тем как уйти с заседания совета, Тристан предупредил меня, что его отец уже позвонил Слоан, чтобы она вернулась. Как будто на меня еще не свалилось достаточно плохих новостей.

Охотники и возвращение Слоан Мастерс? Это как сорвать джекпот «плохих новостей», и все это за одну ночь. Мне повезло.

Хотя я рад, что Трис предупредил меня, чтобы я не был застигнут врасплох ее появлением сегодня, осознание ее возвращения вообще не давало мне уснуть. Вернувшись домой, я забрался обратно в постель и просто лежал там часами, уставившись в потолок и гадая, какого черта я натворил, чтобы заслужить такую неожиданную порчу своей гребаной кармы.

Из-за недосыпа у меня настроение еще хуже, чем обычно, и оно только усиливается, когда я собираюсь толкнуть дверь, чтобы выйти из полицейского комплекса, и вижу ее в окно.

Я бы узнал эту копну вьющихся темных волос и ее миниатюрную фигуру где угодно. Слоан всегда была чертовски крошечной, ее макушка едва доставала мне до плеча. И хотя прошло восемь лет, она выглядит почти так же, за исключением того, что ее сиськи немного больше, а задница округлее. Не то чтобы ее маленькие сиськи когда-либо беспокоили меня. Это была первая пара, к которой я когда-либо прикасался, и для меня они были идеальными.

Я застываю, упершись руками в дверной засов, сердце бешено колотится, дыхание сбивается. Она выглядит чертовски сексуально в штанах для йоги и маленьком белом кроп-топе, и тот факт, что у нее хватает наглости появиться здесь в таком чертовски хорошем виде, заставляет меня ненавидеть ее еще больше. Она стоит там, как будто это чертово заведение принадлежит ей, на моем тренировочном поле с моими друзьями. Болтает и смеётся с ними и ведет себя так, будто она никогда не уходила; как будто она не призрак из моего прошлого, который, черт возьми, преследует меня.

Я бросаю на нее последний тяжелый взгляд, делаю глубокий вдох и толкаю дверь.

Как только я выхожу на улицу, я больше не смотрю на нее. Не тогда, когда я иду через поле, и даже не тогда, когда я подхожу прямо к тому месту, где она стоит с другими руководителями отделений — моей сестрой и моими самыми близкими друзьями, — которые встретили ее возвращение с распростертыми объятиями. Я смотрю мимо нее, сквозь нее, куда угодно, только не на нее.

Мне приходится приложить все силы, чтобы удержаться. Что-то в Слоан всегда притягивало меня, притягивало к ней, как мотылька к пламени. И несмотря на все мои усилия не обращать на нее внимания, я все еще чувствую это, хотя и не хочу.

К тому времени, как мы заканчиваем делать объявления для команды, я практически дрожу от усилий, которые требуются, чтобы сдержаться и не посмотреть в ее сторону. Это, в сочетании с тем фактом, что я устал из-за того, что не выспался, доводит мой и без того вспыльчивый характер до предела. Когда Эйвери хватает меня за руку, чтобы оттащить в сторону, я, черт возьми, чуть не снес ей голову.

— Что? — спрашиваю я, резко поворачиваясь лицом к сестре, когда она отшатывается.

— Господи, Мэдд, возьми себя в руки, — хмуро увещевает она.

Я зарываюсь пальцами в волосы, зажмуриваю глаза и делаю глубокий вдох. Затем медленно выдыхаю, успокаиваясь и открывая глаза.

— Извини, я просто…

— Я знаю, — она смотрит мне в глаза, и мне не нужно ничего объяснять, я понимаю, что она знает.

Эйвери всегда шутит, что у нас близнецовая телепатия — и хотя на самом деле у нас нет никаких мистических сил, соединяющих наши разумы, мы действительно были в одной утробе, установив более глубокую связь, чем у большинства братьев и сестер. Мы можем общаться одним взглядом, вот почему мне не нужно говорить ей, насколько запутан мой разум прямо сейчас. Она знает, как это тяжело для меня.

Я знаю, ей тоже тяжело. Я ее брат, но Слоан была ее лучшей подругой. Ей было легко играть на обеих сторонах, пока Слоан была в нескольких часах езды в Денвере, но теперь, когда она вернулась, Эйвери оказалась зажатой между нами двумя, вероятно, чувствуя, как напряжение от ее лояльности растягивается в противоположные стороны.

Ее взгляд скользит мимо меня, и я вижу в нем тревогу, прежде чем слышу голос Слоан.

— Привет, Мэдд.

Каждый мускул в моем теле напрягается, когда я слышу, как мое имя срывается с ее языка. Глаза Эйвери возвращаются к моим, округлившись от беспокойства и умоляя меня вести себя хорошо. Ради любого другого я бы отказался, но умоляющий взгляд Эйвери заставляет меня смиренно вздохнуть.

Думаю, в какой-то момент мне придется покончить с этим, верно?

Я медленно оборачиваюсь, и как только мой взгляд останавливается на Слоан, я жалею, что сделал это.

Видеть ее вблизи — это как удар под дых. Она такая же красивая, как и раньше, с этими длинными темными ресницами, обрамляющими ее зеленые глаза, и этими полными, пухлыми губками, которые я целовал столько раз, что и не сосчитать. Ее кожа имеет кремово-карамельный загар, почти золотистый, а блестящие темные волосы теперь длиннее, но все еще непослушны и завиты свободными локонами.

Поднимается ветерок, доносящий до меня ее знакомый аромат — ноты ванили, жасмина и персика. Должно быть, она до сих пор пользуется тем модным персиковым средством для мытья тела, которое воровала из душа своей мамы, когда мы были подростками. Ветерок треплет ее волосы, и тогда я вижу это — неровный шрам, идущий от ее лба к виску.

При виде этого у меня кровь стынет в жилах — внезапно мне снова семнадцать, я стою на коленях в снегу, баюкая Слоан на руках и крича, чтобы она проснулась.

Она быстро поднимает руку, чтобы прикрыть волосами шрам, но теперь, когда я его увидел, у меня в горле встает такой комок, что я с трудом могу дышать.

— Да ладно тебе, — неловко хихикает она. — Не смотри на меня так. Все уже не так плохо.

Мой кадык дергается, когда я с трудом сглатываю, знакомое чувство вины гложет меня изнутри.

Мне это чертовски не нравится. Я не должен ее жалеть, не после того, как она ушла без борьбы.

Именно с этим горьким воспоминанием я беру всю вину, все сожаления и запихиваю их так глубоко, что практически задыхаюсь от них, предпочитая вместо этого сосредоточиться на своем гневе. Это эмоция, которую я хорошо понимаю. Она управляла мной последние восемь лет.

— Почему ты здесь? — рычу я, прищурившись.

Всякий след улыбки исчезает с ее лица при моем тоне.

— Охотники, — просто отвечает она. — Для меня было небезопасно оставаться в Денвере, поэтому я…

— Нет, я имею в виду, почему ты здесь, Слоан? — я рычу, обрывая ее. — Эта встреча была для стаи, и, насколько я знаю, ты в ней не участвуешь.

Я ловлю локоть под ребра от своей сестры, поворачивая голову набок, чтобы бросить на нее свирепый взгляд.

— Она будет помогать Ло с ИТ-отделом, — сообщает Эйвери, пронзая меня своим тяжелым взглядом.

Мы пристально смотрим друг на друга, и хотя я мог бы дать отпор, я знаю, что оно того не стоит. Слоан вернулась, и как дочь альфы, у нее есть здесь место, нравится мне это или нет.

Я не знаю.

Я стискиваю зубы, запускаю руку в волосы и качаю головой.

— Ладно, — ворчу я. — Как скажешь.

Я отворачиваюсь от сестры только для того, чтобы увидеть Рокси Чайлдерс, проталкивающуюся сквозь других командиров отделений, ее глаза прикованы ко мне. Как будто мне нужно сегодня еще одно раздражение, чтобы добавить к растущей куче дерьма, которая свалилась мне на колени. У меня едва хватает времени выругаться себе под нос, прежде чем Рокси протискивается мимо Эйвери и практически бросается на меня.

— Привет, детка, — воркует Рокси, повиснув у меня на шее, ее голубые глаза сверкают.

Она осторожно переводит взгляд на Слоан, оценивая ее.

— Ты не собираешься меня представить?

Я должен был догадаться, что именно поэтому она пришла сюда. Рокси чертовски территориальна, вот почему она висит на мне всем телом, практически писает мне на ногу, чтобы заявить о своих правах.

Я сбрасываю ее руки, не желая разбираться с этим дерьмом прямо сейчас, но то, как обе девушки выжидающе смотрят на меня, не оставляет мне особого выбора.

— Это Рокси, — бормочу я, отодвигаясь от нее и указывая большим пальцем в ее сторону.

— Девушка Мэдда, — продолжает она.

Слоан, кажется, нисколько не обеспокоена действиями или заявлением Рокси. Всегда добрая, хладнокровная, она одаривает Рокси искренней улыбкой, на ее щеках появляются две ямочки с обеих сторон.

— Слоан.

Глаза Рокси расширяются от узнавания.

— Дочь Альфы Брока?

— Это я, — гордо отвечает она, и я борюсь с желанием ударить кулаком в ближайшую стену.

Слоан, которую я знал, ненавидела, когда люди называли ее так. Она всегда говорила, что она самостоятельная личность, а не просто дочь альфы. Особенно такого властного придурка, как Брок Мастерс.

— Ты просто в гостях? — спрашивает Рокси, накручивая на палец прядь своих светло-каштановых волос и приближаясь ко мне.

Теперь, когда она знает, кто такая Слоан, она явно чувствует угрозу. Все знают нашу историю.

— Не в этот раз, — вздыхает Слоан. — Учитывая всю ситуацию с охотниками, мой отец хочет, чтобы я была рядом.

— И боже упаси тебя пойти против того, что приказывает самый дорогой папочка, — горько бормочу я.

Ее глаза устремляются на меня, моховая зелень ее радужек вызывающе сверкает.

— На самом деле он сказал мне прийти прямо в лагерь, когда я вернусь, но вместо этого я пришла сюда.

— Вау, какой акт бунта, — фыркаю я. — Что дальше, не ложишься спать позже положенного времени?

Слоан одаривает меня взглядом, и я отвечаю ей тем же, мы двое внезапно вступаем в гляделки, в которых я отказываюсь уступать.

— Значит, между вами двумя не пропала любовь, да? — Рокси неловко хихикает, ее взгляд перемещается между нами.

Слоан закатывает глаза, складывает руки на груди и вздергивает подбородок.

— Давай, скажи, что ненавидишь меня, Мэдд. Мы оба знаем, что ты лжец.

Моя кровь закипает в жилах, каждая негативная эмоция, связанная с этой девушкой, вырывается наружу. Как, черт возьми, она смеет возвращаться сюда спустя восемь лет и вести себя так, будто все еще знает, кто я такой?

— Ты ни хрена обо мне не знаешь, — шиплю я, подходя ближе к Слоан и тыча пальцем ей в лицо. — Больше нет.

Я отворачиваюсь, но не раньше, чем замечаю, как она вздрагивает.

Хорошо.

Пусть она боится меня. Может быть, тогда она просто будет держаться подальше, и у меня не будет постоянных напоминаний о том, что могло быть брошено мне в лицо каждый раз, когда я смотрю на нее.

Слоан Мастерс была для меня всем на свете. Мой первый друг, мой первый поцелуй, моя первая любовь.

Мое первое разбитое сердце.

Моя единственная, потому что Слоан не просто разбила мне сердце, она вырвала его из моей груди, швырнула на землю и раздавила каблуком.

Теперь в моей груди не осталось ничего, кроме зияющей дыры там, где она была раньше, отголоска воспоминания о том, каково это — на самом деле чувствовать что-то.

Кто настоящий злодей, тот, у кого нет сердца, или тот, кто вырывает чужое?

Вот тебе и гребаная пища для размышлений.

Я топаю прочь от нее, мчась через тренировочное поле, в то время как Рокси изо всех сил старается не отставать от меня.

— Мэдд…

— Не сейчас, Рокс, — огрызаюсь я.

Она бежит трусцой, чтобы догнать меня к тому времени, как я достигаю дверей полицейского комплекса, следуя за мной внутрь.

— Почему бы нам не подняться наверх, в твою комнату в общежитии, просто немного остыть? — предлагает Рокси, изо всех сил стараясь не отставать от меня, когда я несусь по коридору, преодолевая расстояние большими шагами.

Я живу в доме стаи в Голденлифе, но у всех командиров отделений есть комнаты в общежитии здесь, в комплексе, на случай, если мы решим остаться на ночь. Я часто останавливался здесь до того, как мои родители переехали из приюта, но в наши дни это большая редкость.

— Нет, — рычу я резче, чем намеревался.

Я резко останавливаюсь, зная, что если я не уделю этой девушке хоть каплю внимания, она так и будет ходить за мной по пятам, как потерявшийся щенок. Я поворачиваюсь лицом к Рокси, беру ее за подбородок и смотрю в ее голубые глаза.

— Я собираюсь пойти потренироваться. Я позвоню тебе позже, ладно?

Голова Рокси качается в знак согласия.

— Да, конечно.

Она выглядит уязвленной, но я не могу найти в себе сил чувствовать себя виноватым за это. Не тогда, когда у меня сейчас так много других забот.

Я наклоняюсь, чтобы коснуться губами ее щеки в самом неприкрытом проявлении любви, затем поворачиваюсь и продолжаю идти по коридору, направляясь в тренажерный зал. Если есть что-то, что поможет мне привести голову в порядок, так это потерять себя в изнурительной тренировке.

И поскольку Слоан вернулась, у меня такое чувство, что с этого момента я удвою свои тренировки.