Безжалостный альфа

7

— Мэдд, ты вообще слушаешь? — Рокси скулит, топая ногой, как капризный ребенок.

Я не слушаю.

Я не слушал с тех пор, как она влетела в мой кабинет в полицейском комплексе и начала без умолку обсуждать, что надеть на сегодняшнюю вечеринку. Гребаная вечеринка, как будто у нас нет более неотложных дел, на которых нужно сосредоточить наше внимание прямо сейчас.

— Ты слышал хоть слово из того, что я только что сказала?

— Да, ты будешь отлично смотреться во всем, что наденешь, детка, — бормочу я, отмахиваясь от нее и продолжая просматривать список новых патрулей, присланный Эйвери.

Рокси обходит стол с моей стороны и выхватывает листок у меня из рук.

— Ты не слушал, — заявляет она, явно раздраженная тем, что у нее возникли какие-то чрезвычайные ситуации с модой. — Ариана пошла и купила то же платье, которое я собиралась надеть на вечеринку Энди сегодня вечером. В том же платье!

Я выгибаю бровь.

— И что?

Она откидывает голову назад, испуская раздраженный вздох.

— Значит, мы не можем появиться в одном и том же!

— Надень что-нибудь другое, проблема решена, — бормочу я, забирая у нее листок и кладу его на свой стол, опускаю на него взгляд, чтобы возобновить просмотр списка имен.

В свете ситуации с охотниками мы удваиваем патрулирование, и хотя обычно это рулевая рубка Эйвери, она попросила меня осмотреть ее, чтобы убедиться, что она не приблизила ротации команд слишком близко друг к другу.

— Это не так просто, — фыркает Рокси. — Я выбрала его несколько недель назад. Я подобрала свои туфли, украшения и прическу к этому платью.

Я продолжаю игнорировать ее тираду, просматривая газету, пытаясь найти, на чем я остановился. Пока Рокси не понимает, что я снова игнорирую ее, и не хватается за ручку моего рабочего кресла, разворачивая его к себе и усаживаясь мне на колени.

— Я знаю кое-что, от чего мне стало бы лучше, — мурлычет она, обвивая руками мою шею и прижимаясь грудью к моему лицу.

— Я не в настроении, — ворчу я, хватаю ее за талию и, оторвав от себя, ставлю на ноги.

Рокси складывает руки на груди, глядя на меня своими пронзительными голубыми глазами.

— Это из-за нее, не так ли?

— Нет, — огрызаюсь я.

Она склоняется надо мной, кладя ладони на мои бедра.

— Тогда в чем дело?

— Господи, Рокс, отвали, блядь! — я стону, отталкивая ее.

Она преувеличенно отшатывается, уставившись на меня.

— Ты не можешь так со мной обращаться, Мэдд! Я твоя девушка.

— Это титул, который ты сама себе присвоила.

Она вздрагивает, хотя и знает, что это правда. У нас двоих не могло быть меньше общего, и я на самом деле не занимаюсь отношениями в целом, по крайней мере, не в традиционном смысле этого слова.

Мы с Рокси уже некоторое время встречаемся. Я не трахаюсь ни с кем другим, потому что я не полный мудак, но мы не ходим на свидания, не говорим о наших чувствах или прочей подобной ерунде. Честно говоря, Рокси, вероятно, было бы насрать на меня, если бы я не был альфой. Ей нравятся привилегии, которые дает привязанность к кому-то моего ранга.

Может, она и умеет подниматься по социальной лестнице, но она неплохой человек. Она отличный боец отделения, и она хорошо ладит с моей сестрой, что всегда является необходимым условием для любой девушки, с которой я провожу время. Но мы оба знаем, что это всего лишь случайная интрижка с окончательным сроком годности, так что нет смысла прилагать усилия, чтобы превратить ее во что-то большее.

— Я вижу, ты в плохом настроении, так что я пойду, — вздыхает она, обходя стол и хватая свою сумочку со стула напротив меня. — Ты заедешь за мной в восемь, или мне лучше встретиться с тобой в пакхаусе?

— Мне все равно, — стону я, сжимая переносицу большим и указательным пальцами и раздраженно зажмуривая глаза.

— Я просто встречусь с тобой в лагере стаи.

Я открываю глаза и вижу Рокси, направляющуюся к двери, и хотя я знаю, что, вероятно, должен что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, я просто отпускаю ее.

Она задела за живое, упомянув Слоан. Любое упоминание о ней всегда производило такой эффект, но теперь, когда она действительно снова живет здесь, преследуя меня, черт возьми, мне придется научиться привыкать к этому. Особенно потому, что я буду вынужден увидеть ее снова всего через несколько коротких часов.

Сегодня день рождения Энди Рейнс, и девочки устраивают вечеринку на старой лыжной базе, чтобы отпраздновать ее двадцатидвухлетие. Технически мы не должны приближаться к курорту Сидар-Ридж с тех пор, как он был закрыт десять лет назад, но это не помешало нам нарушать правила и время от времени использовать его для разгула буйства. Энди — дочь Альфы Рида, сестра Арчера и Ареса, так что, поскольку она, по сути, член королевской семьи из шести человек, это один из таких примеров.

Обычно я с нетерпением жду вечеринок в «Олд Лодж», но не сегодня. Энди и Слоан — подруги, так что я не сомневаюсь, что она там будет. Она, наверное, сейчас там, помогает Эйвери все навести.

Я бы вообще пропустил вечеринку, если бы не знал, что мое отсутствие оскорбит чувства Энди. Женщины такие эмоциональные, особенно Энди. Несколько месяцев назад она решила взять паузу в руководстве отрядом, чтобы присматривать за своей маленькой кузиной, и она действительно расплакалась, когда сказала остальным из нас, что уходит в отставку на год, как будто это каким-то образом означало, что мы все больше не будем регулярно видеться. Это было чертовски нелепо.

Так что, хотя последнее, что я хочу делать сегодня вечером, — это торчать в комнате со своей бывшей, надеюсь, я смогу достаточно легко избегать ее. В ее интересах было бы избегать и меня тоже. Я на взводе, готов к саморазрушению, и если Слоан встанет у меня на пути на этой вечеринке, я заставлю ее пожалеть об этом.

Я в дерьмовом настроении еще до того, как мы добираемся до сторожки позже тем же вечером. Мы с Эйвери всегда участвуем в подобных мероприятиях вместе, но когда я уже собираюсь уходить, я получаю от нее сообщение, в котором говорится, что она бросает меня, чтобы подвезти кого-то другого.

Ладно, может быть, это были не ее точные слова, но было достаточно легко прочесть между строк ее расплывчатого послания и сложить два и два относительно того, кто этот «кто-то другой», и мысль о том, что мой близнец предпочла Слоан блять Мастерс мне, вызывает у меня желание пробить кулаком стену.

Зная Эйвз, могу сказать, что ее сердце в нужном месте. Она, вероятно, не хотела оставлять Слоан одну идти на вечеринку, когда только вернулась в город, и она знает, что лучше не спрашивать меня, может ли она прокатиться с нами. Я уже сказал ей, что беру Рокси, так что держу пари, она считает, что для нее нет ничего особенного в том, чтобы пойти со Слоан.

Этого не должно быть, но я так зол из-за этого, что всю дорогу до коттеджа сжимаю руль до побелевших костяшек пальцев, думая о том, что Слоан не понадобился бы эскорт на эту чертову вечеринку, если бы она, блядь, не бросила всех нас в самом начале.

Если бы она не бросила меня.

Потому что никто другой не ощущал ее отсутствие так глубоко, как я; никто другой не был полностью уничтожен ее уходом.

Вечеринка в самом разгаре, когда мы с Рокси приезжаем. Она вцепляется в мою руку, когда мы входим в дверь, как будто боится, что я исчезну, если она не поддержит меня, и, думаю, я не могу винить ее за то, как я себя вел. Когда я в таком настроении, все вокруг становятся сопутствующим ущербом. Всю дорогу сюда она несла на себе основную тяжесть моего плохого настроения.

Когда-то горнолыжный курорт Сидар-Ридж был процветающим предприятием, привлекавшим туристов со всей страны, но после десятилетия бездействия трудно представить его чем-то иным, кроме обветшалой оболочки, в которую он превратился. В затемненных коридорах кажется, что в них водятся привидения, картины криво висят на стенах, а мебель беспорядочно расставлена по углам. Остатки прошлых вечеринок все еще валяются на полу; красный пластиковый стаканчик здесь, догоревшая сигарета там.

Несмотря на состояние остальной части здания, девушки проделали приличную работу по уборке старого бального зала, готовясь к сегодняшнему вечеру. Столы заставлены бутылками с ликером, бочонки плавают в кадках со льдом, Эйс притащил свое диджейское оборудование, и из высоких динамиков льется музыка, от басов вибрирует пол. Эйс Конвей — сын беты Норбери Стай и лучший друг сына Альфы Чейза, Себа — вы редко видите одного из них без другого, и это тот случай сегодня вечером, когда они вдвоем прижались друг к другу за вертушками. Им обоим по восемнадцать, и они собираются присоединиться к команде этим летом, после того как закончат среднюю школу.

Подростком я побывал здесь на множестве вечеринок. Черт возьми, я был тем, кто их устраивал. Тогда они всегда были в поле зрения, но в наши дни мы принимаем надлежащие меры предосторожности, прежде чем принимать гостей, расширяя ночное патрулирование, чтобы охватить периметр коттеджа — что легко сделать, когда хозяева вечеринки — те же самые люди, которые отвечают за охрану. В свете ситуации с охотниками, мы также наложили запрет на перемещение сегодня вечером на случай, если необычная активность в старом домике привлечет постороннее внимание. Безопасность превыше всего.

— Мне нужно выпить, — бормочет Рокси, крепче вцепляясь в мою руку, когда мы вступаем в бой.

— Именно так я и думал, — ворчу я, немедленно направляя нас к одному из высоких столов для коктейлей, уставленных бутылками с ликером, миксерами и стопкой пластиковых стаканчиков.

Рокси, не теряя времени, хватает чашку и наливает себе какую-то ужасную смесь кокосового рома и фруктового сока, пока я просматриваю ассортимент ликеров в поисках чего-нибудь покрепче, останавливая свой выбор на виски. В тот момент, когда я тянусь за ним, я слышу знакомый смех Слоан где-то поблизости, звучащий как эхо из моего прошлого. Я съеживаюсь от звука и воспоминаний, которые он вызывает, отказываюсь от чашки, чтобы просто взять всю чертову бутылку, откручиваю крышку и делаю большой глоток.

Вкус виски обжигает мое горло на пути вниз, оседая в животе и согревая меня изнутри. Мне понадобится гораздо больше этого, если я собираюсь пережить сегодняшний вечер.

Рокси искоса смотрит на меня, когда я делаю еще один глоток, слизывая виски с губ. Затем ее взгляд скользит мимо меня, и она придвигается ближе, хватая меня за руку.

— Ну же, давай…

Прежде чем она успевает закончить эту мысль, раздается голос моей сестры.

— Как раз вовремя вы двое появились, — поддразнивает Эйвери, смеясь, подходит ко мне и обнимает за талию.

Она смотрит на меня снизу вверх, стеклянный блеск ее глаз — верный признак того, что она уже под кайфом.

— Я уже начала сомневаться, не бросаешь ли ты меня.

— Эй, кто кого сегодня бросил? — я яростно огрызаюсь в ответ.

Она закатывает глаза и игриво толкает меня, ликер выплескивается из ее чашки и забрызгивает мои ноги.

— Черт возьми, Эйвз, — рычу я, отшатываясь назад, только для того, чтобы столкнуться с кем-то позади меня.

Я слышу тихий тревожный вскрик и резко оборачиваюсь, чтобы схватить девушку за руку, чтобы она не упала, но встречаюсь взглядом с широко раскрытыми зелеными глазами единственного человека, которого я надеялся избежать.

Слоан моргает в ответ, и на долгое, мучительное мгновение я просто застываю, плененный ее взглядом.

Я не могу пошевелиться.

Не могу думать.

У меня перехватывает дыхание.

Мое сердце бешено колотится.

Время замедляется, наши взгляды все еще прикованы друг к другу — затем выражение ее лица медленно смягчается, уголки плюшевых губ приподнимаются в легкой ухмылке.

— Эм, привет. Можно мне забрать свою руку? — спрашивает она, ее взгляд, наконец, отрывается от моего и опускается вниз.

Я прослеживаю за ее взглядом только для того, чтобы обнаружить, что моя рука все еще сжимает ее руку. Я быстро отдергиваю ее с хмурым видом, отшатываясь, как будто обжегся, только для того, чтобы врезаться в Рокси позади меня. Ее пластиковый стаканчик хрустит между нами, холодная жидкость пропитывает мою футболку сзади.

— Фу, какого черта?! — Рокси кричит, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что ее белое платье спереди забрызгано розовым, а раздавленная чашка все еще у нее в руке, и с нее капает на пол.

Она бросает на меня кинжальный взгляд, затем топает прочь, направляясь в туалет.

— Черт, я лучше пойду помогу ей, — бормочет Эйвери, устремляясь вслед за Рокси.

Мне требуется секунда, чтобы осознать, что они оставили меня стоять здесь наедине с моей бывшей, моя рубашка на спине пропитана выпивкой, которая пахнет чертовым солнцезащитным кремом.

Чертовски здорово.

Я крепче сжимаю горлышко бутылки виски, подношу ее к губам и делаю большой глоток, чувствуя, как Слоан придвигается немного ближе.

— Итак, э-э, я надеялась, что мы могли бы поговорить, — нерешительно говорит она.

Я проглатываю ликер, опускаю бутылку и вытираю рот предплечьем. Затем медленно поворачиваюсь к ней лицом, выгибая бровь.

— По поводу чего?

Она переминается с ноги на ногу, мой взгляд прикован к этому движению, и неудивительно, что она чуть не упала, когда я налетел на нее — у нее четырехдюймовые каблуки, пристегнутые ремнями. Она всегда была девчушкой, и когда она впервые начала носить каблуки, будучи подростком, она выбрала самые высокие — все, что угодно, лишь бы увеличить рост на несколько дюймов, — хотя она едва могла в них ходить. Она была похожа на новорожденного жеребенка, вся дрожащая, со стучащими друг о друга коленями. Я так много наговорил ей дерьма по этому поводу, но Слоан — ничто иное, как решительность, и ей не потребовалось много времени, чтобы усовершенствовать искусство ходьбы на каблуках, пока она не начала скользить в них, как чертова модель с подиума.

Это воспоминание вызывает на моих губах подобие улыбки, хотя я быстро возвращаю их обратно и меняю выражение лица, прежде чем она заметит.

Но Слоан этого не упускает. Она никогда ни черта не упускает.

В ее глазах вспыхивает слабая искра надежды, и я быстро прекращаю это дерьмо.

— Нам не о чем говорить, — ворчу я, качая головой.

Слоан хмурится, тяжело вздыхает и скрещивает руки на груди. Это действие приподнимает ее сиськи так, что они почти вываливаются из выреза ее облегающего платья-майки, и я мысленно проклинаю себя за то, что мой взгляд прикован именно к ним; кое-что еще, чего она определенно не упускает.

Черт побери.

Я, блядь, ненавижу то, что меня все еще так влечет к ней. Даже после того, как она уехала из города и полностью завладела мной, нельзя отрицать, что она самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, и это не преувеличение. Я бы хотел, чтобы это было не так.

Сегодня вечером она выглядит, как на чертовом шоу с дымовой завесой. Нежно-желтый оттенок ее платья дополняет ее цвет лица, и я клянусь, она надела его, чтобы, блядь, подразнить меня. Раньше я всегда говорил, что люблю ее в желтом; что-то в этом оттенке придает ее коже золотистый оттенок. И тот факт, что у нее хватает наглости заявиться сюда в таком виде только для того, чтобы ткнуть мне этим в лицо, заставляет глубоко укоренившееся негодование всплыть на поверхность.

— Между нами не должно быть ничего странного, — отваживается Слоан, как будто она не сделала ничего плохого, а я просто веду себя неразумно.

Принцесса Слоан привыкла добиваться своего. Она всегда всех обводила вокруг пальца, так что, вероятно, предполагает, что я буду из кожи вон лезть, пытаясь вернуть ее теперь, когда она снова дома.

Она ошибается.

— Нет? — я бросаю вызов, искры гнева вспыхивают внутри меня. — Какими же наши отношения должны быть тогда, Слоан? Ты возвращаешься сюда спустя столько времени и ожидаешь, что все просто вернется на круги своя?

Она вздрагивает от моего тона, между ее бровями образуется небольшая складка, когда они сближаются.

— Нет, но…

— Но ничего, — огрызаюсь я, не давая ей закончить. — Слишком поздно. Я двигаюсь дальше.

— Что, ты думаешь, я этого не делала? — издевается она, явно оскорбленная. — Я вернулась не за тобой.

Ее слова звучат именно так, как она хотела — как чертов удар под дых. Честная игра, поскольку я сделал первый выстрел, но от этого ее слова не становятся менее жгучими.

— Хорошо, потому что ты зря потратила бы свое время, — горько бормочу я. — В моей жизни нет места для людей, которые встают и уходят, не оглядываясь.

Она хмурится, кудрявые волосы подпрыгивают, когда она качает головой.

— Ты же знаешь, что все было не так.

— Разве нет?

— Нет.

— Ну, я думаю, у тебя есть своя версия событий, а у меня — своя.

Слоан откидывает голову назад, проводит руками по лицу и раздраженно вздыхает.

— Мы не можем просто оставить это в прошлом? Теперь я здесь, так что мы должны сосуществовать.

Она делает маленький шаг ближе, выражение ее лица смягчается.

— Когда-то мы были друзьями, Мэдд. Разве мы не можем просто… начать все сначала?

— Что, ты хочешь вести себя так, будто последних восьми лет никогда не было? — рычу я, прищурившись на нее. — Я не против, Слоан. А еще лучше, как насчет того, чтобы притвориться, что ничего из этого не было? Просто иди вперед и забудь все это, потому что я чертовски уверен, что уже забыл.

Я разворачиваюсь и стремительно ухожу, так чертовски взволнованный, что моя кожа чешется от желания обратиться. Гнев всегда выводит моего внутреннего волка на поверхность, и ограничения на обращения делу не помогают. Чем злее я становлюсь, тем больше он толкается вперед, и чем сильнее он толкается, тем больше я раздражаюсь. Это похоже на порочный круг, заманивающий меня в бесконечную петлю моей собственной ярости, потому что я не могу просто позволить ему выпустить ее наружу.

Я направляюсь к куче мебели в углу, где всегда размещаются мои друзья, виски плещется в бутылке, болтающейся у меня в кулаке, при каждом шаге. За годы проведения здесь вечеринок мы перетащили в этот бальный зал барные стулья из ресторана и диваны из вестибюля, образовав грубый полукруг из разномастных кресел. Ивер, Тристан и Арес развалились там с напитками в руках, когда я с раздраженным стоном плюхаюсь на один из диванов.

Все трое смотрят в мою сторону, когда я подношу бутылку к губам, делая изрядный глоток виски.

Айвер бросает взгляд на Слоан через комнату, затем выгибает бровь в мою сторону.

— Я так понимаю, все прошло хорошо?