Безжалостный альфа

29

Глухой гул разговоров других командиров отделений эхом разносится по коридору, когда Слоан, Эйвери и я направляемся в конференц-зал комплекса, все трое немного на взводе. Как только Слоан рассказала мне о своем видении, я попросил Эйвери созвать срочное совещание с руководством отряда — потому что, если мы хотим, чтобы в это поверили, нам нужно действовать быстро.

Все в комнате все еще болтают, когда мы подходим к двери, но как только я вхожу в комнату, они замолкают. Другие командиры отделений смотрят на меня с опаской, как на бомбу замедленного действия, и как только я обвожу взглядом стол переговоров, чтобы оценить, кто здесь присутствует, я понимаю почему.

Тристан Мастерс сидит между Аресом и Ло, уставившись в стол и намеренно избегая моего взгляда.

Я прищуриваюсь, глядя на него, моя верхняя губа приподнимается, обнажая зубы в оскале.

— Вон.

Остальные дружно вздрагивают, когда Тристан поднимает на меня взгляд.

— Мэдд… — Айвер вздыхает, пытаясь подставить шею ради своего друга.

Я резко поворачиваю голову и свирепо смотрю на него.

— Ты знаешь, что он сделал, верно? — я рычу, переводя свирепый взгляд на Арчера, Ареса и Ло. — Вы все знаете?

Они обмениваются встревоженными взглядами, никто не спешит заговорить первым. Так происходит до тех пор, пока Арчер, всегда являющийся голосом разума, не возьмет инициативу в свои руки.

— Мы знаем, — спокойно заявляет он, наклоняясь вперед в своем кресле и складывая руки на столе. — И я понимаю, почему ты злишься из-за этого, поверь мне, но в то время он был всего лишь ребенком.

— Это не оправдание, — парирую я. — Он больше не ребенок. Он мог бы рассказать нам об этом несколько недель назад, признавшись в том, что натворил, а не позволить этому оставаться в тени. Он этого не сделал.

— Он совершил ошибку, — рассуждает Арчер.

— Ребята, вы можете перестать говорить обо мне так, словно меня нет в комнате? — Тристан стонет, поднимаясь на ноги.

Он кладет ладони на стол, наклоняясь вперед и встречаясь со мной взглядом, пока я борюсь с желанием снова ударить его по лицу.

— Ты знаешь, как я сожалею о том, что сделал с тобой, — искренне говорит он. Затем он смотрит на Слоан, съеживаясь, когда исправляется: — С вами обоими.

Я складываю руки на груди.

— Это не меняет того, что произошло.

— Я знаю, — вздыхает он, качая головой. — Черт, я знаю, и мне приходится с этим жить. Я хотел бы вернуться в прошлое и изменить это, но я не могу, чувак.

Он снова вздыхает, его голос хриплый от сожаления.

— Я не знаю, как я когда-нибудь заглажу свою вину перед вами, ребята, но я попытаюсь…

— Не утруждай себя, — ворчу я, обрывая его. — Просто не лезь в наши дела, как и следовало делать с самого начала. То, что делаем мы со Слоан, касается только нас…

— И это останется между нами, — вставляет он. — Я, ты и Слоан. Это не имеет никакого отношения к команде.

Я стучу кулаком по столу, пугая остальных.

— Черт возьми, это не так! Мы должны доверять друг другу, чтобы работать вместе.

— Да ладно вам, ребята, мы были друзьями всю нашу жизнь, — подхватывает Ло, переводя взгляд с Тристана на меня.

Обычно Эйвери высказалась бы прямо сейчас и попыталась бы все уладить, но она так же зла на Тристана, как и я, за то, что он сделал. С этим мой близнец твердо в команде Мэдда.

— Трис совершил ошибку, — выдыхает Ло, встречаясь со мной взглядом. — И да, я думаю, мы все можем согласиться с тем, что это была огромная гребаная ошибка, но не похоже, что он сделал это злонамеренно. Мы все через слишком многое прошли вместе, чтобы позволить чему-то подобному вбить клин между нами.

— Так вы, ребята, все на его стороне? — я усмехаюсь, недоверчиво оглядываясь на остальных.

— Мы ни на чьей стороне, — говорит Арчер как ни в чем не бывало. — Мы все на стороне того, чтобы эта команда не распалась. На стороне солидарности, потому что у нас сейчас происходит гораздо большее дерьмо. Разве не поэтому ты созвал это собрание?

— Он прав, — тихо говорит Слоан, кладя руку мне на плечо.

Я опускаю взгляд, встречаясь с ее широко раскрытыми зелеными глазами, и буря, бушующая в моей груди, немедленно успокаивается. Я не знаю, как она делает это одним прикосновением, одним взглядом — особенно потому, что неделю назад те же действия вызвали бы у меня совершенно другие эмоции.

— Мы должны пока оставить это в прошлом, потому что это важнее, — говорит она, бросая на меня многозначительный взгляд.

И хотя мне это не нравится, я коротко киваю ей в знак согласия, выдвигая ближайший свободный стул за столом.

Кажется, что все остальные коллективно вздыхают с облегчением, когда я погружаюсь в это, беря Слоан с собой и сажая ее к себе на колени. Мне нужно, чтобы она поддержала меня прямо сейчас, и я знаю, что из-за того, что она собирается рассказать всем сидящим вокруг нас, я тоже ей нужен.

Остальные благоразумно воздерживаются от комментариев по поводу того факта, что та же самая девушка, в которую я плевался во время нашей последней встречи, теперь сидит у меня на коленях. Напряжение все еще висит в воздухе, когда Тристан возвращается на свое место, а Эйвери занимает стул рядом со мной, одинаковые мрачные выражения на наших лицах выдают серьезность того, что нам нужно обсудить.

— Так что происходит? — нервно спрашивает Айвер, переводя взгляд с меня на Слоан.

Она делает глубокий вдох, моя рука сжимается вокруг ее талии, когда она медленно выдыхает, прежде чем начать.

— Итак, некоторые из вас знают, что у меня была пара видений…

— Ты провидец? — выпаливает Арес, расширяя глаза. — Серьезно? Отличный способ спрятать зацепку в этом деле, ребята!

— Это все еще в новинку, — застенчиво отвечает Слоан. — И я пока не совсем понимаю, что означают эти видения, но…

— Что ты видела? — вмешивается Айвер, не менее заинтересованный.

Я раздраженно хлопаю ладонью по столу.

— Ребята, вы просто дадите ей закончить? — огрызаюсь я, хмуро глядя на своих друзей. — Черт.

Арес поднимает руки, сдаваясь, с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, как будто это я веду себя неразумно.

Как только он услышит о видении Слоан, он поймет. Меня нелегко вывести из себя, но я был на взводе с тех пор, как она рассказала мне, что видела. Эйвери тоже, потому что мы сразу же поделились этим с ней, чтобы узнать ее мнение. Консенсус был в том, чтобы созвать это собрание, потому что, если мы не будем действовать, нам крышка.

— Мне снились эти… сны, — говорит Слоан, ее голос дрожит, как будто она не уверена, как объяснить себя.

Я кладу руку ей на бедро, слегка сжимая его в знак поощрения, и она продолжает.

— Видения. Первое видение было у меня в Денвере, в ночь нападения охотников. И у меня было еще несколько с тех пор, как я вернулась сюда, но в основном они были из прошлого. До вчерашнего вечера.

Она делает паузу, все, затаив дыхание, ждут, когда она продолжит.

— Прошлой ночью у меня было еще одно видение. Посреди улицы, у въезда на подъездную дорогу, стоял мужчина, которого я никогда раньше не видела. Я думаю… — она замолкает, морщась. — Я думаю, это мог быть один из охотников. Что-то в нем было не так, как будто он был здесь не с добрыми намерениями.

— Черт, — бормочет Айвер себе под нос.

— Ты знаешь, когда это должно произойти? — спрашивает Ло.

Слоан кивает, ее горло подергивается от тяжелого глотка.

— Ночь перед полнолунием. Единственное, что сказал мужчина, это то, что завтра полнолуние, и волкам нужно бежать. Я продолжала пытаться подойти ближе, но по какой-то причине не могла. Меня как будто кто-то сдерживал.

Мы все долго сидим в тишине, пока каждый обдумывает предупреждение Слоан. Несмотря на то, что я уже слышал о ее видении, у меня все равно по спине пробегает жуткий холодок.

— Значит, у нас есть неделя, — бормочет Арчер.

Айвер проводит рукой по лицу, опершись локтями о стол.

— Может, нам отменить пробежку?

Слоан оглядывается на меня, и я знаю, о чем она думает. Отмена пробега — очевидное решение, но никто из нас не поднимал этого вопроса, оба не решаясь затрагивать эту тему.

Мы только что вернулись друг к другу, и это полнолуние должно быть нашим. Мы так долго ждали возможности побегать вместе; получить подтверждение того, что мы — пара по судьбе. После всего, через что мы прошли, мы заслуживаем этого шанса. Но оставаться в безопасности важнее.

— Ну, если мы узнаем, что они приедут до восхода луны, мы могли бы устроить ловушку, — предлагает Арес, проводя рукой по подбородку. — Если мы уничтожим их, тогда нет необходимости отменять пробег.

— Если мы отменим пробег, все узнают почему, после того, что только что произошло в Денвере, — бормочет Арчер. — Они запаникуют.

Я поглаживаю большим пальцем бедро Слоан, обдумывая наилучший план действий.

— Нам нужно дать рекомендацию совету, — говорю я. — Либо отменить пробег сейчас, либо подождать с ним, пока мы не разберемся с угрозой.

— Должны ли мы провести голосование? — спрашивает Эйвери, оглядывая сидящих за столом. — Все за отмену забега сейчас?

Я, Слоан, Арчер и Тристан поднимаем руку, и я уже вижу, как это будет происходить.

— Те, кто за ожидание?

Айвер, Арес, Ло и Эйвери отдали свои голоса за второй вариант, который ставит нас в тупик.

— Ничья, — объявляет она.

Обычно мы бы обсудили это снова и проголосовали повторно, но прежде чем мы сможем двигаться в этом направлении, заговаривает Арес.

— Ну, технически это не ничья, — указывает он. — Слоан еще не прошла инициацию.

Я отмахиваюсь от него взмахом руки.

— Это всего лишь формальность.

— Ты сам сказал, что она не получит права голоса, пока не пройдет инициацию, — бросает вызов Арес.

Конечно, он заговорил бы об этом, маленький засранец.

Без сомнения, это потому, что без голоса Слоан решение было бы принято в его пользу.

— Что это за посвящение? — Слоан спрашивает, наклоняясь вперед на моих коленях и вглядываясь в меня. — Я имею в виду, я должна просто сделать это, верно? Вы все это сделали.

Я хмуро качаю головой. Внезапно я понимаю, что не хочу, чтобы она это делала. Потому что я знаю, что влечет за собой инициация, и я не хочу заставлять ее проходить через это, особенно не сейчас.

Раньше я настаивал на ее посвящении, потому что думал, что она струсит, и, таким образом, вопрос о том, что она настаивает на том, чтобы занять свое место в руководстве отрядом, решится сам собой. Теперь это вернулось, чтобы укусить меня за задницу.

Спасибо, Арес.

— Просто скажите мне, в чем дело, — настаивает Слоан, когда никто не произносит ни слова, обводя взглядом сидящих за столом.

— Мы не можем, — выдавливает Эйвери, бросая на меня взгляд, который говорит, что она так же сомневается в этом, как и я.

— Ты не узнаешь, что это посвящение, пока не пройдешь само посвящение, это его часть, — объясняет Ивер.

Мы были молоды, когда придумали всю эту историю с инициацией. В то время это было просто забавы ради — мы были группой подростков-искателей острых ощущений, искавших способ повысить ставки, и это то, на чем мы остановились.

— Это действительно необходимо? — Тристан стонет, зажимая переносицу большим и указательным пальцами.

Думаю, мы двое все еще можем прийти к согласию в некоторых вещах.

— Эй, ребята, это вы настояли на том, что это обряд посвящения, — фыркает Арес. — Я должен был это сделать…

— Я уже сказала, что сделаю это, — вздыхает Слоан, перенося свой вес на мои колени. — Что бы это ни было, я сделаю это прямо сейчас.

Ее голос звучит чересчур нетерпеливо. Если бы она только знала.

Эйвери бросает на меня взгляд, прикусывая нижнюю губу, и, зная, чего она добивается, я едва заметно киваю ей в знак согласия.

— Прекрасно, — заявляет она, говоря за нас обоих. — Мы повременим с отменой пробега, а тем временем разработаем план подхода к ситуации с охотником и проведем инициацию Слоан. Мы все согласны?

— Когда? — спрашивает Арес, его глаза загораются, когда он нетерпеливо потирает ладони друг о друга. — Мы собираемся устроить большую вечеринку после, как обычно?

Арчер толкает локтем своего брата.

— С головой в игре, Арес. Сначала нам нужен план, как справиться с угрозой.

Он хмуро откидывается на спинку сиденья, надувая губы, как гребаный малыш.

— Давайте сначала вынесем это на совет, а затем соберемся здесь сегодня вечером, чтобы выработать план, — предлагаю я.

Все остальные одобрительно хмыкают и кивают, отодвигая стулья и поднимаясь на ноги. Когда они, бормоча что-то друг другу, направляются к двери, чтобы уйти, Слоан поворачивается у меня на коленях, ее глаза встречаются с моими.

— Что такого плохого в посвящении? — шепчет она, вглядываясь в мое лицо, как будто хочет найти там ответы.

Я качаю головой. Хотел бы я рассказать ей все об этом, но традиция требует, чтобы она действовала вслепую. Хотя, если я не смогу придумать способ что-то изменить к ее посвящению, мне, возможно, придется нарушить правила и предупредить ее.

Я сжимаю челюсти, еще крепче обнимая ее, словно защищая.

— Вот увидишь.