Безжалостный альфа

41

Мы со Слоан входим в старый бальный зал в лодже под одобрительные возгласы, вся команда собралась здесь, чтобы отпраздновать ее вступление в должность лидера. С честью пройдя инициацию и проспав вторую половину дня, чтобы прийти в себя, она готова дать волю чувствам сегодня вечером. Я тоже, но сегодняшний вечер не обо мне — я просто счастливый засранец, которому выпало войти под руку с женщиной вечера.

Она разодета в пух и прах, выглядит достаточно аппетитно, и мой волк немедленно ощетинивается от всего мужского внимания, направленного в ее сторону, когда мы продвигаемся вглубь комнаты. Улыбка на ее лице озаряет, эти чертовски милые ямочки появляются на обеих щеках. Она дает пять людям, когда мы проходим мимо, наслаждаясь каждой минутой похвалы, как и должна. Она заслужила это сегодня.

Я не был уверен, что она прыгнет. Никто из нас не был уверен, поэтому мы решили, что дадим ей шанс, если она решит им воспользоваться. В любом случае, инициация проводится просто для развлечения; ни одно из заданий не имеет никакого реального значения для определения того, есть ли у кого-то то, что нужно, чтобы стать командиром отделения. Все, что ей для этого нужно, — это кровь, текущая в ее жилах как ребенка альфы. Быть командиром отделения — ее право по рождению, и ничто не может отнять это у нее, особенно какая-то дурацкая инициация, придуманная кучкой скучающих подростков много лет назад.

И все же она прыгнула. И я так чертовски горжусь ею за то, что она сегодня совершила этот прыжок веры, чтобы встретиться лицом к лицу со своим страхом, оставить прошлое позади и просто, черт возьми, пойти на это.

Слоан Мастерс не перестает меня удивлять.

Ее бледно-желтый сарафан колышется вокруг бедер, когда мы направляемся к одному из коктейльных столиков, до краев уставленных бутылками с ликером, маслянистый цвет шифона контрастирует с ее загорелой кожей так, что она приобретает золотистый оттенок. Она такая чертовски красивая. На нее почти больно смотреть, все равно что смотреть на солнце. И все же я не могу отвести взгляд.

Никто не может. Я бы ревновал, если бы не знал без тени сомнения, что Слоан смотрит только на меня, точно так же, как я смотрю только на нее. Нельзя подделать ту глубокую душевную связь, которая разделяют нас двоих.

— Выпьешь? — спрашиваю я ее, когда мы подходим к одному из импровизированных баров, разбросанных по всему залу, рад видеть, что Эйвери выполнила мою просьбу.

Среди множества напитков, расставленных на нем, есть несколько бутылок шардоне. Я беру одну и, приподняв брови, протягиваю ее Слоан.

Я ни хрена не смыслю в винах, но отчетливо помню, как однажды она пыталась заказать бокал шардоне в баре рядом с комплексом. В то время я все еще ненавидел ее за то, что она была моим призраком, но это не значит, что я не обращал внимания.

Глаза Слоан загораются, когда они останавливаются на бутылке, и поднимаются навстречу моим.

— Как ты узнал? — взволнованно спрашивает она, подходя ближе и кладя ладони мне на грудь, улыбаясь мне.

Я пожимаю плечами, изображая невозмутимость.

— Удачная догадка.

Я целую ее в лоб, затем принимаюсь за работу, открываю пробку и наливаю немного в пластиковый стаканчик для нее. Слоан жадно берет его у меня, отпивая шардоне и облизывая губы.

— Восхитительно, — подтверждает она.

Я наливаю себе виски, и как раз в тот момент, когда я собираюсь предложить нам направиться к диванам, чтобы присоединиться к нашим друзьям, я замечаю Рокси, идущую в нашу сторону. Я быстро опускаю голову, поворачиваюсь обратно к столу и вожусь с расстановкой бутылок, чтобы придать себе вид занятого человека, как будто это каким-то образом удержит ее от того, чтобы подойти ко мне.

Предупреждение о спойлере: это не так.

Но она идет приветствовать не меня. А мою девочку.

— Привет, Слоан, я слышала, ты сегодня справилась! — восклицает Рокси, ухмыляясь и хлопая своей ладонью по ладони Слоан. — Поздравляю, девочка. Ходят слухи, что посвящение — это не шутка.

— Эх, все было не так уж и плохо, — хихикает Слоан, поднимая на меня взгляд и опуская губы на край чашки, в уголках которых играет застенчивая улыбка.

— Пш, перестань скромничать. Я знаю, что ты тайный задира.

Рокси ухмыляется, протягивая свою чашку, и Слоан с ухмылкой постукивает по ней своей. Каждая из них делает по глотку, затем Рокс переводит взгляд на меня, делая глоток.

— Я слышала, вас двоих тоже можно поздравить?

Я кашляю, чтобы прочистить горло, и киваю.

Что, черт возьми, я должен сказать?

Я опускаю взгляд на Слоан, чувствуя себя чертовски неловко, но она просто улыбается Рокси, как будто они старые подруги, не сбиваясь с ритма.

— Думаю, ты была права, — подмигивает она, ударяясь плечом о плечо Рокси. — И о том, что мы пара, и о другом.

— О чем еще? — спрашиваю я, внезапно раздражаясь из-за того, что чувствую себя брошенным в неведении.

Слоан перекидывает волосы через плечо, переводя взгляд на меня.

— Что ты был слишком упрям, чтобы признать, что все еще любишь меня, — легко отвечает она, скрещивая руки на груди. — Даже когда ты ненавидел меня.

Виновен.

Я не могу удержаться от улыбки, закатываю глаза, обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе.

Рокси вздыхает, в ее глазах появляется тоска, когда она поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим.

— Я рада за тебя, — тихо говорит она, слегка кивая мне. — Ты заслуживаешь того, кто заставляет тебя вот так улыбаться.

— Ты тоже, — говорю я.

Я тоже серьезно — Рокси хорошая девочка. Это не ее вина, что она связалась со мной, когда мое сердце уже принадлежало кому-то другому.

Рокси расправляет плечи и уверенно поднимает подбородок.

— Я заслуживаю, не так ли? — спрашивает она риторически, снова глядя на Слоан с ухмылкой на губах. — Знаешь, я все еще жду, когда ты замолвишь за меня словечко перед своим братом.

— Не волнуйся, я с тобой, — смеется Слоан, еще раз подмигивая Рокси, слегка машет ей рукой и отворачивается, чтобы раствориться в толпе.

Как только Слоан уходит, она поворачивается ко мне лицом, выхватывает у меня из рук чашку и ставит ее на столик для коктейлей вместе со своей. Затем она подходит ближе, прижимаясь своей грудью к моей и обвивая руками мою шею.

— Ты в порядке? — спрашивает она, наклоняя голову в той своей очаровательной манере, которая заводит меня каждый гребаный раз.

От меня не ускользнуло, что это я виноват в той неловкой встрече, и все же именно она проверяет меня. Я кладу руки ей на бедра и вздыхаю.

— Прости меня за это, — бормочу я.

Ее брови хмурятся в замешательстве, когда она смотрит на меня своими большими, зелеными, как мох, глазами.

— За что?

Я киваю в ту сторону, куда ушла Рокси.

— За неё.

— Кого, Рокси? — Слоан усмехается, качая головой, как будто я веду себя нелепо. — У нас все круто.

— Я знаю, но уверен, тебе от этого некомфортно, — ворчу я. — Мне не следовало связываться с ней. Я просто подумал…

— Что, что я стала твоим призраком и никогда не вернусь?

— В значительной степени.

Слоан тоже тяжело вздыхает, поднося руку к моему лицу и обхватывая мою челюсть.

— Мэдд, теперь мы вместе, — говорит она, серьезно глядя мне в глаза. — Это все, что имеет значение. Не то, что было раньше. Я не хочу оглядываться назад.

Я размеренно вздыхаю, кивая.

— Ты права, — говорю я, хотя чувство вины все еще гложет меня, в животе поселяется напряженное чувство. — Для протокола, однако, я не могу обещать, что буду относиться к этому так же спокойно, если наткнусь на кого-нибудь, с кем ты переспала. Я ублюдочный собственник.

— Ну, тебе не придется беспокоиться об этом, поверь мне, — смеется она, закатывая глаза.

— Что, ты думаешь, я никогда не окажусь в Денвере по делам стаи?

— Конечно, ты мог бы, но ты не найдешь там никого, с кем я переспала.

Я долго смотрю на нее, озадаченный.

Уголок рта Слоан приподнимается, и она опускает руку на мою грудь, прижимая ладонь прямо к моему сердцу; к татуировке с ее прозвищем, нанесенной чернилами на мою кожу.

— Когда я говорю, что ты единственный, я имею в виду именно это, Мэдд. Как ты думаешь, почему у меня никогда не складывались отношения?

— Но этот Гаррет, — выпаливаю я, мой мозг все еще пытается осознать, на что она намекает.

Она прикусывает нижнюю губу и слегка качает головой.

— Только ты.

Понимание наконец-то приходит ко мне, и я просто смотрю на нее в ошеломленном молчании, совершенно потеряв дар речи.

Она больше ни с кем не встречалась. Мы были порознь восемь долгих лет, но она так и не двинулась дальше, никогда не впускала никого туда, где раньше был только я. Меня захлестывает волна эмоций — яростного собственничества, дикого желания, благоговения, любви и облегчения. Рычание вырывается из моей груди, когда я наклоняюсь, чтобы подхватить Слоан на руки, прижимая ее к себе в свадебной манере и направляясь к выходу.

— Мэдд! — смеется она, обвивая руками мою шею и игриво дрыгая ногами. — Что ты делаешь?

— Вот увидишь, — растягиваю я слова, игнорируя призывы наших друзей, пока несу ее через толпу людей.

Я веду ее прямо из бального зала по длинному коридору, примыкающему к нему, до самых двойных дверей президентского люкса в конце.

— Подожди, — выдыхает она, когда я иду открывать дверь, и я замираю, положив руку на ручку, вопросительно глядя на нее.

Слоан убирает руку с моей шеи, протягивая ее, чтобы провести пальцами по надписи, которую мы оставили перманентным маркером, когда были подростками. Мэдд и Слоан, герцог и герцогиня Хаоса.

Улыбка изгибает ее губы, и она поднимает на меня взгляд, ее зеленые глаза полны обожания, которого я не заслуживаю.

— Хорошо, — шепчет она, слегка кивая мне, и я толкаю дверь, занося ее внутрь.

Глаза Слоан загораются, когда она видит, что ее ждет, ее рот приоткрывается от удивления.

Я понимаю ее шокированную реакцию; я не из тех парней, которые делают широкие жесты. Ну, забудем об этом — раньше я был таким, но в последний раз, когда я попытался сделать широкий жест, из-за меня чуть не убили девушку, которую я люблю. Однако этот случай казался достаточно безопасным, и выражение лица Слоан прямо сейчас показывает, что усилия, затраченные на это, стоили того.

Сегодня, пока она спала, я пришел сюда и прибрался, зная, что в какой-то момент мы окажемся в этой комнате сегодня вечером. В конце концов, это всегда было наше место. Об этом говорит наша надпись на двери.

Слоан извивается в моих руках, показывая, что хочет, чтобы ее опустили, и я ставлю ее на ноги. Когда я поворачиваюсь, чтобы закрыть за нами дверь, она делает еще один шаг внутрь, наслаждаясь обновленным пространством с широко раскрытыми от благоговения глазами.

На огромной кровати у дальней стены, где мы потеряли друг с другом девственность, расстелен свежий комплект постельного белья, выглядящий уютно и маняще.

Комоды и столики по всей комнате, где она провела пальцами по пыли, когда мы были здесь в прошлый раз, были чисто вымыты, и на них стояло столько свечей, сколько я смог достать. Мерцающий свет от них отбрасывает мягкое сияние на все вокруг, их цветочный аромат заглушает затхлый запах, который появился в этой комнате после десятилетия неиспользования.

Я также вымыл деревянный пол, вытер диван и принес маленький портативный динамик для воспроизведения музыки. Это немного, но вернуло комнате некое подобие его былого величия.

— Ты это сделал? — Слоан ахает, переводя свой благоговейный взгляд обратно на меня.

Я киваю.

Она бросается в мои объятия, взбираясь по моему телу и осыпая мое лицо поцелуями.

— Не могу поверить, что ты это сделал! — визжит она между поцелуями.

— Эй, я могу быть внимательным, когда это важно, — смеюсь я, поднимая ее за бедра и ведя к кровати. — Это твоя ночь, детка. Я хотел сделать ее особенной.

Подойдя к кровати, я кладу ее на нее, перемещая ближе к середине, когда нависаю над ней. Она обхватывает мое лицо обеими руками, заглядывая в глаза.

— Я люблю тебя, Мэддокс Кесслер.

— Я люблю тебя, Слоан Мастерс, — отвечаю я, наклоняясь, чтобы завладеть ее губами в обжигающем поцелуе.

Я опускаюсь своим телом на нее сверху, задирая ее платье вверх по бедрам, продолжая целовать ее до чертиков. Я прерываю наш поцелуй только для того, чтобы стянуть с нее платье через голову и позволить ей снять с моего торса рубашку, а затем наши рты снова сливаются, мой член утолщается за молнией джинсов.

Ее пальцы начинают возиться с пуговицей, заправляя ее за пояс моих боксеров и дергая, пытаясь стащить их с моих бедер. Я поддерживаю свой вес одной рукой, а другой тянусь вниз, чтобы помочь ей, неуклюже сбрасывая джинсы с ног, пока она сбрасывает свои высокие каблуки. Как только мы оба оказываемся полностью обнаженными, она благоговейно проводит ладонями по моей груди и торсу, опуская их вниз и обхватывая рукой мой тяжелый член. Он пульсирует в ее ладони, жаждя оказаться внутри нее, и она выгибает спину, приглашающе раздвигая ноги.

Я опускаю голову ей на грудь, облизывая ее соски и втягивая их в рот, когда мое имя срывается с ее губ с хриплым стоном. Затем я вылизываю дорожку между ее грудями вверх к горлу, к метке спаривания, которую я оставил на ее коже на стыке шеи и плеча. Она ахает, когда я провожу по ней зубами, ее тело содрогается подо мной, пока я подношу головку своего члена к ее отверстию.

Я толкаюсь в ее скользкий жар, достигая дна со стоном, когда зарываюсь между ее бедер. Слоан вскрикивает, ее ноги обвиваются вокруг моих бедер, когда я толкаюсь в ее тугую киску. Она двигается вместе со мной, тяжело дыша и постанывая, впиваясь ногтями мне в спину. Я трахаю ее медленно и глубоко, боготворя каждый дюйм ее тела, пока она не кончает, ее внутренние стенки трепещут, бедра дрожат.

Она откидывает голову назад, приближаясь к кульминации, и я следую за ней прямо по краю блаженства, двигая бедрами вперед, чтобы погрузиться глубоко в нее, когда кончаю. Мы цепляемся друг за друга изо всех сил, содрогаясь от удовольствия, а затем вместе рушимся на кровать, запыхавшиеся и скользкие от пота.

Потом мы лежали обнаженные на мягких простынях, ее голова лежала у меня на груди, а я рассеянно перебирал пальцами ее растрепанные кудри.

— Значит, ты ничего не боишься, да, герцог? — Слоан тихо размышляет.

— Что ты имеешь в виду? — я ворчу.

Она отталкивается от моей груди, опираясь на предплечье, чтобы посмотреть на меня.

— Ни один из страхов, с которыми я столкнулась сегодня, не был твоим.

Я заправляю ей волосы за ухо, проводя кончиками пальцев по шраму на виске.

— Это потому, что я уже столкнулся со своим самым большим страхом, — бормочу я, проводя костяшками пальцев по линии ее подбородка и обхватывая ее подбородок рукой. — Никто другой не должен сталкиваться с этим, потому что это невозможно повторить.

Она морщит нос, хмурит брови.

— Что это было?

— Потерял тебя.

Слоан сдувается, воздух со свистом покидает ее.

— Мэдд, — хрипит она срывающимся от эмоций голосом. — Ты никогда не терял меня. Ты просто не знал этого.

— Да, ну, я думал, что да, — хрипло отвечаю я, обнимая ее за талию и притягивая ближе. — Но больше никогда.

— Никогда больше, — соглашается она.

Ее темные ресницы трепещут, когда она нежно целует меня в щеку. Затем она скатывается с моего тела, выскальзывает из кровати и встает на ноги, чтобы поискать свою одежду.

Я приподнимаюсь на локтях, внимательно наблюдая за ней.

— Куда ты направляешься?

— Эта вечеринка в мою честь, не так ли? — спрашивает она, наклоняясь, чтобы поднять с пола свое платье и отряхнуть его. — Я должна вернуться туда и наслаждаться этим.

— Не-а, я с тобой еще не закончил, — рычу я, поднимая палец, чтобы поманить ее обратно в постель. — Иди сюда, герцогиня.

Она находит свои трусики, натягивает их, затем натягивает платье через голову, казалось бы, игнорируя меня, пока подбирает туфли на высоких каблуках.

— Герцогиня, — предупреждаю я, садясь.

Она бросает на меня взгляд, застенчивая улыбка тронула ее губы, когда она пятится к двери.

— Поймай меня, если сможешь, Мэдд.