Безжалостный альфа

10

— Куда ты идешь? — спрашивает папа, когда я присаживаюсь на край скамейки у входной двери и засовываю ноги в кроссовки.

— Вон, — просто отвечаю я.

Согнувшись в талии, я завязываю шнурки на левом ботинке, затем на правом, все это время чувствуя на себе пристальный взгляд отца, который ждет, пока я продолжу.

— Куда? — он, наконец, рычит, когда я этого не отвечаю, и я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как он в отчаянии стискивает челюсти.

Я закатываю глаза, поднимаюсь и провожу рукой по своим растрепанным кудрям.

— Почему это имеет значение? Я не собираюсь покидать территорию, если это то, о чем ты беспокоишься. Я не хочу, чтобы меня подстрелили охотники.

Я поворачиваюсь к двери, когда он повышает голос достаточно громко, чтобы заставить меня вздрогнуть.

— Слоан!

Я бросаю на него хмурый взгляд через плечо.

— Куда ты идешь? — повторяет он, складывая свои мощные предплечья на груди и смеривая меня суровым взглядом.

— Наверное, повидаться с Мэддом, — беспомощно щебечет моя сестра, заходя на кухню и направляясь прямиком к холодильнику. — Я слышала, вчера вечером на вечеринке у Энди он сразил ее наповал.

Голова моего отца поворачивается в сторону Голди, затем в изумлении возвращается ко мне.

— Это правда?

Я прищуриваюсь, глядя на него, от его требовательного тона у меня поднимается температура.

— А что? Если это так, ты собираешься отправить меня обратно в Денвер? — я хмурюсь, разворачиваясь, чтобы посмотреть ему в лицо. — Я не знаю, как тебе это сказать, папа, но я больше не ребенок. Я могу делать свой собственный выбор.

Его густые брови хмурятся, в глазах закипает ярость.

— Пока ты живешь под моей крышей…

— Это другое дело, — вмешалась я. — Я решила, что лучше останусь на некоторое время в командном комплексе. Я помогаю Ло с ИТ-подразделением, и у нас не хватает людей, готовых работать в ночную смену.

— Нет.

Я отворачиваюсь от него, делая шаг к двери.

— Не тебе выбирать.

— Слоан!

Я резко оборачиваюсь.

— Что, пап?! — я кричу, мое тело практически вибрирует от гнева.

Он слегка отшатывается, его глаза расширяются, он так же удивлен моей вспышкой, как и я. Я по натуре не склонна к конфронтации. Нет, обычно я милая и понимающая, известная как девушка, которая всегда улыбается и добра. Но прямо сейчас эта девушка кажется мне незнакомкой. Последние несколько дней были адом, и я вся взбудоражена, и только в одном месте могу направить свою ярость.

— Ты это сделал! — говорю я, обвиняюще указывая пальцем в его сторону. — Ты отослал меня прочь, и все ради чего? Чтобы я не пострадала?! Ну, это не сработало, папа. Мне было чертовски больно тогда, когда ты заставил меня уйти, и теперь мне больно возвращаться спустя столько времени. Авария, возможно, причинила мне физическую боль, но то, что ты сделал, отослав меня прочь, оставило шрам намного глубже, чем этот!

Я убираю волосы со лба, и взгляд моего отца сразу же останавливается на неровной линии обесцвеченной плоти. Когда они опускаются вниз, чтобы встретиться с моими собственными глазами, в мохово-зеленых радужках, которые так похожи на мои собственные, сияет боль.

Я опускаю руку, позволяя волосам упасть на место, чтобы прикрыть шрам, и над нами повисает напряженная тишина, мы с отцом переглядываемся, в то время как моя сестра неловко наблюдает за происходящим.

— Ты жива, — наконец произносит он устрашающе спокойным голосом. — Это все, что имеет значение.

— Неужели? — возражаю я.

— Слоан, перестань вести себя как соплячка, — вздыхает Мэриголд, снова вставляя свои два цента, когда этого не хотят и в этом нет необходимости.

— Отвали, Голди, — рявкаю я.

Она поднимает руки в знак капитуляции, пятясь назад, чтобы продолжить свой набег на холодильник.

Я поворачиваюсь к двери, поворачиваю ручку и дергаю ее, открывая.

— Слоан, мы еще не закончили! — папа кричит мне вслед.

— Да, — говорю я, выходя на улицу и громко захлопывая ее за собой.

Когда я приезжаю в тренировочный комплекс в Голденлифе, я с удивлением обнаруживаю, что тренировочное поле снова заполнено людьми. Мне не сказали о встрече, но опять же, я не совсем в курсе. Это первое, что нужно изменить — мне нужно занять свое законное место в руководстве командой, чтобы я могла заняться чем-то, что будет занимать меня и отвлекать от дерьмового шоу, в которое превратилась моя жизнь.

Когда я вступаю в бой, я быстро понимаю, что сегодня на поле вышли не бойцы отделения. Они все младше — я бы предположила, старшеклассники, — и вдруг ко мне подбегает брюнетка с горящими карими глазами и широкой улыбкой на лице.

Мне требуется секунда, чтобы узнать Ривер Якобсена. В детстве я нянчилась с ней, но сейчас она взрослый подросток, и, черт возьми как же она красива. Прежде чем я успеваю хорошенько рассмотреть ее, она обнимает меня, практически заключая в объятия.

— Слоан! — Ривер кричит, крепко сжимая меня.

— Привет, Рив! — я смеюсь, нежно обнимая его в ответ.

Когда я отстраняюсь, она хватает меня за руки, все еще сияя.

Трудно поверить, что неуклюжий на вид подросток, которую я когда-то знала, превратилась в потрясающую женщину, стоящую сейчас передо мной. Она выглядит как чертова модель с ее высоким, стройным телосложением, высокими скулами, большими глазами и гладкой кожей без пор. Ривер более чем великолепна, но я думаю, этого следовало ожидать, учитывая, с кем она в родстве. Она двоюродная сестра Мэдда и Эйвери — их мамы однояйцевые близнецы.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, удивленная, что наткнулась на нее именно в полицейском комплексе.

— Старшеклассники тренируются по воскресеньям, — легкомысленно отвечает она. — Ну, по крайней мере, те из нас, кто планирует присоединиться к команде. А как дела у тебя? Эйвери сказала, что ты вернулась! Вчера вечером я пыталась попасть на вечеринку Энди, чтобы увидеть тебя, но мой отец поймал меня, когда я сбегала тайком, и ты можешь себе представить, что из этого вышло.

Она закатывает глаза, перекидывая свои гладкие прямые волосы через плечо.

Я вздрагиваю, со свистом выдыхая воздух сквозь зубы. Мой отец защищает меня, но Тео Джейкобсен переводит все на совершенно другой уровень. Он Альфа стаи Саммервейла, и Ривер — его единственная наследница. Еще неизвестно, как он справится с передачей власти, когда однажды уйдет в отставку, поскольку альфа стаи всегда мужчина, но что-то подсказывает мне, что Альфа Тео не собирается передавать бразды правления какому-то чуваку из-за собственной дочери. Когда придет время, я буду держаться подальше от этого бардака.

— Ты не так уж много пропустила, — говорю я, втайне радуясь, что она не была там прошлой ночью и не стала свидетельницей моего публичного срыва. — Я уверена, что будет еще много вечеринок, на которые ты сможешь улизнуть от начальника тюрьмы. Я дам тебе несколько советов.

Я подмигиваю, заговорщически ухмыляясь. Я практически довела до совершенства искусство тайком сбегать, когда была подростком — меньшее, что я могу сделать, это передать некоторые из своих лучших приемов другой девочке с чрезмерно заботливым отцом.

— Фу, да, пожалуйста, — стонет Ривер. — Иметь компьютерного гения в матери — это круто, пока она не оборудует дом системой безопасности, которая держит его запертым, как Форт Нокс.

— Ладно, это может быть немного сложнее, — смеюсь я.

Она вздыхает, бросая тоскующий взгляд на тренировочное поле.

— Я думала, мой отец отступится, когда мне исполнится восемнадцать.

— Предупреждение о спойлере, они никогда этого не делают, — бормочу я, проигрывая в уме эту уродливую конфронтацию с моим собственным отцом.

Я сожалею, что была так резка с ним. Не знаю, что нашло на меня в тот момент — как будто весь стресс, в котором я находилась в последнее время, просто заставил меня сорваться. Хотя я не могу отрицать, что мне было приятно избавиться от некоторых из этих сдерживаемых чувств после стольких лет. Мои отношения с отцом были напряженными с тех пор, как он собрал меня и отправил в Денвер, и на данный момент я не уверена, что их можно спасти без некоторой здоровой дозы жестокой честности.

Ривер толкает меня локтем, отвлекая от моих мыслей.

— Так ты теперь будешь командиром отделения или как?

— Это как раз то, то я здесь, чтобы выяснить, — бормочу я, бросая взгляд на здание позади нее. — Но сначала попробую заполучить комнату в общежитии.

— Мэдд у себя в кабинете, — сообщает Ривер, и то, как бесцеремонно она это говорит, говорит о том, что она понятия не имеет, что произошло между мной и ее кузином с тех пор, как я вернулась. — Я всегда захожу повидаться с ним и Эйвери по воскресеньям, если они поблизости. Но предупреждаю, он немного сварливый.

— Очевидно, в последнее время это у него по умолчанию, — говорю я с кривой улыбкой.

Над тренировочным полем раздается свисток, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как новобранцы старшей школы кружат вокруг нескольких бойцов старшего отряда.

— Я лучше позволю тебе потренироваться, — бормочу я, притягивая ее для еще одного объятия. — Так приятно видеть тебя, Рив. Скоро нам придется наверстать упущенное по-настоящему.

— Определенно, — соглашается она, одаривая меня еще одной великолепной улыбкой и отстраняясь.

Она разворачивается и бежит трусцой к своим сверстникам, а я делаю глубокий вдох и направляюсь в комплекс, надеясь, что смогу разобраться с ситуацией в общежитии без встречи с Мэддом. Я слишком эмоционально опустошена, чтобы провести с ним еще один раунд, особенно вскоре после предыдущего.

Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж, иду по коридору, в котором расположены офисы, только для того, чтобы обнаружить длинный ряд закрытых дверей, каждая из которых пуста. За исключением той, что в конце коридора, то есть — дверь открыта, свет проникает в холл изнутри, и, основываясь на том, что только что сказала Ривер, нетрудно догадаться, кому она принадлежит.

Потому что, черт возьми, конечно, именно такая удача была бы у меня.

На мгновение я подумываю о том, чтобы развернуться и просто бросить все это дело. Но тогда мне пришлось бы вернуться домой и встретиться лицом к лицу с отцом, и если бы у меня был выбор, Мэдд сейчас кажется меньшим из двух зол. Он может ненавидеть меня, но, по крайней мере, это не под предлогом того, что это в моих интересах.

Я тихо подхожу к открытой двери офиса, нерешительно просовывая голову в дверной проем.

Мое сердце замирает каждый раз, когда я вижу Мэдда Кесслера во плоти. Он был хорош собой, когда мы были подростками, но теперь, когда он вырос, этот мужчина сексуален как грех. От его сильной квадратной челюсти до аппетитных мускулов, выступающих на его крупном теле, и завитков чернил, украшающих его загорелую кожу, он воплощение того, от чего родители советуют держаться подальше своим маленьким девочкам — и все же я здесь, снова и снова бегу к морю ярких красных флажков, как мазохистка.

Он сидит за своим столом, откинувшись на спинку стула и закинув ноги на рабочий стол, сжимая сотовый телефон в покрытой татуировками руке. В тот момент, когда я заглядываю к нему, его темно-синие глаза устремляются к дверному проему. Они сталкиваются с моими собственными, и на мучительный момент я оказываюсь втянутой в его орбиту, пленницей этого бурного взгляда.

Его верхняя губа приподнимается, обнажая зубы в рычании, и я готовлюсь к следующему раунду.